Третье правило возврата

— На которой из них ваша Александра, Аврелий? — наверняка это не тот вопрос, который от меня ожидали услышать. Но я уже не испытываю неловкости оттого, что ставлю людей в то же положение, в котором по их воле оказалась сама. Хочешь, чтобы я испытала боль — почувствуй ее сам.

Мужчин здесь явно больше, чем женщин. В первой шестерке — с точностью до наоборот. Что же это такое? Ангел, конечно, псих, но и в его действиях должна быть логика...

— Третья слева в нижнем ряду, — не глядя в мою сторону, отзывается Аврелий. Нет, господин Судья, мне не жаль, что заставила вас вспомнить. Как и вы не испытывали жалости, подсовывая мне эту папку.

Покойной Александре Гард автограф оставили на пояснице. Как всегда, тонкая и безумно красивая работа. Это раньше я с ужасом думала о том, что может сотворить Ангел с одним только скальпелем в руке. Сейчас могу по достоинству оценить его работу. Наверное, убив Фредерика, я тоже в какой-то степени приблизилась на шаг к безумию... Он прорезает каждое перышко так, словно от этого зависит жизнь. Если все так, как Ангел пытался устроить со мной, то делает все это еще тогда, когда жертва жива. Он видит в нанесении человеку увечий какой-то свой тайный смысл. Осталось понять, какой...

Одна деталь привлекает мое внимание. Точнее, я случайно замечаю, что количество перьев на крыльях каждой жертвы разнится. Интуитивно перемешиваю фотографии таким образом, чтобы они расположились в порядке возрастания. Снимок Александры оказывается последним...он просто изображает таким образом порядковые номера жертв.

— А есть фотографии со следами скальпеля первых восьми...нет, семи жертв? — вовремя поправляюсь я, оторвавшись от созерцания узоров маньяка.

Гард молча кивает и уже сам приносит мне папку, поравнявшись с Грионом. Оба они с интересом наблюдают, как я располагаю фотографии в нужном порядке.

— Нет единицы... — задумчиво говорю я. — И вот этот — лишний, у него не тот рисунок, он проходной материал. Тот самый пожилой маг, да? — обращаясь к мужчинам, я провожу рукой над снимками.

— Верно. Что вы хотите сказать, Виола? — озабоченно спрашивает Гард.

— Только то, что девушка, убитая им после меня — вторая. Не первая. Первое место вакантно до сих пор. Итого выходит двенадцать жертв с порядковыми номерами и одно незаконченное — первое, мое. А что с теми, кто был до крылатых? — вновь интересуюсь я.

— На них крыльев нет, только колотые ножевые ранения.

Это говорит Грион. Конечно, именно в то время они начинали охоту на Ангела, когда он не перешел на живопись по телу. Когда еще просто рисовал крылья на стене, ближе всего к которой лежала убитая им жертва. Кровью рисовал, конечно. В этом он, надо сказать, не очень оригинален... И Грион знает, о чем говорит. Я помню, как он возвращался домой с трясущимися от гнева и шока руками. Помню, как мы вместе боролись с этим. Помню...да, помню. Этого до сих пор много в моей голове. Я бросаю непроизвольный взгляд на его руки и замечаю, что даже сейчас, по прошествии года, кисти мужа подрагивают. Перенапряжение. Сильное. Жаль...

— Тренировочный материал, — возвращаясь к фотографиям, резюмирую я. — Старый маг — тоже. А вот эти... эти — его произведения искусства. Они совершенны. Все, кроме первого опыта.

— К чему вы клоните, Виола? — хмурится Гард все сильнее.

Мы с Грионом выдыхаем практически одновременно:

— Он вернется к первой жертве.

Муж с беспокойством смотрит на Верховного Судью:

— Аврелий, мы так не договаривались. Надо это прекратить.

И я понимаю, что если Грион сейчас добьется заднего хода, мне не светит встреча с Ангелом. О том, что решил провернуть Гард, я, пожалуй, догадалась. Меня интересует, что именно внес в этот план Грион. И с какой целью, естественно.

— Я все еще внимательно слушаю вас, Аврелий, — как бы между прочим напоминаю я о себе, поскольку у мужчин в данный момент происходит безмолвный разговор, и мне совершенно не трудно догадаться о его сути. Инквизитор решил отговорить Судью от изначально проработанного плана...

Гард бросает на меня внимательный взгляд, после чего снова обращается к Гриону:

— Вы можете быть свободны, мистер Траст. Мы пригласим вас, как только решим все вопросы с Виолой.

Ай да Гард. Я бы, наверное, улыбнулась, не выстави он сейчас из кабинета моего бывшего мужа. Становится немного обидно за то, что этот судебный политик вертит людьми так, как считает нужным, но я не демонстрирую эмоций. Я возвращаюсь к созерцанию фотографий с жертвами убийств. Меня смущает их число. Оно кажется незавершенным...

Когда хлопает дверь кабинета, возвещая об уходе Гриона, а я испытываю недолгое чувство потери, внимание вновь привлекает Гард:

— Простите за некрасивый поступок. Но Грион хорошо мыслит, только если не заинтересован в деле. Сейчас он немного не в своей тарелке.

— Почти понимаю, — нагло вру я, потому что мне становится интересной причина, по которой с мужем не все в порядке, но Гарду я об этом рассказывать не собираюсь. — Итак, Аврелий?

— Честно говоря, своими выводами вы смешали мне все карты, — с трудом признается мужчина, присаживаясь напротив меня на подлокотник дивана. — Однако моя просьба о помощи все еще в силе.

— В чем она заключается? — оказывается, не одному Гриону было не по себе в комнате с бывшей супругой: после его ухода я обретаю способность мыслить ясно и рассуждать здраво. Тем лучше.

— Видите ли, Виола... Ангел, кажется, затаился. Мы не можем просчитать его дальнейшего шага, потому что он абсолютно хаотично выбирает своих жертв. Все убитые им маги никоим образом не связаны между собой: ни по работе, ни в личной жизни. Они относятся к совершенно противоположным по уровню резерва областям и даже не могут дополнять друг друга. Такое ощущение, что выбраны наугад лишь с целью оставить свой автограф.

— Но вам все-таки кажется, что связь есть, — догадываюсь я, складывая снимки в кучку и вновь возвращая в папку. Судья, кивнув, принимает ее обратно:

— Именно. И незаконченное дело, как мне кажется, будет тянуть его обратно. Вносить раздрай в идеальную картину его мира. Особенно в свете того, что вы сейчас заключили по одним только фотографиям.

— На живца хотите поймать? — на этот раз я улыбаюсь вполне искренне и понятливо: чего-то подобного я и ожидала. Замечательно. Только не нужно показывать, насколько меня этот план устраивает.

— Вы понимаете слишком буквально, — морщится Гард. — Мы хотели бы предложить вам несколько выходов на публику — естественно, в сопровождении кого-нибудь из нас и с обеспечением необходимой степени охраны. Ангел должен видеть, что вы воспрянули духом после покушения. Это должно сломать его и заставить совершить ошибку.

— Думаете, он купится? — решаю на всякий случай поинтересоваться. — Из того, что помню о нем я, он достаточно незаурядный маг, поскольку способен поглощать направленную на него агрессивную магию и забирать необходимую себе. Для этого нужно четко следовать плану действий. Что изменит мое появление?

— Насчет того, что Ангел является нейтрализатором, вы меня, можно сказать, сделали, — удивленно признается Гард. — Он демонстрировал свои способности во время покушения?

— После того, как я пережила перерождение, — уточняю я. — На него не действовал направленный в открытую психокинез, но с этой задачей успешно справился его же скальпель, позаимствованный мной со стола с инструментами, что находился там же.

— С вами опасно иметь дело, — с улыбкой замечает Гард, но я только пожимаю плечами:

— Никогда не была любителем извращенных татуировок. И все же правильно ли я поняла вас, что моя помощь требуется на все время поимки Ангела? Я что, в ваших планах должна исполнять роль наживки постоянно?

— Нет, — качает головой мужчина. — Основное время мы предлагаем вам работать под началом Гриона. Тем более что понимание между вами уже есть в силу некоторых личных обстоятельств, — деликатно добавляет Гард, и я отвечаю задумчивым взглядом.

— Что означает — работать под началом Гриона?

— Все дополнительные пояснения — после того, как я услышу ответ, — мило отшивает меня Аврелий, но я не удивляюсь. Он не один тут затеял игру в великого комбинатора.

— А что будет, если я откажусь?

— Тайна исповеди не предусматривает неразглашение секрета о вашем нынешнем даре, Виола. Тайна исповеди не распространяется на информацию о том, что вы вполне дееспособны и можете отвечать за свои действия. Вы же понимаете, что, отказавшись сотрудничать со следствием, можете выйти отсюда или в тюрьму, или под наблюдение специального отдела расследований. Под наблюдением я, конечно, подразумеваю ряд опытов, не всегда считающихся гуманными по отношению к испытуемым, — мягко намекает Гард на то, что меня порежут на лоскутки.

Мне не страшно. Честно говоря, с таким подходом я скорее согласилась бы на эксперименты...вот только голова Ангела мне важнее неудобств, связанных с течением переговорного процесса с Гардом. Единственное, что не оставляет меня в покое, выливается в следующий вопрос:

— Кто надоумил вас меня шантажировать, Аврелий? Вы ведь стратег, вам не так интересны детали, когда вы видите перед глазами светлое будущее без Ангела.

— Вы верно заметили, — с одобрением смотрит на меня Судья. — Но стратег всегда сможет подобрать гениального тактика, как вы считаете?

Я молча киваю, соглашаясь одновременно с тем, что Грион мог прибегнуть к любому методу запугивания, чтобы достичь своей цели. Но он-то совершенно точно не хочет, чтобы я приманивала Ангела. Для чего же тогда ему нужна я?

— Ну, так что, Виола? Каков будет ваш ответ? — пытливо смотрит Верховный Судья. — Или вам требуется время на обдумывание перспектив?

Какие уж тут перспективы... Я спокойно выдерживаю взгляд Аврелия:

— Согласна. Но у меня будет несколько условий.

— Я внимательно вас слушаю, Виола.

— Полная информация о деле. Все, чего не было в газетных выдержках за этот последний год. "Пробная" деятельность Ангела меня тоже крайне интересует.

— Разумно, — соглашается Гард, а затем покидает меня и идет к своему столу, доставая из верхнего ящика пухлую папку на завязках, ломящуюся от лежащих внутри бумаг. — Я надеялся, что вы этим увлечетесь. Собрал все, что смог, пока еще не занимал эту должность. Ангел вызывал стойкое желание расправиться с ним еще до того, как...убил Александру.

— Условие номер два, — чтобы не заставлять его углубляться в воспоминания, неожиданно жалею мужчину я и сразу перехожу к насущной теме, пока он собирается отдавать папку мне. — Информация о работе под началом Гриона. Что это значит?

— Он организовал небольшую оперативную группу по розыску Ангела. В нее входят специалист по артефактам, связист, аналитик места преступления. Они собирают информацию и ведут определенную базу данных, позволяющую на некоторых этапах следствия просчитывать ходы Ангела.

— Вы же говорили, что это не удается сделать, — припомнила я недавние слова Верховного Судьи.

— В четырех из пятнадцати дел жертву удалось вычислить. Но группа приезжала к месту происшествия слишком поздно.

Интересно, что там за аналитик места преступления такой? Наверняка все завязано на нем. Артефактор лишь обеспечивает фоновую защиту от возможных нападений, поскольку Грион не всегда сможет оказаться рядом. Связист, по-хорошему, должен сидеть в штаб-квартире и обеспечивать взаимодействие команды.

— А целитель? — внезапно понимаю я неполноценность команды.

— А на его место я с удовольствием рекомендовал бы вас, Виола, — загадочно улыбается Аврелий.

Я спокойно развожу руками:

— Во мне больше нет света.

— Это верно, — соглашается мужчина. — Но психокинетизм подразумевает не только сведение людей с ума, — о, я знаю, это такая маленькая месть за фотографию Александры Гард. Во всяком случае, Фреда я вспоминаю тут же. Гард все же умнейший из интриганов... — На что были направлены ваши действия последние полгода, проведенные в лечебнице, Виола?

— На контролирование спонтанных скачков агрессии и их затухание. На управление даром, — рассказываю я все как на духу.

— Я хотел бы предложить вам заняться его развитием. Целительство необязательно может иметь под собой природу света, как вы привыкли к нему относиться, — замечает Гард. — Чтобы избавить человека от недуга, вам достаточно как следует захотеть этого. Подумайте над моими словами на досуге.

Он зарождает в моей душе странную надежду. Если я могу пожелать чьего-то выздоровления, то, выходит, Фред...нет, сначала нужно разобраться, как именно в этом направлении работать.

— Состав команды Гриона. Поименно, — усвоив сказанное, продолжаю я. — Желательно — с полными досье на природу их дара.

— Конечно, — Гард снова роется в столе, на этот раз выуживая оттуда папку поменьше. — Пожалуйста. Думаю, вам стоит познакомиться с группой лично. Я распоряжусь, чтобы Грион доставил вас в штаб сразу после нашего разговора.

— Сразу? — недоумеваю я. — Я разве свободна?

— Протокол беседы с Исповедником Грион вскоре отправит стражам правопорядка. Вам останется только забрать из лечебницы вещи.

— И...все? — я откровенно удивляюсь. — И вы выпустите меня на волю, несмотря на то, что я опасна для общества?

— Сейчас? — уточняет Гард. — Нисколько не опасны, это подтвердил Исповедник. Ваше преступление — самооборона в чистом виде, даже если допустить неподконтрольность стихии во время перерождения. Вас оправдали бы уже за то, что Ангел попытался убить элементаля. Но поскольку этот момент мы с вами оговорили, вполне хватит чистейшей самообороны. Другое дело — этого может не принять общественность. В этом случае я хотел бы предложить вам пока пожить в месте, защищенном от посягательств.

— Если там будет возможность тренироваться — желательно со спортивным залом — я согласна. Мне также хотелось бы узнать о состоянии своих счетов.

— Разблокируются в течение суток. Затем, как и любому служащему нашей организации, вам назначатся жалование и некоторые льготы. По окончании сотрудничества вы вольны оставаться работать в инквизиции или попытаться найти свое призвание собственным путем.

— Вы уверены, что Ангел найдется? — а сама в это время думаю, что неплохо было бы определиться с призванием после того, как расправлюсь с подонком.

— Более чем, — кивает Гард. — У меня предчувствие на такие вещи...

Это значит, что рыбка поймается на удочку, заглотив наживку. И меня в таком случае попросту могут съесть. Не самый худший вариант, если задуматься. Только ведь Гард, даже несмотря на смерть жены, Ангела убивать не станет, ему правосудие нужно.

— Если это возможно, мне нужны отдельные апартаменты, — вспоминаю я предложение о заселении. Несколько часов в день я трачу на медитации.

— Это вполне реально, — Гард на мгновение погружается в себя. — Знаете, я бы даже предложил вам обосноваться в штабе — это целый подземный этаж одного из принадлежащих инквизиции зданий. Солнечного света, конечно, не увидите, но там есть доступ и к спортзалу, и к питанию, и команда будет под боком. Грион все покажет, — чувствуя без слов мою заинтересованность, изрекает Гард. — Там вполне уютно и есть, где развернуться, поверьте.