— Я не уверен насчет Борандаса, — признался Варнейтус. — Но если переписка Теллиана с Мэйсбирером говорит то, что я думаю, тогда показ некоторых избранных отрывков Торандасу может со временем принести очень хорошие дивиденды. Мне придется подумать об этом, как только мы увидим, что там на самом деле написано.
Сардор кивнул, и Варнейтус глубоко вздохнул.
— Теперь, — сказал он, — причина, по которой я хочу получить в свои руки всю эту документацию, заключается в том, что пришло или очень скоро придет время для нас... реструктурировать королевство Сотойи. И вот как мы собираемся это сделать. Первое...
Глава четвертая
— Осторожнее, увалень! Это моя голова, на которую ты валишь все дерьмо!
Градани остановился, осторожно притормозил тачку, а затем наклонился вбок, заглядывая за край котлована.
— И не мог бы ты сказать мне, что, во имя Финдарка, ты делаешь там, внизу, прямо в эту самую минуту? — раздраженно осведомился он.
— Свою работу, — еще более раздраженным голосом ответил гном, стоявший у подножия обрыва с отвесной стеной.
Он снял свой видавший виды защитный шлем, чтобы внимательно осмотреть его верх, затем провел пальцем по свежему пятну пыли (и вмятине), оставленному в стали упавшим куском камня, и осуждающе посмотрел вверх. Градани на самом деле не "свалил" это на него, его тачка просто мимоходом сдвинула небольшой камень и сбила его с края, но результат был тот же.
— Если бы я надел его, ты бы разбрызгал мои мозги по всему разрезу! — сказал он.
— Ну, я же этого не сделал, — добродетельно ответил градани. — И если подумать, они покрыли бы землю не более чем на ладонь, а скорее всего, и меньше. И ты все еще не сказал мне, что, по твоему мнению, ты собирался делать там, внизу, когда сам сказал нам начать засыпать балласт.
— Проверяю форму, если хочешь знать, — прорычал гном. — Никто не подписал чек-лист. — Он раздраженно помахал блокнотом. — Кто-то должен делать пошаговое руководство, прежде чем пустоты будут заполнены!
— Ну, ты больше не будешь делать никаких "пошаговых инструкций", если не уберешь свою отпиленную задницу с дороги.
— "Отпиленная задница", не так ли? — возмутился карлик. Он доковылял до лестницы, прикрепленной к торцу массивной отдельно стоящей деревянной формы, и начал карабкаться по ней. — Примерно за один медный кормак я использую тебя в качестве балласта!
— А? И как бы ты это сделал? — градани упер руки в бока и посмотрел на гнома сверху вниз со своего высокого роста. — Я думаю, что такой маленький человечек, как ты, скорее всего, будет напрягаться, перемещая кого-то, кто уже достаточно взрослый!
Карлик добрался до верха лестницы, пересек деревянную доску между формой и твердой землей за разрезом и направился к огромному градани. Его рост едва достигал четырех футов, что составляло менее двух третей роста градани, и он выглядел еще меньше рядом с массивной "тачкой" градани, размером больше, чем большинство повозок для пони. Но его борода, казалось, ощетинилась, и он ткнул указательным пальцем, как мечом, когда остановился в тени тачки и свирепо посмотрел на градани.
— Жаль, что весь рост градани идет на его высоту, а не на его мозг, — едко заметил он. — Полагаю, мне не следует слишком удивляться этому. В конце концов, когда череп такой толстый, в нем не может быть много места для мозгов!
— Конечно, и я думаю, что такую зависть, должно быть, трудно вынести, — ответил градани. — И все же, — он снова схватился за ручки тачки, — такие, как я, будучи взрослыми и все такое, выглядели бы довольно странно, ползая по этим узким маленьким туннелям, которые так нравятся вашему народу.
Он поднялся, выпрямив позвоночник с легким кряхтением от усилия, и тяжелые деревянные ручки диаметром более шести дюймов заметно изогнулись, когда огромный груз гравия с грохотом опустился в котлован. Поднялся столб пыли, подхваченный горячим послеполуденным бризом, и он с удовлетворением посмотрел вниз.
— Это не значит, что такие, как ты, тоже не выглядели бы странно, толкая тачки, как все взрослые, если уж подумать об этом, не так ли?
Гном с отвращением покачал головой, но его губы слегка дрогнули, и градани благосклонно улыбнулся ему сверху вниз.
— Ты как будто причиняешь себе вред, выплескивая всю свою хандру, Горсан, и это было бы печально, — сказал он. — Что ж, для некоторых это печальнее, чем для других, как теперь я думаю об этом.
— В любом случае, кто-то пострадает, — прорычал в ответ Горсандакнартас зои'Фелакандарнас.
— Думаю, я уже пострадал, — вздохнул градани. — Я мог бы бездельничать где-нибудь на посту охраны или, по крайней мере, убирать конюшню, а вместо этого я здесь, таскаю кучу гравия, чтобы засыпать яму, которую сам же вырыл, и все это с помощью маленького коротышки, не выше чем мое колено, который все время ноет. — Он печально покачал головой. — Этого достаточно, чтобы заставить мужчину разрыдаться, как младенца на руках, это так, и я задаюсь вопросом, что же такого я натворил, чтобы князь Бахнак невзлюбил меня и вообще прислал сюда.
— На самом деле ты не хочешь, чтобы я отвечал на этот вопрос, — сказал ему гном со смешком. — Или, может быть, сам знаешь. Перечисление всех причин, по которым он не хочет доверять тебе делать что-то трудное, заняло бы достаточно много времени, чтобы заставить нас обоих стоять здесь до конца следующей смены, не так ли?
Градани ухмыльнулся, оставляя последнее слово за Горсаном, и откатился за новой порцией груза. Горсан проводил его взглядом, затем отступил в сторону, когда другой градани покатил еще одну массивную тачку по дорожке из деревянных досок, которые были уложены на грязную землю. Новоприбывший явно слышал большую часть обмена репликами, и он покачал головой, забавно навострив лисьи уши, когда сбрасывал свой собственный груз гравия в щель между формой и стеной котлована.
Горсан бросил на него ожидаемый сердитый взгляд, но карие глаза гнома сверкнули, когда он это сделал. Правда заключалась в том, что он действительно необычайно хорошо ладил, гораздо лучше, чем ожидал, с градани, работающими на канале Дерм. Канал был самой длинной и (во многих отношениях) наиболее важной частью масштабного строительного проекта, задуманного Килтандакнартасом из Серебряной пещеры, Бахнаком из Харграма и Теллианом из Балтара шестью годами ранее, и огромным профессиональным комплиментом стало то, что Горсан был назначен его главным инженером. Было неизбежно, что он достанется кому-то из клана Фелакандарнас, учитывая, что Фелакандарнас уступал клану Харканат в Серебряной пещере лишь с незначительным отрывом и что даже Харканат не был в состоянии финансировать что-то подобное исключительно из своих собственных ресурсов. Вся Серебряная пещера была глубоко вовлечена в это, и другие кланы имели право назначить свою справедливую долю ее руководителей. Однако все еще оставалось по меньшей мере дюжина возможных кандидатов на это назначение, и Килтандакнартас и Терсакдакнартас динха'Фелакандарнас сделали выбор, основываясь на доказанных способностях. С другой стороны, эта способность была продемонстрирована в работе с другими гномами, и хотя Горсан никогда бы не признался в этом ни одной живой душе, он подошел к идее руководства смешанной командой градани, гномов и людей с явным трепетом.
На самом деле, признал он, наблюдая, как приближается еще одна огромная тачка, его беспокоили не люди. Репутация градани как самой опасной из человеческих рас была хорошо заработана за тысячу двести лет, прошедших после падения Контовара. Их склонности впадать в неистовую, убийственную ярость, когда их поражал Раж, унаследованный от безумия их расы, было достаточно, чтобы заставить нервничать любого, особенно людей, которые жили с ними по соседству в течение последних нескольких столетий, и старая пословица о том, что лучше всего учат обожженные руки, пришла на ум, когда он сначала обдумал свое назначение.
Теоретически теперь все изменилось, и Горсан признал, что за те пять с половиной лет, что он руководил строительством канала, он не видел ни одного эпизода Ража. Несмотря на это, он все еще не был уверен, что верит всем историям, которые он слышал о том, как изменился Раж, даже если за них ручались Венсит из Рума и защитник Томанака. Если уж на то пошло, у него все еще было несколько проблем с тем, чтобы вообще осознать концепцию защитника градани!
Но что бы ни было правдой о Раже, он обнаружил, что у рабочей силы, чьи работники обладали размером, силой и абсолютной выносливостью градани, были определенные преимущества. Они спокойно относились к нагрузкам, которые заставили бы побледнеть даже карлика, и впервые в жизни Горсана казалось, что работа действительно будет выполнена с опережением графика, даже несмотря на замедляющую процесс отвратительную погоду северной Норфрессы!
И не было никаких сомнений в том, что князь Бахнак из Харграма был далек от стереотипного варварского разбойника, о котором большинство людей думали, когда кто-нибудь произносил при них слово "градани". Горсан встречался с князем и большинством его почти столь же грозных отпрысков, и он подозревал, что слух о том, что Бахнак предложил проект Килтану, а не наоборот, вполне мог быть правдой. Гномы Дварвенхейма были гораздо более привычны к взаимодействию с другими расами людей, чем любой из кланов предков в Контоваре, а Килтандакнартас был даже более привычен к этому, чем большинство, но сама смелость и масштаб канала Дерм и его последствия для всей Норфрессы были ошеломляющими.
Нам следовало подумать об этом много лет назад, размышлял он сейчас, заложив руки за спину и прогуливаясь по краю разреза канала. За исключением того незначительного обстоятельства, что это было невозможно, пока не появился Бахнак!
Он фыркнул при этой мысли, но это была неоспоримая правда. Даже для инженеров-гномов мысль о строительстве канала длиной почти в четыреста лиг между человеческим городом Дерм и граданским городом Харграм никогда не могла быть ничем иным, как фантазией, пока граданские города-государства вцеплялись друг другу в глотки. Но Бахнак из клана Железного Топора в Харграме наконец положил конец длившемуся сотни лет конфликту.
По крайней мере, на данный момент.
Горсан поморщился, поскольку его разум настаивал на добавлении квалификатора, но было трудно поверить, что кто-то или что-то действительно могло превратить северных градани в единое царство и сохранить его таким. Но Бахнак и его Конокрады не просто силой оружия вынудили Кровавых Мечей сдаться. О, он вбил им в голову, что это был единственный способ убедить градани сделать то, чего они не хотели, в конце концов; это мало что изменило, что бы ни случилось с Ражем, но именно хитрая дипломатия Бахнака сделала его победу возможной... и, похоже, заставила его завоевание встать на ноги. Даже название, которое он выбрал — Северная конфедерация, — только подчеркивало его проницательное понимание своего народа. Никто ни на мгновение не усомнился в том, что "Северная конфедерация" на самом деле была королевством и что Бахнак был ее королем, но он был осторожен, чтобы избежать упрямых, твердолобых, чтобы не сказать непримиримых взглядов других кланов на эту реальность. Вместо этого она оставалась простой конфедерацией, не более (официально), чем усовершенствованием и расширением старого Северного альянса, который он создал среди Конокрадов, и он оставался простым князем, не более (официально), чем первым среди равных. Возможно, это было правдой, что он был "первым среди равных" с очень значительным отрывом, но он был осторожен, чтобы показать то, что, по мнению Горсана, было подлинной заботой и уважением к мнениям членов его недавно созданного совета князей. Никто не собирался быть настолько глупым, чтобы перечить ему или принимать его за кого-либо, кроме бесспорного правителя конфедерации, но это было связано в немалой степени с его демонстрацией того, что он понимает обязанности правителя.
Тот факт, что он уже доказал, что является одним из самых хитрых правителей в истории Норфрессы, тоже не повредил, размышлял Горсан. Он не боялся думать, что наглядно продемонстрировала его способность придумать что-то вроде канала Дерм и довести это до успеха. Без сомнения, было трудно убедить недавно завоеванных Кровавых Мечей отнестись к предложению серьезно, по крайней мере, поначалу. Во всяком случае, было нелегко заставить их понять, что поддержка торговли может принести больше прибыли, чем грабеж! Вероятно, помогло то, что канал протянется прямо через традиционные владения Кровавых Мечей, давая им широкие возможности заработать много денег на грузах, которые вскоре будут перевозиться через него. И, не считая первоначального труда по созданию этой вещи, с гораздо меньшими усилиями, чем более традиционные методы сбора богатства градани, такие как мародерство.
И как только грузоотправители привыкнут к мысли о фактической отправке своих грузов через земли градани, они, вероятно, найдут определенное утешение в том факте, что градани будут обеспечивать безопасность, а не совершать набеги на их товары. Нужно быть сумасшедшим, чтобы пересечь границу стражи градани на их собственной территории!
Он остановился и окинул взглядом раскинувшуюся строительную площадку. Под рукой бригады использовали катки и сваебойные машины с мускульным приводом, чтобы утрамбовать гравийный балласт, заполняющий зазор между стеной котлована и готовыми деревянными формами, которые ожидали бетона. Горсан предпочел бы засыпать еще больше гравия и использовать сартнейск, подобно Чанхарсе, но другие части проекта уже поглощали усилия по крайней мере двух третей доступных сартнейсков Серебряной пещеры, а бетон отлично подходил для такой рутинной работы, как канал. Дальше на запад близилось к завершению строительство следующего шлюза, и теперь, когда бетон затвердел, новые бригады разбирали тяжелые опалубки. А еще дальше на запад баржи, груженные строительными материалами, неуклонно двигались вверх и вниз по той части канала, которая уже была пригодна для эксплуатации.
Канал Дерм был самым изнурительным и волнующим проектом в карьере Горсана, и его сердце наполнилось гордостью, когда он наблюдал, как эти баржи движутся по пологим лугам Навахка. Еще шесть месяцев, с надеждой подумал он. Конечно, предполагая, что они смогут закончить до наступления зимы. Он содрогнулся, вспомнив другие зимы, но был полон решимости победить эту. А поскольку шлюзы Балтара уже открыты, а туннель Глотки почти достроен, весь маршрут может быть готов и открыт где-то уже следующей весной. Он с трудом мог поверить в это даже сейчас, но те строительные баржи были самым ясным доказательством того, что это действительно сработает.
И эти ублюдки Пурпурные лорды в Борталике будут падать толпами от апоплексического удара, когда это произойдет, подумал он с мрачным удовлетворением. Что меня вполне устраивает.
* * *
— Как вы думаете, оценки Шафтмастера точны? — спросил мужчина напротив, и Кассан Эксхаммер напомнил себе не закатывать глаза.
Йерагор Стоункасл, барон Эрсок и лорд-правитель Ист-Райдинга, был немногим выше среднего роста для сотойи, на два дюйма ниже самого Кассана, и настолько же смугл, насколько Кассан был блондином. У него были очень длинные руки, и его мощные запястья точно отражали строгий традиционный режим тренировок, которого он придерживался, несмотря на свой высокий ранг. Они с Кассаном были родственниками и близкими политическими союзниками, но временами способность Йерагора возиться с очевидным действовала Кассану на нервы. На самом деле, это беспокоило его больше, потому что он знал, насколько на самом деле умен Йерагор, что только делало его склонность задавать явно риторические вопросы еще более раздражающей.
