2. Экспансия Леса

Речь лилась плавно, по накатанной от традиционного приветствия к краткому описанию событий, свидетелями которых предстояло стать телезрителям, и поддержке и сочувствию чаяний демонстрантов. Между делом он повторял особо "удавшиеся" лозунги, акцентируя на них внимание телезрителей. Кто сказал, что нельзя оказывать поддержку своим, играя за команду противника? А если собрать все те высказывания, что сейчас увлечённо орут демонстранты воедино, они приобретают совершенно не тот смысл, что вкладывался в них изначально.

Когда спал первый ажиотаж, появилась возможность присмотреться к ситуации внимательнее. Ушли далеко не все. Наиболее удобные жертвы исчезли из зоны доступа, и это было хорошо, потому как на Радужной эльфов было мало и незаметно вывезти их оттуда было проблематично. Даже одного-двух, не говоря уж о том, что дриаду можно раздобыть или там (что хоть как-то реально) или в таёжном лесу, где имеется небольшой участок Эльфийского Леса (что уж совсем не в какие ворота не лезло — наблюдателей и почитателей у тамошней зелёненькой столько, что незаметно к ней не подобраться). Генри в предвкушении потёр руки: то, что теперь для каждого гостя с Форрестера придётся составлять отдельный план похищения, стало вызовом его способностям. А на то, что всё пройдёт без сучка и без задоринки, он даже не рассчитывал. Ведь недаром в определённых кругах у него была репутация человека, которому можно поручить справляться с любой, даже самой деликатной проблемой.

Итак. "Ирвин. Сотрудник компании "Джек и бобовое дерево", занимающейся апробацией геномодифицированных сельскохозяйственных культур. Застать его можно только непосредственно на испытательном полигоне или в основном корпусе компании, где у него имеется отдельный рабочий кабинет. Вход в оба места только по пропускам и только для сотрудников. А штат у компании ограниченный и случайных людей там не бывает. Нерабочее время проводит дома, на Форрестере. Не годится.

Мальвина. Театральная актриса выступающая под именем Ирен Лабье. Хотя зачем с таким именем псевдоним нужен? Экзальтированная дамочка, которая громко заявила, что ни за что не покинет своих зрителей. Уже далеко не юная (хотя по мордашке этого и не скажешь), что послужило поводом для её отбраковки при первой выборке. Особой охраны не имеет, появляется в самых случайных местах. В остальном — годится.

Юлиана. Преподаватель. Работает по приглашению в разных университетах Земли. Основной профиль — история философии. Сложновато отследить перемещения, потому как больше чем на одну-две лекции в одном месте она не расщедривается, но попробовать можно.

Седрик. Тренер по спортивной гимнастике. Не годится. Как с таким справиться?"

До поздней ночи Генри перебирал немногочисленные варианты, пытаясь добыть по ним ещё хоть какую-нибудь дополнительную информацию. За окном успели потускнеть огни никогда не умолкающего города, а кофеин плескался где-то между ушей, когда выбор наконец был сделан. Две кандидатки, попавшихся ещё в самом начале не слишком длинного списка — Мальвина и Юлиана. "Ну что ж, девочки, пришла пора нам с вами познакомиться поближе", — думал он, аккуратно держа кончиками пальцев только что распечатанные портреты. Пока только наблюдение и планирование. Всё равно информация по Радужной, которую обещали предоставить подельники из "Эры милосердия" пока задерживается, а без дриады, которую можно добыть только там, в лаборатории медицинского центра "Новое поколение" даже соваться нечего.

Славик как раз собрался хорошенько отдохнуть (весь вечер был отдан попыткам вместе с сыновьями разобраться в модификациях, которые внесли инженеры "Тотал флай" в конструкцию гравилётов новой модели) когда в окно его гостиной прошмыгнул хамелионус. Тот самый, обязанностью которого было следить за гостем с Земли. Прошмыгнул, полностью проявился, сидя на столе и нервно перебирая лапками. Что могло так взволновать обычно флегматичную зверушку? Славик присел на корточки у стола, стараясь, чтобы его глаза были вровень с глазами ящера, и, раскрывшись, впустил в себя чужое сознание. Вот так, напрямую без посредничества сложной техники многого от них не узнать, но Славику досталась вполне чёткая картинка: сидит сеньор Кастильяни у экрана эйкома (режим, предписанный доктором Ником нарушает), поза напряжённая, взгляд неподвижный, обращённый куда-то вглубь себя. Всё. От резкого обрыва контакта, Славик потерял равновесие и больно приложился об пол копчиком. Это ж надо было для медитативных практик такую неустойчивую позу выбрать! Совсем головой думать перестал, понадеявшись на рефлексы. Легко и плавно вскочил, потирая ушибленное и размышляя, что же могло встревожить это чудо? Ведь на первый взгляд ничего необычного не происходило. Однако хамо-няня просто так панику поднимать не будет.

И уже буквально спустя пятнадцать минут спрыгнул с орнитоптера у порога домика, отведённого под земное посольство. И чего на них люди так летать не любят? Послушные, а главное быстрые тварюшки

— Добрый вечер, — Славик смастерил на лице приветливую улыбку, на ходу соображая, что так и не выбрал приемлемого предлога для нежданного визита.

— Вечер? — Эдуардо сидел перед выключенным экраном эйкома и с силой растирал виски. — Значит всё-таки уже вечер, — тихо и напряжённо продолжил он.

— У вас что-то случилось?

— Случилось, — человек кривовато улыбнулся и впервые прямо посмотрел на явившегося так кстати эльфа. — Случилось то, что у меня исчезло часа два моей единственной и неповторимой жизни. Представляете, лёг спать в предписанное доктором время, а потом, внезапно проснувшись, обнаружил себя перед экраном эйкома, лихорадочно выискивающим карты звёздного неба над Форрестером.

Славика очень вовремя осенило, и от облечения, что всё становится более-менее понятно он даже заулыбался, чего создавшаяся серьёзная ситуация вроде бы не предполагала:

— Ну, вот вам и разгадка, почему вам не устроили полный курс адаптации к жизни на Форрестере. При этом сильно повышается сопротивление к внушению. А вас, видимо, запрограммировали на поиск информации и кто его знает что ещё. Нужно сказать "спасибо" тому вашему другу, спор с которым преждевременно спровоцировал нервное истощение и обморок, а то бы мы ещё долго не имели понятия, что происходит вообще и с вами в частности.

— Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что меня кто-то запрограммировал на определённые действия? Но как такое возможно?! Втайне от меня самого?

— А не приходилось ли вам в последнее время подолгу работать в закрытых помещениях типа бункера или чего-то подобного? — Славик наблюдал, как лицо человека сначала нахмурилось, потом посветлело, словно в его голову забрела какая-то идея, потом он снова стал мрачен.

— Было. Намекаете на то, что там легко подкрутить часы в нужную сторону? — мрачно спросил Эдуардо. — И что такого тайного в астрономии, которой я похоже занимался.

— Да подпортили мы ваши архивы с картами звёздного неба — вид с Форрестера, — признался Славик, обезоруживающе улыбаясь. — А без них на нашу планету наткнуться можно только случайно.

— И что мне теперь делать? — Одно дело сознавать, что когда большим людям что-то действительно нужно, а особенно если не для себя, а в государственных интересах, соображения этичности и законности отодвигаются на дальний план, а другое, когда это случается именно с тобой. Горько и противно. — Меня, наверное, следует депортировать отсюда. Из соображений безопасности. Вдруг меня ещё и на теракт запрограммировали.

— Глупости. Чего бы там не напортили в ваших мозгах люди, нет ничего такого, что эльф не сможет исправить. Разве что ваша адаптация теперь дополнится реабилитацией.

— Это здесь. А что будет когда я вернусь на Землю?

— А ничего не будет. Ничего особо тайного вы не узнали. А будут осторожно расспрашивать — делайте удивлённые глаза и ссылайтесь на потерю памяти. Мол, где-то в гостях у этих нехороших эльфов целый день потеряли.

И ведь это уже не первый случай. Разве что в прошлые разы шпионы вполне сознавали что делают. Но вытащить какую-то информацию из сети эйкомов! Славик покачал головой в такт мыслям. Даже при том, что в эльфийском аналоге всемирной паутины не было ни одной закрытой зоны, ничего не запаролено и не закодировано, за свои секреты они могли не опасаться. Пусть кристаллы-хранители информации полностью искусственные образования, связь между ними интегрирована в "нервную систему" Леса. А уж Лес то знает, кого куда можно пускать.

Архой

Гера задумчивым взглядом обвела просторы микробиологической лаборатории. За прошедшее время здесь всё здорово изменилось. Точнее не изменилось, а добавилось хаоса, который здесь раньше не возникал ни при каких обстоятельствах. Громадные чаны, в которых разводили микроорганизмы для инфицирования ими вод и атмосферы Архоя, агрегаты в которых моделировались процессы, долженствовавшие там происходить и куча всякой сложной техники. И при этом по-прежнему пустынно — всё тот же зеленоватый свет, чистый сухой воздух и из обитателей — только они с Кио. После того как коллеги, которых дриада по необходимости пустила в святая святых, разбили ей пару пробирок со спорами какой-то дряни (особо прочное, противоударное стекло, компьютерный контроль за состоянием среды — как такое вообще можно было сделать?!), дриада выгнала всех своих помощников и теперь в одиночку, бурча под нос заковыристые ругательства, в которых не было ни одного бранного слова, приводила в порядок свои владения. Теперь на корабле царствовала дизентерия, карантин и весь комплекс противоэпидемиологических мероприятий.

— ...

— Лучше добровольно сознайся, что протащила эту заразу на борт специально, чтобы при случае избавиться от лишних помощников, — саму Геру болезнь миновала и сейчас она, разложив по маленькому угловому столику планшеты, карандаши и прочие рабочие инструменты, высчитывала курс обратно на Радужную. Теперь этот угол, практически на законных основаниях считался её личным рабочим пространством, а после того как помещение было тщательно продезинфицировано и из носителей инфекции остались одни люди, ещё и самым безопасным.

— Бездари криворукие, — закончила свой ругательный монолог дриада и, наконец, обратила внимание на подругу. — Я уже раз двести объясняла, что даже болезнетворные вирусы и прочие паразиты могут в новой среде поменять привычки и оказаться весьма полезными. Лучше скажи, что за работу ты себе умудрилась отыскать, в то время как все остальные бьют баклуши, пережидая окончание эпидемии?

— Просчитываю наш маршрут до Радужной.

— А что, уже отдавали команду? — любопытная мордашка дриады высунулась из-за полуразобранного агрегата.

— Нет. Но ты мне ещё неделю назад говорила, что с основными работами покончено, а куда мы двинемся дальше догадаться не сложно.

Действительно, ещё две недели назад над океанами распылили суспензию со спорами и цистами новых жителей Архоя, уже получены первые данные об успешной их ассимиляции, спешным образом отлаживается работа передвижных автоматических следящих станций, которые в нужный момент будут выбрасывать всё новые и новые виды простейших. Единственное что они не смогут сделать — это подать сигнал, если что-то пойдёт не так, а потому инспекционные полёты к Архою плотно войдут в расписание "Сеятелей".

В дверном проёме показалась солнечно-рыжая голова Фёдора, в два шага переместившись в Герин угол, он навис над её плечом. Гера дёрнулась, чтобы прикрыть планшеты, но тут же замерла, подумав, как глупо это будет выглядеть.

— Расчёты для портального перехода делаешь? Правильно. Интуиция хороша, когда нужно принимать решение немедленно, или если предстоит сделать выбор между двумя равнозначными вариантами. А когда есть возможность всё просчитать заранее, ею надо пользоваться, — и моментально скрылся во владениях Дэвида Дэвидсона. Зачем только забегал?

Гера опустила руки и задумчиво посмотрела ему в след. Где-то под желудком ворочалось неприятное чувство не то горечи, не то разочарования.

— Скажи, это правда, что навигатора на "Сеятель" отбирал лично Фёдор?

— На все "Сеятели", не только на наш. А в чём проблема? Что тебя расстроило? — Кио не слишком хорошо слышала эмоции людей, но то, что пришло от подруги было настолько сильным, что заметил бы даже человек. Хотя нет, человек бы не заметил, лицо-то у неё по-прежнему оставалось невозмутимым.

— Я как-то привыкла полагать, что меня взяли на эту работу, потому что я лучшая. Ну, или одна из лучших. А выясняется, что тут сыграли роль чьи-то личные пристрастия, — теперь в голосе Геры слышалась задумчивая грусть.

Девушки вели разговор совсем тихо, так, что даже шорох воздуха в вентиляционной системе был слышен. Кио взобралась с ногами на очередное полиморфное кресло и положила руку на ладонь подруги. Нет, не в утешающем жесте, просто при физическом контакте ей проще было слушать её эмоции.

— Кто сказал тебе такую глупость, и почему именно сейчас ты решила в это поверить? — кажется, ей удалось нащупать нужную волну.

— Вроде, в разговоре с Антоном эта тема всплывала, но это не важно. Тогда я от этого только отмахнулась, но сейчас ... Знаешь ли, у профессиональных навигаторов не принято делать расчеты заранее. Точнее не так, их не принято делать на каких-то материальных носителях, исключительно в уме. Это считается высшим шиком и признаком профессионализма. То, что я это делаю тайком и заранее, можно расценить только как утрату этого самого профессионализма. Это, конечно же, не так, но сторонний человек должен был подумать именно это и если Фёдора сей факт не взволновал, значит, его это вообще не слишком волнует. Ой-ё что-то я совсем запуталась, — Гера вскочила со стула, сделала несколько нервных шагов и опять опустилась на место. Кио наблюдала за ней с отстранённым любопытством.

— Неужели тебе настолько важен твой профессионализм?

— Спрашиваешь! Я почти полжизни отдала, чтобы выучиться и стать толковым навигатором. Можно даже сказать в последние лет десять навигация составляла основу моей жизни.

— Тогда понятно. Что ж могу тебя успокоить: глупостей наговорил Антон. Фёдор действительно отбирал навигаторов и ещё кой-каких специалистов в экипажи ВСЕХ "Сеятелей". И вообще, как бы он не выглядел, столетний эльф — очень уравновешенное, рациональное существо, не склонное поддаваться сиюминутным капризам. Это не он один такой, это общая черта всех старших эльфов. А насколько хороший ты профессионал, оценить можешь только ты сама. Я тебя успокоила?

— А то ты сама не чувствуешь? — действительно успокоившаяся Гера кивнула на руку дриады, которая опять лежала поверх её руки. Кио вороватым жестом её отдёрнула, а потом испытующе уставилась на подругу.

— Чувствую. А тебя это не нервирует? То, что я способна ощущать твои эмоции.

— Ну что ты. Даже приятно. В глубине души каждый человек желает, что бы его поняли и приняли. А от тебя ещё и исходит почти ощутимая волна доброжелательности. Так что — всё нормально.

Но, несмотря на уверения подруги, дёргаться она продолжала вплоть до старта к Радужной. Окончательно уверенность в себе к Гере вернулась, когда зазвучал обратный отсчёт перед стартом и пилоты повели "Сеятель-5" прочь из системы в открытый космос. Весь экипаж, не только те члены команды, которые непосредственно занимались управлением кораблём, был полотно упакован в ложементы — сам полёт абсолютно безопасен, а вот на входе и выходе из портала случались "подёргивания" гравитационного поля. Когда пришло время и ей браться за дело, двигатели заглохли, отключилось вообще всё, кроме систем жизнеобеспечения, а все энергетические ресурсы корабля устремились к Малому Порталу, оживляя его. Ряд координат введённых уверенной рукой и вот уже вокруг них простирается ничто, а сами они куда-то падают и Гера едва-едва успевает подправлять траекторию их движения.