Черный рыцарь Белой королевы

— Неважно выглядишь, — констатировала она.

В ответ Руорн лишь равнодушно пожал плечами.

— Знаешь, Бект, я полагала, что ты окажешься крепче, — расчистив себе место, Верховная Жрица присела на край стола.

— Что ж, выходит, ты ошибалась.

— А я это очень, очень не люблю! — взяв со стола пустую бутылку, она внимательно изучила этикетку и поставила обратно. — Ты ведь даже не пытаешься сопротивляться!

— А зачем? Какой смысл? Кому я теперь нужен?

— Брось! Востребованность человека определяется отнюдь не узором на воротнике его плаща.

Какое-то время Руорн молчал, потом вздохнул и посмотрел на Дэлери.

— Она меня отвергла, Виан, во мне более нет Ее Силы, и во мне более не звучит Ее голос. Как мне теперь с этим жить?! Зачем? Моя жизнь лишилась и цели и смысла.

— Что мешает подыскать новые? Вернуться к другой, обычной жизни?

— Ты не понимаешь! — Руорн горестно всплеснул руками. — Я ощущал Ее присутствие сколько себя помню, каждый день, каждый час! У меня обычной жизни никогда и не было! Мне некуда возвращаться! И впереди я не вижу ничего, кроме тьмы.

— А вот этим, — Дэлери помахала перед его носом пустой бутылкой, — как я понимаю, ты пытаешься эту тьму разбавить, да?

— А тебе какое дело? — огрызнулся Руорн и отвернулся к окну.

— Ну уж нет! — Виан уперлась ногой в подлокотник и снова развернула Руорна лицом к себе. — Смотри на меня! Как ни крути, а сейчас с тобой разговариваю я!

— Ты — не Она.

— Это уж точно, я — не Она! — кивнула Дэлери. — Я с тобой церемониться не буду. Я не дам тебе спокойно смаковать свое несчастье. Если ты не возьмешь себя в руки, я тебя так отделаю — родная мама не узнает!

— Что ж, валяй!

— Не пристало так разговаривать с Верховной Жрицей, тебе не кажется?

— А какая мне теперь разница?

Некоторое время они буравили друг друга взглядами, но, в конце концов, Руорн не выдержал и уронил голову.

— Извини, Виан, я не хотел. Быть может, я специально напрашиваюсь на неприятности, чтобы кто-нибудь раз и навсегда положил конец моим мучениям, — он потер рукой лоб. — Думаю, тебе не следовало ко мне приходить, это вряд ли что изменит.

— Но ты даже не удосужился поинтересоваться, зачем я к тебе пришла.

— М-да, действительно. Так зачем же?

— Если тебе так хочется упиться до зеленых крокодильчиков, то я не стану тебе мешать, просто я считаю, что, если есть возможность, делать это надо с шиком.

— Что ты имеешь в виду?

— Я приглашаю тебя поужинать со мной.

Руорн поднял голову и подозрительно посмотрел на Верховную Жрицу, словно отыскивая на ее лице признаки опасного заболевания.

— Знаешь, — наконец пробормотал он, — будь на твоем месте кто-то другой, я бы предположил, что меня разыгрывают…

— Терпеть не могу глупые розыгрыши! — поморщилась Жрица. — Никогда не опускалась до подобной пошлости.

— …и именно поэтому мне кажется, что ты попросту рехнулась.

— Пф! А ты знаешь во Дворце хоть одного нормального человека? — она пожала плечами. — И потом, это, в конце концов, мои проблемы.

— Поужинать, говоришь? — Руорн неожиданно осознал, как он на самом деле голоден. — Честно? Только ужин? Без подвохов?

— Ну, еще непринужденная светская беседа.

— А если я откажусь?

— Да неужели?!

— М-м-м, ладно. Раз уж сама Верховная пригласила, то…

— Вот и славно! Я буду ждать тебя у центрального подъезда ровно в десять, — Дэлери наклонилась к самому лицу Руорна и провела пальцами по его заросшей щетиной щеке. — И не забудь привести себя в порядок, Бект, ты и вправду ужасно выглядишь.

* * *

Стараясь не обращать внимания на головокружение, провожаемый любопытными взглядами Руорн сбежал по ступенькам подъезда к ожидающему его черному лимузину с гербом Служителей на дверях. Нырнув в полумрак салона, он в самый последний момент сообразил кто он и где, и сел на гостевое сиденье. Швейцар закрыл дверцу, и автомобиль мягко качнулся, трогаясь с места.

Дэлери сидела в углу, плотно запахнувшись в свой плащ. Знаки отличия Верховной Жрицы тускло поблескивали, отражая уличные огни.

— Куда направляемся? — поинтересовался Руорн.

— В «Прайм».

— А чем тебе не угодил дворцовый ресторан?

— Извини, Бект, — Дэлери развела руками, — но в верхний зал тебя бы не пустили.

— Ах, да, — спохватился тот, — никак не привыкну.

— Зато, если задуматься, теперь перед тобой открыты многие ранее недоступные двери, — Жрица кивнула на окно. — У любой медали всегда есть оборотная сторона.

Руорн коснулся кнопки на двери, опуская затемненное стекло. В машину ворвался порыв холодного воздуха, принеся с собой шум и запахи города.

— Забавно, — обронил он, глядя на проплывающие мимо ярко освещенные витрины.

— Что именно?

— Этот мир, там, за окном, — Руорн перевел взгляд на свою спутницу, — для меня он словно вывернулся наизнанку. Я всю жизнь смотрел на него с этой стороны, не вдаваясь в детали и не особо интересуясь судьбами его вечно суетящихся обитателей. И вдруг оказывается, что я — один из них. Это я там бегу куда-то по своим, приземленным делам, озабоченный своими бытовыми проблемами и провожаю взглядом блестящий черный лимузин, проплывающий мимо, гадая, навстречу каким великим свершениям мчатся его пассажиры. А они, оказывается, едут в ресторан, чтобы банально упиться там до поросячьего визга.

Бывший Советник горько рассмеялся. Дэлери следила за ним из-под полуопущенных век. Она с неподдельным интересом наблюдала за проявлениями эмоций на лице Руорна, эмоций, которые ранее оставались укрытыми глубоко под внешней монолитной броней Служителя. Бекташ всегда напоминал ей живую машину, хладнокровную, расчетливую, циничную и даже жестокую, когда потребуется, никогда не рефлексирующую, никогда не отвлекающуюся на пустые переживания и угрызения совести.

Горечь, смех, печаль, удивление — если в глубине души Руорн и испытывал какие-либо чувства, то все они оставались глубоко внутри, даже мельчайшей рябью не проявляясь на поверхности. Но сейчас, когда защитная оболочка оказалась сброшена, он словно заново открывал для себя простые человеческие переживания. И наблюдение за происходящими с ним переменами представляло невероятный интерес.

— А на самом деле, я оказался между этими мирами, — продолжил Руорн, — не нужный ни одному из них.

— Почему ты так считаешь? — искренне удивилась Дэлери.

— Я же никого не знаю за пределами Дворца. Куда мне идти, к кому? Меня здесь никто не ждет. Те, кто уходил из Служителей раньше, они ведь не с бухты-барахты свое решение принимали, они к нему готовились. А что я? — Руорн ткнул пальцем в окно. — Вот высади меня сейчас здесь, так я даже не знаю в какой Дворец стороне!

— Это дело наживное, и не надо лукавить, ты же знаешь, что к любому отставному Служителю выстраивается целая очередь работодателей.

— К отставному — да, но не к отвергнутому.

— Не вижу принципиальной разницы, твои знания и опыт от этого не становятся менее ценны. Кто-то, быть может, и засомневается, но тебе от этого не убудет. Блестящая карьера топ-менеджера тебе обеспечена!

— Ну да, эдакий эксклюзивный и очень дорогостоящий свадебный генерал. Спасибо, утешила, нечего сказать!

— Не бери в голову. Ты достаточно долго работал для Клиссы, чтобы теперь спокойно насладиться вполне заслуженными благами. В конце концов, тебя никто головой в омут бросаться не заставляет, — протянув руку, Дэлери закрыла окно, и уши снова заложила ватная тишина роскошного салона. — На крайний случай у тебя всегда остаюсь я.

— О! Это должен быть ну очень крайний случай! Чтобы смертный по собственной воле обратился за помощью к самой Верховной Жрице? — Руорн горько усмехнулся. — Я тебя и раньше-то побаивался…

— Ага, прямо штаны от страха обмочил, как я погляжу, — Дэлери отмахнулась. — Не болтай глупостей!

— Это еще кто из нас глупости болтает! Но все равно… спасибо.

— Пока еще не за что, — машина затормозила, останавливаясь, — а вот если ты поможешь мне выбраться из этой колымаги, то я буду тебе весьма признательна.

— Всегда к Вашим услугам, моя госпожа!

Дверь распахнулась, приглашая Руорна в его новый мир.

Пробежавший по собравшейся толпе ропот, мгновенно стих, когда, вслед за Руорном, опираясь на его руку, из лимузина вышла Верховная Жрица. За считанные секунды значительная часть любопытствующих зевак бесследно растворилась. В душах простых людей восхищение и почитание личности Верховной причудливо переплетались с изрядной долей страха.

И этот самый страх являлся одной из причин, объясняющей нервозность управляющего рестораном, который, переминаясь с ноги на ногу, поджидал их в конце ковровой дорожки, под козырьком подъезда. Это был уже не первый визит Дэлери в «Прайм». Она время от времени заглядывала сюда, когда заводила себе кавалера из смертных. Своих мужчин она кормила, что называется, «на убой», ни в чем ни себе, ни им не отказывая (за счет заведения, разумеется).

В отношении этих визитов управляющий испытывал смешанные чувства. С одной стороны, они являлись лучшей рекламой его заведения и позволяли взвинчивать цены до совершенно бесстыжих высот, но, с другой, порождали определенные кадровые проблемы, когда, после каждого визита Верховной, ряд сотрудников увольнялся буквально на следующий же день. Свое новое место работы они выбирали в каком-нибудь захолустном городке, подальше от столицы и от Жриц. Ведь прислуживать за столом самой Дэлери могло оказаться даже опасней, чем кормить с рук голодного льва.

На этот раз ситуация еще усугублялась тем, что, впервые на его памяти, Дэлери прислала на кухню команду своих Сестер, возглавляемых Старшей Жрицей Джейх. Высыпавшись из автобуса, поданного к заднему входу, они прямиком проследовали на кухню, и с этого момента жизнь поваров превратилась в настоящий кошмар. В соответствии с непреложным законом природы, группа молодых девушек, каждая из которых в отдельности представляет собой воплощенный идеал скромности и послушания, собранная в одном месте, очень скоро превращается в гремучий коктейль озорства, хихиканья, шепотков и шаловливых взглядов, бросаемых на каждого подвернувшегося представителя противоположного пола. Ни тот факт, что возраст некоторых девушек уже приближался ко второй сотне лет, ни гневные окрики Джейх не могли удержать в узде норовящую распоясаться Природу.

Сегодняшний визит Верховной Жрицы уж точно влетит ресторану в хорошую копеечку.

Управляющий вздохнул и склонился в подобострастном поклоне.

— Добро пожаловать, госпожа. Ваш визит — честь для нас.

— Да благословится дом сей! — плащ Верховной Жрицы соскользнул с ее плеч и упал в заботливо подставленные руки управляющего. Под плащом обнаружилось шикарное черное вечернее платье с вырезом, открывающим взгляду практически всю спину Дэлери. Ее грудь украшала сверкающая в свете хрустальных люстр серебряная вышивка, повторяющая вязь линий власти, оплетающих правую кисть и предплечье Жрицы.

Руорн же выбрал один из своих выходных костюмов. Форменный плащ он оставил дома в шкафу, поскольку вид пустых черных отворотов вгонял его в уныние.

Взяв Руорна под локоть, Дэлери повела его по проходу между столиками. В ее горделивой осанке, высоко поднятой голове и том, как ее изящная кисть лежала на руке смертного, читался вызов. Вызов нормам и правилам поведения, которым Дэлери упорно отказывалась подчиняться, и мнению окружающих, на которое ей было попросту наплевать. Люди, мимо которых они проходили, забывали о разговорах и еде и провожали пару любопытными взглядами. Поскольку при этом они изо всех сил избегали встречаться взглядом с Верховной, то все их любопытство доставалось Руорну. На него, слава богу, теперь можно было пялиться сколько угодно. За некоторыми женскими взглядами почти слышалось щелканье арифмометров, подсчитывающих шансы на успех. Отставной Советник — лакомая добыча, вот только присутствие Дэлери путало все карты. Не будь ее рядом с ним, Руорну непременно бы устроили весьма теплый, скорее, даже жаркий прием.

Дэлери и Руорн прошествовали к VIP-кабинетам. Здесь, вытянувшись по стойке «смирно» их ожидали официанты. Один обслуживал Руорна, другой — Дэлери. Причем второй, пододвигая Жрице стул, так старательно не смотрел на ее обнаженную спину, что рисковал заработать себе косоглазие.

— Ну что ж, — торжественно объявила Виан, взяв в руки нож и вилку, — воздадим должное искусству местных кулинаров!

Руорн не заставил себя долго упрашивать, он действительно чертовски проголодался. Сосредоточившись на еде, он хотя бы ненадолго мог забыть об окружающей его действительности, а слаженная работа вышколенной прислуги превращала ужин в своеобразный конвейер по производству вкусовых удовольствий.

— Послушай, — не переставая жевать, пробубнил Руорн, — мне это только кажется, или здесь действительно умеют готовить даже лучше, чем во Дворце?

— Не стоит недооценивать смертных, — Дэлери промокнула салфеткой губы, чтобы скрыть короткую усмешку. — Кроме того, когда ты вообще что-то ел в последний раз?

— Уже и не помню точно, — Руорн поставил на стол пустой бокал, и тот был незамедлительно вновь наполнен. — Кажется еще на корабле, сразу после отлета с Эзона.

— И ты еще удивляешься?! — подчиняясь взмаху татуированной кисти, блюда на столе стремительно переменились. — Да и кормили там, я полагаю, попроще?

— М-м-м, — Руорн только развел руками.

На некоторое время за столом воцарилась тишина, нарушаемая только негромким звоном столовых приборов. Одно блюдо сменяло другое, бокалы своевременно наполнялись, и вскоре Руорна охватила приятная сытая истома. Так приятно спокойно расслабиться на мягком диване с бокалом в руке и хоть несколько минут ни о чем не думать. Его глаза сами собой начали закрываться.

Дэлери же только делала вид, что полностью сосредоточена на еде, продолжая тем временем внимательно за ним наблюдать. Вскоре она ощутила, как и ее саму потянуло в сон. Но это чувство не имело ничего общего с обычной сытой сонливостью, растекающейся теплом по телу после плотной трапезы, на нее нахлынула почти осязаемая густая волна, настойчиво затягивающая разум куда-то в темную глубину забытья. Кратковременное помутнение длилось лишь секунду, но то был всего лишь намек. Откинувшись на спинку, Жрица небрежным движением отослала официантов и принялась методично вытирать пальцы салфеткой.

Зов не заставил себя ждать. Словно огромная ватная лапа, неведомая сила обволокла ее сознание и потянула вниз, в темноту. Дэлери жутко захотелось в панике закричать, замахать руками, пытаясь остановить это погружение, снова вынырнуть к свету, но долгие годы служения научили ее прекрасному самообладанию. Удары ее сердца становились все реже. Она погружалась все глубже и глубже, чувствуя, как мимо нее, туда, наверх заструились извивающиеся и вибрирующие щупальца силы, заполняющей ее опустевший разум и беспомощное тело. Обвив ее губы, они заставили их раздвинуться, выхватили из ее кувыркающегося во тьме сознания требуемые слова и облекли их в звук.