| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...Уже по дороге к нам на базу, Геннадий Петрович сделал робкую попытку отмазаться от этого посещения. "А, может, — говорит, — лучше было бы встретиться у тебя на квартире?" Я рассмеялась. "Какой смысл в союзе, — отвечаю, — если союзники не будут друг другу доверять? Квартира у меня тесная, а народу будет порядком, как-никак прошла первая совместная операция Охотников и каинитов. Дядю Юру опять-таки в неудобное положение поставим, он-то наверняка уже вас дожидается на нашей базе. Да и вообще, что за фигня? Ведь договорились же! Вон, у вашего Центра "Шабашники" в дружках и то ничего..." Геннадий Петрович махнул рукой: "Ладно-ладно, не ворчи, сдаюсь".
* * *
Первой, кого мы увидели, вернувшись на базу, была... Лина в сопровождении Вики и Стаса. Ничего не боясь и никого не стесняясь, эта юная оторва везде совала свой нос, удовлетворяя любопытство на полную катушку. Где-то я ее понимала: не каждый день Охотники посещают каинитские базы. (На сколько мне помнилось из курса истории, на базах каинитов в нашем городе Охотники не бывали никогда, если, конечно, не считать разгромленной базы тореадоров). Как потом я узнала, пронырливой Лине каким-то образом удалось пронюхать, что дядя Юра собрался поехать туда, "где живут Кира и Сережа". Девчонка, как репей, пристала к командиру "Китежа" с просьбой взять ее с собой, и, конечно же, вовсю подкрепляла эту просьбу оружием женщин всех времен и народов — слезами. Дядя Юра сдался.
Увидев всех нас, девчонка стремглав кинулась мне на шею, на бегу бросив Геннадию Петровичу: "Привет, дядя Гена!" "Ярославцы", увидев такое, только головами покачали: воистину, времена изменились, если Охотница, пусть и такая юная, обнимается с каиниткой. За спиной "Китежцы" принялись объяснять "Ярославцам", кто такая Лина и как она попала в монастырь. Объятия девочки обжигали. От нее теперь исходила самая настоящая святость. Вика, улыбаясь, смотрела на нас: "Ты, — говорит, — одна и можешь ее выдержать. Сережке пришлось в "Ускорение" войти, лишь бы не попасть в ее объятия". "Ой, Кира, я как-то сразу не сообразила, вам же больно, — девочка отстранилась от меня, что-то пошептала и снова прильнула ко мне. — Теперь ведь лучше, правда?" Теперь от нее исходила прохлада, как будто в жаркий день ты укрылась в тени от губительного солнца и веет свежим ветерком, выдувающим твою усталость. Я укоризненно посмотрела на Лину: "А почему сразу так не сделала? Ребята, вон, стараются от тебя держаться подальше, Сережку своими объятиями напугала". Девочка сконфужено потупилась: "Я забыла. В монастыре это не нужно, вот и забыла". Впрочем, сконфуженности Лине хватило не надолго. Она снова развеселилась, разулыбалась и принялась скороговоркой, перескакивая с одного на другое, пытаться мне одновременно рассказывать, где она успела побывать у нас на базе, и как она живет в монастыре Охотников: "...А еще, — тарахтела Лина, — мы были в кафе для упырей. Я там пирожные ела вку-усные и томатный сок там пила из фужера через соломинку, как настоящий вампир. Я видела в баре, как вы пьете..." Я чуть воздухом не поперхнулась, повернулась к ребятам и постучала пальцем себе по лбу — нашли, мол, чего ребенку показывать. Стас тут же возмутился: "А че сразу я? Она сама попросилась в бар. Покажи, говорит, как вы кровь пьете. А дед, между прочим, велел показывать ей все, что она попросит". Ну, Стас, блин, слов нет!.. Лина, тем временем, продолжала: "...Теория скучная — молитвы разные, наговоры... Вот практика, это да. Я уже много чего умею, и получается у меня почти всегда с первого раза. Дядя Юра говорит, что из меня получится крутая заговорщица!" Стас хихикает. Вика старается сдержать рвущийся смех. "Кто-кто?" — переспрашиваю. "Ну, эта..., заговорщица..., — отвечает Лина и поправляет себя, — не, кажется, не так. Я слово забыла. Та, которая амулеты может делать, во". "Амулетных дел мастер", — с серьезным видом подсказывает Стас. Лина подозрительно глядит на него: прикалывается или нет? Так ничего и не решив, машет рукой: "Ну, может быть, так, — и неожиданно предлагает, — А хотите, я вам тут на полу охранный знак нарисую? У меня уже получается и мелок есть!" "Нет!!!" — выкрикиваем мы втроем одновременно. Нам для полного счастья только Охотничьего охранного барьера на своей собственной базе и не хватало! Ну, девчонка, от черта хвост! Не знаю уж, что бы еще предложила Лина, но тут появился Гор и позвал всех в зал Совета мастеров.
Не стану описывать заседание, к тому же, большую часть всего, что там говорилось, я попросту пропустила, занимаясь с Линой. Юной Охотнице было скучно слушать речи взрослых дядь и теть. Очень быстро она перестала обращать на выступающих внимание, стала вертеться по сторонам, а потом честно мне призналась: "Я думала у вас какие-нибудь особенные, прикольные собрания, а у вас такая же нудятина, как и везде". В конце концов, я взяла ее за руку и мы, наплевав на заседание, пошли гулять по базе. Все же у нас тут имелось не мало интересного, что можно было показать подростку, а особенно такому, как Лина. Заглянули мы с ней в лабораторию, где Юной Охотнице подарили "настоящий каинитский амулет" с висящим на нем "Плащем крови". (Конечно, тонизировать и подлечивать он ее не сможет — Лина же не каинитка, а вот некоторую защиту от пуль или ножа обеспечит). Потом мы вышли в подземную систему за внешние посты (недалеко, конечно). Лину очаровала таинственность древних подземных ходов (а она у нас, оказывается, романтик). В "Заклинательном покое" Учебного сектора я показала Лине действие некоторых наиболее зрелищных каинитских заклинаний. Больше всего ей понравился "Электроудар", а гангрельская боевая трансформа ее прямо-таки восхитила. "Как в кино", — шептала Лина, ощупывая мои когти. Потом она и сама показала, чему успела научиться у Охотников, нарисовав и активировав посреди "Заклинательного покоя" большой и, как мне показалось, довольно мощный Охотничий защитный знак. (Надо будет не забыть сказать тете Дусе, чтобы убрала. А то наши ученики офигеют от такого "подарочка"). По завершении ее трудов, я разрешила Лине оставить на стене памятную надпись (их все равно ученики пачкают). Ее послание поместилась между двумя другими граффити: чьим-то криком души — "Концентрация не прет! Задолбало!!!" и любовным посланием — "Ирина! Я тебя люблю! Младший ученик Иван". (Вообще-то, у нас нет никаких "младших учеников", а есть послушники, которым не долго осталось до получения ученичества, но, конечно, ученик, пусть и "младший" звучит круче, чем тривиальное — послушник. Неизвестный мне Иван попросту выпендривался перед девчонкой). Вот, между этими двумя и Лина оставила свое граффити: "Здесь была Лина-Охотница из "Китежа". Ребята! У вас классно!" А потом заседание закончилось, Охотники уехали и девочку увезли с собой.
Отец поблагодарил меня за проявленную дипломатичность. (Вообще-то я думала, он выговаривать мне станет за то, что мы с Линой ушли с заседания. Похоже, я его недооценила). Маргарита, подошедшая вместе с отцом, добавила: "Ты, Кира, поступила абсолютно правильно. Мастеров на заседании хватало и без тебя. Для нас, куда важнее твоего участия в заседании было то, что ты заняла девочку, сделала так, чтобы ей у нас понравилось. Эта твоя наперсница относится к новой генерации Охотников, тех, для кого вражда с каинитами дело далекого прошлого. Юрий Михайлович говорит, что Лина очень способная девочка и когда-нибудь, если, конечно, выживет в этой войне, возглавит свое собственное Охотничье подразделение. Очень важно, чтобы такие новые молодые Охотники не просто не считали каинитов, врагами, а видели бы в нас своих союзников и друзей. И ты как раз, сделала первые шаги в этом направлении. Я думаю, со временем из тебя может получиться зрелый дальновидный политик". Конечно, приятно такое про себя услышать, да только ошибалась насчет меня Маргарита. Когда мы с Линой ушли из зала, не думала я ни о какой политике. Просто видела — скучно девчонке и захотела сделать ей что-то приятное, а еще, я почему-то ощущала за нее ответственность, правда, не знаю уж перед кем...
Что было на заседании, мне рассказали Гор с Сергеем. (Об этом их попросил отец. Я же теперь мастер, а значит должна быть в курсе). Наши, со слов ребят, раскочегарились и на ночь планировали еще одну акцию — захват базы "Ярославля". Народу на ней осталось всего ничего, освобожденные от контроля "Ярославцы" знали ее, как свои пять пальцев, а потому шансы на успех имелись очень даже неплохие. Каиниты в готовящейся операции, также как и в прошлой, выполняли функции прикрытия. Непосредственно в нападении готовились участвовать "Китежцы" с "Ярославцами", а от каинитов — сын Маргариты Денис. Впрочем, его роль сводилась только к одному: после уничтожения капелланов (на этот раз с пленными решили не возиться) приказать "Ярославцам" на базе снять контролирующие их амулеты. С собой Денис должен был взять неповрежденный ответчик с пленного капеллана. Конечно, времени на полноценную подготовку акции оставалось маловато, но Охотники и наши решили рискнуть. Жалко было упускать такую возможность.
Интересные сведения, касающиеся действия заклинания контроля, сообщили нам "Ярославцы". Заклинание не затрагивало интеллектуальную и практически не касалось эмоциональной сферы. Под действием заклинания Охотник воспринимал подчинение капеллану, как своего рода долг, который нельзя не выполнить. При этом Охотник прекрасно сознавал, что ему отдают преступные приказы, но противиться своему "долгу" он не мог и старался выполнить любой приказ с максимальной эффективностью в меру своих знаний и умений. Маргарита, рассказывал Сергей, услышав такое, только вздохнула. Это, говорит, работа вентру, очень опытного и не без таланта. Такое просто так не сделаешь.
Захваченные в первой операции капелланы оказались подарком судьбы. С их помощью, пусть...хм... невольной, удалось разрешить некоторые загадки. Прежде всего, каким образом человек с помощью каинитского заклятия мог управлять другим человеком. Оказывается, подконтрольными Охотниками управляли не совсем капелланы. Силу заклятия приказам капелланов сообщали ментальные импульсы, посылаемые подконтрольным Охотникам некими тварями, которых капелланы всюду носили с собой. Висит у капеллана на шее эдакая плетеная ладанка на шнурочке. В плетеном мешочке, просунув в дырочки ножки, сидит этакая тварь: что-то вроде ну о-очень перекормленного клеща с атрофированной головогрудью. Каждая ножка этого "клеща" (всего их шесть) внутри полая, а на конце острая. Своими ножками, словно иглами шприцев, тварь впивается в грудь капеллана, и высасывает его кровь (надо сказать, совсем не много). Ну, а взамен, она подкрепляет приказы капеллана ментальными импульсами, в результате человек, пусть опосредовано, получает возможность пользоваться каинитским заклинанием. Вот такой, блин, симбиоз.
Ценным приобретением для нас были и амулеты-ответчики, изъятые у пленных капелланов. Поскольку носители амулетов остались живы, заклинание-код не пострадало. Теперь его можно было изучить и скопировать. А еще, по словам Гора, отец и Маргарита собирались привлечь специалистов наших кланов к разработке и созданию прототипа амулета-сканера, позволяющего выявлять в группе Охотников носителей амулетов-ответчиков. (Конечно, капелланы и так выделяются среди подконтрольных Охотников гарнитурой на ухе. Только где гарантия, что они не догадаются устранить это отличие?)
Хорошенько перетрясти содержимое мозгов наших пленников, да еще и разобраться, где важная информация, а где просто мусор, в ходе заседания было попросту невозможно. Это дело долгого времени, но кое-что интересное нарыть все-таки удалось. Выяснилось, что исчезновения каинитов на улицах города — дело рук Охотников, но не только. Еще до того, как боевые группы попали под контроль Центра, за каинитами-одиночками начали охотиться специальные команды "Крома". И это еще не все. Оказывается, незадолго до начала операции по разгрому базы тореадоров, капелланам пришло распоряжение из Центра. В нем давалось указание при вторжении на базу, по возможности каинитов не убивать, а брать в плен живыми. Если в ходе сканирования памяти капелланов наши ничего не напутали, то получалось, что при взятии базы, Охотниками было захвачено около двух десятков тореадоров. Пленники были переданы "Кромовцам". Что стало с этими тореадорами, капелланы не знали. Такие вот новости...
* * *
Утром разгорелся скандал. Новая смена Охотников приехала в Совместную Комиссию и не нашла своих, зато увидела на полу следы крови, на стенах и мебели отметины от пуль, а также выведенные маркером звезды и корявые надписи "Армия ночи". Разъяренные Охотники, ни мало не сомневаясь, кто это мог сделать, вломились на нашу половину и... застали там ту же самую картину, только вместо крови на полу лежал пепел. В этот момент (ни минутой раньше, ни минутой позже) подъехала якобы наша новая смена. Бруйяне вошли в здание и обнаружили там Охотников. Изобразить ярость бруйянам не составило труда, этот клан и так-то никогда не отличался спокойным нравом. "Так вот кто у нас "Армия ночи" оказывается! — заорали бруйяне, — Щас перестреляем всех нахер, предатели!" Понятное дело, что капелланам на подконтрольных Охотников было плевать, но свои-то шкуры жалко. Поэтому нагнетать напряженность, да еще и на чужой территории они не стали. Вежливо объяснили бруйянам, что Охотники тоже пострадали от "Армии ночи", а здесь они исключительно для того, чтобы выяснить, почему каинитская часть Совместной Комиссии не отвечает на вызовы и не нужно ли чем помочь. В общем две смены Совместной Комиссии расстались, хм, "друзьями". Охотникам пришлось сделать хорошую мину при плохой игре — изобразить, что они нам поверили.
23
Было рано, часов семь вечера, не больше. Сергей уже встал, умылся, оделся и сейчас заканчивал последние приготовления к выходу на дежурство. Ну, Сережка у нас вообще ранняя пташка. Просыпается он рано, как и полагается всем порядочным жаворонкам, а вот рано засыпать я ему,... хм,... не даю. Я то, честно говоря, люблю поваляться, хотя при необходимости могу вообще не спать неделями. Бывали у меня такие периоды в жизни. Сережка окончательно собрался, подошел, поцеловал на прощание в щеку и вышел за дверь, защелкнув ее за собой.
Ну, и что теперь делать? Вставать или еще в постели понежиться? В лабораторию к девяти, так что в принципе можно немного полежать. Все-таки решила встать. Умылась, привела себя в порядок, оделась. На часах — десять минут девятого. В бар, что ли по дороге зайти, пропустить там грамм двадцать пять — тридцать для поднятия тонуса?
Я уж собралась, было выходить, когда позвонили в дверь. Открываю ее — на пороге Маргарита. По отражению вижу — волнуется. К чему бы это? "К тебе можно, Кира?" "Конечно, госпожа Маргарита". Пропускаю ее в комнату, показываю на кресло. Маргарита присаживается, смотрит на меня и тихо говорит: "Кира, мне нужна твоя помощь". "Конечно, госпожа Маргарита, — отвечаю, — обязательно помогу, если это только в моих силах". "В твоих, — коротко бросает Маргарита, — но сначала я хотела бы поговорить с тобой немного о другом". На какое-то время она умолкает, разглядывая меня и, как будто что-то решая в уме. Наконец, вздыхает и начинает разговор: "Понимаешь ли ты, Кира, психологию Вентру? Мы — сильный, очень гордый и невероятно амбициозный клан. Именно в такой последовательности по мере возрастания: сила, гордость, амбиции. Мы привыкли ставить перед собой цель, идти к ней любыми путями и обязательно получать желаемое. К слову сказать, — Маргарита улыбнулась, — внимания твоего отца я добивалась почти сто лет". В ее отражении "проявилась" новые цвета — Маргарита гордилась тем, что несмотря ни на что добилась-таки ответного чувства. Честно говоря, я за нее была только рада. Мне кажется, они с отцом удачно дополняли друг друга: глубокий, взвешенный интеллект отца и прагматизм, трезвый расчет и хитроумие Маргариты. Право же, хорошая пара получилась. И что отец сто лет ломался? "Наши сила, гордость и амбиции, — продолжала Маргарита, — сыграли с Вентру плохую шутку. Мы привыкли считать себя самыми-самыми, а ко всем остальным относились с высокомерным презрением. Гангрелы у нас — тупые дикари, бруйяне — нищие грубияны, носферату — уроды, тореадоры — в облаках витают, да и вообще, несерьезные какие-то. Одних лишь тремеров со скрежетом зубовным признавали равными себе, да и то: "Если они умные, то почему же бедные?" Понимаешь? Это все гордыня и амбиции. В нынешние времена ни одному клану в одиночку не выстоять. Посмотри, что делает твой отец. Тремер — сравнительно малочисленный клан. Ему не сравниться по численности с Бруйя. Он значительно уступает в экономической мощи Вентру. Но именно этот небольшой клан ученых становится ядром будущей коалиции. Максим — удивительный политик, — это "Максим" Маргарита произнесла как-то особенно тепло. — Утверждение, что политика — грязное дело, давно уже стало банальностью. В политике, как известно, нет постоянных друзей, а есть лишь постоянные интересы и вентру это давно усвоили. Мы никогда ничего не сделаем по душевному порыву. Мы сначала просчитаем непосредственную и долговременную выгоду своего поступка. Оценим плюсы и минусы и уж после этого... А Максим, совершая по велению души что-то чистое и благородное, при этом умудряется не остаться в накладе. Сама посмотри: Максим совершенно искренне принял под свое крыло остатки Тореадоров, для излечения Милены тратятся немалые средства, задействованы лучшие медики Тремера. Но в итоге тореадоры оказываются накрепко привязанными к вашему клану. Их много, связующих нитей. Да, что там нитей, канатов! Это и благодарность всего клана за помощь в трудную минуту (такое не забывается), и личная благодарность главы Тореадора Милены. И ведь кроме этого, Милена близка с твоим братом Георгием. Все свободное время он проводит в ее палате. Когда Милена очнется, она это оценит. А еще есть сын Милены Сергей — второе после нее по значимости лицо в клане. Ты ведь живешь с ним?" Я несколько замялась, усмехнулась и сказала: "Да". Маргарита улыбнулась: "Зачем стесняться. Что может быть более естественным? Молодая женщина живет с молодым мужчиной". Она помолчала, снова чему-то улыбнулась и продолжила: "Рано или поздно Тореадор восстановится и тогда два клана, спаянные столь крепкими узами станут могучей силой. А посмотри, как поступил Максим с бруйянами? Совершенно искренне из уважения к их мужеству он снизил для Бруйя отпускные цены и заслужил их признательность, пристегнув к будущей коалиции еще один клан. И, обрати внимание, при этом ничего не потерял. От тореадоров остались жалкие крохи, как оптовый покупатель крови, их клан потерял свое значение. Еще более многочисленные, чем тореадоры в прошлом, бруйяне займут место оптовых покупателей. Будь уверена, дорвавшись до относительно недорогой крови, Бруйя станет закупать ее в больших количествах. У Максима искренние, благородные поступки в то же время оказываются оправданными и с финансово-экономической, и с политической точек зрения. Уверена, ему удастся создать что-то новое, отличное и от Общества, и от Анархов. Быть может, в это объединение войдут даже Охотники, раз уж они не без твоей помощи заключили с нами союз. Я хочу, Кира, пристегнуть свой клан к Максиму. В одиночку Вентру не выжить, но и коалиции придется туго без военной и финансовой мощи моего клана. Вентру управляют старые мастера. Я тоже вхожу в их число, но я в меньшинстве, и на Совете они относительно легко проваливают любые мои и моих сторонников предложения. Они слишком влиятельны, слишком могущественны, им боятся перечить. Пока эти мастера стоят у руля, Вентру не согласится на честное и равноправное сотрудничество с кем бы то ни было, а другие кланы, в свою очередь, не смогут доверять нам. Старые руководители Вентру давно уже стали пугалом для всех. Они олицетворяют в себе то, за что остальные каиниты так не любят наш клан — непомерную гордыню и безбрежные амбиции. Этих мастеров надо отстранить от руководства. Они ведут мой клан к гибели. Если я стану безусловным лидером Вентру, я изменю нашу политику. Мы станем более открытыми и терпимыми к другим. И в этом ты можешь мне помочь". Маргарита откинулась в кресле и молча смотрела на меня, ожидая какой-то реакции или, может быть, моих вопросов. Пауза затягивалась. Я поняла, чего она от меня хочет, давно поняла. Еще тогда в нашем баре, когда мы обмывали свои мастерские ранги. Я знала, что она не смирится со своим поражением на Совете. Облизав внезапно пересохшие губы, я взглянула в глаза вентру и тихо сказала: "Ты хочешь, чтобы я физически уничтожила твоих политических противников?" Маргарита чуть вздрогнула, глаза ее слегка прищурились, кажется, такого вопроса она от меня не ожидала. Впрочем, она быстро справилась с собой и, усмехнувшись, ответила: "Иногда я жалею, что ты не моя дочь. Моя Нина — умная женщина, сильный мастер, но она слишком мягкая. Политика ее не интересует. Ей надо было родиться тремершей. Кстати, сейчас она в вашей лаборатории вместе с твоей сестрой работает над амулетом-сканером. С Алиной они, похоже, очень хорошо друг друга понимают. Два сапога — пара, ученые... Ты другая. Ты больше похожа на меня, чем моя собственная дочь. В тебе чувствуется жесткость и прагматизм. Да. Я хочу, чтобы ты расчистила мне путь к полному лидерству в Вентру. Всех моих противников уничтожать не обязательно, достаточно наиболее могущественных и непримиримых, остальные заткнутся".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
