| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Потом наступил час икс.
Черный маг не мог усомниться в своей силе, физически не мог. Он до последнего был уверен, что сумеет разобраться с теми, кто придет к нему, сам, а потому участвовал в боевых операциях так, словно ничего не происходило. Горе-следователи так и не смогли потом ничего выяснить, был ли это сложный откат или нападающие использовали прототип того заклятья, с которым я разбирался в Арангене, теперь не разберешь. Эксперты утверждали, что он умер раньше, чем упал на землю, рядом нашли нечто, сильно напоминающее наконечник стрелы (треугольное и оплавленное). Все.
Дальше следовали глубокомысленные рассуждения, почему мама так резко снялась с места, и туманные намеки на то, что некоторым из недавно захваченных сектантов известно слово "мотоцикл".
Я разглядывал завалы прочитанных бумаг с чувством непередаваемого дискомфорта. Называется, полюбопытствовал. Вопреки ожиданиям карлика вопросов у меня не было — общая картина ясна, а частности напрямую ко мне не относятся. Да, я тоже черный маг и физически не могу усомниться в собственной силе, но у меня есть опыт двух почти смертей, укрощения Шороха и память нескольких мертвецов. Отсюда мораль: надо быть готовым ко всему. Поймите правильно, запереться дома и долбить проклятьями в каждую тень — занятие бесперспективное. Слишком предсказуемо! В конце концов, знание о существующей угрозе происходило из чужого опыта, а не из непосредственно наблюдаемых признаков. Разгневанные сектанты могли прямо сейчас дожидаться меня в сортире, а могли не давать о себе знать еще лет двадцать. К чему гадать? Гораздо интереснее будет рассмотреть комплекс типичных реакций боевого мага на нападение и добавить туда что-нибудь оригинальное, свое. Вон, у меня голем в сарае валяется (гениальная конструкция!), четки дядькины я куда-то в комод засунул, да мало ли! Аэрозоли обновить и сварганить баллончики помельче. Амулеты, устойчивые к внешнему воздействию, тоже делу не повредят.
Я записал в дневник краткий список мероприятий и облегченно вздохнул. Самое приятное заключалось в том, что мне не придется ни за кем гоняться по всей Ингернике — рано или поздно они сами ко мне придут. Хорошо!
Глава 75
Мисс Килозо вписалась в общество Искусников с легкостью невероятной. Нет, сектанты были очень, очень осторожны, всякого нового человека перед принятием в общество проверяли по нескольку лет, но белые — другое дело. Белые... Нет, не примитивней — искренней, последовательней, строже. Белый не согласится на что-то просто от скуки или для того, чтобы прекратить разговор, а, приняв решение, не отступится от него при малейшем недоразумении — чувство ответственности не позволит. Лаванда охотно дарила Дэрику знаки согласия, и у Искусника не было причин сомневаться, что вместе со словом он получает душу.
Какое наслаждение смотреть на работу мастера! Новый знакомый мисс Килозо вполне мог бы работать эмпатом и без всякого Источника — он чувствовал людей виртуозно и умел убедить собеседника практически в чем угодно. В первый же день мисс Табрет вручили рыжего кота, а на робкие возражения о том, что Китти — девочка, последовала получасовая душевная беседа, в конце которой белая была вынуждена признать, что могла ошибиться с определением пола своего питомца. Вернувшись домой, Лаванда четверть часа хохотала, как сумасшедшая, напугав несчастное животное до полусмерти.
Убедившись, что дело на мази, шпионка начала хулиганить, время от времени вставляя Искуснику шпильки.
— Черные — часть общества, они пользуются его благами, но при этом не считаются с общими интересами, — прочувственно вещал Дэрик. — Мы должны ограничить их эгоизм и заставить их служить людям!
В этом месте мисс Табрет следовало высказаться в том смысле, что она готова терпеть поведение черных ради сохранения мира, вместо этого Лаванда с серьезным видом уточнила:
— А разве сейчас по-другому? Черные служат в НЗАМИПС и защищают людей от чудовищ, — шпионка насладилась мгновенным замешательством оппонента и тут же весело захлопала в ладоши. — Я поняла, поняла! Так будет ДЕШЕВЛЕ! Нам не придется договариваться с ними и компенсировать им неудобства, верно?
Дэрик пробормотал что-то неопределенное и переменил тему разговора. Лаванда мысленно усмехнулась. Да, да, господин Искусник, а вы думали, что предсказуемость реакций относится только к другим? У всех нас есть свой пунктик. Белые помешаны на благе, черные — на статусе, а все прочие — на выгоде. Не приходило ли вам в голову, что нынешнее отношение к черным СПРАВЕДЛИВО? А то, что вы сейчас пытаетесь устроить — элементарное воровство, пусть даже объектом кражи становятся жизнь и Источник.
С профессиональной обстоятельностью Лаванда изучала деятельность сообщества Искусников изнутри. В массе своей окружающие (и белые, и простые люди) не понимали, с чем соприкасаются. Декларируемой целью было обучение, вот только объектом его становился не полезный навык, а какая-то странная, вычурная философская система, претендующая на всеобщность. Строгим обоснованием или проверкой своих фантазий Искусники не заморачивались, рациональным паттерном происходящего было воспитание в учениках убежденности, что знать можно все. (Аллилуя! И зачем Лаванда столько училась на шпиона? Стоило прочесть пару брошюрок и — вот она, сокровенная сущность вещей.) Если ученик пытался руководствоваться усвоенными идеями на практике и сталкивался с проблемой, его просто направляли к следующему учителю, который ему еще что-нибудь говорил (и переводил на новый уровень Непоймичего). Дезориентированные потерей привычного окружения и ощущением неудачи люди (а беженцы в массе своей были именно таковы), увлеченно тратили драгоценное время даже не на вышивку крестом или упражнения с гирей, а на попытку окончательно оторваться от реальности и погрузиться в фантазм. Социум — страшная сила, поварившись в компании прекраснодушных резонеров достаточно долго, большинство учеников утрачивала способность к критическому мышлению если не полностью, то весьма и весьма.
Это не говоря об умении желать нечто простое и доступное, а не Вечную Силу, недостижимость которой окончательно замыкала несчастных в среде себе подобных. Понятно, почему черные не попадали в такую ситуацию: несмотря на весь свой индивидуализм, критерии успешности они старательно заимствовали друг у друга (иначе мериться крутизной становилось невозможно), и экзотическими вариантами не увлекались (смысл?).
Естественно, никто не собирался посвящать неофитку в тонкости секретного ритуала, но для опытной шпионки это не представляло проблемы. Напротив, Лаванда оскорбилась бы, если бы ей объяснили все тупо и в лоб, тем более что большинство участвующих в деле сектантов имели о конспирации весьма условное представление.
"Как же они продержались столько лет при такой-то организации? Что-то здесь не так"
Смутное недовольство заставляло Лаванду вплотную разрабатывать главный источник информации — мистера Дэрика.
Искусник испытывал к обществу лукавой белой болезненное влечение, причины которого сам, вероятно, не понимал. Лаванда охарактеризовала его состояние как "интеллектуальную скуку" (не глупому, в общем-то, мужчине решительно не с кем было поговорить) и была уверена, что очень скоро он о своем увлечении пожалеет. С серьезной миной, честно глядя в глаза, шпионка утонченно измывалась над собеседником, выворачивая логику наизнанку и неизбежно приводя к выводу, что кто-то из присутствующих — идиот (именно за такие фокусы ее в свое время вытурили из колледжа). Но, раз за разом терпя фиаско, Дэрик лишь настойчивее искал следующей встречи. Просто извращенец какой-то!
— Подумай, Кася, — Искусник сокращал имя мисс Табрет на деревенский лад, — разве не здорово было бы избавиться от проявлений потустороннего раз и навсегда?
— Здорово, — соглашалась Лаванда, — а почему до сих пор этого не случилось?
Вопрос, кстати говоря, неординарный: по мнению экспертов, попыток было как минимум три. Шпионка, с наслаждением, наблюдала, как Дэрик пытается выкрутиться без привычной ссылки на древнюю истину.
— Потому, что этому помешали.
— Как?
Кто это понятно — злобные черные маги, а вот способ подлежит дискуссии. Если Дэрик скажет, что ритуал помешали провести, он не сможет обосновать, что искомое заклинание вообще работает. Если же он будет утверждать, что ритуал хоть раз состоялся, но потом результаты отменили, Лаванда заклюет его вопросами о том, как черная магия могла повлиять на белую.
— Понимаешь, Мир Света и Мир Тьмы существуют независимо друг от друга...
Белая поощрительно кивнула — к метафизическим вопросам они обращались в первый раз.
— ... белая магия отталкивает их, а черная — притягивает.
Объяснение логичное и практически безупречное.
— Разве черные маги способны вызывать нежитей? — забросила первый крючок Лаванда.
— Дело не в нежитях, а в Источниках. Они — нити, ведущие во Тьму!
Все возможно. Однако понимает ли он, к чему это ведет с практической точки зрения?
— Ой! Как на каучуке?!! — восхитилась белая.
— Э-э...
— Ну, если бы не Источники, миры плавали бы как клецки в бульоне, совершенно свободно, а так между ними как бы натянуты резиночки. Если миры хорошенько оттолкнуть, они разлетятся... — Лаванда озадаченно нахмурилась, — ... а потом устремятся на встречу друг другу еще сильнее. Что же делать?
Дэрик сосредоточенно пошлепал губами.
Вот-вот! Пусть объяснит, как (имея в уме такую метафизическую картину) можно что-то предпринимать, не уничтожив предварительно всех черных, а потом — как выжить без боевых магов, если миры будут разлетаться недостаточно быстро. Так и так — сожрут.
— А может не надо? — жалобно попросила белая. — Пусть будет как есть! А то, как бы хуже не обернулось.
Если он будет настаивать, что связи порвутся, стоит пнуть миры как следует, можно будет сосредоточиться на проблеме первичности черных магов, их Источников и нежитей. Допустим, один гипотетический первомаг сумел привязать друг к другу целые вселенные, тогда как же их следует пинать, если после чистки выживет хотя бы десяток колдунов? Не говоря уж о том, что исследователи не обнаруживают значимой корреляции между количеством черных и частотой проявления потусторонних феноменов (ну, в исторический период). Однако проявление излишней осведомленности могло бы Дэрика насторожить. Забавно другое: неужели он думает, что первый задумался над проблемой?
Искусник вздохнул и перевел разговор на кошек. Лаванда поздравила себя с очередной победой.
Так и жили. Дэрик водил Лаванду по кафе и кондитерским. Шпионка великодушно принимала лакомства и сочувственно следила за Питом, таскающим в сторону кладбища харчи как минимум на пятерых (команда поддержки, определенно, обосновалась на погосте). Какие-то пришлые маги на глазах белой препирались по поводу сроков монтажа на фабрике неназываемой конструкции. На периферии зрения мелькал предатель-"надзоровец" (до омерзения наглый боевой маг, отлично осознающий свою незаменимость).
"Еще недели полторы, максимум. К Солнцестоянию успеть пытаются — в астрологию верят"
Глава 77
Пит Бренно семь лет работал на армейскую разведку, и не всегда такая жизнь была медом. Однажды, разыскивая пассажиров захваченного пиратами парусника, он был вынужден выдавать себя за каштадарского раба, и три месяца провел на самом дне общества, среди лишенных человеческого достоинства, превращенных в "говорящие орудия" людей. В другой раз они прокололись и незадачливый агент оказался в клетке с парой леопардов...
Так вот, леопарды — это хомячки.
Нет ничего хуже, чем день за днем проводить в крохотном (три на пять) помещении в компании совершенно не готовых к самоизоляции людей. "Надзоровцев" было шестеро, точнее, пятеро и боевой маг (то, что они проходили подготовку раздельно, было видно невооруженным глазом). Причем, как раз с колдуном-то проблем не было, источником неприятностей грозил стать белый волшебник.
Причина была самая комичная — мистер Дорсино боялся мертвецов. Страх этот был давний, детский и совершенно иррациональный (как будто у белых бывает по-другому).
— А давайте вернемся в сарай? — не переставал нудеть несчастный.
— Может, нам сразу грузчиками туда наняться? — мрачно отбрехивался капитан Клямски (за подбор команды он отвечал лично и на такой прокол не рассчитывал). — Заодно и денег заработаем.
До встречи с Питом "надзоровцы" обретались на дровяном складе, и все бы хорошо, если бы хозяин неожиданно не начал его заполнять. (В начале лета! С другой стороны — "мои дрова, когда хочу, тогда везу".) Команда полдня пряталась в темном углу за отвращающим заклинанием, гадая, что кончится раньше — дрова или выдержка белого. Упоминание о волнующем происшествии отвлекало мистера Дорсино от его страхов, плохо только, что не на долго (максимум на полчаса). А ведь самочувствие мага напрямую связано с его душевным состоянием! К началу боевых действий они рисковали получить на руки умственного и физического инвалида.
— Держитесь, сэр! — сочувственно вздыхал Пит. — Мисс Килозо считает, что до события остались одна — две недели.
— По каким признакам она судит? — немедленно оживился черный.
— Не могу сказать — мы сумели обменяться лишь знаками.
Черный хмыкнул и вернулся к своей медитации, или чем там занимаются боевые маги, когда не хотят ни с кем общаться.
Пит все больше убеждался, что в этом боевике есть что-то странное. Черный, представленный "мастером Даном", не скандалил, не хамил и вообще не занимался ни чем из того, что подсознательно ожидаешь от ему подобных. Он целыми днями спал, а ночью уходил гулять на кладбище. Его жизнь была наполнена сосредоточенным ожиданием, и от ощущения сдерживаемой агрессии Питу становилось нехорошо.
"Главное, чтобы драка все-таки состоялась. Если он не спустит пар, то и нам накостыляет"
Было заметно, что Клямски тоже присматривается к магу (позы и жесты людей многое могут сказать опытному шпиону). Интересно, а способен ли капитан контролировать своего формального подчиненного?
Белый снова начал ныть. Насколько же проще было иметь дел с мисс Килозо! Мистер Дарсино был типичным, классическим белым и от постоянного волнения начал быстро сдавать — у него лихорадочно блестели глаза, мелко дрожали руки, а спать он вообще ни разу не ложился, даже днем.
"Видать, придется им возвращаться в сарай, а не то отправится мужик к Королю с визитом"
— Хочешь, я сделаю тебе защитный амулет? — великодушно предложил боевой маг.
— А подействует?
— Крутое черномагическое колдовство? Конечно, подействует!
— Мы должны оставаться незаметными, — напомнил капитан Клямски.
— Ерунда! Тут есть один склеп, полностью изолированный от магии.
В таком расточительстве горожан Пит сильно сомневался, но что-то надо было делать, тут черный был прав. Страдальца отвели в старый склеп, а через полчаса он вернулся оттуда счастливый и сияющий, с бантиком из медной проволоки на шее. Шпион не стал говорить, что обнаружил за одной из могил кучку зачищенных серных спичек (складывалось впечатление, что черный надул белого самым пошлым образом). Главное — результат!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
