— Может быть ты, что-то скажешь об этом портрете времени? — произнёс Антон, протягивая лист с портретами советнику.
Взяв лист бумаги, Антонов повернул его к себе и тут же громко хмыкнул.
— Здесь изображены две Вероники Шатовой и два Сартанова, — заговорил он. — Такие, какими они были, когда пришли на Кентауру и такие, какими стали по прошествии более, чем тридцати лет жизни на ней, странным образом помолодевшие.
— Это муж с женой и их дети, — раздался голос Герасимова, который неслышно подошёл к Антонову и заглянул в рисунок. — Что же тут неясного? — он дёрнул плечами.
— Если она осталась жива после того, что здесь произошло, то возможно и ещё кто жив, — произнёс Антонов, поднимая взгляд на Антона. — Нужно обойти все дома.
— Я проверил сегодня несколько домов, их входные двери были заперты, — Антон поднял одно плечо. — Странно, почему она свои двери не запирает. Не боится или знает, что её никто не тронет? А где она была прошлой ночью? — Глядя на молодую женщину, он взмахнул подбородком.
Никакого ответа от молодой женщины не пришло, но всё же она мотнула головой, неизвестно о чём давая знать.
— Разберись с ней, — заговорил Антон, поворачивая голову в сторону советника. — Что от неё можно ожидать. Уснём, перережет всем горло. Я схожу за продуктами в левет и попытаюсь связаться с файтагом, — развернувшись, он шагнул к выходу.
* * *
На улице уже было темно и лишь тёмный контур левета на белом снежном поле помог Антону сориентироваться. Крепко сжимая в руках фраунгер, он побежал к левету. Оказавшись в летательном аппарате, он сначала попытался связаться с грузовым кораблём. Попытка оказалась успешной, так как файтаг находился на той же стороне планеты, где находился и посёлок. Обменявшись сообщениями и получив от вахтенного, что никаких чужих кораблей вокруг Кентауры не наблюдается, Антон загрузил в пакет энергетик и продукты, теперь уже на четверых и покинув и закрыв левет, быстрым шагом вернулся в дом.
Когда он вошёл в комнату, то Антонов и Герасимов сидели на тех диванах, на которых провели и прошлую ночь, а молодая женщина сидела в его кресле, уткнув лицо в воротник своей куртки, будто замёрзла, хотя в доме было вполне комфортно и Антону ничего не осталось, как направиться к одному из небольших кресел, по пути поставив пакет на стол, потому что сидеть в другом большом кресле, рядом с молодой женщиной у него желания не было. Подойдя к креслу, он поставил фраунгер рядом с ним и развернувшись, вернулся к столу и взяв пакет, подошёл к молодой женщине и достав из пакета две баночки с энергетиком и две упаковки с продуктами, положил на кресло рядом с ней.
Тут же схватив одну баночку с энергетиком, молодая женщина, мгновенно открыла её и поднесла ко рту. Отстранила она баночку ото рта видимо тогда, когда та была уже пуста.
— Ну и ну! — подняв брови, Антон повернул голову в сторону Герасимова. — Теперь понятно, кто вчера опустошил твою вторую баночку. Только, опять же, где она пряталась? Не удалось узнать?
— Нет! — Герасимов мотнул головой и поднявшись, подошёл к Антону. — Я тоже хочу пить. Весь день снег ел.
Отдав технику его долю продуктов, Антон подошёл к советнику.
— Неужели глухонемая? — негромко заговорил он, кладя долю продуктов советника на диван рядом с ним. — Но мне показалось, что она понимает разговор. Если только по губам? — он дёрнул плечами.
— Не думаю, что она глухонемая, — так же тихо заговорил Антонов. — Скорее всего, это от испуга. Насмотрелась страстей и... Такое бывает. Возможно речь к ней и вернётся. Нужно время или какое-то неординарное событие, — он глубоко и протяжно вздохнул, беря с дивана одну баночку с энергетиком и одну упаковку с продуктами.
Ничего больше не сказав, Антон вернулся к выбранному креслу и достав из пакета баночку с энергетиком и одну упаковку с продуктами, сел и принялся за еду.
Молодая женщина, вдруг, поднялась со своего кресла и схватив продукты, буквально, выбежала из комнаты. Антон повернул голову в сторону Герасимова.
— Проследи! — он кивнул головой в сторону выхода. — Может в самом деле ещё есть кто-то живой?
Повесив зард на шею и продолжая есть, Герасимов поднялся и вышел из комнаты.
Вернулся он не скоро и молча дойдя до своего дивана сел и откинувшись на его спинку прикрыл глаза.
— Мы должны гадать, — с явным злом в голосе, произнёс Антон.
— Нечего гадать! — заговорил Герасимов, не открывая глаз. — В одной из комнат, которая видимо служит спальней, стоит кровать. Она залезла прямо в одежде под одеяло и укрылась с головой и даже не скажешь, что на кровати кто-то лежит. Возможно и вчера она так же пряталась.
— Как же ты понял? — произнёс советник.
— По звуку. Она, видимо, очень голодна и под одеялом принялась есть продукты. А так как вчера продуктов не было, то её мы и не услышали.
— Проклятье! Пусть там и спит.
Антон поднялся и бросив пустую баночку и упаковку от еды в пакет, взял фраунгер и подойдя к большому креслу, поставил оружие уже около него и бросив пакет на пол, сел и откинувшись в кресле, прикрыл глаза. Вскоре его дыхание сделалось тихим и спокойным.
* * *
Антон вздрогнул и открыл глаза. В комнате было светло, но не от дневного света, а от электрического, а какое сейчас было время суток можно было лишь гадать, так как окна комнаты были зашторены. Он сидел в том же кресле в какой-то неудобной позе, в которое уселся после ухода странной молодой женщины. Его тело затекло и он невольно потянулся. Раздавшийся громкий стук заставил его вздрогнуть и повернуть голову на звук: фраунгер, который он перед сном прислонил к креслу лежал на полу и скорее всего этот громкий звук был от его падения. Наклонившись, Антон поднял оружие и положил его себе на колени. Со стороны донёсся шум. Невольно взявшись за оружие, он повернул на шум голову: на своём диване, потягиваясь, крутился советник Регалия. Антон перевёл взгляд на другой диван — Герасимова в комнате не было, хотя его зард стоял прислоненный к спинке дивана.
"Ну и ну! — Антон невольно передёрнулся. — Так можно было и не проснуться".
— Где техник? — произнёс он, глядя на советника и подтверждая свой вопрос взмахом подбородка.
— Не знаю! — Антонов мотнул головой. — Я только что проснулся.
— Проклятье! — состроив гримасу недовольства, Антон резко поднялся и шагнул к двери, но тут же появившийся в её проёме техник, заставил его сделать шаг назад.
— Где был? — резким, явно недовольным голосом поинтересовался он.
— Проверял, не сбежала ли, — произнёс Герасимов, явно весёлым голосом, вытягивая свои губы в широкой улыбке.
— И что? — продолжил грубить Антон.
— Нет! — Герасимов мотнул головой. — У себя в комнате, на кровати, но в таком виде, — он громко хмыкнул.
— Что ещё за вид? — Антон взмахнул подбородком.
— Го-ла-я! — протянул техник.
Антон шагнул к двери, затем замер и махнул рукой.
— Проклятье! — он глубоко и шумно вздохнул. — Представляю, что здесь происходило. Теперь понятно, почему двери её дома всегда открыты.
— Скорее всего, потому и жива осталась, — Герасимов ещё раз хмыкнул. — Не знаю, какая была её мать, но она очень худа. Едва ли не кости, обтянутые кожей.
— Ты, что заходил в её комнату, чтобы очень внимательно её рассмотреть? — донёсся голос Антонова.
— Заходить не потребовалось. Дверь её комнаты настежь и свет горит, хотя вечером его не было.
— Это было понятно и из её вида вчера, — Антон негромко хмыкнул. — Что на улице? Ты выглядывал? — он взмахнул подбородком.
— Утро! Пасмурно! Ветер! Скорее всего холоднее, чем было вчера, но снега ночью не было.
— Проклятье! — Антон поморщился, — у нас нет тёплой одежды. Если ещё похолодает придётся или не вылезать из левета, или возвращаться за тёплой одеждой на файтаг.
— На колониальном корабле её предостаточно, — заговорил Антонов. — Определённо, местные взяли её оттуда.
— Вот ты и полезешь внутрь, — произнёс Антон, поворачивая голову в сторону советника.
Неожиданно Герасимов резко дёрнулся, сделал шаг в комнату и развернулся в сторону дверного проёма. Антон приподнял фраунгер, но тут же его опустил: в проёме двери стояла молодая женщина, держа что-то объёмное, прижатое обеими руками в себе. Не входя в комнату, она бросила свою ношу себе под ноги, её куртка распахнулась, открывая её наготу. Антон тут же состроил гримасу досады — молодая женщина, действительно, была очень худа. Сохраняя на лице досаду, он опустил взгляд: на полу, у босых ног молодой женщины, лежали тёплые куртки.
— Застегни куртку или я замотаю её вокруг тебя так, что ты никогда её не сможешь размотать, — буквально процедил Антон, стараясь не смотреть на молодую женщину.
Молодая женщина тут же запахнула полы куртки. Её лицо вытянулось в непонятной гримасе.
— Кто-то в посёлке, кроме тебя, ещё есть живой? — Антон поднял на молодую женщину взгляд и взмахнул подбородком.
Молодая женщина молча покрутила головой.
— Это: нет никого, или ты не знаешь? — раздался голос Антонова.
Молодая женщина опять покрутила головой.
— Чёрте что! — вновь раздался голос Антонова.
— Иди в свою комнату, оденься и приходи сюда, — заговорил Антон резким, категоричным голосом. — Пойдём по посёлку искать выживших. Ты пойдёшь с нами.
Ничего не сказав, молодая женщина развернулась и ушла. Герасимов сделал шаг к дверному проёму, видимо намереваясь направиться за ней.
— Останься! Не убежит, — процедил Антон. — Всё же непонятно: она не слышит и не разговаривает, а понимает по губам; или слышит, но не разговаривает. Но если судить по тому, что она принесла одежду не видя нас, то скорее всего — второе.
Герасимов замер и развернулся лицом к Антону.
— Скорее всего, никого в посёлке больше нет в живых, — заговорил Антонов. — Иначе, они уже были бы здесь.
— Входная дверь заперта, — произнёс Герасимов.
— Постучали бы, или сдвинули бы защёлку, — Антонов махнул рукой, вставая с дивана. — Ты, действительно намереваешься обойти весь посёлок? — заговорил он, поворачивая голову в сторону Антона. — Более сотни домов. Придётся лазить весь день. Холодно! Замерзнем!
— Тёплая одежда теперь у нас есть, — Антон вытянул руку в сторону лежащих на полу тёплых курток. — Разделимся. Я и ты. И Герасимов с молодой женщиной. За пару часов обойдём. Ломиться в закрытые двери не будем. Постучали — не открыли, идём дальше. Если дом открыт, заходим и быстро осматриваем.
— Почему я с ней? — произнёс Герасимов, с явным возмущением в голосе.
Антон повернул голову в его сторону. Затем погримасничал губами.
— Хорошо! — он громко хмыкнул. — Я пойду с ней. Иди с советником.
Ничего больше не сказав, Герасимов прошёл к дивану, на котором спал, взял своё оружие и подойдя к Антонову, стал рядом с ним.
— А если кого найдём? — произнёс Антонов, будто априори соглашаясь со старшинством в их команде Антона.
— Пусть ходит с нами, — Антон дёрнул плечами. — Здесь три улицы. — Мы обследуем дома их одной стороны, вы другой. Работаем синхронно, чтобы не терять друг друга из вида.
Донёсшийся шум заставил его повернуть голову — в проёме двери стояла молодая женщина, одета так же, как и была одета вечером.
— На выход! — Антон повёл подбородком в сторону молодой женщины. — Идём к левету. Каждый получает напиток и упаковку продуктов. Есть будем на ходу.
Подойдя к лежащим на полу курткам, он взял одну из них и принялся одеваться.
* * *
Антон был оптимистом, говоря, что на обследование посёлка хватит двух часов: едва хватило шести. Начали они обследование, когда, скорее всего, уже было позднее утро. Снег всё же ночью был, но не большой, даже не засыпав полностью их вчерашние следы и хотя ходить по нему было не трудно, но много времени занимало обследование открытых домов, а их открытых в посёлке оказалось едва ли не две трети.
Проходя мимо здания администрации, Антон отметил, что ночью звери опять приходили к зданию, потому что вокруг него было гораздо больше звериных следов, чем вчера. К тому же они пытались разгрести захоронение, так как грунт на нём был взъерошен и не засыпан снегом. Но захоронение было около полутора метров глубиной и потому звери добраться до трупов не смогли. Лежащая на снегу половина трупа, убитого Антоном огромного зверя исчезла. Было странным то, что звери не пытались даже приблизиться к тому дому, где ночевала команда Антона. Антон не верил, что они не чувствовали их запаха. Скорее всего, удерживало зверей от нападения на дом что-то другое, внушающее им страх.
Найти никого из живых жителей посёлка не удалось. Ходившая вместе с Антоном молодая женщина за день не проронила ни слова. Да Антону и разговаривать с ней большого желания не было. Так как теперь дни были короткими, то когда они закончили обход уже начало темнеть, подул сильный ветер и пошёл снег. Было решено провести ещё одну ночь в посёлке, а к долине гейзеров отправиться на следующее утро.
3
Утро следующего дня выдалось хмурым и даже каким-то унылым, что даже молодая женщина не пыталась команде Антона предъявить своё экстравагантное тело, а вышла из своей комнаты полностью одетой.
Над посёлком висела низкая рваная облачность. Гонимые сильным ветром тёмные клочковатые облака неслись по небу, будто камни выпущенные из пращи. Никаких осадков не было, но воздух был наполнен какими-то мельчайшими твёрдыми частицами, которые мгновенно забивали нос и рот при вдохе, заставляя кашлять. Дул такой сильный ветер, что продувал насквозь даже теплые куртки, в которые была одета команда Антона и казалось, пронизывал не только ткань курток, но и человеческую плоть, доставая до костей. Немного спасало то, что воротник курток был высоким и в него можно было спрятать всю голову.
Хотя, находясь в доме, Антон, совершенно, не слышал, что снаружи такой сильный ветер, что однозначно показывало, что выстроенный из местной древесины дом не только был тёплым, но ещё и имел отличную звукоизоляцию.
Снег был покрыт твёрдым настом, который даже не всегда ломался при ходьбе, но всё же было отчётливо видно, что вокруг дома, скорее всего ночью, ходил кто-то очень тяжелый, оставляя глубокие следы лап, проваливаясь сквозь прочный наст.
Ёжась и отворачиваясь от ветра, команда Антона, насколько позволял этот самый ветер, быстрым шагом направилась к левету. Хуже всех было молодой женщине, скорее всего по той причине, что она была легче всех и едва она сделала несколько шагов от дома, как сильный поток воздуха подхватил её и буквально, понёс по улице и лишь проворство Герасимова, сделавшего несколько быстрых шагов за ней и схватившего её за воротник куртки, остановил её улёт в неизвестность.
Добравшись до левета, Антон обнаружил, что корпус летательного аппарата оказался покрыт наледью и его двери открылись лишь после того, как он изрядно побарабанил по ним кулаками.
