Оружейник Хаоса

Малфой посмотрел на меня, вопросительно подняв бровь. Я вздохнул.

— Рон, пожалуйста... Мы с наследником Малфоем договорились, что он не будет оскорблять моих друзей, а я не буду продолжать вражду с ним. Но если ТЫ будешь оскорблять его — мне трудно будет требовать от него исполнения наших договоренностей в отношении тебя. Это будет... не по-гриффиндорски.

— Гарри, — покачал головой Рон, — ты прямо как чистокровный засранец заговорил. "Наследник Малфой", "требовать исполнения договоренностей"...

Я пожал плечами. Я еще не настолько хорош, чтобы мгновенно и без усилия переключаться с "политик-мода" на "общение с друзьями". Тем более, что девочки отнюдь не поспешили сменить конфигурацию, продолжая изображать из себя "послушную свиту гордого лорда".

— Почему это лорд Блэк, глава Древнейшего и Благороднейшего дома, не должен говорить так, как это полагается волшебнику его положения? — поинтересовался Малфой куда-то в пространство, старательно не глядя на Рона. Ни одно слово из произнесенных им нельзя было однозначно определить как "оскорбление", но вот все вместе, да еще в сочетании со взглядом, направленным как бы сквозь рыжего... В общем, неудивительно, что Рона затрясло от ярости.

— Рон, — я попытался придержать готового взорваться друга. — Его отец сильно помог мне тогда, когда мог не только не помочь, но сильно навредить, получив от этого немалую выгоду... — лицо Малфоя на мгновение дрогнуло. Только на мгновение. Но я это запомню. Кажется, с выступлением старшего Малфоя все не так просто...

— Так ты... — захлебнулся возмущением Рон. — ...ты просто из-за денег...

— Братик... — Джинни выглянула из-за брата, залилась краской и снова спряталась, — ...а почему с Гарри сразу две девочки? Разве так можно?

Свечение лица Джинни окутало фигуру Рона ярко-алым ореолом на фоне темнеющего неба... Хотя, наверное, это мне показалось. Ведь такого просто не может быть...

— А почему бы и нет? — Гермиона шагнула чуть вперед, разрывая дистанцию между мной и собой, обняла меня сзади за пояс, и положила голову мне на плечо. — Если нас все устраивает?

— С серебряными лунопухами так приятно играться, — подтвердила Луна, обнимая меня с другой стороны. — Втроем.

Глаза Малфоя горели восхищением и жгучей завистью. Кажется, у девочек первого и второго курсов Слизерина, давно уже нацеливавшихся на Серебряного принца, и, особенно — у Панси, завтра будет нелегкий день... А может быть, этот нелегкий день будет предварен еще и нелегким вечером. В свите Малфоя явно только что появились две-три дополнительные вакансии, и за их заполнение в серебряно-зеленом серпентарии начнется настоящая схватка.

Джинни пискнула, и умчалась куда-то по направлению к замку. Рон остался стоять, открывая и закрывая рот. Вот в тех взглядах, которые бросал на меня друг (увы, но похоже — бывший), радости и восхищения не было. От слова "совсем".

Глава 16. Беспорядки в Хогвартсе

Хогвартс залихорадило. Не сказать, чтобы очень уж сильно, но заметно. Началось все с того, что Драко начал почти откровенно клеиться к сестрам Гринграсс при полном попустительстве Панси. То, что последовало за этим — напомнило мне демонстрацию леди Аметист, когда она кинула пылинку в перенасыщенный раствор соли. То, что представлялось однородным раствором — почти мгновенно рассыпалось на отдельные кристаллы — парочки, а то и более сложные формации. Впрочем, в отличие от соли, получившиеся "кристаллы" отнюдь не желали смирно оставаться в получившейся конфигурации. Взрывы котлов на зельях, раньше бывшие почти исключительной прерогативой Гриффиндора, стали греметь и на слизеринской половине, а несчастные случаи на уроках чар и вовсе стали скорее правилом, чем исключением. И пусть большинство парней-слизеринцев по малолетству плохо себе представляли, "что делать с девочками", но захапать себе гарем побольше — стало предметом гордости и основанием требовать себе более высокого места в негласной иерархии. Впрочем, большинство групп вскоре распадалось в ссорах, что только увеличивало количество уже упомянутых взрывов и несчастных случаев. Снейп хватался за голову, и шипел себе под нос ругательства.

Но брожением Слизерина дело не закончилось. Опоздавшие к "разделу мира" слизеринцы начали поглядывать на девочек других Домов, вызывая цепную реакцию...

Впрочем, на девочек происходящее подействовало ничуть не в меньшей степени. Началось все, как я и предполагал, с дикой конкуренции за вакансии в свите Малфоя, во всем блеске слизеринского интеллекта: то есть с подставами, жалобами преподавателям, полученными от родителей, а так же добытыми и вовсе нелегальным путем зельями и артефактами, и прочими интригами. Потом, убедившись, что расширять свою свиту далее хитрый Малфой не намерен, девочки оглянулись вокруг в поисках других достойных кандидатур, не оставляя, впрочем, междоусобицы. Близнецы озолотились поставляя расходники для слизеринской междоусобицы, но, когда процесс выплеснулся за пределы Зеленого дома — кисло стало даже им. По крайней мере, когда Эвелина Олмстроуд*, полукровка и дальняя родственница Бёрков, одержимая идеей собрать себе гарем из парней, обиделась на то, что рыжие не желают ради нее отвлечься от ухаживаний за Анжелиной Джонсон, и где-то раздобыла антидот к Феликс Фелициас... В общем, парням сильно не повезло.

/*Прим. автора: слизеринка. Персонаж неканонический*/

Досталось и мне с Луной и Гермионой. Слишком много нашлось желающих вклиниться в нашу небольшую уютную компанию, и скромняшка-Джинни, вспыхивающая красным и прячущаяся при моем приближении, тут была отнюдь не в числе первых. Я уже даже начинал с ностальгией вспоминать о прошлом будущем, когда к этому времени меня уже начинали считать новым Темным лордом, и сторонились все подряд.

Несколько раз меня охватывала сильная страсть, желание приблизить к себе ту или иную девочку... Но Луна и Гермиона бдили, и держали под рукой заказанные антидоты к любовным зельям. Но все равно пришлось выпросить у леди Аметист заклятье, позволяющее определять магические добавки к пище и напиткам, и отработать его до полного автоматизма. Заклятье оказалось крайне простым, и даже не требовало для своего применения палочки. Всего лишь капля вечно и бесцельно растрачиваемой силы Хаоса — и она сразу вступала в борьбу с любой упорядоченной магической структурой, какой и является заклинание и даже зелье. Заклятье получилось простое, и удивительно надежное. Проблема этой проверки, увы, была очевидна: она обнаруживала действительно любые наложенные на еду заклятья, включая те, которыми пользовались домовики, чтобы улучшить вкус пищи. Так что увы, от самых вкусных блюд нам пришлось отказаться вящего опаса ради. Впрочем, желающих попасть хотя бы и в гарем, но чтобы к Мальчику-который-Выжил, а еще лучше — заграбастать знаменитость себе наши демонстративные действия нифига не останавливали.

Видимо, все это брожение вспугнуло Тома-из-дневника, и он затаился. По крайней мере, нападения на Колина так и не последовало, да и миссис Норрис бегала по коридорам школы, выискивая нарушителей для Филча, а не лежала окаменевшей в Больничном крыле. Я уже собирался напроситься на прием к директору, когда он сам, второй раз за все время моего пребывания в Хогвартсе, появился в башне Грифииндора.

— Гарри, — начал он приветственно сверкнув очками, но взгляд, брошенный директором из-под этих самых очков на прижавшихся ко мне девочек почему-то показался мне неодобрительным, — информация из твоих снов получила полное подтверждение. Гилдерой Локхарт уволен из школы и арестован за незаконную обливиацию, подлог и мошенничество, — сред фанаток обладателя "самой лучшей улыбки года по версии "Ведьмополитена" пронесся тяжкий вздох. — Теперь ты можешь поверить, что я отнесусь к твоим видениям с должной степенью доверия?

— Могу, — согласился я. — Только... Джинни, — обратился я к сестренке Рона, удивительно аутентично изображавшей предмет мебели, — опиши, пожалуйста, господину директору тетрадку, которая у тебя была, но пропала.

— Я... у меня... — залепетала Джинни. Рон злобно сверкнул глазами в мою сторону. Болван! Я же твою сестру спасаю!

— Мисс Уизли, — покачал головой Дамблдор, — если у Вас что-то пропало — надо поставить в известность преподавателей, а не оставлять это дело на произвол судьбы. Опишите, пожалуйста, пропавшую тетрадку.

— Ну... это... тетрадка была довольно тонкая*, в плотной обложке... Сзади на обложке написано: "Дневник Т.М. Риддла". А больше в ней ничего не написано. Но она пропала. Гарри уже спрашивал у меня о ней...

/*Прим. автора: в фильме показан довольно толстый том, но в книге сказано, что Малфой подсунул ее между учебников Джинни и она осталась незамеченной. Так что, думаю, толстой эта тетрадь быть не может*/

Я кивнул, подбадривая девочку, а директор тяжело вздохнул.

— Мисс Уизли. Надеюсь, Вы ничего не писали в этом "дневнике"?

— Ничего! — Джинни замотала головой, отчего ее рыжие волосы образовали своеобразный нимб. — Я совсем-совсем ничего туда не писала. Я только собиралась начать вести дневник, когда приеду в школу... а она пропала!

— Дети, — директор обвел собравшихся в гостиной гриффиндорцев тяжелым взглядом, — если вы увидите эту тетрадку — сразу отнесите ее мне! Даже тот, кто украл ее у Джинни — не будет наказан, если принесет ее...

— Ее мог никто не красть, — пожал плечами я. Дамблдор вопросительно посмотрел на меня.

— Артефакт обладает собственной волей... — правда и только правда. Не вся. Ведь не рассказывать же мне о волнах варпа и перемещениях во времени, искажающих ткань реальности? А если кто подумает, что эти мои слова связаны с предыдущими — то я в этом не виноват.

— Артефакт? — рассмеялась Лаванда. — Тетрадь — артефакт?

— И очень опасный, — сказал я под утвердительный кивок директора.

— Чем же он так опасен?! — продолжила хихикать Лаванда. — Наверное кусает обложкой за пальцы?

Я покачал головой и взмахнул палочкой. В воздухе повисла надпись "Том Марвало Риддл". Это заклятье я вспомнил одним из первых, когда леди Аметист начала тренировать нас на вытаскивание информации из памяти.

— Лорд Волдеморт, есть мое прошлое, настоящее и будущее... — возглашал я это мысленно, но глядя при этом в глаза Дамблдора. Директор вздрогнул. Видимо, картинка того, как молодой Риддл машет палочкой в Тайной комнате — вспомнилась достаточно отчетливо.

Еще взмах палочкой. Под потрясенными взглядами гриффиндорцев буквы надписи перестраивались в правильный порядок.

Глава 17. Предсказания и пророчества

— Гарри, — тяжело нахмурившись, обратился ко мне Дамблдор, — а в твоих видениях ты не разглядел нынешнего владельца артефакта?

— Нет, — покачал я головой. — Если бы разглядел — сказал бы Вам, как рассказал о Гилдерое. Но именно на этом моменте видения стали смутны и неясны. Я понял только, что это девочка, но даже сказать, к какому Дому она относится... увы.

— Девочка? — заинтересовался Дамблдор. — Ты уверен?

— Истинный хозяин дневника сказал василиску, что не может "долго контролировать эту дуру", — пожал плечами я. — так что, если он не солгал — то девочка. Но к чему бы он врал василиску?

При слове "дура" Лаванда Браун дернулась. Дамблдор, политик и педагог с огромным стажем, сделал вид, что этого движения то ли не заметил, то ли не понял его значения. Сколько лапши! Сколько лапши! Вот уйдет Дамблдор — я ее смотаю с ушей, толкну налево по демпинговым ценам и удвою количество золота в сейфе родителей. Нет, хотелось бы, конечно, не торопиться, не демпинговать, и продать по настоящей цене... Но увы, лапша — товар скоропортящийся. Протухнет быстро.

— Да, — рука Дамблдора легла на его длинную белую бороду, — если Том считал, что находится наедине с василиском — то мог и дать намек на пол хранителя дневника...

— И свое к ней отношение, — дополнил я.

"А еще он называл тебя червяком! Желтым земляным червяком! И говорил, что ты ешь лягушек!" — этого я не произнес, хотя и подумал. Но, кажется, Лаванде хватило и сказанного. По крайней мере, есть надежда, что сегодня-завтра она в дневник писать ничего не будет...а там у нас по расписанию — зелья. Не одним же слизеринцам котлы взрывать?

— Гарри, — обратил на себя мое внимание Дамблдор, — в связи с продемонстрированным тобой талантом, с тобой хотела бы поговорить преподавательница Предсказаний, профессор Трелони.

— Я совершенно не против, — почему бы и нет? Особенно — если девочки послушают. А еще лучше — при народе... — Куда и когда подойти?

— О, не стоить беспокоиться, — по-доброму улыбнулся Дамблдор. — Я попрошу ее подойти сюда прямо сейчас... Разумеется, если у тебя нет никаких других планов? — он вопросительно посмотрел на меня.

Вообще-то, планы у меня были. Но поскольку заключались они в основном в том, чтобы погулять с девочками, то представить их в качестве оправдания нежелания встречаться с профессором — было бы не слишком мудро.

— Ничего такого, чего нельзя было бы передвинуть, — вздохнул я.

— Тогда я приглашаю профессора Трелони в башню Гриффиндора! — провозгласил директор.

Легкий, на грани слышимости, хлопок возвестил о том, что домовик, услышавший приказ, отправился исполнять порученное.

Трелони появилась через десять минут, которые мы провели в обсуждении программы Защиты от Темных Искусств. В частности, меня очень волновало определение этих самых "темных искусств". Ведь можно было сказать, что, связавшись с демнессой из варпа и прилекши внимание Вечной Леди — я сам стал темным магом и все глубже погружаюсь в трясину тьмы и зла... К моему удивлению, выяснилось, что понятие "темные искусства" определяются не столько физическим, сколько юридическим образом. То есть, заклятье, зелье или же существо могут быть как "темными" так и "не темными" в зависимости от того, какую позицию по этому вопросу занимает в данный момент министерство и Визенгамот. В частности, во время войны даже Три Непростительных рассматриваются как допустимые к применению. И Краучу-старшему пришлось не столько пробивать "исключение для авроров", сколько выбить из Визенгамота решение, объявляющее Волдеморта — врагом, а происходящие события — войной. В такой ситуации аврорат автоматом получал разрешение применять Непростительные, причем не только для самообороны, но и для "добычи информации, способной спасти множество жизней". Да и прославившая Дамблдора дуэль с Гриндевальдом — велась отнюдь не на экспеллармусах и ступефаях.

Трелони постучала в портрет Полной Дамы как раз тогда, когда Гермиона с горящими глазами, вытрясала подробности дуэли из главного и единственного доступного свидетеля. К сожалению, возможности проверить правдивость показаний у нас не было, а из рассказанного директором — рисовалась прямо-таки эпическая картина, достойная комиссара Каина*.

/*Прим. автора: серию Сэнди Митчелла о комиссаре Каине — очень рекомендую*/

Дамблдор вздохнул с явным облегчением, и взмахом руки открыл проход. Сибилла Трелони, профессор Предсказаний Хогвартса ничуть не изменилась с того времени, как я видел ее в последний раз, разве что стала немного моложе.