С привкусом пещерной соли

— Забей, — коротко ответил он. Если и уловил намек, то никак не отреагировал.

Когда Наташка вытерла лицо и обернулась, то с трудом удержалась от желания броситься вперед и врезать своему сопровождающему прямо в челюсть. Или пнуть туда, куда лучше всего пинать мужиков. Это, кстати, она проделывала превосходно, первым делом научилась, когда в юности лезла в драку наравне со своими друзьями-приятелями. Удачно прицелился — и противник вне игры.

— Как это понимать? — ледяным тоном поинтересовалась Наташка, наблюдая, как он разложил на столе ее сумку, спокойно расстегнул молнию, достал оттуда ее вещи и теперь внимательно их изучает.

— А в чем дело? — Гонза вертел в руках свечи. Да, промашка вышла... надо было фонарик брать, но фонарик точно запретили, а насчет свечей ни слова сказано не было.

— Ты роешься в моих вещах! — она шагнула вперед с намерением выдрать сумку из его рук, даже если из-за этого ей придется с ним драться. Ей, конечно, не победить, но врезать первой она ему успеет, а этого в некоторых случаях достаточно, чтобы предупредить о всей серьезности своих намерений.

— Я проверил вещи Полины, теперь проверяю твои. Не вижу причин вопить, тебя предупреждали, что ваши вещи проверят. Что я и делаю, так что нечего фыркать.

Наташка сдержалась, хотя и с большим трудом. В общем-то, он прав, она согласилась на выдвинутые аквелями требования — полный досмотр и послушное исполнение приказов сопровождающего (Наташка, естественно, не преминула сообщить, что будет слушаться только те, которые относятся к жизни в Ракушке и пропускать мимо ушей те, что касаются личной жизни). Когда они сюда ехали, Наташка и не думала, что туристов пропустят без досмотра. Вот и досмотр. Она сжала зубы, потому что видеть кого-то, хватающего своими лапищами твои вещи было просто омерзительно!

— Надеешься найти что-нибудь запрещенное? — поинтересовалась Наташка, нервно дергая локтем. Черт, как бесит, когда приходится слушать кого-то типа Гонзы и представлять, как он тащится от любого проявления своей власти!

— Очень надеюсь.

Ну-ну, хоть какое-то удовольствие — видеть, как он обломается. Собирая вещи, Наташка долго думала, не попробовать ли обойти запрет, но решила, что риск того не стоит. Память у нее отличная, а рисковать... не так просто ей удалось попасть в Ракушку, чтобы так безмозгло подставиться. Если ее выпрут за мобильный телефон с камерой, она не узнает вообще ничего. Поэтому в сумке Гонза ни найдет никакого компромата. Существовал, конечно, вариант, что компромат окажется там именно благодаря его помощи, но вот если... тогда и будем решать.

Гонза рассматривал вещи очень внимательно. Когда он достал из прозрачного пакета одни из ее трусиков и развернул их, Наташка заподозрила, что он специально действует ей на нервы, ведь вряд ли он на самом деле рассчитывает найти среди швов и в крошечном полосе кружева по канве какую-нибудь скрытую камеру или записывающее устройство? Голову медленно заполняло бешенство.

А потом лопнуло, как мыльный пузырь.

Бог мой! Да он же пытается меня... смутить, поняла Наташка. Поставить в неловкое положение. Вывести из равновесия. Дезориентировать. По-хозяйски копается в моем нижнем белье, думая, что меня можно смутить такой фигней! Этот его поступок четко преследует нужную ему цель, как и само его появление в комнате, ведь подразумевается, что обычная полуголая женщина, терпя вынужденное соседство малознакомого мужчины, будет чувствовать себя неуютно.

Ах, вот как? — подумала она и стала ждать. Когда все вещи были осмотрены и развороченной кучей валялись на столе, а Гонза стоял над ними, задумавшись, Наташка поинтересовалась:

— Что? Ничего не нашел? — и столько сочувствия звучало в ее голосе, сколько может быть разве что у святой.

— Ну, ничего, может, найдешь в других местах, — продолжила она, с удовольствием наблюдая, как его спина напрягается, а потом расслабляется. Надо же, он неплохо держит себя в руках, промелькнуло в голове.

— Ты же еще не все осмотрел, верно? Наверняка у меня имеются места, где я могла припрятать портативную камеру!

Гонза обернулся, но молчал. Судя по всему, если бы мог, он много чего сказал. Но почему-то не стал.

— Куда же я могла ее спрятать? — придуривалась Наташка. — Смотри, сколько у меня еще осталось тайных мест!

Она провела руками по бедрам и чуть не вздрогнула, когда он действительно посмотрел. Тут же выбросила из головы ощущение щекотки на голой коже, вместо этого схватила края майки и молча ее задрала, выставляя напоказ голую грудь. Покрутилась из стороны в сторону.

— Как видишь, и тут я ничего не спрятала, — самым честным голосом сообщила Наташка, опуская майку обратно. Она вообще с трудом понимала, отчего люди так боятся показываться другим людям свое голое тело. Что в этом такого ужасного? Она же не боится. Может, фигурой Наташке до Свиридовой далековато, ну так понятно — та тратит половину жизни на фитнес, а Наташке вполне достаточно чрезмерно активного образа жизни. Пусть фигура у нее не очень спортивная, талия, пожалуй, не четко выделена, да и ягодицы могли бы быть более подтянутыми. Но Наташке давно уже было плевать на современные критерии красоты, когда поддержка своего тела в идеальной форме приравнивается к новому виду спорта. К чему эти пытки? Да и остальные привычные процедуры она проделывала только по желанию. Ноги, к примеру, брила чисто потому, что ей самой не нравилась лишняя растительность. Но не настолько не нравилась, чтобы таскаться на лазерную эпиляцию. В сладостях ограничивалась, потому что не любила, когда живот надувался, как барабан и выпирал вперед. Но не настолько, чтобы отказаться от сладкого навсегда, возведя в абсолют здорового питания пресную овсянку. В общем, даже осознание собственных недостатков не могли объяснить Наташке, что такого неловкого в голом теле. Хотя сейчас, смотря на крепко сжатые губы Гонзы, она с трудом удерживала хохот — иногда такие общепринятые нормы морали ей только на руку.

— Это что, предложение? — наконец, спросил Гонза.

— Это похоже на предложение? — изумилась Наташка.

Ответ знали оба.

Конечно же, нет, не похоже.

Это было похоже на издёвку.

— А теперь, ваше джентльменское величество, — проникновенным тоном продолжала Наташка. — Может, вы изволите выйти за дверь и позволить мне одеться без свидетелей?

Еще немного и она бы захохотала. В полный голос, с большим удовольствием и совершенно искренне. Да, иногда чувствуешь себя просто обязанной преподать какому-нибудь придурку урок вежливости. И замечательно, если урок удался!

Гонза ждать не стал, а молча пошел к двери. В небольшой комнате со смазанными углами места казалось куда меньше, чем было на самом деле, и даже у порога он оставался все еще слишком близко.

Открыв дверь, он задержался.

— Тебе не идет белый цвет, — сообщил он на прощанье.

Наташка не обратила внимания. Сейчас ей хотелось только одного — взять свои вещи и стряхнуть с них следы чужих рук. Да еще и мужских, фу, это в два раза гаже!

Глава 7. Напитки с добавками

Вода в море оказалась плотной, холодной и с легким железным привкусом. Немного солоноватая, но это не основа вкуса, потому что соль настойчиво перебивалась металлом.

Наташка валялась на покрывале, копаясь пальцами в гладкой гальке и размышляла, как бы так отделаться от сопровождающего. Нет, польза от него, конечно, была, по крайней мере, вначале. Об устройстве Ракушки он рассказал достаточно, а к вопросу о Гуру обещал вернуться, когда пройдет две недели их пребывания под землей. На этом свою полезность для Наташки Гонза исчерпал, потому что на сторонние или уточняющие вопросы отвечать, судя по поведению, не собирался. После того утра два дня назад, когда Наташка поставила его на место, Гонза перестал обращать на нее внимание, полностью переключившись на Полину. Он разговаривал с той так мягко, а обращался так бережно, по сто раз на дню интересуясь, не устала ли она, не хочет ли чего, может, стоит перекусить/посидеть/отдохнуть/поплавать/поспать, что Наташка запросто могла бы посчитать его самым заботливым из знакомых ей мужчин, если бы постоянно не напоминала себе, что это тот самый козел, что беспардонно копался в её вещах.

Полина на проявления заботы практически не реагировала, хоть улыбалась иногда, но вначале Наташка надеялась, что они заинтересуются друг другом достаточно, чтобы забыть об ее существовании. Тем более что всего за сутки она убедилась, что по сути аквели ничем от живущих на поверхности людей не отличаются и слухи об их доступности имеют под собой реальные основания.

Но отношение Полины к Гонзе оставалось по-прежнему нейтральным, и Наташку это начало раздражать. Ей нужно, очень нужно было остаться без присмотра, но Гонза оставлял их только в обществе остальных туристов, и при туристах всегда толклись другие сопровождающие. Выходить в ночное время она тоже не рисковала, потому что у нее не имелось схемы запутанных коридоров, а попадаться на горячем она пока не собиралась.

Вот и сейчас всех гостей собрали в кучу и привели к морю, где принялись действовать по стандартной схеме привлечения неофитов, то бишь вести себя так, будто ты самый дорогой гость и нет в жизни большего счастья, чем твое присутствие среди нас. И еще — посмотрите и убедитесь, что мы счастливы, мы безумно счастливы, нет в мире общества счастливее нашего и разве вы не хотите стать его частью? Разве вы не хотите оставить черствый равнодушный мир, где до вас никому нет никакого дела и прийти сюда, к нам, где вас любят, вас понимают, вам до усрачки рады? Наташка наблюдала с удовольствием, поражаясь, насколько иначе воспринимается поведение аквелей, когда точно знаешь, какую цель они преследуют. Единственное несоответствие со схемой — дальше обычного туристического знакомства дело пока не заходило, хотя по идее сектанты сразу начинают втирать об уникальности своего верования, с восторгом упоминая, что конечно, эта трактовка неизбежного спасения кажется странной и даже, какая ирония, ненатуральной! Но видит бог! (или кто там у них имеется, вроде Гуру они настолько не поклоняются?) это все сущая истина и при достаточном желании ты ее постигнешь! А мы поможем...

В общем, до этого дело пока не дошло.

Шезлонгов аквели не признавали, предпочитая отдыхать на обычных покрывалах, расстеленных прямо на песке. Почти сразу Наташка решила, что бар — единственное место, которое аквели создали шикарным, с размахом. Остальные помещения оказались куда как более простыми. Функционально, конечно, обставлено, но довольно скромно. Большинство аквелей одевались абы как, питание здесь тоже далеко не ресторанное, в общем, так, наверное, и должно быть — верхи гребут деньги, низы влекут жалкое существование. Теперь еще вопрос — кто тут верхи? По любому, Гуру, только о них ничего неизвестно. Ладно, полторы недели подождем, тем более есть и другие вопросы, которые тем временем следует выяснить.

Покрывала были довольно большими, поэтому Наташка лежала в центре, справа от нее на животе устроился Михаил Иванович в спортивных шортах до колен, а по другую сторону рыжая Оксана, пардон, Миледи, как она теперь пожелала называться. Валялись туристы, понятное дело, не с целью приобрести загар, а просто по привычке, ведь море ассоциируется с отдыхом и бездельем. Так что пока Наташке не оставалось ничего другого, кроме наблюдения и ожидания.

Не без оснований она полагала, что Гонза специально не оставляет ее одну, чтобы она не полезла, куда не приглашали. Но сейчас, когда вокруг толпа гостей, половина из которых со своими сопровождающими, можно и рискнуть оставить ее на время, чтобы заняться чем-нибудь более приятным. Наташка краем глаза следила за Полиной, невольно слушая щебетание Сойки, крошечной девчонки, сопровождающей Михаила Ивановича. Когда вчера она увидела, как та подходит к нему, то даже залюбовалась чистой родственной улыбкой на их лицах. А когда девчонка, подойдя вплотную, обняла того за шею и поцеловала так, как никогда не целуют дочери, Наташка не сразу пришла в себя. Мерзко, конечно, зато подтвердилось, что для аквелей действительно не существуют моральных ограничений. Впрочем, этим они вряд ли отличались от жителей поверхности. О самом Михаиле Ивановиче Наташка была более высокого мнения и никак не думала, что тот поведется на первое же предложение. Очередная ошибка. Очередное напоминание, что есть по сути любой мужик.

Тогда Наташка не сдержалась и отсела от них подальше, делая вид, что жутко захотела поболтать с Галиной Сергеевной, но тошнило так, что болтать особо не получилось.

А вроде должна давно привыкнуть...

— Что-то не так? — спросил ее Гонза, наклоняясь очень близко и прожигая злым взглядом. Видимо, эмоции Наташка скрывала не так хорошо, как ей хотелось.

— Она хоть совершеннолетняя? — процедила Наташка. На вид девчонке не было и пятнадцати и смотрелась она возле пожилого, лысого мужчины просто отвратительно! Наташке и сейчас было не совсем приятно лежать рядом с Михаилом, да еще когда Сойка сидела на его пояснице, но тот вел себя предельно вежливо и если бы Наташка точно не знала, что он делает с этим ребенком по ночам, пожалуй, сплетням бы не поверила.

— Ей почти двадцать, — отрезал Гонза. — За кого ты нас принимаешь? Мы не ломаем жизнь детям!

В принципе врать ему было незачем. И даже если ей пятнадцать, пусть ей даже десять, что Наташка сделает? Здесь она не может ничего!

Впрочем, при ближайшем рассмотрении девушка и правда напоминала ребенка куда меньше, особенно выражением расчетливых, застывших глаз, но первое впечатление не изменить — когда Наташка видела, как откровенно та прикасается к Михаилу, то сразу отворачивалась, потому что ее передергивало от отвращения.

А сейчас на очередной поцелуй не обратила не малейшего внимания, потому что следила за тем, как сжатая в комок Полина сидит на краю покрывала, плотно закутавшись в полотенце и всем своим видом выражает желание убраться отсюда подальше, а Гонза пристраивается рядом и с улыбкой наклоняется к ее уху.

'Хорошо бы они прямо сейчас свалили', — думала Наташка, в уверенности, что сердце стало биться сильнее только от предвкушения свободного времени и других причин нет.

Потом Гонза поднялся и протянул Полине руку, та послушно ухватилась и встав на ноги, так же послушно пошла за ним следом.

Наташка отвернулась, скрывая лихорадочный огонь в глазах. Мужики так предсказуемы... берут, что взять проще, а потом жалуются, что единственное чего от них хотят — выдоить побольше налички. И тщательно скрывают всем известную правду — на самом деле это просто то единственное, что они готовы отдавать...

Впрочем, сейчас эта парочка свалит и Наташка сможет спокойно прогуляться в одиночестве. Давно пора.

Через пару минут те исчезли с поля зрения. Наташка выждала еще десять минут, одним ухом слушая знойные рассказы Миледи, сравнивающей отдых в зарубежном отеле с отдыхом у аквелей и даже что-то поддакивая время от времени, а потом встала и собрала свои вещи, сказав, что пойдет отдыхать.