Я.Р.В: Благородные люди

* * *

Час икс, в котором мне пришлось в очередной раз поссориться с Димоном, настал после полуденного сна. Я специально не притронулся к шоколадному пирогу, который принесла Мария, попил лишь чая. Урицкий вернулся домой с громким шумом. Под его тяжёлыми шагами скрипели половицы, а сам хозяин особняка громко говорил, похоже, отдавая какие-то указания. К сожалению, как и всегда, разобрать большинство слов нам не удалось.

— Давай быстрее! — я цыкнул на Димона, усаживая его поближе к себе.

— Не надо, если доктор придет завтра, рана должна быть свежей, иначе не поверит, — Хворостов лениво отмахивался от меня, но желание освободиться от боли все же пересилило.

— Я легонько, уберу только боль, — я положил руки на больную ногу друга, от чего он зашипел и, рухнув на подушку, вцепился в нее зубами.

— Потерпи...

Я судорожно вливал в него энергию. Сосредоточился на нервных окончаниях, надеялся успокоить их, сделать менее восприимчивыми. Через минуту Димон перестал дёргаться и обмяк.

— Эй, ты чего?

Я испуганно потрепал его за плечо.

— Сейчас кончу... — он улыбался в подушку, мокрую от его же слюней. — Это такое блаженство, когда не болит...

— Фух, ты меня напугал!

— А что ты еще хотел увидеть?

— Мне надо будет поговорить с ним.

Наверное, сейчас самый лучший момент для твердого обозначения своей позиции. Димон улетел от удовольствия в нирвану, поэтому вряд ли будет сопротивляться.

— С кем? Ты о ком?

— Об Урицком, — я встал и прошёлся вдоль лестницы.

Потеря энергии отзывалась усталостью. Я надеялся: к моменту, когда Аркадий позовет меня на ужин, от нее не останется и следа.

— Мы же с тобой договорились!

— Нет, Димон. Я хочу попробовать.

— Нам надо бежать! Забудь об Урицком, скоро моя нога зарастёт окончательно, и мы убежим, — друг не вставал, но нашел в себе силы и повернулся ко мне лицом. — Не предавай меня!

— Я должен попробовать, прости.

Я уже слышал, как к двери кто-то подходит. Наверху царило оживление. Все готово для званого ужина.

— Не надо, — Хворостов едва не плакал, ударил кулаками в матрас. — Чертова нога, мне надо ещё немного времени, и мы сбежим!

— Нет, хватит бежать, надо встретить своего врага лицом к лицу.

Я обернулся на окликнувший меня голос. В проёме застыла фигура. Она манила меня и звала.

— Я скоро, не беспокойся, — я махнул другу рукой и, завороженно смотря на фигуру Василия, вступил на лестницу.

* * *

В кабинет Урицкого мы шли уже привычным маршрутом. Через главный зал, на второй этаж, под раздражающее цоканье часов и пристальные взгляды служанки и очередного охранника. Они встретились нам у лестницы, о чем-то живо говорили, но умолкли при моём появлении. Взгляд Марии ничего не выражал, только странный интерес и еле уловимую тревогу. Я кивнул ей в знак приветствия, она не ответила. Всю дорогу Василий молчал. Мне тоже не хотелось ни о чем с ним говорить, но загадка в послании служанки заставила это сделать. Мне очень хотелось знать, кого именно она имела в виду в своей просьбе о помощи. Я выждал момент, когда мы свернули в узкий коридор и тиканье часов приглушилось.

— Не беспокойтесь, я помогу вам, — сказал я достаточно громко и отчетливо.

Василий не ответил, но явно услышал меня. Он хмыкнул и повел головой. В этот раз он шел впереди. То ли доверяя мне, то ли потеряв бдительность. Я даже и не думал нападать. Может быть, это уже читалось на моем лице? Меж тем мы пришли к заветной двери, и Василий пропустил меня вперёд.

— Будь осторожен и внимателен, — охранник отдернул меня на пороге, прошептал на самое ухо без злобы, как инструктор, который готовил новичка.

Готовил к чему-то не очень хорошему. Я посмотрел ему в глаза и решительно кивнул.

Я думал, что Урицкий уже ждёт меня, но его место пустовало. На салфетке, под правой рукой хозяина, уже лежал мой перстень, дожидался Урицкого для нового витка перепродажи. В этот раз кольцо вернулось ко мне относительно быстро, но я едва ли придал этому хоть какое-то значение.

— А, Роман, я рад тебя видеть.

Дверь соседнего кабинета открылась, и Аркадий показался мне в домашнем халате. Его волосы были мокрыми, а кожа на лице и руках раскрасневшимися.

— С лёгким паром, — догадался я.

— Спасибо, спасибо. А вот и кольцо? Оно вернулось к тебе быстро в этот раз? Быстрее обычного?

Урицкий чуть поморщился, когда усаживался за стол. Он всё время прижимал правую руку к животу. Спрятал её в рукав халата и ни разу не показал мне. На лице хозяина особняка застыл детский азарт.

— Да... Наверное, — я не понимал, куда он клонит.

— Все правильно, я уехал утром, забыв кольцо в сейфе, так что в этот раз оно вернулось к тебе без выгодного оборота, — Урицкий улыбался, слепя меня белыми ровными зубами.

Удар колокольчика, и дверь в гостиную отворилась. Мария принесла ужин. Она отстраненно смотрела в пол. Обслужила сначала Аркадия, потом меня. Я старался смотреть на нее не так вызывающе, как это было в подвале, в конце концов, моя цель — Урицкий.

— Как ваши дела? Как твой друг?

— Мы ждали врача, но он не приехал,.

Аркадий не дал мне первому начать диалог. Пока придется отвечать на его расспросы.

— Да, к сожалению, сегодня доктор не смог добраться до нас. Ночью занесло дороги, очень много аварий. Но не беспокойся, он обязательно навестит нас завтра. Ешь, пока не остыло.

На ужин у нас были дары моря. Стейки жареной красной рыбы с зелёным горошком и картофельным пюре. От рыбы я не отказался. Организм явственно сказал мне, что для дальнейшей работы ему нужен фосфор.

— У вас сегодня была интересная возможность сбежать, но вы ей не воспользовались, почему?

— Если вы о ноже, то мы и не думали сбежать с помощью него. Сами увидели его лежащим под лестницей ближе к обеду. Да и к тому же он тупой как пробка.

Эту версию мы с Димоном согласовали быстро.

— И все же не спрятали его, не утаили, а могли бы заточить втихаря, — Урицкий еле заметно улыбнулся.

И я решил, что хватит этих хождений вокруг да около, отодвинул от себя пустую тарелку, устало вздохнул.

— Вы хотите что-то показать мне?

Урицкий молчал, но лицо его еле заметно вытянулось от неожиданности. Он отложил вилку и вытер салфеткой рот.

— С чего ты это решил?

— Я весь во внимании и готов вас выслушать.

Это был прилив странной решительности. Так бывает, когда в полной темноте ты вдруг нащупываешь ручку двери и дёргаешь её, чтобы выйти из черного лабиринта, в котором блуждал уже несколько часов. Урицкий воровато забегал глазами. Я попал в самую точку, но он пока не понимал, откуда я узнал о ней.

— Даже так? Ну хорошо, Роман, я думаю, ты был бы достойным слушателем, но почему-то вчера мне показалось, что тебе совсем не понравились мои истории, ты готов выслушать их сегодня? Странно.

Это был вызов. Урицкий не так прост, как кажется. Опытный хищник. Он откинулся на спинку резного кресла и улыбался. Очень хитро.

— Моему другу плохо, и требуется помощь. Он против этих посиделок, но я хочу помочь ему.

— И как же ты планируешь сделать это? — Аркадий рассмеялся.

Этот разговор нравился ему все больше и больше. Я растерялся. Как-то и не подумал, что придется обосновывать свое желание принять эту навязанную аудиенцию. Как будто это я пригласил Урицкого на ужин и задаю странные вопросы. Урицкий рассмеялся ещё сильнее.

— Что на тебя нашло? Уж не Василий ли? Я знаю, он умеет заставлять людей думать, надеюсь, он не причинил вам вред, пока меня не было поблизости?

На мгновение мне захотелось рассказать Урицкому о своем сне, о Мире и Бахт, но я осекся делать это.

— Нет, это мое решение.

— Похвально. Если честно, то я уже начинал в тебе сомневаться, Роман. Встретившись с тобой в первый раз, мне показалось, мы сможем с тобой действительно подружиться. Я подумал, что смогу поделиться с тобой самым сокровенным, и ты поймёшь меня. Не будешь смеяться надо мной и моими идеями и не будешь крутить пальцем у виска, как это делают другие...

Аркадий заметно погрустнел, произнося последние фразы. Его взор затуманился какими-то воспоминаниями. Я нервно сглотнул. Странные идеи? Догадка пронзила меня иглой. Кодекс Гигаса? Машина?

— Нет, не буду. Вы говорили, что сделали машину по чертежам кодекса?

И опять в точку. Глаза Урицкого расширились и заблестели, а сам он нервно забарабанил пальцами по столу.

— Так ты запомнил наш вчерашний разговор?

— Вы хотели показать мне машину? Прототип или уже готовый и работающий образец?

— Да, но вообще-то сегодня её запуск не входил в мои планы, — Урицкий колебался мгновение, махнул рукой. — А, черт с ним! Ради такого случая её стоит запустить, тебе понравится!

Он вскочил на ноги так быстро, насколько позволила рука.

— Чтобы собрать её, мне потребовалось два года!

Он заговорил быстро, поманил за собой в кабинет, толкнул дверь плечом, свободной рукой доставая из кармана маленький ключик на серебряной цепочке.

— Ты даже не представляешь, Роман, сколько времени мне потребовалось на то, чтобы настроить её! Машина...

Он с благоговейным трепетом замер в центре кабинета. Я осторожно шел сзади, держался на расстоянии. В кабинете Урицкого увидел огромный круглый ковер, массивный стол, стул, вдоль стен стояли шкафы с книгами, в пространстве между окнами висели картины. Странно, никакой машины я тут не заметил.

— Она работает?

— Ещё как! — он обернулся и подмигнул мне. — Ты не видишь её, но не думай, что я спятил и просто выдумал все это от одиночества. Я не псих, и скоро всем это докажу!

У стола Аркадий открыл потайное углубление. Оно располагалось у левой ножки. Я подошёл ближе, выгибая шею. Такое можно было увидеть разве только в фильмах про шпионов. Урицкий вставил в замочную скважину ключ и повернул его. Что-то щёлкнуло в стене напротив. Прямо за спиной Аркадия. Массивная картина, изображающая царскую охоту, вздрогнула и разделилась пополам вместе со стеной. Мои глаза полезли на лоб. Чем больше раздвигались половинки стены, тем явственней виднелась та самая машина. Она была надёжно спрятана, стояла в углублении в полной темноте, и как только створки стены остановились, второй механизм вытолкнул её в кабинет. Два хромированных и блестящих шеста толщиной с голову Урицкого и высотой метра два были обвиты проводами, как заросшие лианами колонны в каких-нибудь дремучих джунглях. Провода уходили в стены. В центре между стальными колоннами располагался пульт управления. На мониторе мигали предупреждающие надписи. Кабинет Урицкого залился всеми цветами радуги.

— Началась зарядка, надо подождать. Совсем немного.

Аркадий облизал пересохшие губы. Он отошёл, давая мне разглядеть машину подробнее.

— Что она делает? — язык словно не мой, еле ворочался во рту.

Да уж, совсем не зря я решился на откровенный разговор, вряд ли бы как-то иначе увидел это чудо.

— Она создаёт особое поле. Энергетическое поле. Видишь часы?

Он указал на стены кабинета. Я не заметил их сразу: три или четыре винтажных хронометра, потерявшихся среди основного великолепия. По сравнению с главным залом часов тут можно сказать и не было, как не было и этого сводящего с ума тихого цоканья.

— Они все соединены с машиной. Ты слышишь щелчки их механизмов? Пока машина не активна, они стучат вразнобой, но стоит мне нажать на эту кнопку...

Урицкий подскочил к стене. Полы его халата взметнулись обнажив тощие волосатые ноги. Неприметный тумблер белого цвета, который с лёгкостью можно было принять за обычный выключатель освещения, оказался главным рычагом этой дьявольской машины. Аркадий опустил тумблер, и механизм загудел, как потревоженный улей. Вибрация и гул тут же перешли на пол и стены. Урицкий повернулся ко мне лицом и воздал руки к потолку.

— Ты видишь, Роман?! Эта машина способна творить чудеса! — Урицкий радовался как ребёнок, он развел в стороны руки, окидывая своё детище восхищенным взглядом, но мне же самому было не до любования гения его инженерной мысли.

Комнату наполнило странное мерцание. Я отчётливо увидел радужный контур, который исходил из тела Аркадия, и что-то подсказывало мне, что это не закончится ничем хорошим. Увлекательная экскурсия превращалась в кошмар. Болевые ощущения в затылке усиливались с каждым проведенным вблизи машины мгновением. Теперь я понимал, почему в подвале у меня происходили эти странные приступы. В это самое время здесь, в кабинете, Урицкий запускал свою адскую машинку!

— Моё изобретение перевернёт научный мир! Мы сможем заглядывать в закулисье нашего мира... Только представь, Роман, первый контакт с паранормальным, первое доказательство существования иного мира...

Урицкий погрузился в собственные мысли и замолчал. В этот момент аура его правой руки налилась алой краской. Её стало так много, что энергия буквально прорвала сдерживающие её границы и выплеснулась в пространство тонкими красными нитями. А вот это действо мне уже было знакомо, как и знакомы его последствия.

От ощущения чужого присутствия по моей спине прошёлся холодок. Гигант с багровой кожей появился слева, он бесшумно возник из пустоты. Тварь не обратила на меня никакого внимания в этот раз, размашистой, уверенной походкой настигала Урицкого. Я попятился, не в силах предупредить Аркадия об опасности. Страшное чудище едва успело дойти до Урицкого и вытянуть в его сторону костлявую руку, как в комнате появилось еще две таких же твари. Они слетались к нам как стервятники, учуяв запах тлена. Теперь красные нити исходили не только от болезненной руки Аркадия, но из всего его тела. Гиганты буквально пили из хозяина особняка жизнь. Я с ужасом уперся спиной в дверь, судорожно соображал, что делать дальше. Выбежать вон, позвать Василия на помощь? Что-то подсказывало мне, что он так же не увидит в кабинете ничего подозрительного.

— Ты чувствуешь это? Сила, что наполняет меня, она безгранична! — Урицкий закашлялся и пошатнулся.

Ну ни фига себе сила! Мне уже хотелось что-то кинуть в машину этого несчастного естествоиспытателя, да так, чтобы она замолчала раз и навсегда. Часы в доме тикали синхронно, и этот звук отдавался внутри моего организма бьющим о наковальню молотом.

— Хватит! — я не вытерпел этой пытки, но вразумить Урицкого, что едва стоял на ногах, уже было невозможно.

И как можно было всё это считать какой-то великой благодатью?! Хозяин особняка вяло улыбался, он повернулся к машине лицом, и если бы мне не удалось пересилить свой страх и не кинуться к нему в этот момент, Аркадий упал бы без сил на пол. Я подхватил его под руки и, морщась от боли, усадил в кресло.

— Как её выключить? — в моей голове жаром пульсировала кровь от этого треклятого цокота.

— Рубильник... — прокряхтел Урицкий и кинул в сторону белого переключателя косой взгляд.

У него не было сил даже для того, чтобы поднять руку. Чудовища, обступившие нас со всех сторон, теперь грозно смотрели в мою сторону:

— Не смей...

Я с ужасом слышал в их странном скворчании человеческую речь. Этот кошмар надо было заканчивать как можно скорее. Я изо всех сил дернул рубильник, на который указал Урицкий, и вместе с машиной, что в последние минуты своей работы раскрутилась на полную мощность, замер, как мне показалось, весь особняк. Чудовища исчезли вместе с этим изводящим душу и тело цокотом. Энергетическое напряжение пропало, я упал на колени. Похоже, напоследок чудовища успели полакомиться и мной. Сердце глухо билось в груди, и в тишине я не слышал ничего другого.