Самая невзрачная жена

Фрейлины не посмели спорить, рассыпались в реверансах и исчезли. Нала же прошмыгнула в спальню, где можно было не держать идеальной спины. С радостью она обнаружила все свои платья аккуратно развешенными в гардеробной, под каждым стояли подходившие туфли, также в прекрасном состоянии.

— Сиятельная, — следом за стуком раздался грудной голос Атины. — Её Величество прислала к вам швею. Прикажете перенести визит?

Нала вздохнула:

— Нет, проводите ко мне.

Ещё чего — отказывать в благосклонности королевы! Вообще удивительно, что эта женщина после продемонстрированной ненависти так себя повела. Швеёй оказалась полная, представительная дама торгашеского вида. Такая могла одевать непритязательных девушек лёгкого поведения, но никак не герцогиню или принцессу. Тут же следом как-то просочились фрейлины, постаравшиеся слиться с мебелью.

— Ну-с, посмотрим! — схватив горячими руками запястья Налы, она вытащила девушку к окну, начав вертеть и рассматривать. Атина только прикрывалась веером да щурила глаза. — Нет, с такой внешностью никакое платье не поможет! Фигурка у вас, сиятельная, ладная, да только вот цвета подкачали... Фигурку мы вашу подчёркнём, а вот что делать с цветами... Кто ж его знает, подбирать будем! Не в обиду вам, но вы бы краситься начали, тогда б и платья другие можно было б посмотреть, — Нала уловила придушенный смешок из-за вееров фрейлин и вспыхнула: предложить освоить лицедейское искусство жене принца!

Швея без дозволения присела на кровать, и её девушки внесли альбомы с тканями. Нала не думала, что когда-либо потратит столько времени просто на выбор материала...

Нала бледнела и краснела по очереди, едва сдерживаясь, чтобы не выгнать швею — чревато оскорблением Её Величества! Швея упорно отбрасывала яркие и насыщенные лоскутки тканей, которые улетали в цепкие руки фрейлин. Они прикладывали друг к другу великолепные набивные ткани, оживлявшие то синюю пару глаз, то подчёркивавшие платиновый блеск волос. Зато швея вцепилась в серые и пастельные тона, заставив фрейлин едко улыбаться. Одна Атина возвышалась в центре комнаты, резко обмахиваясь веером.

Фасоны швея также выбирала — простенькие, неприглядные, которых всегда так избегала герцогиня Эсталига при подборе гардероба дочери. Когда швея убралась, оставив в покое измученную трещанием девушку, она понимала одно: от платьев, как и от фрейлин, она избавится при первой возможности. Последние блестящим вихрем убежали из комнаты по первой отмашке Атины.

Сидя на кровати с всё ещё идеально ровной спиной, Нала прикрыла глаза, выдохнув через зубы. Руки меленько дрожали, но мягкая перина скрадывала это. Вокруг до отвратительного звонко пахло смесью множества духов, которыми щедро пользовались дамы при дворе. И эта смесь сверлила голову, вкручивалась в лёгкие, отравляя, вызывая тошноту.

Нала колокольчиком позвала служанку и велела проветрить, а сама ушла, пообещав вернуться к обеду. В светлом коридоре дышалось свободнее, каблуки утопали в мягком ковре, не тревожа шумом уставшую голову. С портретов величественно смотрели короли и королевы. Иногда между ними, как будто случайно, показывались статуи атлетичных мужчин и женщин, непременно увитых каким-нибудь каменным плющом. От вазонов с цветами Нала спешно уходила: тяжёлый запах напоминал об отвратительных духах. Молчаливая прислуга замирала в реверансах и поклонах, сливаясь с обстановкой. Одну девочку в сером платье Нала спросила, как пройти в библиотеку. Та лепетала и заикалась от страха, но всё же указала направление, сбежав, как только Нала отвернулась.

Поднявшись на этаж, Нала сразу упёрлась в высокие двери библиотеки. Подумать только! Всё светлое помещение занимали книги в шкафах высотой в два роста человека! Разноцветные корешки смотрели на Налу и манили прочитать все книги, одну за другой... Она бродила между шкафами, проводя пальцем по шершавым переплётам, задевая острые края страниц, касаясь тёплого дерева полок. Коснувшись очередной, Нала загрустила: как найти нужную книгу? Ковровая дорожка редкого изумрудного цвета рассудила по-своему: задев загнувшийся краешек туфелькой, Нала споткнулась и невольно задела книгу, упавшую на пол. "Прорицатели имеют право назначить путь человеку", — прочитала Нала на случайно открытой странице, а перед глазами запрыгал смеющийся образ ужасной старухи. Подхватив книгу, девушка разыскала кресло у огромного окна, выходившего во внутренний двор, и принялась читать.

По всему выходило, что прорицатели видят многочисленные варианты будущего, и уже от конкретного прорицателя зависело, какой он выберет и какому поможет сбыться. Этой цели и служили назначаемые пути. История сохранила множество примеров: кому-то прорицатели говорили идти в няни, даже если это была юная герцогиня, кому-то — в стражники, кому-то они предопределяли суженых. Оттого воля прорицателей неприступна.

Но были особенные пути. Дипломата — человека, которому суждено предотвратить войну. Советника — человека, который должен стать доверенным лицом короля и помочь ему избежать какой-то беды. Матери — выбранная девочка становилась матерью-настоятельницей. Храмовника — его получали дети, которым суждено было стать Верховными храмовниками. И совершенно отдельное место в списке занимали Любовницы и Воины. Первый путь — женский. Это были девушки, которым суждено сгореть в несчастной любви. Но любви, которая непременно случится и после которой что-то навсегда изменится. Последний король из Гайднов встретил Любовницу, прежде чем его искра, полученная от источника, иссякла. Говорили, что та женщина выпила силу из короля, выпила его душу. Путь Воина же приводил мужчин к высшим чинам в армии, но платили они за это жизнью, ведь кроме битв и стратегий их ничто не интересовало. Однако много Воинов участвовало в восстаниях и переворотах, которые меняли ход истории, многие прослыли великими реформаторами.

Нала барабанила пальцами по переплёту. Странные мысли крутились в голове, какие-то обрывки фраз, которые пытались сложиться в картинку, но никак, никак не могли!

— Не портите книжки, — послышался тонкий голосок, ещё плохо выговаривавший букву "эр", и Нала увидела маленькую девочку в богатом платье — точной копии взрослого!

— Да, это плохо, — отозвалась она, подняв предмет разговора. — А как тебя зовут?

— Ринкара! — гордо протянула девочка и, спохватившись, сделала реверанс.

— А что ты делаешь тут одна, Ринкара? — Нала улыбнулась очаровательной белокурой девчушке и лёгкими веснушками на пухлых щеках.

— За сказками пришла! — и вытянула маленькие ручки с толстой, тяжёлой книгой сказок — в такой, наверное, ещё и иллюстрации есть, яркие и красивые!

— Ну, беги читать! — Нала светло улыбнулась, а девочка, сделав ещё один неуклюжий реверанс, пошла на выход.

— А вы ещё здесь будете? — выглянув из-за угла, спросил ребёнок.

— Приходи завтра в это же время, — улыбнулась Нала, не в силах противостоять очарованию ребёнка.

Дверь за Ринкарой закрылась, и девушка вспомнила, что и ей пора возвращаться. Не дай предначальные, фрейлины спохватились в её отсутствие и уже раздули тревогу на весь замок! От широкой души они могли, могли... Нахмурившись, Нала вернула книгу на место и вышла в прохладный, пустой коридор.

На другом его конце у окна застыли две яркие фигуры — чёрная и рыжая. Высокий, статный Ролден, выглядевший гораздо мужественнее брата, и миниатюрная, хрупкая Дейлата... Вдвоём они представляли собой словно две разные ипостаси огня: тёмного и мрачного или яркого и согревавшего. Эти два воплощения огня сливались в одно, обнимаясь и... целуясь. Нала невольно коснулась губ, подавляя вскрик. Наклонив голову, она подобрала юбки и бросилась прочь. Только долго ей виделись мужские, грубые руки на точёной женской спинке.

У спальни её ждала галдевшая ватага с возвышавшейся над всеми Атиной.

— Сиятельная, давно пора переодеваться к обеду! Девочки вам помогут! — взмах веера Атины стал своеобразным сигналом тревоги, и маленькая пёстрая армия бросилась на девушку.

С равнодушным лицом Нала смотрела, как одно платье сменилось другим, как пальцы украсили кольца, а шею — ожерелье.

— Вы готовы, — дунув на щёки ей немного румян, Атина помогла девушке подняться и обуть туфельки.

Старшая фрейлина же вывела девушку в коридор, где из покоев напротив вышел злой Ролден. Против воли взгляд Налы возвращался к шее мужа, где над небрежно поднятым воротником маячило едва заметное красное пятнышко...

Она отвернулась, закрывшись веером, а принц просто схватил её за руку, потащив в сторону обеденного зала.

— Вы не с солдатом на плацу, Ваше Высочество! — Нала вырвалась, остановившись посреди (слава предначальным!) пустого коридора. — Если ваши манеры впредь останутся на таком уровне, то извольте никуда меня не сопровождать!

Колени предательски дрожали под юбкой, но подбородок упрямо смотрел в потолок. Взмах веером, второй, третий. Ролден молчал, заставляя Налу пугаться всё сильнее и сильнее. Но вот морщинка на лбу разгладилась, а он изящно протянул руку, чуть поклонившись:

— Извини. Пойдём?

И Нала благосклонно вложила свою руку в его.

В беломраморном обеденном зале со всех архитектурных выпуклостей блестела позолота, а длинный стеклянный стол украшали яства и таблички с именами. Напротив входа, во главе стола возвышалась венценосная чета, где королева сидела ровным изваянием с обманчиво ласковым взглядом, а недовольный король бухтел на слуг. Придворные медленно рассаживались по местам соответственно карточкам. И каждый, проходя мимо пяти мест в середине стола, удивлённо приподнимал брови, стреляя взглядом в Налу.

— Присаживайтесь, Нала, Ролден, — загудел король. — Скоро Карнед с Дейлатой подойдут.

Ненаследный принц хотел обогнуть стол со стороны короля, чтобы усадить супругу, но та хитро утянула его в другую. Нала сжала веер, на миг дрогнули губы, но она прикрыла глаза и вернула маску невозмутимости. На белых карточках витиевато были выписаны пять забытых имён: родителей герцогини Эсталига, её брата, сестры и племянника. Как хорошо, что Налу сажал Ролден! Сама она бы, наверное, и стула-то не нашла. И как замечательно, что между ней и королевой осталось пустое место. Как и между королём и Ролденом. Нала сосредоточенно разгладила салфетку на коленях, потом выпрямилась. Она едва удержалась, чтобы не метнуть злой взгляд на мать мужа.

Все места за столом постепенно оказались заняты, журчала привычная светская беседа и вносили первые блюда... А пять мест за столом так и оказались пустыми. Родственники бывшего короля, убитые, когда появился новой правитель, и не могли прийти к живым.

— Я так хотела провести обед для тесного родственного круга, но потом всё-таки решила пригласить обычный список наших гостей, ведь мы так и думали, что к вам, Нала, никто не придёт, — сладко пропела королева, поднимая столовые приборы вместе с королём и тем самым открывая обед. Его Величество только тяжко вздохнул. — Дорогой, что ты говоришь? — вскинула брови королева, поворачиваясь к супругу. Нала же сжала зубы: ей не дали даже шанса ответить!

— Ничего, дорогая. Сегодня повар превзошёл себя, — процедил он.

Ролден провёл лезвием ножа по краю тарелки, и Нала отвлеклась на звук.

— Нала, почему ты не ешь? Голодные обмороки не лучшее начало замужней жизни, — он мягко улыбнулся, указывая девушке на ближайший салат. Политые маслом, кроваво сверкали помидоры, отражавшие блеск многочисленных люстр.

Нала едва сдержала злые слёзы: и он её не понимал!

— Благодарю, Ваше Высочество, но я всего лишь слежу за своим питанием, — отозвалась девушка, накладывая на тарелку три символичных листика салата.

— Как холодно! Ролден, чем ты провинился перед своей женой? — появившийся Карнед отодвинул свой стул, пренебрегая помощью спешившего лакея, и хлопнул брата по спине, другой рукой хватаясь за уже наполненный вином бокал.

Дейлата же с высокомерным достоинством присела слева от Налы — в её герцогстве нравы были другими, а подчиниться этикету Тарьяра она отказалась. В рыжих волосах сверкали нити с бриллиантами, но Нала всё равно заметила потревоженные локоны, выбивавшиеся из причёски, и порванную, спешно запрятанную в волосы ниточку.

— Карнед, словно мы с тобой не ссорились! — она обольстительно улыбнулась, также символически накладывая салата в свою тарелку, а наследный принц наигранно удивлённо приподнял брови. — У нас и сейчас это не редкость, — Дейлата прищурила глаза, с наслаждением разглядывая мужа.

— Да, конечно, — растерянно протянул тот, задевая кромкой бокала подбородок в размышлениях. — Только, помнится, наша первая ссора случилась через несколько месяцев после свадьбы, когда я отказал тебе во второй комнате под гардеробную, посоветовав избавиться от старых платьев.

— Но в конечном счёте у меня две комнаты, — мурлыкнула девушка, также подхватывая свой бокал.

Во время пикировки наследной пары Нала старательно уводила взгляд от Ролдена, пытаясь наладить разговор со старичком справа. Глухим, как оказалось. Иначе и не объяснить, что он так и не повернулся на вежливые реплики девушки, отдавая свой интерес куску мяса в тарелке.

— Нала, не извинишь ли меня? — девушка распахнула глаза, встретившись взглядом с принцем. За лёгким тоном вопроса слышался недвусмысленный приказ.

— Конечно, — она залилась краской и глотнула вина. — Ты же знаешь, я не могу долго злиться, — и улыбнулась, восстанавливая лживую гармонию.

— Мама, я не думал, что на таком обеде будут пустые места — наследный принц указал бровями на пять мест, и Нала прищурилась.

— О! Это всего лишь не пришли родственники Налы, — королева придержала вилку у губ, разглядывая напряжённый профиль девушки.

— Спасибо, Ваше Величество, — спокойно начала Нала, а слова сами складывались в правильный, выверенный ответ, — что почтили память моих предков, сделав так, чтобы они, хоть и мёртвые, но сели с нами за один стол.

— Да, конечно же, — с холодным достоинством отозвалась королева, спешно меняя тему разговора.

Нала подняла сияющий взгляд на Ролдена. Тот улыбался левой половиной лица, чуть приподняв брови. "Не ожидал!" — говорил его взгляд, а девушка молча вернулась к трём своим листикам...

Не успела светская беседа как следует уйти от происходившего за столом, как послышались звуки нового скандала:

— Я слышала, это семейный обед! Я требую разрешения повидать мою внучатую племянницу!

Нала застыла с вилкой у губ, а все разговоры затихли, чтобы привлечь ещё больше внимания к сражению дородной, мужского роста женщины в годах с тощим слугой на входе в зал. Сдавшись, тот поклонился, впуская женщину.

— Чёрная вдова! — полетел шёпот над столом, а Нала прикрыла глаза. — Чёрная вдова!

Баронета Эльхи была самой скандальной женщиной. После смерти мужа, в трауре, она приняла на себя дело по добыче соли в своих землях как единственная родственница, заинтересованная не только ежегодными отчислениями от дохода. И, что самое обидное для света, дела она вела с завидным успехом. Когда баронета отказалась выходить замуж второй раз, обязавшись до смерти носить траур, свет наградил её неприглядным прозвищем.