Демоны ничего не боятся

Через неделю мы с Настей уже привыкли к тому, что жили в одном месте, а лечили в другом, постепенно обрастали пациентами, за трудные случаи не брались, Настя отсоветовала, ведь мы же не хотели привлекать к себе повышенное внимание. Тьма нас, тоже, в покое оставила на некоторое время, да это и понятно, у нее время же по другому течет, ей, что один день, что столетие, роли не играет, есть сиюминутное требование, она нас и выдернет, и желания нашего не спросит, не потому, что вредная, а потому, что у нее другое представление о жизни, тем более, что ее вотчина, смерть. Но смерть и жизнь очень прочно завязаны друг на друга, так что оставалось только ждать, не заморачиваясь о том, когда она о нас вспомнит.

Как ни странно, вспомнила она о нас где-то через месяц, но дело было простым, нужно было вылечить одного из правителей на планете Шворестей. Я бывал на этой планете, тем более, что с ней у меня были связаны не самые плохие воспоминания, в отличии от других моих бывших соплеменников, ведь именно там я и помог той ведьме, которая хотела уйти из жизни обычным путем, а не в первородном пламени моей родной планеты. Задание было из простых, проникнуть во дворец и попытаться вылечить неизвестно от чего, правителя этих земель. Что за болезнь подкосила правителя нам сообщено не было, так что мы собрали все необходимое, что может понадобиться для лечения человекоподобного существа и Настя, используя мой подарок, кинжал моей матери, принялась рисовать на полу пентаграмму. Выяснив, в прошлый раз, что ром гораздо лучшая среда распространения магической энергии крови чем растительное масло, мы накупили пару десятков бутылок этого пойла, так что сейчас эта бутылка стояла рядом с местом наложения пентаграммы. Руны и соединительные силовые линии очень четко, а главное, ровно, появлялись на полу, я уже знал, что взрывать нашу прошлую пентаграмму не имело смысла, она исчезала, когда портал полностью отрабатывал, вложенную в него, силу.

Сейчас в полу проступали канавки, соединенные в единую сеть, чтобы ром мог растечься по всей пентаграмме равномерно. Раньше я в этом кинжале магию Тьмы не видел, но вот после нашего похода за Романом, он вдруг начал вести себя как и мой, рабочий кинжал, тот самый подарок отца. Магия Тьмы не била в них через край, а как бы окантовывала их, слабо проявляя свою принадлежность, но вот когда нужно было использовать эту магию, то она мощно высвобождалась, сама выбирая форму своего проявления. Вот и сейчас, она как бы прожигала пол комнаты, оставляя после себя ровное углубление. Наконец последняя линия была прорисована и можно было приступать к окончательной фазе. Я вылил в углубление пентаграммы нашу среду распространения, и Настя протянула мне свой палец. Что же, пусть ведет, я уколол ей палец ножом, и кровь, очень легко и естественно, растворилась в роме. Знакомая дрожь воздуха над пентаграммой и мы, не сговариваясь, вступили в портал.

Перенос прошел достаточно быстро, все же мы подобрали неплохую среду распространения силы и она позволяла значительно ускорить время прохождения портального тоннеля. Конечно, самого тоннеля, как такового, не было, а был переход через царство Тьмы, но за шесть шагов мы умудрились переместиться туда, откуда я падал на Землю несколько томительных минут. Конечно, мы попали не в мой родной мир, а на одну из соседних планет, в нашем веере миров. Веером это пространство называлось потому, что точка входа в эту вселенную была одна, а дальше канал разветвлялся, и только такие боги, как Тьма, могли свободно перемещаться поперек силовых каналов веера, мы же, с каждым шагом неслись все ближе и ближе к месту выхода силы нашего портала из одного из каналов. Дальше придется добираться своим ходом, или, если сможем, то с помощью локальных порталов. Для этих целей у меня был один портальный камень, но он был настолько стар, что мог рассыпаться в любую минуту. Я бы предпочел иметь его, как резервный вариант возврата к точке выхода канала веера на этой планете. Настя пока не забивала себе голову такими проблемами, она с интересом вертела головой, рассматривая новый мир.

— Алекс, а почему мы можем здесь спокойно дышать и двигаться, этот мир что, такой же, как и наш?

— Нет, Настя, если бы не пентаграмма, то сейчас здесь лежало бы два задохнувшихся и раздувшихся как бочки, трупа. Пентаграмма преобразовывает наши тела для того, чтобы мы могли безболезненно существовать в таком мире. Пойдем, времени у нас мало, так что нужно спешить. Знание языка мы получим, когда столкнемся с каким-нибудь представителем этого мира, но, я уже здесь бывал, так что, благодаря мне, ты уже знакома с местным наречием ведьм этого мира.

— Ведьм?

— Да, здесь существует один обособленный клан ведьм, они никого к себе не подпускают и мне бы не хотелось встретиться с ними без поддержки большого отряда демонов. Нас с тобой они уделают в два счета, тем более, что ты еще не обладаешь навыками боевого мага. Пойдем, вон в той стороне должна быть река, а где река, там можно встретить кого-нибудь из местного населения.

Мы закинули свои походные рюкзаки, которые купили на распродаже армейского обмундирования, сами же были облачены в камуфляж, это я настоял на том, чтобы наша экипировка была как можно незаметнее для простого глаза, а уж в магическом плане мы светимся здесь, как две свечи в темноте. Издали не видно, а вот вблизи нас различить смогут. Первые два дня мы шли никого не встречая и заночевать смогли уже около реки. Река была широкая и несла свои воды мощно и ни о какой переправе вплавь речи быть не могло, да и живность, что водилась в этой реке, сожрала бы нас еще до того, как мы одолели бы едва четверть ширины этой водной преграды. Настя не проявляла никакого беспокойства, потому, что не знала всех особенностей этого мира, я же лихорадочно размышлял, как мы будем переправляться, потому, что конечная точка нашего похода находилась аккурат за большой горной грядой, расположенной на той стороне, далеко за этой рекой. Спали мы в одноместной палатке, сторожа друг друга по очереди. Я выбирал себе первую половину ночи, так как это было самое опасное время суток потому, что охота хищников велась именно в это время, а вот вторая часть ночи была предпочтительней для лихих разумных, которые промышляли грабежом и разбоем. Задача Насти была разбудить меня, если что-то опасное появиться в пределах чувствительности ее магической силы. Ареол ее чувствительности пока что был еще мал, но все равно, она должна была успеть разбудить меня до того, как враг подберется к нашей палатке на расстояние не менее десятка метров.

Предыдущие ночи прошли относительно спокойно, так что и эта ночь должна была бы быть не исключением, но я не учел того, что ведьмы видят магическую ауру гораздо дальше обычных смертных этого мира. Проснулся я связанным по рукам и ногам, рот был заткнут грязной тряпкой, хотелось бы надеяться, что это были не чьи-то старые и не нужные, грязные трусы. Повертев головой я увидел Настю, которая выглядела ничуть не лучше, чем я. Винить ее не имело смысла, ведьмы, на то они и ведьмы, что могут подобраться к любому жителю этого мира вплотную, а те и не почувствуют угрозу. Что же, хотя бы сразу не убили, теперь придется договариваться, торговаться, хотя, если они почувствуют, что я демон, убьют не задумываясь. Пока я размышлял, ведьмы, а их было четыре, собрали наш небольшой скарб, правильно свернули палатку и уложили все в чехол, вызвав удивленный взгляд Насти, но меня-то этим не проведешь, уж как они умеют копаться в головах своих жертв я знал не только теоретически, но и практически, ведь та ведьма не просто так выбрала первого встречного демона для своей необычной просьбы, нет, она вычленила меня из всего отряда, и не ошиблась.

Ведьмы подвели четырех трасков и, просунув между нашими связанными руками и ногами по длинному шесту, подвесили нас между двумя соседними трасками. Вскоре наш караван тронулся в путь, это обнадеживало, так как ведьмы славились своим коварством и жестокостью не только в этом мире, но и в четырех соседних с ними мирах. В таком положении нас везли целый день, периодически снимая с шестов и перекладывая на спины трасков, а иначе мы остались бы без рук. Самое главное, они умудрились заблокировать наши магические силы какими-то сушеными плодами или овощами, или ягодами, кто же их поймет, подвешенными на кожаных ремешках, закрепленных на наших шеях. Вечером ведьмы споро организовали лагерь и сбросив нас на землю, примотали к одинокому дереву. Я смирился с нашей участью, так как знал, что схватку с четырьмя ведьмами я просто не осилю без магии, а вот Настя не сдавалась, она пыталась перетереть веревки, связывающие руки, билась головой о ствол дерева, пытаясь раздолбить сушеные плоды, короче, боролась за свою жизнь. Это придало мне силы, и я предложил Насте разгрызть ее ошейник или разгрызть навешанные на него плоды. Настя их называла тыковки, но сейчас я не мог считать с нее информацию, что это за тыковки такие. Без магии я оказался совершенно беспомощным, я уже почти сдался, ведь противостояние демонов и ведьм с этой планеты, всегда было очень жестким, сейчас меня спасало только то, что я выглядел как человек, а не как демон.

Настя извернулась в путах, повернув голову ко мне, умудрилась вытащить кляп, благодаря моему плечу, и поинтересовалась.

— Ну, ладно, магии они нас лишили, а кроме магии у нас что-нибудь в арсенале есть? Напряги мозги, может они чего-то или кого-то бояться. Отбрось все, что связанно со своими магическими возможностями, сейчас нас интересует только способности наших тел или разума в любой ипостаси, больше ничего. Я, например, могу только ругаться, строить рожи, плеваться или слабо укусить, если они окажутся близко.

Я задумался, что я могу? Могу сменить ипостась, но это сразу привлечет внимание ведьм, ведь им дай только волю поиздеваться над демоном. Убивать меня они будут долго. Что же их может напугать? Отряд демонов, например, который подкрадывается к лагерю, или семья вейтрев, которая вышла на охоту. Да, в таком случае они будут спасаться бегством от вейтрев или понесутся за подмогой, ведь кровь этих хищников бесценна. В любом случае они нас бросят на растерзание как демонам, так и вейтрям. Да, лучше бы я не вспоминал о вейтрях, не прошло и десяти минут, которые мы с Настей потратили на то, чтобы попытаться разгрызть ремни на шеях друг друга, тыковки укусить не получалось, кроме того они были слишком крупноваты, чтобы можно было хотя бы, зацепиться за что-то зубами, да и сами тыковки мешали нашим лицам приблизиться к коже ремешка. У ведьм все было давным-давно продумано, ведь мы не первые, кто попадает им в руки. Судьба наша была не завидная в любом случае. Пока мы прижимаясь друг к другу лицами все еще пытались хотя бы ухватить что-то зубами, рядом с нами материализовались две тени. Я это почувствовал по тому, как изменился свет бликов костра. Я прошептал Насте, что у нас гости. Когда я увидел, что за гости разглядывают нас, то мне стало дурно. Не нужно было даже вспоминать о вейтрях, теперь нам конец, эту семейку вейтрев не смогут отогнать не то, что эти четыре ведьмы, а и весь их клан, в чем я не секунды не сомневаюсь. Вейтри обнюхали нас, но рвать клыками не стали, а растворились в темноте, вскоре в лагере ведьм поднялся переполох, но очень быстро затих. Мы ждали развязки, а она не наступала, вдруг, из темноты, в отсветы догорающего костра вышла одинокая, окровавленная ведьма. Было такое впечатление, что она не осознает, что делает. Ее крючковатые пальцы с огромными когтями расстегнули наши ошейники, а затем она развязала и путы, фиксирующие наши руки и ноги, а так же те, что крепко притягивали нас к стволу дерева. В следующее мгновение в отсветах костра мелькнула тень, и ведьма рухнула рядом с нами, ее горло было разорвано и оттуда фонтаном взметнулась кровь, орошая все вокруг. Вейтри оттащили тело ведьмы поближе к костру и принялись его рвать, изредка приподнимаясь на лапах, чтобы переместиться к более лакомым кускам. Над поляной стоял непередаваемый аромат от распоротого живота, разорванных кишок, крови, и еще чего-то, не менее омерзительно пахнущего. Настя закатила глаза и обмякла в моих руках, так как мы не могли ни встать, ни отползти в сторону, ведь тела наши затекли и ни о каком побеге и речи быть не могло. Да и как убежишь от матерых хищников, в пределах их охотничьих угодий. Я уже распрощался с нашими жизнями, когда рядом оказалась окровавленная морда вейтря. Он толкнул носом Настю и, когда та слегка пришла в себя, мысленно спросил нас, можем ли мы лечить? Настя только закивала, мелко трясясь от ужаса, а я сидел, как истукан не в силах ни пошевелиться, ни, что-то сказать.

— Бери своя самка рука тащить, наша вперед идти, твоя рядом, иначе смерть.

Я попытался встать, но со стоном повалился в траву, ноги отказывались работать.

— Тварь нежный вы, самка слабый, лучше бы сожрать, но нужен. Быстро ходить!

Я ощутил, как в меня вцепились клыки, но, как ни странно, это помогло. Ноги отпустило, и я, подсунув под Настю свои руки, как две палки, просто поднял ее на своих предплечьях, не в силах использовать онемевшие кисти рук. Шли мы не долго, вскоре пришлось спуститься в небольшую балку, тут-то и обнаружилось еще одно тело вейтря, которое все было истыкано стрелами, но признаки жизни подавало.

— Ваша все лечить моя сын, а не то, умирать.

От Насти сейчас не было никакого проку, поэтому я положил ее на землю, рядом с собой и приступил к восстановлению молодого вейтря. Основные внутренние повреждения я зарастил, и зверь задышал ровнее, но нужно было извлекать стрелы, а как это можно было сделать, я не представлял. Это время и выбрала Настя, чтобы прийти в себя.

— Настя, не паникуй, нас попросили помочь с раненным, так что, если можешь что-то предложить в лечении, то я буду только рад. Может, это спасет нам жизнь.

Настя уже спокойней осмотрела тело раненного вейтря и посетовала, что нет нашего медицинского инструмента, который она захватила с собой, тогда бы мы смогли вырезать стрелы из тела этого зверя. Я прикинул, от лагеря мы ушли недалеко, так что можно было бы вернуться и притащить наши вещи, а там все, и инструменты, и еда, и одежда со спальными мешками, и палатка. Я обратился к вейтрям и сообщил им, что мы сможем помочь, если сходим за своими вещами, там у нас есть, чем лечить.

— Твоя ходить, самка здесь. Хитрая не быть, а то, смерть. Я ее кусать, чтобы ходить мочь, рука двигать. А ты быстрая туда-сюда.

Я кивнул и припустил за вещами, сейчас следовало поторопиться, а то наказание может наступить очень быстро. В лагере ведьм все еще догорал костерок, я схватил наши вещи, так как они были сложены и лежали отдельной кучкой, затем посмотрел на трасков, привязанных к деревьям. Пара нам не помешает, так что я отвязал двух трасков, и оседлав одного, погнал его обратно. Вейтрь внимательно следил за мной, но не вмешивался, от него не прилетело ни одной мысли, так что я гнал трасков, а он бежал рядом, изредка посматривая на меня одними глазами, не поворачивая башку.

С трасками получилось очень удачно, так что я добрался назад гораздо быстрее, чем занял мой путь до лагеря ведьм. Соскочив с траска, я стреножил животных и подтащил к Насте ее рюкзак. На свет появился блестящий бикс, из которого Настя принялась извлекать какие-то блестящие инструменты, вскоре в дело пошли скальпели и зажимы или расширители, а я только успевал вытягивать стрелы и заращивать порезы. Ближе к утру мы извлекли последнюю стрелу и оба повалились в изнеможении на траву. Вейтри кружили возле раненного, обнюхивали его и слизывали кровь с его шкуры. Я, уже не отдавая себе отчет в том, что делаю, вытащил несколько пузырьков с перекисью водорода и, намочив кусок марли, принялся стирать с Насти и себя кровь ведьмы и вейтря. Кровь последнего можно было и не смывать, но кровавые разводы на наших лицах были мне не нужны, все же мы лекари, да и Настины лекции по гигиене не прошли даром. Пузырек опустел, но кто мешает мне наполнить его кровью вейтря, ее здесь слишком много набежало. Я принялся собирать кровь и сцеживать ее в опустевшую бутылочку из-под перекиси. Объем этой бутылочки превосходил мои запасы крови вейтря раз в десять. Поэтому я проделал то же самое и со второй бутылочкой из под, вылитой прямо на траву, перекиси водорода. Пока перекись шипела, образуя пену, а я уже собрал кровь во вторую бутылочку.