Книга 2. Земля неведомая

— Шпильки там всякие, гребни, заколки. И ещё щипцы.

— Щипцы-то зачем?

— Локоны завивать.

Со вздохом Галка поднялась с места и, порывшись в сундуке, стоявшем возле окна, извлекла из него большую шкатулку, украшенную перламутром. Она ещё питала смутную надежду как-то отвертеться от предстоящей ей неприятной процедуры, но Владик был неумолим.

— Может, не надо накручивать, а? — попросила Галка дурашливо-умоляющим тоном. — Под мантильей всё равно не видно...

— Ты тогда лучше сразу паранджу надень, — припечатал Влад, — Под ней не только волос, но и лица не видно. Лучшая маскировка для вылазки.

Смирившись с ожидающей её экзекуцией, Галка снова села к столу, на котором Влад уже раскладывал содержимое шкатулки. Там были черепаховые и перламутровые гребни, большие и маленькие шпильки с навершиями из жемчуга и драгоценных камней, заколки, броши, ещё масса как-то женской мелочи, в которой она совершенно не разбиралась. Рассматривая всё это богатство, Влад присвистнул.

— Откуда такие сокровища?

Галка пожала плечами:

— Взяли на каком-то "испанце".

— И ты всё это носишь? — съязвил Влад.

— Ты чего, обалдел? Ты хоть раз на мне такое видел?

— А зачем тогда хранишь?

Галка растерялась. А, действительно, зачем?

— Да так, — сказала она, пожимая плечами. — Держала на всякий пожарный.

Она испытывала полнейшее равнодушие ко всякого рода цацкам и носила только крестик на тонкой серебряной цепочке — память о прошлой жизни — да кольцо, подарок мужа. Тем не менее, эта шкатулка лежала в сундуке — и вот, дождалась своего часа.

Эшби, видя боевые приготовления и непонятные ему манипуляции, тихонько встал и вышел из каюты, чтобы не мешать процессу.

— Джеймс, будь другом, вели принести сюда маленькую жаровню! — крикнул Влад ему вдогонку.

Минут через десять, когда со всеми возможными предосторожностями на стол водрузили дымящуюся жаровню, Влад был полностью погружён в творчество, вертел и крутил Галку в разные стороны, командуя ей: "наклони голову", "повернись", "замри", "не дёргайся" — а капитан Спарроу на удивление послушно запрокидывала голову и терпела все измывательства над собой.

— Волосы у тебя короткие какие спереди, никак их не подобрать, — невнятно ворчал Влад, орудуя щёткой; в зубах у него были зажаты шпильки, — Лак бы сюда...

— Ага, "Тафт" ему подавай. Усиленной фиксации, — шипела в ответ Галка, приглушенно вскрикивая, когда он особенно сильно дёргал её за пряди, — Как же местные модницы обходятся, а?

— Они обходятся водой с сахаром, — парировал "братец", — Хочешь сиропчиком на голову? Не хочешь, я так и думал.

Галка только сдавленно хихикала. Уже теряя терпение, она хотела было спросить: "Ну долго ещё?" — когда Влад объявил: "Готово", — и протянул ей зеркало. Зеркало было тяжёлое, в богатой серебряной раме, но маленькое и тусклое. Что делать, пиратский корабль — это тебе не Версаль. Но в зеркале отражался кто-то совершенно незнакомый. Тёмно-каштановые волосы спереди были разделены на прямой пробор, затянуты на затылке в высокий узел, перевитый жемчугом, а по бокам спускались на плечи тугими локонами.

— Боже, это какая-то Анна Австрийская, — ахнула Галка. — Ты что со мной сделал?

— Тебе что, не нравится? — возмутился Влад, явно довольный результатом своих трудов, — Эта прическа называется "Савиньон". А теперь давай косметику.

— Может не надо? — вяло спросила Галка. Она уже была так измочалена, что даже на сопротивление не оставалось сил.

— Надо, надо, — безжалостно ответил Влад, вооружившись пуховкой.

— Господи! — взвыла "сестра". — Ну откуда ты взялся на мою голову, гестаповец!

Всё же ей пришлось покорно заворачиваться до самой шеи простынёй — за неимением специальных широких ситцевых воротничков, предохранявших платье от попадания косметики — и терпеть. В ход пошла тончайшая рисовая пудра и баночка с кармином — для губ и щёк.

— Вот теперь действительно всё, — констатировал Влад, отбросив простыню, отходя немного подальше и рассматривая Галку, как художник — свою картину, — Теперь можно звать Эшби.

Джеймс, уже изведшийся за дверью, вошел в каюту и замер на пороге.

— Я всегда знал, что ты — потрясающая женщина, — прошептал он, не сразу найдя нужные слова.

Галка даже смутилась. Чтобы избавиться от неловкости, она встала и немного прошлась по каюте, примеряясь к непривычному для неё облику.

— Стоп, — сразу же осадил её Влад, — Как ты ходишь? Боже мой! Не раскачивайся — ты не на палубе. И не подпрыгивай, и шаги делай поменьше!

Он, похоже, вошёл во вкус своей новой роли стилиста. Галка неуверенно сделала еще несколько шагов, стараясь следовать его совету. Получалось с трудом.

— Платье рукой придерживай, — подсказал Эшби, — Приподними немного.

О, так дело пошло, действительно, лучше.

— Теперь веер возьми, — сказал Влад, — Блин, да ты держишь его, как лопату! Большой палец сверху... Ага, так. Раскрой его и обмахнись. Да нет же! Зачем ты двигаешь всей рукой? Только запястьем нужно...

— Да я же не умею!!! — обозлилась Галка. — Я этого веера в руках в жизни не держала!

— Зато кино смотрела, — Влад был неумолим. — Вот и вспоминай... Анну Австрийскую.

Галка беспомощно посмотрела на Эшби — тот улыбнулся ей и кивнул: мол, всё в порядке, продолжай дальше.

— Они сговорились... — ворчала Галка, борясь с веером, то раскрывая его, то складывая. — Влад, не поделишься секретом, где ты всему этому делу так хорошо обучился?

— Эту тайну я унесу с собой в могилу, — съязвил Владик. — Да, кстати, — добавил он. — Ты лучше без надобности веером не играй. Просто открой его, когда нужно, обмахнись и закрой.

— Почему это?

— Существуют какие-то правила обращения с веером, чуть ли не тайный язык, — ответил Влад. — Это очень серьёзно, на самом деле. Я его не знаю, а вот ты так его откроешь, закроешь, а какой-нибудь испанец подумает, что ты ему свидание назначаешь. Придётся Дуарте его на дуэль вызывать.

— Представляю себе эту картину, — прыснула Галка.

— Нет-нет — он прав, — вступился Эшби, — Я тоже подробностей не помню, но лучше не рисковать.

— Хорошо, не буду, — у Галки уже голова пухла от всех этих бесчисленных правил и советов. "Честное слово, кораблём командовать в десять раз легче".

Влад последний раз критически её осмотрел и добавил:

— А вот перчатки тебе нельзя снимать категорически, даже за столом.

— М-да. Привыкли руки к топорам, — Галка с явным скепсисом осмотрела свои ладони, пальцы. Только сейчас до неё дошло: с такими руками только землю копать. Пальцы — да, тонкие, длинные, изящной формы. Мамино наследство. Но ногти были кошмаром любой маникюрши. Ладони... Как ни отпаривай, как ни три пористым камушком, кожа всё равно слишком жёсткая — от сабельной рукояти, канатов и морской воды.

Влад рассмеялся.

— Вот именно. Ну, подумай сама — разве у знатной дамы могут быть такие грубые руки с обломанными ногтями?

Галка засопела и стала натягивать перчатки.

— И вовсе они не обломанные, — бурчала она, — Я вчера полчаса потратила на то, чтобы их обпилить...

— Ладно, ладно, — примирительно улыбнулся Влад. — Не обижайся. Я же за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты провалила всё дело из-за какой-нибудь мелочи...

...Сегодня Галка впервые за три года чуть всерьёз не поругалась с Джеймсом и с "братом". Но когда из капитанской каюты на шканцы вышла изящная сеньора в бархатном платье и мантилье, отовсюду послышалось чуточку насмешливое, но восхищённо-уважительное "О-о-о!", кто-то даже присвистнул.

— Отлично выглядишь, Воробушек, — усмехнулся Меченый. — Вот так и ходи.

— Спасибо, Жером, я всегда знала, что ты меня любишь, — едко усмехнулась Галка, морщась от боли: Джеймс слегка перестарался, затягивая шнурки корсета. — Ох, блин... — это она с непривычки чуть не наступила на собственную юбку. — Нет, братва, ничего из этой затеи не выйдет. Мало того, что из меня испанская аристократка примерно как из вас китайцы. Я же сразу опозорюсь, перецеплюсь через подол ещё на пирсе. Может, лучше мальчишкой переодеться?

— Не пройдёт, — на палубе показался Дуарте. Он снова выглядел как испанский идальго, что ему, португальцу по происхождению, было куда легче изобразить, чем всем прочим. — И как я должен буду тебя тогда представить начальнику порта? Жена-чужестранка не вызовет подозрений, лишь бы она была католичкой. А мальчишка, плохо говорящий по-испански, обязательно привлечёт внимание.

— Уговорил, — вздохнула Галка, поправляя кружева. — Придётся походить в этом ...камуфляже. Два линкора на кону, не хрен собачий...

Чистота — залог здоровья? Ха! Скажите это правоверным карибским пиратам, я с удовольствием послушаю, какими словами они прокомментируют ваши наставления. Хотя, при соответствующем желании и с этим можно бороться.

Вот, скажем, на моих кораблях чисто, и даже в трюме почти не воняет, хотя, большой аккуратисткой я никогда в жизни не была. Почему? Да потому, что я с первого же дня на "Орфее" дала парням понять: если ты человек, изволь жить по-человечески. Помню, как дядька Жак в первый раз отправил меня драить нижнюю палубу. Сэмми начал насмешничать — мол, как тебе, барышня, по нраву запах трудового пота честных пиратов? Хм... Если бы только пота... Ну, я и ляпнула в ответ, что теперь понимаю, почему моряки не пускают женский пол на корабли. Чтобы сквозь все палубы не провалиться от стыда за срач, который они тут разводят! И это я ещё в кубрике не была. Я молчу уже про абордажи: после них на палубе антисанитария полная. Могу расписать подробнее, но боюсь, это не для слабонервных... Позубоскалили так пару дней. Потом смотрю — парни воду из-за борта вёдрами таскают, и вниз. Оказывается, пошли кубрик драить, чего даже Причард от них не мог добиться. На следующей стоянке затеяли большую стирку, стали появляться в чистом. Потом ещё похлеще — начали мыться даже в плавании, хотя бы морской водой, но и то прогресс! Спросила у Билли, какая муха их всех разом покусала, а он заржал: "Это они тебе понравиться хотят". "Па-а-авеситься! На какие жертвы парни пошли ради улыбки прекрасной дамы, то есть, меня!.." Шутки шутками, а когда мы отправились в третий рейд и взяли купца, пленные испанцы даже изволили удивиться, насколько чисто на "Орфее". Куда чище, чем на их собственной лохани... Так что всё в этом мире зависит от желания людей быть людьми.

2

Красно-белый корпус флагмана Тортуги был хорошо известен в этих водах. Испанцы в последние пару лет даже перестали применять это сочетание цветов, чтобы собственные корабли береговой стражи случайно не приняли их за галеон этой отъявленной пиратки. Потому корпус большого военного галеона, бросившего якорь в гавани Сан-Хуана-де-Пуэрто-Рико, был тёмно-зелёным, с двумя жёлтыми полосами вдоль орудийных палуб. Корабль сильный, крепкий. Даже буря не смогла нанести ему существенного урона. Только и того, что треснула бизань, да на поставленном на скорую руку новом бушприте нет блинда-реи с парусом. Ну, да! Это же настоящий "испанец": наверняка не прошло ещё и пяти лет, как он сошёл со стапелей Кадиса. И название было под стать его красоте: "Кастилец".

— Мы случайно не переборщили? — хмыкнула дама, которой двое матросов только что помогли спуститься в шлюпку. — Не будем ли мы выглядеть святее папы римского?

— Поверь, Воробушек, доны настолько любят всё броское и испанское, что ещё проникнутся гордостью за такого "соотечественника", — ответил тот, кого вполне можно было принять за капитана "Кастильца" — крепкий красавец вполне иберийского типа, одетый как настоящий идальго.

— Ну, ну, — дама в мантилье не без труда разместилась на корме шлюпки, уложив свои юбки так, чтобы те никому не попали под ноги. — Отваливай, братва. Хайме, ты с нами. Остальные, как высадимся, пусть отправляются обратно. Придёте к пирсу на закате. Если не явимся к этому времени, или заметите что-то подозрительное, значит, нас слегка задержали. Тогда действуйте по варианту номер два.

Хайме — коренастый малый, в жилах которого текла гремучая смесь индейской и испанской кровей — весело мотнул всклокоченной головой и, напевая, ухватился за свое весло. С орлиным профилем и тонкими губами, по меркам ХХ века он считался бы красавцем, но сейчас какая участь ждала бы его, кроме как быть рабом на плантациях? В лучшем случае, слугой в таверне или в богатом доме. Вот, угораздило прибиться к пиратам. Впрочем — Галка вздохнула — и невозвратное будущее, пожалуй, дало бы ему не больше, чем роль шестёрки в "цветной" банде или альфонса в курортном отеле какой-нибудь заштатной Доминиканы. Но сейчас он мог бы оказать им всем совершенно неоценимые услуги. Они уже договорились, что Дуарте и сама Галка будут совершать отвлекающий манёвр, заговаривая зубы коменданту. Они и отправились наносить ему предупредительный визит, чтобы тому и в голову не пришло самому явиться на корабль или послать какого-нибудь не в меру ретивого офицера. А вот Хайме выпадала главная задача — оббегать местные таверны и собрать любую доступную информацию. Впрочем, Галка не сомневалась, что сообразительный, "себе на уме", метис справится с этой задачей наилучшим образом.

Она с улыбкой обернулась вправо — как раз туда, где на рейде стояли линкоры. "Сан-Пабло" и "Кристобаль Колон", шестидесятипушечные плавучие крепости, истинное украшение испанского флота. Такие великаны в Мэйне появлялись крайне редко, и почти всё это были транзитные гости из Европы, которые сразу же возвращались на родину. Там шли жаркие бои, и потребность в линейных кораблях оказалась куда повыше, чем в этих водах. Но в последнее время испанцы были обеспокоены слухами о прибытии сильной французской эскадры, и потому оторвали от сердца два линкора для защиты своих заокеанских колоний. Если бы речь шла только о защите от пиратов, этих двух линкоров хватило бы с головой. Однако слухи о союзе пиратов и французов оказались правдивы, и теперь следовало ожидать всевозможных неприятностей... Линкоры, судя по их состоянию, тоже прошли через бурю, значит, явились в порт ненамного раньше "Кастильца". Команды наверняка сидят по тавернам, отмечая избавление от разбушевавшейся стихии, а капитаны выбивают из губернатора средства на срочный ремонт кораблей. Под защитой пушек форта Эль Морро можно было и расслабиться, на борту обоих линкоров наверняка осталось не более шести десятков человек — вахтенные. Может быть, старшие помощники или штурманы. А на "Кастильце"... На "Кастильце" был ценный груз.

...Дон Франсиско Хименес, начальник порта, встретил их с подобающим радушием. Идёт война, и любой корабль, способный дать сдачи этим английским и французским собакам, являлся желанным гостем в испанской гавани. Особенно когда у его капитана, благородного идальго дона Мигеля Калладеса, все бумаги в идеальном порядке. (Галка не без ехидной нотки думала: не будь Эшби дворянином и штурманом, мог бы запросто подрабатывать подделкой документов).

— Дон Мигель, — он учтиво раскланялся с гостями — капитаном "Кастильца" и его экзотично сероглазой супругой. — Несмотря на прискорбные обстоятельства вашей вынужденной стоянки в Сан-Хуане, я рад нашей встрече. С вашего позволения, я могу немедленно отдать распоряжение насчёт ремонта вашей бизань-мачты.