Мёртвая тишина

Крайние дома встретили нас слетевшими с петель воротами, завалившимися внутрь огороженной территории, разбитыми оконными проёмами и полным отсутствием людей. Даже вездесущие дворовые шавки, строго охраняющие свою территорию и провожающие любой проезжающий автомобиль звонким лаем, куда-то исчезли. Пусть не везде, но эти видимые следы, заполняли сознание тревогой. Разглядеть что-то более существенное мне не получалось как ни старался.

Чем дальше мы углублялись в жилую застройку, тем следы чужого недоброго присутствия становились заметнее. Так, мне стала известна неприглядная судьба местных бобиков, когда, проезжая возле очередного дома я увидел окровавленное собачье тело. Поскольку ближе к центру села, отстоящие поначалу на тридцать метров от дороги строения, приближались к нам уже вплотную, я мог воочию рассмотреть расщепы на бревенчатых стенах. Кирпичные дома были сплошь отмечены сколами на фасадах. В нескольких местах оконные рамы просто с "корнем" вырвало из проёмов.

Первый труп появился неожиданно. Тело женщины, повисшее на заборе, своим развевающимся на ветру цветастым халатом, словно флагом, отмечало место трагедии. Окровавленная, буквально размочаленная, спина не позволяла усомниться в насильственном характере смерти. Вот справа на обочине, уткнувшись бампером в столб застыл старый жигуль, с растрескавшимся вокруг небольших отверстий лобовым стеклом. Несложно догадаться, что это пулевые следы. Однако, никого в машине я не увидел. И чем дальше, тем больше и больше разрушений и смерти. Это война, какая то, а не предсказанный Пикой зомбиапокалепсис. Да нет, даже не война, а полное безумие. Солдаты не будут расстреливать мирное население, это какие-то каратели, стреляющие в спины безоружным людям, фашисты, или как их там, муры. И один сейчас у меня за спиной.

Я ехал вперёд с мрачными мыслями и плохим предчувствием. Тела и расстрелянный транспорт уже прочно вписались в окружающий меня пейзаж, поэтому я даже не отреагировал, когда одно из перемазанных кровавыми разводами тел, выскочило из-за кустов молодого ивняка и бросилось к машине, вцепившись в решётку прикрывающую окно. В зеркало заднего вида было прекрасно видно перекошенное, немного оплывшее лицо с окровавленным ртом и завораживающим безжизненным взглядом чёрных глаз, тем самым, что я видел у Тани. Это был не человек. Это была тварь. Тварь, которая вцепившись намертво, с жутким рычанием, переходящим в хрипящий сип, используя решётку лезла вверх, туда где сидел Пика.

Я был в, нет не шоке, я пусть совсем ненадолго, пребывал в "ах..е". И совсем не от напавшей на машину твари, о чём-то подобном Пика меня предупреждал. Я выпал в осадок от того, что в одно мгновение машина ощетинилась лезвиями похожими на косы. И одно из них снесло голову и обе руки безбилетного пассажира, а второе как по маслу прошло сквозь его тело отсекая тазовую область и всё, что было ниже. Как это?

-Чего встал. Двигай, двигай давай пока ещё твари не прибежали, — я от неожиданности остановил машину, с чем Пика был категорически не согласен. Сглатывая подступивший к горлу ком, я последовал совету опытного человека.

Глава 5. Обретение нового дома.

Мой дом встретил меня разрухой и опустением, простите за банальность. Оконные стёкла оказались выбиты и их осколки усеивали полы в комнатах. Фасад дома нёс на себе следы обстрела. Двери дома сорваны с петель.

Я крался по собственному дому словно вор, ожидая увидеть самое страшное, переходя от комнаты к комнате, задерживая дыхание. Слушая тишину, я надеялся услышать родные голоса, одновременно понимая, что такое невозможно. В спальне родителей я наткнулся на небольшие бардовые разводы, запачкавшие обои. Ковёр также хранил на себе следы жидкости бурого цвета. Всё это не предвещало ничего хорошего.

Отогнав от себя мрачные мысли, я, пробравшись в свой закуток, сразу же заметил ключи, точно там же, где я их оставил вчера вечером, и сгрёб их, как самую большую драгоценность. Прикинув, чтобы ещё могло мне пригодиться, я взял и свой ноутбук и, немедля ни минуты, выбежал из дома.

Демонстративно тряся связкой ключей, я сказал находящемуся на стрёме Пике: — В доме пусто. Сейчас в сарай заглянем и можно ехать.

— Я уже здесь вокруг осмотрелся. Нет там ничего, — на что я лишь только махнул рукой, приглашая его следовать за мною. Мне было лучше знать, что я ещё хотел забрать с собой.

— Не стоит тебе туда лезть, — почти шёпотом, скривив лицо произнёс Пика.

Несмотря на следы крови в доме, я не увидел самого страшного, что могло произойти. Если нет тел, то есть несколько вариантов развития событий. Первый и самый оптимистичный вариант — это то, что кровь оставлена не моими родными и все живы и здоровы. Второй — что кто-то из моих близких всё — таки пострадал, но они живы и покинули дом все вместе. Из этого исходил следующий вывод, что если уходили все вместе, то тот, кто ранен, ранен не серьёзно. Ведь будь иначе, зачем мурам было вытаскивать из дома тела погибших? Был и третий вариант, что муры захватили всех и кого-то ранили, но опять же таскать трупы те точно бы не стали. Так, что в любых раскладах получалось, что у меня оставался шанс отыскать свою семью. И я её нашел. В сарае всю и в полном составе.

В приподнятом настроении, я, откинув засов, настежь распахнул дверь в хранилище всего и вся, чему не нашлось места в доме. В нос сразу же ударил тошнотворный запах испражнений и смерти. Ослеплённые солнцем глаза не сразу уловили тихое и стремительное движение. А когда я понял, что, а точнее кто, на меня надвигается, я рефлекторно отшатнулся от двери, будучи поражён и растерян.

Волоча за собой собачью цепь к дверному проёму подошёл мой старший брат. Цепь, пристёгнутая к собачьему ошейнику, оказавшемуся на шее брата, не позволяла ему дотянуть до меня свои руки, хотя он очень сильно старался подарить мне братские объятия. Его лицо было перекошено, кожа приобрела серый оттенок, глаза были точь-в-точь как у Таньки в поле — страшные, безжизненные, без малейшего проблеска разума в них. Лицо было перепачкано кровью, которая пузырями на выдохе вылетала из его распахнутого в оскале рта. При этом он не прекращал что-то жевать и как сумасшедший пытался дотянуться до меня, раз за разом останавливаемый натянувшейся цепью. Его штаны были спущены по самые щиколотки, но он, сверкая причиндалами, ничуть не замечал этого. Да и амбре от него исходило под стать общему фону.

Я стоял с распахнутым ртом и широко открытыми глазами не в силах осознать и принять очевидное. Передо мною был самый натуральный зомбак. И хотя я как-то уже принял факт попадания в другой мир, полный чудовищ, к такому я был точно не готов.

-Зря ты сюда зашёл. Я пока ты по дому бегал, уже заглянул в сарай. Твои? — то ли утверждал, то ли спрашивал Пика, — Так Гвоздь особо борзых учит. Убедится, что иммунных нет. Обратившихся на цепь сажает, а самых стойких свяжет и бросит так, чтобы до них не дотянулись, но и уйти никак, чтобы тот сам к ним подполз. Вот и жрут родственники друг друга. Или ещё детей оставит на съедение зомбакам и заставит тебя смотреть как твоих детей жрут, — меня передёрнуло от его слов.

— Детей в доме тоже не было, — с этой мыслью я было бросился в сарай, но буквально встал в ступор при виде радостно урчащего мне брата. Да и урчал он точно не один. В сарае были ещё заражённые. Они не могли так близко подобраться к двери будучи точно также посажены на собачью цепь. Я точно видел свою мать и жену брата. Не понять, что они тоже обратились было невозможно.

-Ты сам их ... или я? — спросил Пика, перекидывая клюв с руки на руку.

Я переводил взгляд с мельтешащего перед глазами клюва на брата и обратно, ох..ревая от того, что он мне предложил. Разумом то я прекрасно понимал, что оставлять всё так как есть нельзя, но как же это было сложно. Неимоверно сложно. Несмотря на наличие поглотившего разум паразита, близкие мне люди были живы. И почему именно сейчас я был должен оборвать их жизни.

-Давай я сам, — понимая моё состояние, Пика решил оградить меня от выбора и моральной дилеммы.

-Стой! — выкрикнул я в тот момент, когда он уже был готов проломить изогнутым шипом висок дёргающегося на цепи тела. Да, именно тела. Мой брат, как и вся семья были уже мертвы. Мертвы с того момента как паразит Улья сожрал их разум, поработив бездушные оболочки. Сейчас мне предстояло поднять руку не на свою семью, а на паразита погубившего моих близких. И сделать это должен именно я.

Мысли, хаотично витавшие до последнего момента в голове, в последний момент замерли и выстроились чётким порядком, обретая поразительную ясность. Я знал, что мне нужно сделать, и я это сделаю.

Молча выхватив из рук Пики клюв и отстранив его от первой твари, немедля ни мгновения, я, так же молча размахнувшись, загнал шип в висок, в миг обмякшего мертвяка. Опадающее тело вырвало инструмент возмездия из моих рук.

-Сильно загнал. Это всё-таки не Спидер, у того кости крепче. А такому недоджамперу достаточно просто проломить висок, чтобы повредить мозг, — как не в чём не бывало, прокомментировал мои неумелые действия бывший мур, — Бей тупой стороной. Голову проломишь, но клюв у твари в башке не застрянет.

Выдернув трясущимися руками, застрявший в голове брата шип, и обдав Пику холодным взглядом, стараясь не извозиться в испражнениях, которых было достаточно на моём пути, я, задержав дыхание и отстранившись от царящего вокруг смрада, зашёл внутрь сарая.

Приняв к сведению совет бывалого товарища, я тремя ударами свалил две твари. На матери рука в первый раз всё-таки дрогнула и пришлось добивать корчащееся на полу тело. Обе твари в обличье членов моей семьи были ограничены в передвижении цепью, так что, когда они, исчерпав длину оков, застывали передо мною, я делал своё дело, без малейшего риска.

Переступив через ещё дёргающиеся тела, я не сразу заметил, что вляпался во что-то дурно пахнущее, да ещё и чавкающее под ногами. Полные слёз глаза едва позволяли мне увидеть, что я стою в кровавой каше, из которой проглядывают белые, обглоданные черенки костей. "И в этом я стою?!" Меня из сарая как ветром сдуло и вывернуло на изнанку. Пика едва успел отскочить с прохода, а иначе носить бы ему на одежде зловонную слизь что рванула из моего желудка со скоростью света.

-Да уж, малоприятная картина, — высказал он, — Два ребёнка и один взрослый.

Я совсем плохо себя контролировал, но всё же выдавил, безумно сипя: — Там точно дети?

-Точно. Эти им на голове всё мясо объели. Там два маленьких черепа и один большой, — этим он меня добил.

Что сказать? После таких подробностей моих можно больше не искать. Так как ноги меня плохо держали, норовя подкоситься подо мною, я присел на землю, прислонившись спиной к стене гаража, отплёвывая остатки желчи изо рта.

-Ты чего здесь хотел найти? У нас нет времени рассиживаться, — мой компаньон был очень недоволен задержкой, — Некогда нам здесь рассиживаться. Бери то за чем пришёл и валим.

Он был прав как никогда. Теперь у меня отпали последние сомнения в его словах о мире Улья, а потому на негнущихся ногах, размазывая сопли по лицу, и стараясь не думать о том, что у меня под ногами, я вытащил из-под стеллажа две металлические трёхметровые лесенки, оставшиеся после распила старой эстакады. Распахнув створки ворот, я с помощью Пики закинул их на крышу машины. Наваренные на Делику сверху решётки служили отличным экспедиционным багажником.

-Обувь выкинь, — безапелляционно потребовал мур, — Она вся в крови. Заляпаешь всю машину, да и запахом спалишь нас.

Запрыгнув в салон, пока я как робот выполнял его наставления, и покопавшись в своих закромах, он вынес мне пару берец: -Обувайся.

-Немного велики, — ответил я ему после "первой примерки".

-Других нет, так что носи. Да и под шерстяной носок будет нормально, — с этими словами он бросил мне пакет со свежими носками тёмно-зелёного цвета. Носки действительно были шерстяными и довольно толстыми. Нацепив обновки, я для себя отметил, что теперь всё пришлось в пору и сидело на ноге как нельзя лучше: — Уговорил. Беру!

-Ты что, продавцом обуви до Стикса промышлял? — пробуя неуклюже пошутить, спросил я. По-моему, меня начало понемногу отпускать.

-Конечно! — под мой кашель от пошедшего не в то горло, от неожиданного ответа, глотка "нектара", выдал Пика, — У меня глаз намётан. Шевелись давай!

До того, как мы уехали, я сделал лишь одно — опрокинул на деревянный пол гараж канистру с "отработкой" и запалил её. Хоронить родных мне было некогда, но и оставлять их как корм для других заражённых я не хотел. Бодро побежавший по сухим доскам огонёк полностью убедил меня в том, что теперь моя семья не достанется никому.

За рулём особо не поболтаешь. Да и Пика был занят ворочая пулемётом из стороны в сторону, наблюдая чтобы до нас никто не добрался. А добраться уже желали многие. Чем ближе к центру села мы подъезжали, тем чаще жужжали косы сбрасывая с машины очередного заражённого. Часть из них глупо гибла под колёсами автомобиля повстречавшись с отбойником. Пока нас не зажимали, но как-то слишком уж многолюдно стало в до того практически вымершем селе.

Одну такую парочку со спущенными портками, поддав газу, я сбил, проезжая возле отдела родной полиции. Едва лишь мы миновали затворенные ворота внутреннего двора райотдела, как эти самые ворота с протяжным скрипом раздираемого металла рухнули на асфальт, выпуская на свободу, как мне показалось в зеркало заднего вида, бесконечную ревущую волну заражённых. Видимо звук резко зарычавшего двигателя привлёк интерес до той поры запертых жителей села, которые к тому моменту успели обратиться в безмозглых тварей и немного отожраться. Некоторые из них, сверкая причиндалами, опасно быстро двинулись вслед за машиной. И их было немало.

-Ой не вовремя полиция объявила день открытых дверей, — отреагировал на это событие стрелок, беря на прицел самого шустрого, — Гони! От этих просто так не отделаться...

Что он там дальше говорил, я уже не расслышал, из-за резанувшей по ушам короткой очереди, не замедлившей повториться. Я же гнал, благо по центральной улице, кстати, единственной, где асфальт поддерживался в приличном состоянии, можно было и поднажать.

Полтора километра по прямой промелькнули в считанные секунды, после чего я заложил крутой поворот, сбросив скорость. Пика ещё не долго отстреливался, едва добив один рожок.

-Не, до спидеров ещё не доросли. Иначе хана бы нам. Но эти тоже не отстанут, хотя и гораздо медленнее. Нужно оторваться от них. Ты точно знаешь куда ехать. Там вообще то восток и кроме черноты ничего нет.

-Там река и лодка, — выкрикнул я, стараясь не дать машине пойти в занос на очередном повороте, — Всё, дорога закончилась. Побереги зубы. Сейчас ... нас конкретно потрясёт, — ну чистый паркур.

Мы уже проскочили всё село и неслись по насыпи, что доходила прямо до реки. Когда-то это была добротная дорога, ведущая к старому деревянному мосту через реку. Мост ещё лет пятьдесят назад смыло паводком, а новый построили в другом месте. Так, что дорогой никто не занимался, от чего твёрдое покрытие с неё слетело начисто. Да и регулярно разливающаяся река подточила то что осталось. В общем, ямы на нашем пути были что надо, и машина прыгала как сумасшедшая.