| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Несмотря на свои подвиги, Рита Вратаски ела, как ребёнок. Она слизывала суп с уголков рта и рисовала на пище палочками для еды. Вероятно, палочки были ей непривычны. В 11:43 она роняла фасолину на тарелку, та катилась, набирала скорость, затем прыгала на поднос, а с него на стол. Со стола фасолина летела, вращаясь по часовой стрелке, готовая упасть на бетонный пол. И каждый раз Рита молниеносно выбрасывала левую руку, подхватывала фасолину в воздухе и отправляла её в рот. На это у неё уходила одна десятая доля секунды. Если бы она жила на Диком Западе, то заткнула бы за пояс Билли Кида. А если была бы самураем, то предугадала б каждое движение катаны Коджиро Сасаки. Даже за столом, Стальная Сука оставалась Стальной Сукой.
Сегодня, как обычно, она пыталась съесть сушеную сливу умебоши. Должно быть, её ввёла в замешательство данная ягода. После двух-трёх неудачных попыток поднять ее палочками для еды, она все-таки положила сливу себе в рот.
Проглотила.
Рита согнулась, как будто ей в живот попал 57-миллиметровый снаряд. Её спина содрогнулась, а рыжие волосы, казалось, вот-вот станут дыбом. Но она её не отрыгнула назад. Стальная выдержка. Она проглотила её, выдохнула и всё. Затем, она залпом опорожнила стакан с водой.
Скорее всего, она была старше 22 лет, но вы бы никогда этого не предположили, наблюдая за ней. Военная форма песочного цвета не портила её, но если одеть в более романтичную одежду, которую носят городские девушки, она стала бы обворожительной. По крайней мере, мне хотелось ее такой представлять.
Да что с этой едой? Она на вкус как бумага.
— Нравится? — прозвучало у меня над головой.
Не показав вида и всё ещё держа свои палочки, я глянул краем глаза. Доисторическое лицо уставилось на меня из под боксёрской стрижки, обрубленной на высоте двух метров. Черты лица более свойственные динозавру, чем человеку. Определённо, среди его предков скрывался велоцираптор. Моё настроение резко упало, когда я увидел татуировку на его плече — волка в короне. Он был из 4-ой роты, затаившей обиду на нас за проигрыш в матче по регби. Я совершенно машинально продолжил отправлять пищу в рот.
Он нахмурил брови, такие мохнатые, что им позавидовала бы любая гусеница, — Я спросил, тебе нравится?
— Как же мне может не нравится в такой прекрасной компании?
— А почему ты ешь так, как будто нашёл эту еду в унитазе?
В столовой, за большими столами, оставалась горстка солдат. Запах чего-то сладкого доносился из кухни. Искусственный свет флуоресцентных ламп на потолке освещал горы креветок на наших неубиваемых тарелках.
Если нужно было бы поставить оценку пище, которой кормили в ОСС, я бы поставил "хорошо". В конце концов, были три вещи, которые должен делать солдат ОСС: есть, спать и драться. Если бы пища была плохой, возникла бы проблема с моральным духом. И, если верить Йонабару, кормили на базе лучше, чем в большинстве других мест.
В первый раз, когда я попробовал здешнюю еду, она мне очень понравилась. Это было пять или больше месяцев назад. Прожив месяц в петле, я начал усиленно пользоваться приправами. Намеренно совмещая несовместимые ингридиенты, я создавал вкусы достаточно ужасные, чтобы хоть так разнообразить свой рацион. Но теперь даже это перестало срабатывать. Плевать, что вы каждый день едите одно и то же блюдо, приготовленное четырёхзвёздочным шеф-поваром. Через 8 дней вас перестанет радовать его вкус. Именно поэтому, мне стало трудно воспринимать пищу, кроме как источник энергии.
— Если выражение моего лица испортило тебе аппетит, я извиняюсь. — Не стоило лезть на рожон.
— Постой. Хочешь сказать, что я сам виноват?
— У меня нет времени на это.
Я начал усиленно поглощать остатки пищи в своей тарелке. Его ладонь размером с бейсбольную перчатку обрушилась на стол. Луковый суп выплеснулся мне на рубашку, оставив след там, где провалились лучшие старания раздатчицы. Мне было плевать. Неважно, насколько сильным окажется загрязнение. До завтра оно исчезнет и мне даже не придётся его чистить.
— Парни 4-ой роты не заслужили внимания могучей 17-ой, так что ли?
Я понял, что невольно внес очень раздражающий пункт в сценарий программы. Эта петля была проклята с самого начала. Я случайно убил Феррелла в конце последней петли, и это повлияло на порядок событий. Для меня ещё не прошло и пяти часов, с тех пор, как он погиб с кровью, хлещущей изо рта. Конечно, меня тоже убили, но это было ожидаемо. Феррелл погиб, пытаясь защитить чёртового нового рекрута. Это была та самая шпора, которая была нужна моей мигрени, чтобы пустить её в галоп.
Я планировал расслабиться как обычно, пялясь на Риту, но моё отвратительное настроение, должно быть, было более очевидным, чем я думал. Понятно, что вызвать что-то, чего не случалось в предыдущих петлях, было достаточно скверно.
Я взял поднос и встал.
Его тело было стеной мяса, загораживающей мне путь. Люди стали собираться в предвкушении драки. Было 11:48. Если я потеряю здесь время, это нарушит всё моё расписание. Имея всё время мира, я не имел свободного времени. Каждый потерянный впустую час означал, что я на час слабее, и грозил неприятными последствиями на боле боя.
— Обосрался, цыплёнок? — его голос разнёсся по столовой.
Рита обернулась и посмотрела на меня. Очевидно, она только сейчас поняла, что рекрут, который не спускал с неё глаз во время тренировки, обедал в этой же столовой. Мне что-то подсказывало, что если я тоже отвечу ей взглядом, она поможет мне так же, как помогла на физподготовке и на поле боя. Рита была не из тех, кто поворачивается спиной, если кто-то в беде. Её человечность становилась более очевидной. Может, она начнёт разговор о зелёном чае, чтобы охладить пыл этого парня. Я не смог сдержать улыбки, представив это.
— Что тут смешного?
Ой, — К тебе это не относится.
Мой взгляд оторвался от Риты. Кейджи Кирия, стоящий в столовой в этот день, не был зелёным рекрутом. Моя наружность, возможно, была прежней, но внутри я был закалённым ветераном 79-и битв. Я могу разобраться со своими проблемами. Я привлёк Риту однажды во время тренировки и в другой раз, косвенно, заполучив один из её запасных боевых топоров. Мне не нужно привлекать её третий раз, чтобы просто пережить этот обед.
— Ты смеёшься надо мной? — Он не собирался это так оставить.
— Прости, но у меня нет времени, чтобы тратить его на тебя.
— Что у тебя между ног? Пара мячиков для пинг-понга?
— Я никогда не открывал и не заглядывал в свой мешочек. А ты?
— Ах ты, сука!
— Достаточно! — страстный голос прервал нашу перепалку. Это была не Рита.
Спасение пришло с неожиданной стороны. Я обернулся и увидел бронзовокожую женщину у стола. Её груди под фартуком заняли 60 процентов моего поля зрения. Она встала между нами, неся дымящихся креветок с парой больших поварских палочек для еды. Это была Рэйчел Кисараги.
— Я не хочу здесь никаких драк. Это столовая, а не боксёрский ринг.
— Просто пытаюсь научить этого рекрута хорошим манерам.
— Что ж. Урок окончен.
— Эй, это же ты жаловалась, что он выглядит недовольным твоей стряпнёй.
— Всё равно.
Рэйчел взглянула на меня. Она не проявила ни тени недовольства, когда я опрокинул её тележку с картофелем, а раз так, должно быть, я произвёл на неё определённое впечатление. Часть её, возможно, хотела пристыдить любого, кто общается с Джином Йонабару, считавшимся самой раздражающей персоной на базе. Я не винил её. Я внес пунктик в сценарии программы, рассыпав картошку, а теперь внес и этот пункт. Конечный результат зависел от меня.
На базе, окрашенной в пустынные тона с пятнами кофейного цвета, такая женщина, как Рэйчел, обязана была привлечь одного или двух поклонников, но я не предполагал, насколько она популярна. Этот мужик не стал бы лезть в драку со мной из-за какого-то соперничества между ротами. Он хотел произвести впечатление на неё.
— Все в порядке. Я не должна была ничего говорить. — Рэйчел повернулась лицом к надвигающемуся гиганту и прогнала меня жестом за спиной. — Вот. Угощайтесь креветками. За счет заведения.
— Побереги это для пингвинов.
Рэйчел нахмурилась.
— Этот коротышка не постоит за себя? — Он протянул одну большую, мясистую руку через плечо Рэйчел и нанёс удар.
Я среагировал мгновенно. Месяцы, проведённые в бронекостюме, научили меня твёрдо стоять на ногах. Моя правая нога повернулась по часовой стрелке, а левая — против часовой, переводя меня в боевую стойку. Я парировал его выпад левой рукой, а правой поднял поднос, не дав упасть тарелкам. Мой центр массы никогда не выходил за пределы моих ног. Рэйчел уронила жаренную креветку. Я виртуозно поймал её в воздухе до того, как хвост коснулся пола.
Парирование нарушило равновесие парня. Он сделал два нетвёрдых шага, а на третьем рухнул на обед солдата, сидевшего перед ним. Еда и тарелки полетели в стороны с характерным шумом. Я выпрямился, удерживая свой поднос в руке.
— Вы обронили. — сказал я, передав креветку Рэйчел. Зал разразился аплодисментами.
— Сраный кусок дерьма! — Парень был снова на ногах, и его кулак летел ко мне. Он был упрямый. У меня оставалось несколько мгновений, чтобы решить, избежать ли его удара, перейти в нападение самому, или поджать хвост и бежать.
Я знал по опыту, что прямой удар от человека, который натренирован управлять бронекостюмом, будет болезненным, но ему далеко до удара Мимика. Удар этого неудачника был бы достаточно сильным, чтобы вызвать боль, но не смертельным, если только он не страшно везуч. Я видел, как он использует каждую унцию своего веса, вкладывая её в удар. Его кулак пролетел справа от кончика моего носа. Он пренебрегал работой ног, оставив мне дыру. Я ей не воспользовался.
Это был мой первый шанс убить тебя.
Он оправился от неудачного удара. Дыхание с рёвом вырывалось из его носа. Он начал скакать вокруг меня, как настоящий боксёр.
— Кончай вилять и дерись как мужик, сука!
Ему всё ещё мало?
Пропасть между нашим уровнем подготовки была глубже Марианской впадины, но, как видно, демонстрации было недостаточно, чтобы до него это дошло. Жалкий ублюдок.
Он подскочил с хуком слева. Я отступил на полшага.
Свист рассекаемого воздуха.
Ещё тычок. Я отступил. Я мог бы убить его уже дважды. А вот и третий шанс. Четвёртый. Он слишком часто раскрывался. Я мог бы уложить его на пол больше десяти раз за одну минуту. Ему повезло, что моей работой не было отправлять здоровых операторов бронекостюмов в лазарет, как бы сильно они мне не досаждали. Моей работой было отправлять Мимиков в их персональное местечко в аду.
С каждым следующим его ударом, не достигшим цели, из толпы неслись выкрики.
— Давай! Ты его даже не поцарапал!
— Хватит танцевать и врежь ему уже!
Бей его! Бей его! Бей его!
— Стерегите дверь! Не хочу чтобы кто-нибудь помешал! Ставлю десять баксов на здоровяка! — ответ не заставил себя ждать, — Двадцать на тощего парня!
"Это они обо мне!" подумал я, увернувшись от очередного удара.
Кто-то кричал, — Где мои жареные креветки? Мои жареные креветки пропали!
Чем больше бесновалась толпа, тем больше усилий он тратил на свои удары, и тем проще было их избегать.
У Феррелла была поговорка: "Разбивай каждую секунду". Когда я её впервые услышал, я не понял смысла. Секунда ведь всего лишь секунда. В ней нечего растягивать или разбивать.
Но выходило, что ты можешь делить своё восприятие времени на всё более тонкие кусочки. Если сдвинуть рычажок в голове, можно просматривать секунды, как кадры киноплёнки. Однажды вы начнёте понимать, что случится в следующих десяти кадрах, и сможете предпринять шаги, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу. Всё на уровне подсознания. В бою ты не можешь полагаться на того, кто не умеет разбивать время на части.
Избегать его атак было легко. Но мне не хотелось изменять сценарий еще больше, чем я уже было. У меня возникла куча проблем, сбивших моё расписание, но если я буду продолжать, скоро тут будет вся 17-ая рота. Мне нужно было завершить эту заваруху до того, как они начнут собираться.
Я решил, что пропустить один из его ударов будет стоить мне меньше всего времени. Но я не рассчитывал, что Рэйчел вмешается, чтобы попытаться его остановить. Она изменила направление его удара справа, и удар, который бы лишь скользнул по моей щеке, угодил мне прямо в подбородок. Волна тепла распространилась от моих зубов до самой спинки носа. Тарелки спорхнули с подноса. В поле зрения я заметил Риту, покидающую столовую. Эта боль послужит мне уроком на следующий раз. Я потерял сознание и провалился в мутный сон...
Когда я пришёл в себя, я обнаружил себя уложенным поперёк нескольких стульев, сдвинутых в подобие импровизированной кровати. Что-то мокрое было на моей голове. Женский носовой платок. Цитрусовый аромат чувствовался в воздухе.
— Очнулся?
Я был на кухне. Сверху гудел промышленный вентилятор, выгоняющий пар наружу. Поблизости, оливково-зелёная жидкость бурлила в исполинской кастрюле, размером не уступающей котлам, в которых злобные аборигены варили своих первооткрывателей до самых краёв их пробковых шлемов, конечно, если только те не оказывались намного выше. На стене висело меню на следующую неделю. Над ним красовалась голова мужчины, оторванная с какого-то плаката.
После вглядывания в его белоснежные зубы, что, казалось, заняло целую вечность, я сообразил, что это голова бодибилдера с плаката в нашей казарме. Мне стало интересно, как же он перекочевал с оттуда на свою новую стенку, где мог проводить свои дни, понимающе улыбаясь женскому коллективу на кухне.
Рэйчел чистила картошку, сбрасывая спиральные очистки в огромную корзину, которая могла соперничать размерами с кастрюлей. Это была та самая картошка, что дождём посыпалась на мою голову во время четвёртого прохождения петли. Я ел это проклятое картофельное пюре уже 79 раз. Поблизости от Рэйчел не было никаких помощников. Должно быть, она готовила всю пищу для всех людей на базе сама.
Усевшись, я несколько раз открыл и закрыл рот, чтобы проверить челюсть. Этот удар задел меня под правильным углом. Очертания предметов, казалось, были искажены. Рэйчел взглянула на меня.
— Сожалею об этом. На самом деле он не такой уж плохой парень.
— Я знаю.
Она улыбнулась. — Ты гораздо взрослее, чем кажешься
— По-видимому, не достаточно взрослый, чтобы держаться подальше от неприятностей — Ответил я, пожав плечами.
Люди всегда немного нервничают перед боем
И парни всегда искали возможность показать себя с хорошей стороны перед таким замечательным человеком, как Рэйчел. Солдаты явно были настроены против меня, но и моя унылая физиономия поспособствовала созданию такой ситуации.
— Ты что, пацифист? Редкие породы в этих краях.
— Я хочу оставить это для поля боя.
— Это всё объясняет.
— Что именно?
— Почему ты только оборонялся. Ты определённо лучший боец. — Рэйчел посмотрела на меня пристально. Она была довольно высокой для женщины. База "Цветочное шоссе" была построена три года назад. Если она устроилась на неё сразу после получения лицензии диетолога, то должна быть, по крайней мере, на четыре года старше меня. Но она не выглядела на свои года. И это было не потому, что она старалась казаться моложе. Отлив её бронзовой кожи и тёплая улыбка были совершенно естественными. Она напоминала мне библиотекаршу, в которую я был влюблён в старших классах. Та самая улыбка, которая покорила моё сердце и заставила радостно работать на прилегающей к библиотеке территории в то жаркое лето давным-давно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
