Гарри Поттер и Волшебная Универсиада

Но нет, Миона даже не думала его избегать, и как всегда поприветствовала коротким поцелуем, сказав затем: — Доброе утро, милый!. Ее гнев немного улетучился, и она уже спокойно села завтракать.

Фред и Джордж, не долго думая, тоже уселись напротив. А следом за ними и Рон, с американцами. Дейв все это время общался с Асторией, а Джо, как всегда, кружил голову поклонницам.

— А чего это вы такие хмурые? — не удержался от вопроса Рон, обращаясь к старшим братьям.

— Младший брат слишком приставучий, — сказал Фреду Джордж.

— Нужно напомнить ему... — согласился Фред.

— ...что у коронованных ослов всегда есть шуты,... — продолжил Джордж, намекая на громкое прозвище младшего брата.

— ...которые их высмеивают! — закончили они хором.

— Да ладно вам, — сбледнул Рон. Решив не связываться с близнецами, он задал тот же вопрос Гермионе.

— Братья твои случились! — ответила Грейнджер. — Эти безответственные эгоисты повесили на входе объявление, что набирают добровольцев для тестирования их шутовских товаров. Платят галлеон за раз. И что самое ужасное, я застала группу первокурсников, серьезно обсуждавших, стоит ли записаться! Это уже ни в какие ворота не лезет, ведь они могут серьезно пострадать...

— Да ну! Галлеон за один тест? — перебил ее рыжий. Судя по его тону, он бы и сам не отказался поучаствовать.

Гермиона смерила его презрительным взглядом. Презренный металл ему был важней собственного здоровья, и безопасности младших студентов.

— А что вы думаете о Турнире? Хотите в нём участвовать? — спросил Дейв.

— Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, — сокрушался Джордж. — Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота.

— Интересно, что войдёт в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился: — Держу пари, мы всё равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.

— Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, — остудил брата Фред.

— А кто будет судить? — спросил Джо.

— Скорее всего директора школ. По крайней мере именно так было на Турнирах Трех Волшебников, — ответила Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы.

Заметив, что многие с удивлением на неё таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!

— Об этом написано в "Истории Хогвартса"! — сказала она и вернулась к завтраку, больше не прислушиваясь к разговору мальчишек. Иначе девушка не успела бы наесться до начала занятий, до которых осталось всего около десяти минут...

Глава 5. Двенадцать школ

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из других школ. Даже зельеварение показалось не таким противным, ведь урок сегодня кончался на полчаса раньше. Прозвенел звонок, и Гарри с остальными поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по лестнице в холл.

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

— Уизли, поправьте шляпу, — командовала профессор МакГонагалл. — Первокурсники, вперёд. И пожалуйста, не толкайтесь!

Вскоре все студенты выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

— Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чём, по-твоему, они едут? На поезде?

— Сомневаюсь, — сказала Гермиона.

— А как тогда? На мётлах? — предположила Джинни, глядя в небо, усеянное крупными звёздами.

— Не думаю. Путь-то неблизкий, — ответил Гарри.

— Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А может, у них разрешается трансгрессироваться до семнадцати лет?

— На территории Хогвартса трансгрессироваться невозможно, сколько раз тебе говорить, — осекла его Гермиона.

Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Студенты стали замерзать. Тут и там звучали согревающие чары.

"Скорей бы уж появились гости!" — думал Гарри. — "Может, они придумали какое-то необычное представление?" — ему вспомнились слова мистера Уизли на стадионе перед матчем на Кубок мира: "Всегда одно и то же. Любим на сборищах распускать павлиньи перья".

К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

— Чует моё сердце — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами.

— Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни мётел, летело по иссиня-чёрному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

— Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник.

— Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви.

Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская чёрная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным грохотом, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колёсах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещённые золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул парень в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница.

Таких великанш Гарри никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр её ниже. Впрочем, может, потому, что он привык к размерам хогвартского лесничего.

Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломлённых зрителей, показалась ему всё-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у неё красивое лицо с оливковой кожей, тёмные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблёскивали превосходные опалы.

Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.

Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— Спасибо. Я в превосходной форме.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.

Студенты Хогвартса, чьё внимание было приковано к мадам Максим, только теперь заметили вышедших из кареты подростков лет шестнадцати-семнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом. Насколько можно было видеть (учеников почти скрыла огромная тень французской директриссы), все с испугом поглядывали на замок.

— Мы первые?

— Да. Но, думаю, что остальные скоро появятся, — ответил Дамблдор. — Вы будете здесь приветствовать или пойдёте сразу в замок?

— Лучше пойдём в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони...

— Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтёт за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернётся, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания.

— Моим коням нужен сильный конюший. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с её золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие.

— Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работёнка по плечу, — улыбнулся Дамблдор.

— Ошшень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.

— Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился.

— Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим.

И хогвартцы расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.

— А дурмстрангские кони тоже, наверное, не меньше? — обратился Симус Финниган к Рону.

— Будут больше этих — даже Хагриду с ними не справиться, — покачал головой Гарри. — Если, конечно, соплохвосты его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось?

— Может, они убежали? — с надеждой предположил Рон.

— Не дай бог! — содрогнулась Гермиона. — Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка!

Ожидание затянулось на несколько минут. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим. Кто-то поглядывал на небо.

— Слышите? — вдруг воскликнул Рон.

Откуда-то из темноты донёсся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.

— Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро.

Стоя на возвышении у замка, они отчётливо видели внизу чёрную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой её сердцевины медленно поднимался длинный чёрный шест. Корабельная снасть, догадался Гарри.

— Это мачта! — воскликнул Джо. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Гарри увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

— Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг?

— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул.

— Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл...

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл. Крупный, с горбинкой нос, густые чёрные брови... Это был Крам. Студенты Хогвартса синхронно задержали дыхание, едва поняли кто перед ними. Рон так вообще уронил свою челюсть на грудь, выглядя весьма преглупо.

В полной тишине дурмстрангцы зашли в замок, оставив британцев дожидаться остальных гостей. И на этот раз им не пришлось долго томиться в ожидании. Буквально через минуту после ухода северных гостей, Гарри заметил в небе большой светящийся овал.

— Это НЛО! — крикнул Дин Томас. И он был полностью прав.

С небес спускалась самая настоящая летающая тарелка, как она часто изображается в фантастических фильмах. То есть это был круглый металлический диск с мигающими фонарями на днище. А сверху был виден большой стеклянный купол, сквозь который пробивался яркий свет.

Зависнув рядом с каретой французов, летающая тарелка стала медленно опускаться на четыре выдвинувшиеся ножки. Едва она коснулась земли, как из ее днища повалил густой пар, который на секунду скрыл спуск по трапу группы подростков и стройной немолодой рыжеволосой женщины в строгом костюме, как у магловского профессора в университете.

Дамблдор снова зааплодировал, и его ученики не замедлили подхватить. Особенно старались Колин и Денис, которые во все глаза смотрели на летающий аппарат делегации из США. О том, что он именно оттуда говорил флаг, нарисованный на борту корабля.

Среди заокеанские студентов был и Джон Грейстокк. Как и его товарищи, он был одет в обычную магловскую одежду, и единственным элементом формы была куртка, какую обычно носят игроки в американский футбол. На синей ткани были пришиты эмблемы, на белом фоне которых была изображена серебряная птица, стоящая на золотом канате, с палочкой в клюве. Вокруг птицы дугой шла надпись: "Салем Мэджик Юниверсити".

— Рад приветствовать вас в Хогвартсе, доктор Спеллман!

— Дамблдор! Как я рада вас снова видеть. Как поживаете?! Вижу, вы слегка подзагорели с момента нашей последней встречи на симпозиуме алхимиков, — сказала глава американцев.

— Спасибо, я этим летом успел немного отдохнуть от забот дома. Немного поработал в саду. Теперь прекрасно себя чувствую. И ты тоже прекрасно выглядишь, Лорейн, — искренне ответил старый волшебник, целуя ей руку, как мадам Максим до этого. — Олимп и Игорь уже ждут в Большом зале замка. Мой заместитель, Минерва МакГонагалл, проводит вас.

— Спасибо, Альбус, — ответила ректор Салемского Университета, и повела своих студентов внутрь...

Следующая делегация тоже не заставила себя ждать. На этот раз это были представители жаркой Африки. И прибыли они внутри большого каменного шара, зажатого в лапах гигантской птицы. Она была размером с многоэтажный дом! И внешне напоминала орла или коршуна.

— Это птица Рух! — сказала Гермиона. — Я читала о нем...

— В одной толстой и нудной книге, — попытался закончить за нее Рон.

— Вообще-то нет, Рональд! — ответила девушка. — Это было в магловском сборнике сказок о приключениях Синдбада-морехода.

Рыжий изумленно уставился на Гермиону, не веря, что та могла когда-то читать детские сказки.

А между тем из шара, который на их глазах превратился в большой каменный дом с резными барельефами в виде животных, вышли чернокожие студенты школы Уагаду. Над дверью был изображен их герб: усыпанная алмазами печать Соломона, причем окружность создается огромными крыльями птицы Рух, кончики которых указывают на надпись "Уагаду" внизу.