| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И Сергей сдался.
В конце концов, это не в первый же раз! — подумал он, самоуспокаиваясь.
Он лег на широкую тахту, занимающую фактически большую часть этой комнатенки.
Она сама раздела его. Довольно ловко, быстро и сексуально. Так, что от ее как бы случайных легких прикосновений он возбуждался еще сильнее.
И вот они уже были полностью обнажены. Сергей и так в общем-то знал, что в сексе для нее нет секретов. Но все равно при каждом их знакомстве она открывала для него что-то новое, о чем он раньше и не догадывался.
В самый разгар обоюдных ласк она вдруг оторвалась от него.
— Я сейчас, — прошептала девушка и скрылась за ширмой.
Легкая и быстрая возня. Она появилась секунд через тридцать. Но какая! На этот раз она была одета. Черные сапоги-ботфорты из очень мягкой кожи, выше колен и на высоченных каблуках. Шортики, которые нельзя носить на улице — из-за откровенных вырезов. Черные перчатки почти до плеч. Шляпка с вуалью. Бархатная маска, приклеенные мушки на лице, красивое ожерелье на шейке, браслеты... Все это только добавляло ей эротичности. И без того усиливало ее сексуальность.
А потом она продемонстрировала ему карибский минет в шести разновидностях, византийскую любовь сзади и тройной бутерброд с использованием подручных средств.
Она лежала рядом, такая вся молоденькая, легкая и открытая. Он медленно и с сожалением провел рукой по ее крепкому спортивному телу. Сергей по опыту знал — жить ей осталось совсем недолго, независимо от того, встречается она с ним или нет.
Что за жизнь такая?! — с горечью думал он. — Ну почему я сейчас с этой девочкой, а не со своей женой, например? Почему вообще так получается? Он вспомнил грузовой космический корабль, свадьбу… понимая про себя, что имея рядом такую жену, он вряд ли вообще когда-нибудь посматривал на других женщин. А если и обратил бы на кого-то внимание, то только с одной целью — в очередной раз убедиться, что его жена гораздо лучше. Но вот почему-то сейчас все совсем по другому. И жена вроде та же, но что-то изменилось, и очень сильно. Наверное, просто от горечи своих супружеских отношений я и ищу спасения на стороне, решил он.
В этот момент тихо звякнул его сотовый телефон — линкер по-местному. На маленьком экране появился Ларри.
— Извини, если помешал, — сказал он виновато. — Но ты сам просил… Бритый здесь.
— Все нормально, — ответил Сергей, торопливо собираясь, и в душе радуясь такой быстрой развязке.
Кэрол однако искренне удивилась его поспешным сборам. Попыталась удержать.
— Рано еще, — по-детски надувшись прошептала она, принимая позу по-соблазнительнее и сладко и приглашающе потянувшись. — Сережа, это же только начало. Сейчас отдохнем и я тебе такое покажу — будет что рассказать на старость лет глупой молодежи.
Сергей только улыбнулся.
— Мой тебе совет, — сказал он у порога. — Уходи отсюда быстрее. Обратно в бар. Толстяк очень не любит, когда ты долго отсутствуешь. А еще лучше — возвращайся к Толстяку. Иначе у тебя будут большие неприятности.
Он еще поймал ее презрительный взгляд и плотно прикрыл за собой дверь. Вышел, стараясь делать вид, что не замечает взгляда хозяйки в полуоткрытую дверь.
Наверное она считает, подумал Сергей про Кэрол, что ради нее все мужчины должны жертвовать буквально всем, в том числе и жизнью.
* * *
Сергей сидел возле перемазанного белой суспензией Крыса и смотрел. Зверек лежал с закрытыми глазами и тяжело, со свистом дышал. Было видно, что ему очень больно. Бока часто и с трудом вздымались.
Денег Сергея хватило только на три дозы.
Треть первой дозы он дал выпить Крысу как тонизирующее — исходя из пропорций веса человека и животного. Из остальной части навел сметанообразную суспензию и смазал все открытые раны, которых оказалось довольно много.
Две оставшиеся дозы он отложил на будущее, хотя, глядя на состояние Крыса, Сергей в душе понимал, что это все уже бессмысленно. Даже если порошок вдруг поможет, все равно животному нужен постоянный уход, который Сергей обеспечить не мог. Должен же ведь кто-то постоянно поить и в меру возможностей кормить Крыса?!
Впрочем, общее состояние животного не располагало к оптимизму. По его наблюдениям у Крыса были сломаны три левых ребра и перебиты две лапы.
Прерывистое свистящее дыхание Крыса сменилось вдруг хриплым клокотанием и Сергей погладил животное по еще уцелевшей части тела — по спине. Крыс притих. Глаза слегка приоткрылись.
Зверь неотрывно смотрел на Сергея и тому на душе было очень уж паршиво.
— Извини, — сказал Сергей в который уже раз, снова погладив Крыса. Но от этих извинений на душе легче не становилось.
В глаза зверю смотреть было больно, но Сергей не отводил, почему-то решив, что это будет предательством по отношению к умирающему — ведь он-то сам оставался жить! И этот взгляд — единственное, что он мог сделать уходящему навсегда из этого мира существу.
Так они и смотрели друг на друга. Не отрываясь и не мигая. Зверь и человек.
Наконец человек решительно встал.
Надо бы обустроить это логово, подумал Сергей, не на голом же полу лежать. Живет же пока, не умирает. Хоть как-то скрасить последние мгновения этой маленькой жизни. И также необходимо найти в этом хламе какую-нибудь посудину под еду и питье. И неплохо бы сделать что-нибудь, в чем можно было бы приносить сюда воду.
* * *
Сергей, обследовав тонкую полоску, до которой еще добивал свет из коридора, и не найдя здесь ничего подходящего — только какие-то старые клапана и остатки непонятных приборов, — углубился в темноту, осторожно ступая по невидимому мусору своими неудобными самодельными сандалиями.
Впрочем, поиск чего либо в темноте — занятие довольно глупое. И когда стало совсем плохо видно, и Сергей собрался уже было повернуть обратно, он вдруг рукой, которой придерживался за мокрую стенку — чтоб не потеряться, натолкнулся на ручку люка. Эту рукоятку он не мог спутать ни с какой другой. Это была ручка шлюзовой камеры.
Сергей медленно вращал рукоятку, готовый в любой момент захлопнуть люк, если вдруг по ту сторону окажется вакуум. Но люк чуть приоткрылся, а характерного свиста все не было.
Внутри шлюзовой камеры было совсем темно и довольно прохладно. Но Сергей ногами почувствовал, что пол здесь чист — хлама под ногами не было.
А потом, осторожно пройдя несколько шагов, в жалких остатках далекого света, прямо перед своим носом он увидел что-то темное и громадное.
Это была старая космическая шлюпка.
Сергей замер. Интересно, подумал он, зачем она нужна? Местные ведь переносятся перекрестьями лучей. Выходит, не один я такой, есть еще кто-то?
Он обошел ее по периметру, выяснив, что люк шлюпки заперт, а выходные ворота, судя по их состоянию, функционируют. Больше ему ничего выяснить не удалось.
* * *
Сергей осторожно переложил Крыса на лежанку, сделанную из обивки старого кресла, зачем-то пристроенного в шлюзовой камере. К сожалению она не была тряпичной и на перевязки не годилась.
Глаза Крыса были закрыты. Силы покидали его.
Сергей пододвинул мордочку зверя прямо к нехитрой конструкции, сооруженной им из конуса, поплавка и клапанов — как только Крыс языком отпивал немного (что он мог делать не поднимая головы) — вода в конусе тут же снова наполнялась. А воду в самодельный бачок Сергей налил, собрав конденсат с влажных стенок дальних коридоров.
Наверное, надо кое-какую защиту сделать от врагов? — подумал он. — Ведь неизвестно, как сородичи крыса относятся к раненным товарищам? Может, они их поедают?
Немного повозившись, Сергей смастерил нехитрое, но крепкое и высокое ограждение.
Снова присел на корточки — голым телом садиться ни на что не хотелось.
Возможно, и уходить-то не стоит, подумал он. Возможно, жить зверьку осталось совсем немного. Можно и посидеть.
Издалека, от кучки с его одеждой, донесся слабый звон персонального линкера. Кто-то искал Сергея. В который уже раз.
На звук веки Крыса дернулись и слегка приоткрылись. Он чуть сморщил нос, явно только сейчас почуяв воду и, с трудом высунув длинный сухой язык, лизнул пару раз гладь воды.
Смерть явно отодвигалась и Сергей вернулся к своей одежде — надо было ответить, иначе могли быть крупные неприятности. Посадят вот под арест — кто тогда придет к Крысу?
На экране появился старый Реник.
— Что случилось? — спросил Сергей, мельком глянув, что и час назад звонил тоже он, но этого звонка Сергей не слышал.
— Серж?! — удивился тот с маленького экрана. — Ты как умудрился остаться без линкера?
— Так получилось, — недовольно ответил Сергей, надеясь на то, что Реник болтуном, насколько он знал, не был, и никому в отделе не расскажет об этом. — Что у тебя стряслось?
— Это не у меня, — ответил Реник скрипуче. — Это у вас — молодых.
— Объясни, — потребовал Сергей. Проблема могла быть только от Кэрол, но девушка в настоящий момент была далеко.
— Да тут твоя рыжая красавица сняла двух танцоров из женского стрип-клуба.
— Сама в бар приходила? — переспросил удивленный Сергей.
— Да нет. По линкеру. Парни расслаблялись неподалеку от меня. Видно — выходной. Она им и позвонила. А говорили они довольно громко. Я и догадался.
— Что? Прямо со своего звонила? — переспросил Сергей, быстро одеваясь. Час потерянного времени — это очень много.
— Абсолютно. Поэтому и звоню.
— И куда направились?
— На квартиру какую-то… Ничего не боится девка.
— Она просто еще не знает характера своего кавалера, — пробурчал Сергей, отключаясь.
Вот дура-то, подумал он. Предупредил же. Манеры Толстяка на самоуправство Кэрол Сергей знал уж очень хорошо. Да и все вокруг тоже. Кроме самой девушки.
Что знают трое — то знают все — старая пословица. А значит — скоро об этом вызове узнает и Толстяк, если уже не узнал.
Было ясно — если вдруг Толстяк захочет найти свою потерявшуюся подружку — а он наверняка уже захотел — то по этом звонку он без труда определит ее местонахождение. И если она все еще не ушла, то...
Сергей торопливо нашел в электронном справочнике номер профессорской стенографистки. Но ее линкер тоже почему-то молчал. Что было совсем странно. Тогда Сергей быстро набрал номер самой Кэрол — девушки менялись, но ее номер оставался неизменным и Сергей давно уже запомнил его наизусть и намертво. Подумал отрешенно — а как я потом объясню этот свой звонок? Но и линкер девушки тоже молчал.
Тревожные предчувствия охватили Сергея. Зона молчания линкеров обычно свидетельствовала о проведении поблизости какой-то полицейской операции.
* * *
Он торопливо бежал к квартире стенографистки, на ходу сочиняя причину своего посещения. Срочное задание ей от Профессора? Отпадает. Легко проверить. Задание на завтра от меня лично? А что может быть такого срочного? И почему она? Ведь у нее есть свое начальство.
На лестнице было пусто. И темно.
Не надо заходить, настаивал внутренний голос, нельзя этого делать, глупо. Но он упрямо взялся за ручку двери. Вот так просто бросить молодую девушку в беде он не мог.
Внутри его уже ждали.
— Опять ты? — удивился стоявший посередине комнаты Гутче Райнер, он же Толстяк, когда двое охранников отпустили Сергея, удостоверив его личность.
— Этот мир довольно тесноват, — пожал плечами Сергей, тоже стараясь изобразить удивление всем происходящим и незаметно оглядываясь.
Кэрол сидела на стуле в углу. К счастью она связана не была и Сергей вздохнул с облегчением — может на этот раз пронесет.
Впрочем, группа из трех обнаженных танцоров, испуганно жавшаяся в углу, и массовые следы бурных сексуальных игр настораживали, не предвещая ничего хорошего. И даже наоборот, явно свидетельствовали о начале бури.
— И какими судьбами на этот раз? — с иронией поинтересовался Толстяк, прохаживаясь перед неподвижным Сергеем.
Сергей пожал плечами.
— По делам, — просто ответил он.
— Вот по этим? — усмехнулся Толстяк, кивнув в сторону танцоров и Сергей понял, что затягивать со своей версией не стоит. И он напустил на себя смущение, замялся.
— Вообще-то я к хозяйке квартиры, — промямлил он, как бы с трудом выговаривая слова.
Стенографистка встрепенулась в своем углу и вскинула голову, блеснув стеклами дешевых очков. А Кэрол громко рассмеялась.
— Вот даже как? — не поверил Райнер, продолжая прохаживаться перед Сергеем и глядя на него снизу вверх. — Ну-ну, — протянул он.
Сергей снова пожал плечами. Зная о возможных последствиях смех девушки его не задевал.
— В жизни всякое бывает, — произнес он с легким вызовом. — Не только ведь одна ваша Кэрол может нравиться. Но и другие женщины тоже. Или вы этого не допускаете?
Толстяк остановился и внимательно и пристально посмотрел на Сергея.
— Ну-ну, — снова неопределенно протянул он, но уже несколько другим тоном.
— И вообще, — добавил Сергей решительно. — Я — консерватор. И никаких новомодных тенденций в сексе не люблю.
Райнер снова пристально, исподлобья, посмотрел на Сергея, но на этот раз ничего не сказал. Постоял минуты две в задумчивости, раскачиваясь на носках и поглядывая то на жмущихся друг к другу обнаженных танцоров, то на тоже в общем-то неодетую Кэрол, независимо усмехающуюся со своего места — эта ситуация ее только веселила.
— Пупсик, — сказала она, небрежно закидывая одну голую ногу на другую и лениво потягиваясь на стуле, демонстрируя ослепительную красоту своего молодого и желанного тела, настоятельно требующего удовольствий и еще так мало пожившего на свете. — Не устраивай сцен. Тебе это не идет.
Толстяк улыбнулся. Медленно повернувшись, все с той же неприятной улыбкой, он направился к девушке, небрежно вытаскивая из внутреннего кармана уже давно знакомую рукоятку раскладного универсального ножа.
— Как-то все на этот раз быстро не заладилось, — пробормотал он, печально улыбаясь. — Наперекосяк пошло. Впрочем, и экземпляр получился не совсем удачным.
И он вяло взмахнул рукой...
Стенографистка лежала у дальней стенки без сознания. Белые, как мел, танцоры с расширенными от ужаса глазами и такими же белыми губами, казалось, и не дышали в своем углу. Трое стражников умело держали Сергея, но он уже не сопротивлялся, зная, что это бессмысленно.
— Дальше уже неинтересно, — небрежно бросил через плечо Райнер, отрезав портативной электропилой голову несчастной девушки. Взяв ее за волосы, с каким-то чуть ли не детским любопытством он заглянул в ее мутные, застывшие в ужасе и беззвучном крике, кровяные глаза. Точнее, в один глаз, так как второй давно уже выпал и куда-то закатился. Потом вяло отбросил ее в угол, и голова, глухо плюхнувшись на пол, гулко подкатилась к бесчувственной хозяйке квартиры. А рядом на полу были как попало разбросаны конечности девушки и ее внутренности. — На развал лучше уже не смотреть, — устало и как-то даже буднично добавил Толстяк. — А то создается такое впечатление, что зарезал не живого человека, а какую-то искусственную надувную куклу. И весь кайф обламывается.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
