Осторожно, женское фэнтези - 1

Попрощавшись с полицейским, я вернулась в комнату, но от мысли снова улечься в кровать отказалась. Мэйтин говорил, что я что-нибудь придумаю, и я придумала.

Сибил напророчила перемены, начало которым положит недоразумение. По-хорошему, мое присутствие здесь — уже недоразумение, и перемены начались в тот момент, когда я влезла в панталоны Элизабет. Но если требовалось другое предзнаменование, мнимая беременность подходила идеально. А милорд Райхон подсказал мне решение проблем с практикой по боевой магии.

Прости, Элси. Не думала, на что тебя обрекаю, отправляя учиться именно на этот факультет. Но если, несмотря на трудности, тебе там нравилось, тоже прости. Потому что я тебя переведу. Займемся чем-нибудь не таким опасным и изнуряющим. Нет, не зоомагией. Я вышла из того возраста, когда мечтают выучить язык животных. Графу сказала бы пару ласковых при встрече, но он у меня и человеческий неплохо понимает. А мы, Элси, пойдем на целительский. Медицина у меня в крови. Дед это часто повторял. Неделю со мной не разговаривал, когда я документы на экономический подала. Забыл, как сам говорил, что в наше время рядовому врачу себя прокормить нелегко. Я нерядовым вряд ли стала бы. И тут в светила рваться не буду, лишь бы от полигона держаться подальше.

— Неплохой план, — сказал вновь появившийся рядом бог. — А по исчезновениям что надумала?

— Пока ничего.

Наверное, стоит побывать на месте преступления? Или личные вещи жертвы осмотреть?

— На личные вещи взглянуть можно, — подмигнул Мэйтин. — Полиции пока не до этого. А Кинкин жил в том же общежитии, что и один из твоих друзей.

— Рысь?

— Ну не эльф же? — усмехнулся он и снова исчез.

Куратора я нашла на факультете. За неимением собственного кабинета мистер Вульф устроился в пустой аудитории, где проверял письменные задания, сверяясь со справочником. Глядя, как он, взяв очередную работу, с сомнением хмурит брови, листает книгу и расслабленно вздыхает, убедившись в своей правоте, трудно было сдержать улыбку.

— Мисс Аштон? — Саймон захлопнул справочник и сунул его под стол. — Вы ко мне?

— Да. Вот. — Приблизившись, я протянула ему заявление. — Милорд Райхон оставлял вам предписание на этот счет.

— Сразу да, но после он его отозвал.

Не думала, что Оливер вспомнит обо мне после исчезновения Мартина. Какой у нас, однако, ответственный ректор!

— Но я ведь все равно могу просить о переводе? — спросила с надеждой.

— Да. Но почему вы хотите уйти... — Вульф заглянул в заявление и удивленно моргнул. — На целительский?

— Мне кажется, это — более подходящая для меня специальность. И родители так считают. Они не одобряли мой первоначальный выбор, ведь боевая магия вряд ли пригодится мне в будущем.

— Моя мать тоже не обрадовалась, когда я поступил на боевой, — пожал плечами маг. — Тоже говорила, что я не найду приличной работы. Но я стал преподавателем. Достойная и уважаемая профессия.

— Мать, наверное, вами гордится.

— Пока — не очень, — смутился молодой человек.

— Я преподавателем не стану, — вернулась я к тому, зачем пришла. — Вряд ли у меня получится учить других. А навыки целителя всегда пригодятся.

— Понимаю, — кивнул мистер Вульф. — Хоть мало кто решился бы на перевод на третьем курсе. Но некоторые вообще уходят из академии. Переводятся в Глисетский университет или в высшую школу Найтлопа. Уровень образования там ниже, зато спокойнее. Вы уже знаете о Мартине?

— Да.

— Вы не поэтому?.. — он поглядел на меня, на заявление и снова на меня.

— Не поэтому, — заверила я.

Саймон удовлетворенно кивнул, словно мой ответ совпал с тем, что он вычитал в справочнике, подписал заявление и пожелал мне удачи на новом месте.

— Подпишите у декана нашего факультета, а затем — у декана целителей. Вы же согласовали перевод?

— Конечно, — соврала я.

Решить вопрос я планировала в обход деканатов.

К четырем часам, когда бледное зимнее солнце уже опустилось к горизонту, я была в главном корпусе.

— Милорд Райхон занят, — с неприятной улыбочкой сообщил секретарь. — Можете записаться на прием. В будущую среду вас устроит?

— Нет. Будьте добры, сообщите милорду Райхону, что я хочу поговорить о происшествии на полигоне.

Игнорировать упоминание полигона он не посмел. Проскользнул в едва приоткрытую дверь ректорского кабинета и практически тут же вышел.

— Вас примут, — бросил так, словно согласие Оливера на разговор со мной оскорбило его до глубины души.

— Спасибо, — поблагодарила я, поборов соблазн сказать что-нибудь едкое или хотя бы одарить его уничижительным взглядом, хорошо удававшимся аристократке Элизабет.

Прошла в кабинет.

— Присаживайтесь, мисс Аштон, — пригласил сидевший за столом ректор. — Я верно понял, у вас есть информация о сегодняшнем происшествии?

— Да, — я опустила глаза, чтобы не смотреть ему в лицо. Отвлекало.

— Почему вы не поделились ею с инспектором?

— Не хотелось, чтобы кто-либо знал. Но и скрывать это не получится. — Я глубоко вдохнула, собираясь с духом, и выпалила: — Сегодня на полигоне пострадал не только Мартин Кинкин, но и я.

— Каким образом? — в голосе Оливера слышался скепсис: Элси давно исчерпала лимит его доверия.

— Во время тренировки что-то случилось. Что-то, из-за чего я... Я не могу использовать магию! — Эмоции Элизабет выплеснулись наружу, и последняя фраза прозвучала с неподдельным отчаянием.

— Что, простите? — не выказывая и толики обеспокоенности, переспросил ректор.

— Я не могу использовать магию, — всхлипнула я.

— И в чем это проявляется?

— Ни в чем. Ни в чем не проявляется! Плетения не плетутся, фигуры не складываются, потоков не вижу. Хорошо, на полигоне иллюзии были, а если бы настоящие зомби?

Взглянув мельком на мужчину, отметила, что он задумался. Теперь нужно не упустить инициативу и подтолкнуть его к принятию правильного решения.

— Я заявление написала, на целительский, — продолжила плаксиво. — К полигону и на сто ярдов не подойду! Лучше в больнице. Вы же сказали, что у меня способности... Но без магии даже там... Меня же не отчислят? Можно же это исправить? Вы ведь знаете, как?

Это была самая рискованная часть плана, но у меня все равно не вышло бы долго скрывать отсутствие способностей. А если моя проблема заинтересует ректора, у нас появится повод для общения. Я ведь уже решила, что нужно завязывать с дурацкими выходками Элизабет, до этого дня бывшими единственной причиной их встреч с Оливером.

— Нельзя, чтобы все узнали, — лепетала я, кусая губы. — Это такой позор... Больше чем позор! Я была лучшей студенткой курса. Я... Я же все равно маг!

— Да, — кивнул ректор. — Вы маг. Я не замечаю никаких изменений.

Подняв руку над столом, он смотрел на меня, словно ждал чего-то, но дождался лишь того, что я вынула из кармана кружевной платочек и промокнула веки.

— Неужели? — пробормотал с сомнением.

— Вы же не скажете никому? — гнула я свое. — Это так ужасно.

Как я ошибалась!

Ужасное было впереди. Меня будто окатили ледяной водой и тут же сунули в морозильник. Тело сковало холодом, в глазах помутнело, словно их покрыла, а может, и правда, покрыла изморозь. От страха и боли хотелось орать, но закоченевший язык и губы не шевелились, лишь облачко пара вырвалось изо рта...

— Элизабет! — в другой ситуации волнение в голосе Оливера меня порадовало бы. — Вы... Почему вы не закрылись?!

Потому что не могу, идиот недоверчивый!

Включилась "разморозка", и новая боль заставила тихонько, сколько позволяли не оттаявшие еще связки, заскулить.

Затем — портал. Комната, утопающая в тумане. Чья-то неясная тень...

— Оливер! — возмутилась тень женским голосом. — Я говорила, как меня нервирует... О, боги, кто это?

— В данный момент, леди Пенелопа, это — ваша пациентка. А в будущем, думаю, ваша студентка.

Леди Пенелопа. Удивительно, но мозги мне не совсем отморозило. Настоящая леди, работающая в больнице.

Значит, меня переведут на целительский?

Я довольно вздохнула и позволила себе потерять сознание, обмякнув в сильных руках Оливера. Романтическая сцена. Занавес.

ГЛАВА 7

В чувства меня привели быстро. Уложили на кушетку, влили в рот что-то тягучее и горькое, накрыли шерстяным одеялом и оставили в маленькой плохо освещенной комнатушке "приходить в себя".

— Однако методы у вас, Оливер...

Голоса доносились из соседнего помещения, но их заглушал шум волн в моей голове.

— Не думал, что так выйдет, — оправдывался ректор. — Любой маг закрылся бы на рефлекторном уровне.

— Но она...

— Даже не пыталась. Хотя я не вижу отклонений.

Как я ни старалась, не смогла ничего больше расслышать, а через несколько минут разговор прекратился, и Оливер вошел в комнату.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, остановившись рядом с кушеткой.

— Спасибо, лучше, — прошептала я, еще дрожа от затаившегося внутри холода.

— Простите мое недоверие и...

— Я понимаю, — прервала я его со вздохом. — У вас были причины сомневаться.

Подобного смирения милорд Райхон от Элси не ожидал и растерялся, поняв, что инцидент исчерпан.

— Отдохните еще немного, — сказал после затяжной паузы. — Потом леди Райс хотела бы с вами побеседовать. Я рассказал ей о вашей проблеме. Не волнуйтесь, она сохранит это в секрете. Ко мне придете завтра. Подумаем, что можно сделать.

Да будет так. Он — ректор, Элси — студентка, у нее возникли сложности, а ему под силу с ними разобраться. У подобных отношений тоже есть шанс перерасти в нечто большее...

— Милорд! — Я вскочила, сбросив на пол одеяло, и кинулась к тому месту, где минуту назад закрылся портал.

Поздно!

Как я вернусь в общежитие, когда мое пальто осталось в гардеробе главного корпуса?

— Вам уже лучше? — заглянула в комнату леди Пенелопа, из темного пятна, каким я видела ее после перемещения, трансформировавшаяся в статную седовласую даму лет шестидесяти с приятным, хоть и несколько суровым лицом. — Тогда не будем откладывать разговор. Входите, мисс Аштон.

Каморка, где я отходила от заморозки, была чем-то вроде комнаты для отдыха и примыкала к кабинету, не такому просторному, как у Грина, но светлому, и, если это слово применимо к рабочим помещениям, уютному.

Леди Пенелопа заняла место за столом и указала мне на стул для посетителей.

— Итак, вы хотите перевестись на целительский факультет?

Она вынула из ящика и поставила перед собой череп с выпирающими из глазниц глазными яблоками. Если надеялась, что я с визгом вскочу — пустое. Череп был деревянным, глаза — с веселой голубенькой радужкой и розовыми прожилками сосудов — поделкой из стекла.

— Хочу, — сказала я черепу.

— Почему? — искусственная голова в руках женщины раскололась на две неравные части, и стало видно, что внутри находится мозг — тоже деревянный, только покрашенный в розовый цвет.

— Мне нравится медицина. А при поступлении у меня выявили соответствующие способности.

— Способности? — ловкие пальцы леди отделили друг от друга кости черепа и принялись разбирать по долям мозг. Наконец-то я узнала, как выглядит настоящая головоломка. — А вам известно, что девять из десяти поступающих обнаруживают при первичном тестировании расположенность к целительству? Это в природе не только человека, но и животных — зализывать раны, выкапывать лечебные корешки, выбирать из шерсти паразитов. Ваши способности обусловлены инстинктами. Этого вряд ли хватит, чтобы стать хорошим целителем.

— У меня получится.

— А если нет? — разобрав череп и его содержимое, леди Пенелопа достала салфетку и принялась протирать каждую деталь. — Почему не выбрать что-то попроще? Я понимаю Оливера Райхона, и причины, по которым он приволок вас именно ко мне, но вас...

— Почему же именно к вам? — перебила я невежливо, но леди Райс, занятая полировкой мозгов, и тогда не взглянула в мою сторону.

— Потому что вы — Элизабет Аштон, единственная дочь Арчибальда Аштона, члена королевского парламента и первого помощника лорда-канцлера. А я — Пенелопа Райс. Мои предки основали это заведение, и мне принадлежит решающий голос в совете учредителей. Если придется вернуть лорду Аштону дочурку с заключением о ее магической непригодности, милорд Райхон, получивший должность министерским указом, предпочтет наблюдать за этим с безопасного расстояния. Меня же не сможет уволить даже король. Может арестовать, сослать на острова, приговорить к смерти, но не уволить.

Получается, Оливер блефовал, отправляя Элси сдавать анализ на наркотики. И выходки её терпел не от большой любви. Это плохо сочеталось с образом романтического героя, но, с другой стороны, кому охота портить себе жизнь и карьеру из-за избалованной золотой девочки?

— Отец не станет винить академию в моей "непригодности", — оскорбленно выговорила я. — У него не будет повода.

Взяла со стола несколько деталей муляжа.

— Продолговатый мозг. Средний мозг. Мозжечок. Лобная доля. Теменная...

Анатомию со мной учил дед. Взялся едва ли не с первого класса, и к тому времени, как этот предмет появился в школьной программе, я знала его настолько, что могла позволить себе подразнить биологичку расширенными ответами с использованием неведомых ей подробностей. Но леди Пенелопу я в недостатке знаний не подозревала, а потому в детали не углублялась. Да и забылось кое-что, если честно.

Соединив все кусочки мозга, я принялась за череп.

— Лобная кость. Височная...

Так киллеры в фильмах собирают только что смазанное оружие и под конец эффектно передергивают затвор. У черепа затвора не было, поэтому завершающим штрихом стало водружение на законное место глаз.

— Пожалуйста, — я поставила муляж перед леди Райс. — Ваша голова.

Назвать череп со всем содержимым просто черепом было бы неправильно.

— Моя пока еще у меня на плечах, — заявила целительница.

— На шее, — поправила я.

— И это замечательно, не находите?

Теперь она смотрела на меня, но не с удивлением, не с удовлетворением — с усмешкой, затаившейся на дне янтарно-карих глаз.

— Что ж, мисс Аштон, вы приняты. Тем более, я уже обещала милорду Райхону, что возьму вас.

Сказать, что я почувствовала себя идиоткой — ничего не сказать. Леди Пенелопа неплохо позабавилась за мой счет.

— Приходите на кафедру завтра к девяти, — велела она. — Закончим с формальностями и составим план подготовки по новым для вас дисциплинам.

Покинув кабинет леди Райс, я попала в знакомый коридор и буквально через два шага увидела поблескивающую в свете газовых рожков табличку с именем доктора Грина. Прошла мимо, выбежала в вестибюль, а затем на крыльцо. Чертыхнулась, вспомнив о пальто, и припустила в сторону общежития, надеясь согреться на бегу или хотя бы не закоченеть — два раза за день было бы слишком.

— О, боги, Элси! — кинулась ко мне Мэг, едва я ввалилась в комнату. — Где ты была? Мы слышали про вашего Кинкина, это ужасно, а тут еще ты пропала... Элси! Ты же ледяная!

— Д-да, — признала я, дробно отстукивая зубами. — И с-снежная... Я п-пальто в главном корпусе оставила и от б-больницы б-бежала в одном платье...