Молодой человек выбрал место как можно дальше от соседа и присел на скамью. Ему было очень интересно, по какой причине его арестовали. Если из-за избиения того мужчины, то во-первых, тот напал сам, а во-вторых, как об этом могли узнать? Свидетелей кроме Хелены не было, но даже если бы и были, то разве так быстро установишь, что в деле принимал участие именно он? Непонятно. Можно, конечно, предположить, что это она сообщила в полицию, но данная версия настолько расходилась со сложившимся у него мнением о Хелене, что он счел эту гипотезу несостоятельной.

Станислас уже не любил думать над задачами, решения которых невозможны вследствие недостатка данных. Потратив несколько минут на разглядывание помещения и дремлющего за массивным столом полицейского, Пенске решил заняться делом.

В свои последние посещения Олоха он в целом понял, что из себя представляют духи. Также ему было ясно, что между, например, живым человеком и его духом существует постоянная связь. Механизмы этой связи Станислас точно не знал, но догадывался о них. Впрочем, этот вопрос сейчас его не интересовал. А вот практическая возможность влиять на взаимодействие между духом и телом представлялась ему очень важной. Объект и его дух, вероятно, функционировали как единая система. С той лишь разницей, что дух, находящийся в Олохе, не мог изменяться там самостоятельно. Но зато дух обладал возможностью частичного выхода оттуда в реальный мир. Пенске полагал, что если изменять дух при этом, то вместе с ним изменится и тело. Ему было очень любопытно, так ли это, и получится ли у него что-нибудь. Для проведения подобного эксперимента желательно находиться невдалеке от объекта, чтобы все видеть воочию.

К сожалению, у Станисласа не было учителя. Он был вынужден самостоятельно нащупывать правильный путь, не зная даже, что из себя представляют его личные способности. Но чтобы проверить все, нужно лишь потратить время на исследования и опыты. Похоже, что свободное время у Пенске сейчас было.

Молодой человек решил для начала в качестве подопытного объекта использовать скамью, на которой сидел. План был прост: нужно проникнуть в Олох, найти дух этой скамьи, попытаться частично вытащить его в реальный мир, потом попробовать изменить и посмотреть, что получится. Он сильно подозревал, что для проникновения в Олох сон как таковой не нужен. Если бы ему удалось каким-то образом обойтись без засыпания, то это было бы очень удобно. Станислас уже бывал там несколько раз, 'дорожка' (если она есть) проторена, и почему бы не попробовать оказаться там в бодрствующем состоянии или хотя бы в полудреме?

Сосредоточившись на представлении того странного места, он изо всех сил пожелал попасть туда. Представлять Олох не составляло труда. Молодой человек относился к этому месту весьма эмоционально, и поэтому запомнил все очень хорошо. Однако прошло немного времени, но результата не было, еще немного — снова ничего. Станислас не сдавался, пытаясь усидчивостью компенсировать неудачу. Он пытался наращивать усилия. К сожалению, умственное напряжение отнимает силы так же, как и физическая работа. Если долго и интенсивно думать о чем-то одном, то это изматывает. После нескольких безуспешных и длительных попыток оказаться в Олохе с помощью воображения, Пенске понял, что это — не то. Воображаемый Олох отличается от действительного так, как трамвай, нарисованный рукой трехлетнего ребенка, отличается от настоящего трамвая. Может быть, проблема в этом.

Тогда Станислас начал рассуждать. Он посещал Олох, даже пытался там что-то делать. Но в каком виде он был в нем? Явно не в виде собственного тела. А как? Вероятно, он воспринимал все через свой собственный дух. Логичный вывод. Получается, чтобы проникнуть в Олох, достаточно обратиться к своему духу? Сделать так, чтобы тот служил проводником?

Возникал вопрос, как подобное осуществить. Почему-то Пенске казалось, что это не сложно. Он ведь уже видел дух Француза несколько раз, даже взаимодействовал с ним каким-то образом. Дух Помора виден не был, но Станислас все равно его чувствовал. Почему же он не может ощутить свой собственный дух?

Молодой человек заколебался, не зная, как подойти к делу, но оказывается, что достаточно было правильно пожелать. Новые способности не оставили его. Через мгновение он уже был там, в Олохе, и одновременно здесь, в тюремной камере. Это оказалось очень просто. Настолько, что Пенске был удивлен тем, что не догадался до такого прежде. Хотя, не исключено, что за время последних посещений Олоха что-то изменилось в нем самом. И облегчило путь туда.

Станислас не мог увидеть собственный дух, но мог что-то делать с его помощью. Так человек, не обладая возможностью увидеть свои мысли, чувства, желания, применяет их. Дух, как и ум, доброта, любовь, есть в каждом, несправедливость лишь в том, что не все умеют ими пользоваться.

Это было довольно любопытное ощущение: находиться одновременно и здесь и там. Нечто похожее Пенске ощущал, когда пытался играть в виртуальную игру с помощью шлема и перчаток. Он мог видеть компьютерную реальность, но, одновременно с этим, через щели шлема проступал настоящий мир, нисколько не мешая ориентироваться в виртуальном пространстве.

Станислас, ощущая под собой скамью, не тратя времени, постарался найти ее дух в Олохе. И здесь его поджидал сюрприз. Очень большой сюрприз. Он ведь раньше ничего в Олохе целенаправленно не искал, поэтому не знал о том, что это совсем не просто. Олох не имел понятных координат. Логика, в соответствие с которой там располагались духи, казалась непостижимой и нечеловеческой. Пенске бы вообще бросил поиск, как только осознал происходящее, но его остановило одно 'но'. Он понимал, что духи каким-то образом привязаны к местности, несмотря на отсутствие реального пространства в Олохе. Иными словами, находясь в определенном месте на Земле, Станислас мог столкнуться с духами, принадлежащими ближайшим объектам. Какой радиус в метрах или километрах понимается под словом 'ближайший', ему тоже не было известно. Но он решил рискнуть и поискать подольше.

Пенске с трудом мог оценить время, потраченное на 'просмотр' духов, находящихся 'поблизости'. Чего там только не было. Духи неживых и живых объектов 'сновали' туда-сюда, отвлекая его внимание и затрудняя поиск. Но не обнаруживалось ничего, даже близко похожего на дух нужного ему предмета. Станислас уже было решил закругляться, как 'увидел' нечто. Дух человека.

За время поиска духи людей несколько раз мелькали, но Пенске ими не интересовался. Он не хотел начинать со сложного. Однако мимо этого духа просто не мог пройти. Потому что тот принадлежал бродяге, находящемуся с ним в одной камере.

Сначала Станислас хотел просто немного изучить этот дух и оставить его в покое. Ему было интересно сравнить дух с реальным человеком, который сидел неподалеку. Но потом то, что он увидел, заставило поменять мнение. Пенске неожиданно для себя 'потянулся' к находке. Он уже не хотел наблюдать. Хотя позднее никак не мог понять, что же заставило его сделать то, что сделал. Возможно, собственные чувства, а возможно, влияние жуткого и величественного Помора, бывшего рядом с ним. Молодой человек не сомневался в последовательности своих действий, ощущая их правильность. Неосознанным рывком частично выдернув дух в реальный мир, отчего тот совместился с телом бродяги, Станислас внес изменения. Он поместил часть духа, отражающую прошлое, туда, где находились части духа, связанные с настоящим. Это было нетрудно, но требовало сил. Все равно, что взять коробку со плотно расположенными слайдами и переставить один из середины в самый конец. Только каждый из слайдов 'весил', пожалуй что тонну, если переводить на язык физических величин. Целиком слайд Станислас поднять не мог. Поэтому ограничился лишь маленьким кусочком, 'скопировав' его и поместив на новое место.

Глава 6. Полиция.

Жизнь Николаса Пайшиля можно было разделить на две части. Первая касалась детства и молодости, а вторая не существовала, представляясь черной дырой. Он родился в обеспеченной семье и был единственным и поздним ребенком. Родители баловали Николаса. Лучшая школа, спортивные секции, частые путешествия к морю — у него было то, что отсутствовало у многих его приятелей.

Он рос беспечным и счастливым. В десять лет, как и его близкий друг, хотел стать пожарником: мальчикам нравился вид красных машин, иногда проносящихся мимо с включенной сиреной, в двенадцать — врачом, эта профессия казалась Николасу преисполненной благородства, в пятнадцать — юристом, а получилось, что поступил на философский факультет университета.

Никто не мог назвать Николаса плохим человеком. Он был щедр со своими друзьями, в раннем детстве делясь с ними игрушками, в подростковом возрасте — карманными деньгами, а во время студенчества — развлечениями. Учась в восьмом классе сделал попытку спасти кошку от рук веселящейся молодежи, вознамерившейся покрасить ее в белый цвет несмываемой краской. После этого провел две недели в больнице и месяц в гипсе.

Философию он избрал потому, что искренне считал ее основой современных наук. Ему не нравилась точность, но нравилась глубокомысленность. Несмотря на то, что поступил в университет не на общих основаниях, а с помощью родителей, честно принялся за учебу. Николас всегда отличался усидчивостью и прилежанием. Из философов ему особенно нравился Кант, которого он считал одновременно рациональным и романтичным.

С женщинами у него тоже не было проблем. В восемнадцать лет от него забеременела дочка ректора одного из крупных вузов страны. Родители были этим очень довольны. Свадьба прошла с размахом.

Родилась девочка, через пару лет Николас пошел в аспирантуру, а в том же году его отец умер от болезни сердца. Пайшиль-младший обладал внешностью, притягивающей внимание женщин. Пока его жена сидела дома с ребенком, он посещал вечеринки. Чаще всего там присутствовали сокурсники или коллеги. Богемная молодежь. Он вовсе не был распутным, просто не умел отказывать. А посещая вечеринки, искренне считал, что это будет полезно для его будущей карьеры. Жена Николаса, прежде столь же избалованная вниманием, как и он, не смогла ужиться с ним. Обладая красивыми лицом и фигурой, даже будучи замужней женщиной с маленьким ребенком на руках, она не испытывала недостатка в поклонниках. Поэтому ушла от Николаса примерно через два года после начала совместной жизни.

У богемной молодежи и развлечения должны быть соответствующие. Николас часто бывал пьян и пробовал наркотики, включая тяжелые, что его, в конечном счете, и погубило. Он бросил аспирантуру, до смерти матери кое-как еще держался на плаву, а потом пустился во все тяжкие. Продал все, что можно продать, сидел в тюрьме, но не очень долго. Там же в честь своих бывших заслуг получил кличку 'Философ'. Выйдя из тюрьмы, обнаружил две вещи: что, во-первых, никому не нужен, а во-вторых, деньги не приходят просто так. Конечно, иногда со вторым пунктом дела не всегда обстояли плачевно, но Николас, не имея возможности покупать дорогие наркотики, деньги просто пропивал, чтобы не думать о пункте номер один.

Это продолжалось из года в год. Причем, становилось все хуже. Ночевки под открытым небом учащались. Копание в мусорниках приобрело систематичность. Круг знакомых сузился до таких же опустившихся людей, интересующихся лишь выпивкой. Его окружала грязь и мерзость. Да и он сам давно уже был под стать своему окружению.

Неизвестно, чем бы все закончилось и когда, не укради Николас-Философ бутылку в магазине. Эта кража была изначально обречена на провал. Появление бродяги в супермаркете не могло ускользнуть от внимания охраны. Но ему было все равно. Он просто хотел попытаться.

Кража была мелкой, поэтому его посадили в КПЗ, чтобы 'промурыжить' там несколько часов, а потом, как обычно, выбросить обратно на улицу. Он, человек без документов и места жительства, не стоил даже того, чтобы заводить на него дело. Все понимали, что этот бродяга не способен на крупные преступления. Слишком ничтожная личность.

Для Николаса время давно потеряло смысл. Дни были похожи один на другой. Заключение в КПЗ тоже не имело никакого значения. Не в первый раз. Он воспринял это безучастно, кутаясь в плащ, подобранный на помойке. Появление в камере соседа, молодого мужчины, тоже не произвело на Николаса никакого впечатления. Сосед — как сосед. Чистенький, хоть и хромой. У бродяги не было никаких предчувствий относительно того, как изменится его жизнь после этой встречи. Он просто подремывал, равнодушный ко всему, кроме желаний поесть и напиться.

Миг изменения застал его врасплох. Еще секунду назад он почти спал, ни о чем не думая, а теперь вот встрепенулся, поднялся со скамьи и посмотрел на свои руки, извлеченные из-под плаща, круглыми от ужаса глазами. В этот миг в его теле память бродяги встретилась с давно забытой личностью молодого человека из хорошей семьи, любящего жену, дочку, родителей и почитающего Канта.

Станислас не ожидал такого эффекта. Он не вполне отдавал себе отчет в том, что сделал. Да и вообще не думал о том, что может последовать. Тем неожиданнее оказалось произошедшее.

Его сосед вскочил, дико посмотрел по сторонам, и с отчаянным воплем стал сдирать с себя одежду.

— Ты чего?! — с тревогой крикнул полицейский, сидевший за столом.

Но бродяга не слышал его. Сорвав плащ, а потом и драный пиджак под ним, он подбежал к решетке, поскуливая, схватился за нее и несколько раз сильно дернул, словно пробуя на прочность. После этого без всякой паузы запрокинул голову назад и изо всех сил ударился лбом о решетку. А потом еще раз. И еще.

Станислас подумал, что сделал нечто ужасное. Что его сосед сошел с ума. Но, поймав взгляд бродяги, понял, что это не так. Взгляд был абсолютно разумен. В нем лишь плескалось отчаяние невиданной силы.

Пенске впал в панику. Он хотел броситься к этому человеку, помочь ему как-то, возможно, все исправить, но почувствовал холодное и успокаивающее прикосновение где-то в самой глубине своего сердца. Станислас понял, что это.

'Не переживай, — словно говорил Помор, — Ты сделал все правильно. Все идет как надо'.

Это помогло. Станислас ощутил покой и ... невероятный голод. Этот голод охватил всю его сущность. Он почувствовал, что ему нужно незамедлительно что-то съесть. Его тело задрожало мелкой дрожью, на лбу выступил холодный пот, голова закружилась. Пенске попытался встать со скамьи, покачнулся и упал, потеряв сознание. Последнее, что он услышал, был скулеж бродяги с разбитым лбом и крики полицейского в рацию, зовущего подмогу.

Станислас пришел в себя в небольшой комнате с белыми стенами. Он лежал на кушетке, а над ним нависало какое-то лицо.

— Ну что, оклемался? — участливо спросил чей-то голос, — Что же ты, на инсулине, а ничего никому не сказал!

Молодой человек еще плохо соображал, поэтому несколько раз моргнул, пытаясь рассмотреть черты лица человека, говорящего с ним. Большой нос, резко выраженные морщины около рта и между бровей, сочувствующий взгляд — вот что он запомнил.

— Я не на инсулине, — заплетающимся языком пробормотал Станислас.