Записки Красной Шапочки

Атро Дик считал, что я смогу завершить работу над универсальным артефактом для оборота, если не успеет он сам. Так что да, действовал он изначально в интересах рода, только вот незадача — привязался потом ко мне, как к собственному ребенку, которого у него никогда не было, любил, растил и оберегал не ради магии, а ради меня самой. А я, я не держу сердца на учителя, за то, что не остановил, позволил принять обеты, я любила атро Дика и всем в жизни обязана ему, ему и Вулли.

После праздников солнце вступало в созвездие дракона, начинался месяц стынь. На большой площади городка залили каток и все — и взрослые, и дети предавались любимому занятию. Мы катались на полозках. Острая пластинка с приподнятым как клювик концом крепилась к зимним башмачкам. Увести меня с катка мог только атро Дик, вернее сознание, что его черный пес, по случаю зимы одетый в меховую попонку, морозит лапы.

Я отправлялась кататься на каток одна, меня никто не сопровождал, жизнь в городке была настолько мирной и безопасной, в этом просто не было смысла. Что делало эту жизнь такой? Одни утверждали, строгие законы... Да, я помню их, сплошные запреты. ...Нельзя держать домашних животных, включая фамилиаров. Студентам нельзя находиться на улице от последней свечки и до времени петуха. Иметь частные порталы и строить таковые разовые запрещено всем, за исключением архимагистров. Покидать территорию квартала студенты могут два раза в десятинку. Ношение оружия запрещено. Ношение артефактов магии поражающего действия (боевых) и применение таковой магии вне специальных учебных полигонов — запрещено. Для выхода в городские кварталы Лейдена лица, имеющие гостевые документы, должны купить специальный пропуск-разрешение (стоимостью одна простая золотая монета Гарца). За поведение гостя на территории квартала имуществом и свободой отвечает поручитель.

Получив известие — Вул приезжает утром — сразу после завтрака отправилась ждать его на катке. Портал-холл как раз на главной площади рядом с катком находился. Воспоминания странная штука — иногда они сливаются воедино, и ты не помнишь ничего о целых месяцах жизни, иногда день помнится чуть-ли не по мгновениям. Я затормозила, объезжая двух девиц из Школы Благородных, им было лет по пятнадцать-четырнадцать, и услышала, — смотри, какой красавец. — Обернулась — через площадь шел Вулли, держа в одной руке сверток с опечатанным оружием, в другой — пакетик, перевязанный голубой ленточкой. Дурацкая гордость, вот он, такой изумительный, такой красивый, все им восхищаются, а я сейчас пойду рядом, потому что это мой мальчик, заставила забыть об осторожности. Я столкнулась с кружащейся парой, отлетела в сторону и упала на лед, крайне неудачно, ударившись плечом. Когда я открыла глаза, Вулли уже был рядом, пытался поднять на руки, я застонала — сломана ключица. Все пошло, как я и планировала — отправилась домой вместе с Вулли, под восторженными взглядами девиц, тех самых, с катка. Они провожали нас и несли коньки, плащ и пакеты. Инора Лизель, увидев процессию, распахнула двери. Единственной наградой за мои страдания оказались разочарованные личики девочек, когда они поняли, что прогулка с галантным кавалером на этом и завершится.

...Я сижу и старательно переписываю в студенческие тетради задачи из большой рукописи. В каждую тетрадь — свою задачу, это для контрольной. Работаю, пришлось попросить денег, я понимаю, что не должна, но мне не хватает на подарок Вулли ко дню рождения. Покупаю носовые платки, два. Лизэль чуть ли не за сердце хватается, когда Вул разворачивает пакетик

— Ничего, смеется волк, и дает мне медную монетку. — И никаких слез...

...Весна наступила как-то совершенно неожиданно, и очень скоро стало тепло. Сзади за домом, за кустами вечнозеленых розандрий (1) скрыта площадка для тренировок. На ней мы с Вулом, пользуясь тихой, безветренной погодой, играем в волан. Упругий мячик из застывшего сока молочая-хевеи, опушенный перышками, взлетает высоко в небо, наверное, до второго этажа, я отбиваю его диском с пружинящей, плетеной из тонких кожаных ремешков серединой. Мне жарко, я прыгаю в лифе без рукавов и специальных панталончиках для тренировок. Мне эту одежду купили в модной эльфийской лавке. Вул снял камзол, шейный платок и расстегнул рубашку. Остановливается и пропускает мяч, но поднимать его даже и не думает, смотрит поверх моей головы. Оборачиваюсь. Младший Гарцийский принц подглядывает за нами, просунув руки через решетку и раздвинув ветви высоких кустов. Свиненок, вылитый, поросячьи глазки, вздернутый нос и пухлые щеки. Подбегаю к Вулли, шепчу, — осторожно, это принц! Волк как-то очень ловко, одним движением, оказывается впереди, задвигает меня за спину, заслоняя собой.

Свиненыш, а иначе я это создание не называла, и имечко у него было подходящее, Свенхильд. Это матушка его, вторая жена короля Йоганна, придумала назвать сына на древнегарцийский манер. Так вот Свиненыш-Свенни исчезает, ныряет назад, на свою территорию, а Вул глядит вопрошающе — Это кто и что было?

— Младший Гарцийский принц, помнишь, я тебе писала?

Вулли сжимает и разжимает кулаки, — хорошо предупредила, очень хотелось вытащить его на солнышко и надрать уши.

Весеннее, капризное, солнышко скрывается за набежавшим облаком, сразу становиться зябко, тянет холодом от влажной земли. Вул замечает, что я мерзну, закутывает в камзол, берет на руки и несет в дом. Сквозь распахнутую рубашку замечаю — на груди Вула растут короткие черные волоски.

Глажу ладонью, — раньше их не было!

— Я становлюсь взрослым, — отвечает Вулли. — Но что принц делает в соседней усадьбе?

— Их там два принца, — мне хочется, чтобы Вулли нес меня на руках вечно, — зачем ты меня заслонил? Я не боюсь Свенни!

— Ты не совсем одета.

Это что еще за новости? На мне нормальная одежда для тренировок. Об этом Вулли и сообщаю.

— В штанишках девочке нельзя показываться перед посторонними, — говорит Вул, — но так что там с принцами?

— Принц Альберт на пятом круге учебы, студентам, начиная с четвертого разрешается жить не в общежитии, но только обязательно в Арейском квартале. Атро Дик сказал, король купил соседний дом специально для среднего сына. А младший приходит к брату, когда его отпускают на отдых в колледже и не забирают в Гаэрру.

За обедом мы, посмеиваясь, рассказываем Атро Дику о выходке Свенни, и я вскоре забываю о неприятном происшествии.

Но Свенни, оказывается, не забывает. Через десятинку Лизэль приходит от молочника вся пунцовая от стыда и гнева. Прислуга по всей улице судачит о распутном поведении принцессы: разгуливает в непотребном виде в присутствии юношей.

Атро Дик пожимает плечами, — ну сама подумай, Лизэль, девочке всего девять, сами поймут, какая это глупость и успокоятся.

Мыслей относительно происшествия у меня всего две — Вулли расстроится и побьёт свиненыша, а у нас будут неприятности.

На следующей десятинке застаю Свенни в саду, на тренировочной площадке, перелез через забор. Он взял диск и пытается подкидывать волан. Получается плохо. По-прежнему неуклюж и толст, только вырос сильно. Видит меня и сначала теряется, не знает, что сказать. В ответ на "а что вы тут делаете?" выслушиваю высокомерное, — я Гарцийский принц, и в своем государстве могу ходить, где хочу.

— Вы пока еще не король, и государство не ваше.

— Не король, но стану им!

Потом выпаливает, — ты развратная, вот! И подаешь другим дурной пример.

Молча прохожу мимо, стараюсь не глядеть на ненавистную физиономию. Садовая корзинка. Где-то тут было, копаюсь, вот, на самом дне, рабочие перчатки. Достаю, бросаю к ногам Свиненыша. — Я вас вызываю на поединок, принц! А если вы струсите, то завтра об этом узнают все колледжи. Я все расскажу старостам групп, с третьего, по пятый круги.

Дуэль состоялась немедленно. — Ты должна убрать защиту, — говорит принц, — деремся без магии. — Как только я кладу амулет на землю, Свенни бьёт. Не зря со мной Лэндом занимается самообороной. Легко ухожу от неуклюжего удара. Хочу поймать и опрокинуть противника, но моя рука вязнет, проваливается, как в вату, подножка тоже не получается. Свою защиту свиненыш не снял.

После четвертого неудачного удара Свенни звереет. Глаза из голубых становятся белесыми, он сопит как маленький кабан, и упорно пытается расквасить мне нос. Под ноги не смотрит, спотыкается о корзинку, ой, кто же так падает! Хоть бы голову в сторону отвернул. Опять нос, только на этот раз серьёзнее. Бегу за Лэндомом и Лизэль.

Телохранители поднимают и уносят подвывающего от боли мальчишку, смотрят — готовы шею своему принцу свернуть, ну и мне заодно. Свенни сбежал, притворившись спящим и оставив вместо себя на диване сложенные подушки.

Ночью к учителю приходит высокий худой лорд, начальник внутренней стражи Гарца, граф Хафнер. Мы сидим с атро Диком на диване в подвальной гостиной. Он держит меня за руку.

Граф просит позволения прочесть воспоминания о произошедшем... нападении на его Высочество принца Свенхильда.

— Только в моем присутствии, и только эти воспоминания! — атро Дик возмущен: илфийской принцессе не верят на слово, — если бы в ее памяти не содержалась столь важная информация, он решительно бы воспротивился...

Оказывается, ментальный допрос, это совсем не страшно, быстро-быстро летят картинки.

"Не король, но будет им!" — повторяет граф Хафнер. — Благодарю вас, Ваши Высочества.

— Мне хотелось бы услышать извинения, — запах мелиссы — атро Дик все еще очень волнуется.

— Вряд ли это возможно теперь, Ваше Высочество. Да и вообще вряд ли возможно, слишком велика разница в значимости наших государств...

На пороге дома обнаруживаются два букета. В каждом картонная карточка, маленькая корона и вензель — буква А, только по разному выписанные.

— Альберт и Александер, — расшифровывает атро Дик.

— Александер это кто?

— Кронпринц Гарца.

Через месяц обожаемая молодая супруга Гарцийского монарха отправится в отдаленный монастырь на островах. Её брата и отца казнят, младшего брата сошлют на границу с Гритией. Свенхильд в колледж не возвратится. Но спустя пять лет, когда историю порядком подзабудут, он поступит в магический университет и во время Лейденского бунта погибнет на пороге нашего дома. Встанет на пути озверевшей толпы, пытаясь преградить ей путь. Зачем, отчего, не могу понять по сию пору.

Атро Дик оказался прав, сплетни обо мне затихли сами собой. Принц Альберт раскланивался при встречах, всячески подчеркивая свое благоволение. Прислуга в соседнем доме полностью сменилась, а новая кухарка в беседе с поставщиком зелени обронила, случайно, — болтали много и не то, что следует.

Готовясь к переезду в Энц, на остров, по списку, составленному учителем, я отбирала в подвальной библиотеке фолианты, ставила в перечне галочки. Мы отправлялись на озеро сразу, как только окончатся экзамены у третьего круга в Колледже магии пространства. (Всего колледжей в Университете было одиннадцать, каждый возглавлял лорд-настоятель.)

Наш сосед, настоятель колледжа целительства, травничества и лекарского зельеварения, был явно не в духе. Шли экзамены, и ему, его помощникам и целителям-штудентам с пятого круга обучения приходилось работать на износ, но сегодняшнее происшествие совсем расстроило. Он заглянул к нам по-соседски, на пол-свечечки, и остался на чашку чая.

— Неслыханно, лорд Ди-Куин, приходят прямо в госпиталь, чтобы произвести арест. Ему лежать еще день, не менее. Ожог спины, второй круг, на экзамене сосед утратил контроль над огнем. Мальчик, едва исполнилось восемнадцать, раненый — это зверство. Заговор против короны, видите ли, обещают отпустить, если не причастен. Еле уговорил приставить стражу и оставить у нас еще на сутки. Он дальний родственник королевы. Вы знаете, что она сослана на остров Духа, туда, к Водовороту? Ужасно. Дважды в день слышать, как визжит и орёт бездна! От этих звуков сходят с ума. А ее отца и брата казнят!

— Милорд! — я решилась спросить. О нет, я знала правило, велящее молчать в присутствии старших и отвечать лишь тогда, когда ко мне обратятся, но лорд пришел не столько к атро Дику, сколько ко мне. Я записывала всё, что помнила о травах и растениях, всё, чему успела научить меня бабушка: где, когда и как собирать, как сушить или хранить, как составлять сборы, и как добавлять магическую составляющую. Скепсис, с которым лорд поначалу небрежно пролистывал рукопись, из вежливости хваля хороший почерк и талант рисовальщицы, давно уступил место искренней заинтересованности. "Всегда подозревал, что так можно. А вот об этом никогда не слышал. А это что за травка? Разумеется, всё требует проверки, но я уже и сейчас вижу... А вы позволите опробовать, да, вот это и это?..." Он и сегодня уже справлялся, нет ли чего новенького.

— Милорд! А что с принцем, который жил в соседнем доме, со Свенхильдом? Быть может, вы знаете?

— Знаю. Был болен. Травма, нервный срыв после общения с менталистом, все осложнилось простудой... О его дальнейшей судьбе трудно делать предположения, — лорд с интересом посмотрел на меня, — я надеюсь, юная леди, у вас к нему не сердечный интерес? Вряд ли он вернется в Лейден. Ох уж эти мне детские влюбленности. Вы, когда подрастете, сможете выбрать из сотен поклонников. Где вот, скажите мне, лорд Ди-Куин, вы таких талантливых учеников находите?

— Агнесс я нашел в лесу. Она путешествовала в компании серого волка.

— Ах, бросьте, все бы вам шутить, в ней порода за версту видна. И воспитание. Так ваш замковый целитель, юная леди, обучался травничеству у северных ведьм? — еще одна попытка лорда Тео Хойенхайма выяснить, кто я и кто вложил в мою детскую головку знания ...

Сведения у лорда Теофраста из первых рук. Принц Альберт после пятого круга остается в университете при целительском колледже. О нем уже говорят как о талантливом алхимике и зельеваре, фармацИю он пожелал изучить дополнительно.

... Ф.А.Т.Б.Хойенхайм "Заметки леди Агнессы Уррах о травничестве северных ведьм, с комментариями и пояснениями мага-целителя". Книга выйдет спустя десятилетие после магической войны. Принц соберет воедино его и мои записи, и роскошное издание ин-фолио с цветными иллюстрациями, а самые дорогие экземпляры — с магически сохраненными образцами живых растений — изготовят в новой королевской книжной мастерской.

"Мы связаны, Агнешка, давно одной судьбою, в прощанье и в прощенье, и в смехе, и в слезах...(2) Альберт, третий этого имени, король Гарца". Записку, вложенную в книгу, я сожгла.

Умница! — говорит мне атро Дик. — Молодец, что поинтересовалась судьбой Свенни и ничего при этом не рассказала. Я надеюсь, ты понимаешь, что о драке нужно продолжать молчать. Однако по умению попадать в неприятности ты стоишь своего волка. Я получил весточку от Гари Твигги. Родственника Вульфганга из высшего командования легиона убрали, перевели в столицу.

И прибавляет, задумчиво, — даже и не знаю, кому больше повезло — тебе, что ты встретила волка, или волку, что он встретил тебя... Порознь бы вам не выжить.