Ветер и крылья - 5

Падре схватился за крест на груди, и принялся проговаривать молитву, вкладывая в каждое слово всю свою веру. А было ее немало...

Тем временем Дан Виталис вскрыл рану — и принялся промывать ее святой водой.

Вой был оглушающим. Падре думал — стекла вылетят... ее величество зажала уши и едва не выскочила из комнаты. Все же удержалась. А на кровати действительно творилось что-то жуткое.

Мужчину крутило и корчило, из раны лился поток желтоватого гноя, а падре видел, как в нем проскакивают черные точки. Словно частички тьмы....

И это не прекращалось.

Падре видел, как в рану вливалась святая вода, светлая, чистая, а обратно... обратно лилось что-то мутное и грязное. Даже два кувшина спустя...

Дан Виталис махнул рукой, и накалил нож в пламени жаровни.

Раньше был вой?

Не-ет, раньше была разминка. А вот теперь...

Адриенна-таки выскочила из комнаты.

Одно из стекол лопнуло. Но дымок от раны... он исчез! Воняло паленой плотью, но — и только. Кровью, гноем... падре умел врачевать, и это были обычные запахи. А в остальном...

Ее величество была права?

Безусловно!

Это что-то нечистое. Что-то страшное, жуткое.... Вот, мужчина сейчас лежит и спокоен. И не бредит уже даже... Падре закончил молитву, перекрестил несчастного, и только потом поглядел на лекаря.

— Он бы скоро умер, — сухо ответил дан Виталис. — Может, еще и умрет.

— Если выживет... жизнью будет обязан ее величеству. И почему никто нее подумал, что это могли быть не обычные волки, а порождение тьмы?

Дан Виталис развел руками.

— Да кто ж их знает? Как-то странно даже... хорошо еще, ее величеству откровение было. Не то погибли бы все... падре, а вы не хотите еще вечером сюда прийти?

Падре склонил голову, глядя на лекаря. Мол — зачем?

— Я еще раз рану проверю, а вы помолитесь.

— Хорошо, чадо.

— И вот... посмотрите...

Падре посмотрел и поежился. Серебряный кинжал, ранее гладкий и чистый, был словно временем изъеден. Такие характерные выщербинки, сколы, впадинки...

За пять минут?

Не может такого быть!

Но это было, было... потому и серебряный, а не посеребренный? Да, наверное...

— Господи, спаси и сохрани...

— Можно войти? — в дверь просунула нос Адриенна. — Как он? В порядке?

— Да, ваше величество, — кивнул дан Виталис. — Я обработал рану, и могу сказать, что вы были правы. Может, сейчас он и выживет, но раньше у него шансов не было.

Адриенна кивнула.

Она-то этому совершенно не удивлялась. И задала только один вопрос.

— Идем к следующему больному — или к королю?

Ответ был единогласным.

— К его величеству.

* * *

Время было самое подходящее. Так что попали они аккурат на тот момент, когда у его величества была эданна Франческа.

— Выйди, — жестко приказала Адриенна.

Эданна посмотрела на падре, на лекаря...

И загородила собой кровать.

— Не дам!!!

Адриенна подозревала, что на тот момент у всех троих была одна общая мысль: 'Она — дура?!'. Ответа не требовалось, ответ они и так знали.

Точно, дура...

Адриенна закатила глаза.

— Только из сочувствия к вам, эданна, я разъясню. Рану надо вскрыть и промыть святой водой. В противном случае мой муж умрет.

Эданна Франческа хоть и чувствовала себя дурой, но... Адриенне было даже обидно иногда! Мозги есть, а не на пользу делу! Вот как тут не погрустить?

— Я... я останусь.

Адриенна разве что плечами не пожала.

— Да на здоровье, эданна.

Франческа вспомнила о приличиях, и сверкнула глазами.

— С вашего позволения, ваше величество.

Адриенна отошла к открытому окну, и устроилась в кресле.

— Эданна, расположитесь так, чтобы не мешать падре и дану Виталису. Это будет сложно...

— Ради любимого я все вытерплю!

Мужчины переглянулись, и принялись привязывать короля к кровати.

Ага, куда там! Эданна раскудахталась так, что затмила бы целый птичник.

— Зачем?! Не надо так делать!!!

— Поверьте, эданна, это необходимость. Его величество может дернуть рукой или ногой...

— я подержу его за руки. И он не причинит мне вреда, Филиппо меня любит... — Франческа бросила торжествующий взгляд в сторону Адриенны.

Ответом ей был равнодушный голубой взгляд. А ехидную улыбочку лекаря она и вовсе не заметила, была слишком занята своим торжеством над соперницей.

— Если вы так решили, эданна...

— Да!

А сколько пафоса! Какой вид! Впрочем, комментировать и отговаривать Адриенна не стала. Вместо этого поднесла к носу надушенный платочек — воняло в комнате далеко не розами.

Лекарь взялся за скальпель. Падре Ваккаро крепче стиснул молитвенник.

Чувства — прекрасно, но рефлексы у его величества работали вообще замечательно. Так, что руки дернулись непроизвольно. Эданна Франческа отлетала на метр в сторону и грузно шлепнулась на задницу.

Адриенна смотрела на это с чувством глубокого внутреннего удовлетворения. Самой давно хотелось, да вот — не получилось. А тут прямо прелесть!

Под глазом у эданны наливался лиловым цветом потрясающий синяк. И кажется, второй удар пришелся ей в грудь, потому что дышала она тоже как-то неуверенно...

Не померла?

Значит, оклемается. Такую заразу и поленом не прибьешь...

Падре навалился на одну руку, дан Виталис на вторую, веревка только мелькнула в воздухе. Действовали мужчины так согласованно, словно всю жизнь кого-то увязывали.

И — по второму кругу.

Только теперь его величество дергаться не мог.

А вот выть...

Адриенна только головой покачала. Вопли были такие, что уши закладывало. Впрочем, она сидела в удачном месте, да и корпию ей лекарь презентовал — уши заткнуть.

А еще Филиппо вопил тише предыдущего пациента. У него и ран было меньше, и воспаление не так далеко зашло... Адриенна подозревала, что это ее заслуга.

Если Сибеллины — свет своей земли... она же больше всего времени проводила рядом с супругом. Вот ему и досталось меньше всего заразы. К остальным она только заходила, но это позволило мужчинам продержаться до прихода помощи.

Что ж.

Даже если никто об этом не узнает — неважно! Главное, живы и здоровы. Будут здоровы.

А эданна Франческа...

Адриенна просто любовалась. Даже тем, как эданна, вскочив с ковра, кинулась к громадному зеркалу в спальне короля, посмотрела в него...

— О Боже!!!

Адриенна даже ехидничать не стала. И так приятно было.

Эданна Франческа вылетела из спальни, быстрее ветра. А что по дворцу к вечеру поползли слухи... а при чем тут Адриенна?

Она пришла лечить короля, которому к вечеру стало лучше. Там была эданна Франческа.

А вот что эданна кидалась на королеву, и ее величество той глаз подбила и нос расквасила...

Ой, ну вот уж это — точно вранье! И не ее величество, и не нос, и вообще... Франческа на нее не кидалась. Но когда сплетников интересовали такие мелочи?

Глава 3

Мия

Если бы у даны Феретти было больше времени!

Но...

Откуда ему взяться?

Большую часть времени она старалась проводить вместе с Рикардо. Расследованием она занималась или когда он был занят, или когда крепко спал... но уходить от мужа по ночам ей не хотелось.

Ладно, пока не мужа, но они ведь все равно поженятся! Правда же?

Так что до дома с шестью ивами, Мия добралась, как позволило время.

Обошла его вокруг, огляделась, обнюхалась...

Да, именно так.

Дом пах кровью. Старой, запекшейся, металлической, и свежей, сладковатой... а еще тухлятиной. И мертвечиной.

Мие туда даже заходить не хотелось. Но... выбора нет. Узнать все равно надо, и что, и как... поэтому первый раз она просто обошла вокруг, а потом направилась к Булке.

Должен же он что-то знать про тот дом?

Булка не знал.

Даже не думал об этом. Вот вообще... дом и дом. И что?

И ничего... мало ли, чем и где воняет? На запах стража не придет, или это уж вовсе жуть какой запах быть должен! И вообще, это некоторые даны все чуют, а он скромный и старый ньор...

Дальше Мия и слушать не стала. Махнула рукой и потребовала себе охрану. Четыре человека.

Булка помялся, пожался, но людей дал. Вот, они сейчас и переминались за спиной Мии. А та звонила в колокольчик.

Раз, второй....

Третьего не понадобилось.

— Иду-иду...

Женщина, возникшая на пороге, перепугала бы кого угодно, только не Мию. Подумаешь, ведьма?

Седые волосы, горб, морщины, тряпье какое-то невразумительное... и что?

Ничего!

Мия подозревала, что знает, с кем имеет дело.

— Дана Дзанелла? Виолетта Дзанелла?

Ведьма осмотрела ее странным взглядом.

— А ты кто такая?

— Мое имя вам ничего не скажет. Это уж точно.

Уже по реакции Мия поняла, что это именно та, кто ей нужен. Но...

— Мне известно это имя, — ответила ведьма.

— Я могу еще одно назвать. Дана Илария Кавалли.

— Можешь?

— Могу даже рассказать, что с ней случилось. Она умерла.

Из ведьмы словно бы стержень выдернули. Она как-то даже осела. И кивнула Мие.

— Проходи. Поговорим.

— Слово дай, что не причинишь мне вреда.

Мия тоже не собиралась доверять абы кому свою жизнь. И ладно бы себя, но ведь еще и ребенок!

— Клятва по полной форме устроит?

— Да.

— Клянусь своей матерью — да изольется ее чрево, клянусь своим родом — да пресечется он навеки, клянусь своей честью — пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем — да остановится оно в тот же миг. Я не причиню тебе вреда. И постараюсь не допустить, чтобы его причинил кто-то другой.

Мия кивнула. И вошла вслед за ведьмой в зеленый домик.

Дана Дзанелла постукивала башмаками по доскам пола. Мия с интересом озиралась по сторонам... забавно. Пыль, паутина... только вот не такие. Явно — антураж! Декорация, как на сцене.

— А пауков вы специально приманивали? Или как?

— В лесу наловила. Невелика хитрость, берешь, да и в горшок стряхиваешь. Мух в городе хватает, не голодают, — отмахнулась та, кого некогда звали даной Дзанелла. — Разбираешься?

— Так, немного. Видно же, что это... нарочно.

— Умничка, — кивнула дана. — Ну, заходи...

Эта комната разительно отличалась от остального дома ведьмы. Если так посмотреть... тут могла бы жить самая обычная ньора. Простая сосновая мебель, светлые занавески, белое покрывало на кровати, простые побеленные стены...

Два кресла у окна, столик между ними...

— Присаживайся. Так как тебя зовут?

— Мия Феретти. Но полагаю, мое имя вам ни о чем не скажет.

— Нет.

— А как насчет Эванджелины Бонфанти?

Виолетта подобралась.

— Ты... как она?

— Да. Вы ее знали?

Виолетта взмахнула рукой.

— Не я. Илария один раз столкнулась...

Мия потерла лицо руками, нещадно смазывая грим.

— Дана Дзанелла... я не знаю, что вам сказать, поэтому буду говорить прямо. Я в дипломатии не сильна. Я представляю интересы ее величества. В первую очередь меня интересовала эданна Вилецци... Франческа. Но и все остальное — тоже. Может, поговорим? Что вы хотите за помощь и сотрудничество? Что мы можем вам предложить?

Ведьма даже не задумалась.

— Как умерла Лари?

— Адриенна рассказала мне. Ваша подруга оказалась в СибЛевране. Совершенно случайно она встретилась с Адриенной... то есть с ее величеством. И когда пришел момент... Адриенна отпустила на волю ее душу.

Дана Дзанелла выдохнула.

— Я... я чувствовала это! Но не могла поверить! Значит — правда!

— Что именно? — уточнила Мия. Кто ее знает, эту ведьму?

Ведьма прищурилась в ответ.

— Ты спрашивала о цене, дана?

— Да.

— Моя цена — та же, что и у Иларии. Когда придет миг, ее величество должна быть рядом и отпустить мою душу.

Мия невольно задумалась.

Если бы речь шла о деньгах, о чем-то таком... титул, помощь... ей было бы легко обещать. Но это?

— Я не знаю, дана Дзанелла.

— Зови просто Летти. Я привыкла за столько лет.

— Тогда просто Мия.

— Хорошо, Мия. В чем трудность? Я не так много прошу, я знаю... это для меня бесценно, а для королевы — минута времени.

— Трудность в ее присутствии, — объяснила Мия. — Адриенна беременна, ее сейчас просто не выпустят из дворца. И так-то рядом с ней охрана в три слоя, а уж сейчас...

Виолетта взмахнула рукой.

— Я пока не собираюсь умирать. Если так посмотреть... лет десять я еще точно бы проскрипела. Но... не хочу оставлять все на волю судьбы. Я умру, когда ко мне придет королева.

— То есть?

— Яд или кинжал. Этот грех мне уже не столь важен... главное, чтобы ее величество отпустила мою душу.

Мия кивнула.

— Получается... вы хотите, чтобы королева пришла к вам. Или вы к ней?

— Это возможно?

— Теоретически... да, пожалуй, это даже будет проще,, — кивнула Мия. — Но после рождения ребенка, наверное. Подождете месяцев шесть?

— Подожду, — отмахнулась ведьма. — Итак, после рождения ребенка, ты проводишь меня к королеве.

— Да.

— И она отпускает мою душу.

— Да.

— Уверена, что можешь это обещать? — глаза у Виолетты были неожиданно ясные, серые... даже красивые, пожалуй.

Мия кивнула.

— Я еще поговорю с Адриенной, но уверена — она не откажет.

Ведьма несколько минут молчала, потом кивнула.

— Ладно. Поверю тебе на слово. Когда ты увидишь королеву?

Мия подумала. Получалось...

— Дней через пять — семь, не раньше. С ней сложно увидеться без свидетелей, даже для меня.

— Хорошо. Поговори с ней, согласится ли она на мою цену. А пока... давай я расскажу тебе начало сказки?

— Люблю интересные истории, — созналась Мия.

— Жили-были две девочки. Две послушницы. А монастырь, куда их отправили, был тем еще гадючьим кублом. И чтобы выжить, они всегда дружили, и во всем друг друга поддерживали. А однажды и вовсе прокололи друг другу пальцы булавками, смешали кровь и поклялись быть верными сестрами.

Мия молча слушала.

И про то, как девочки вызвали демона.

И как они стали ведьмами. Не прирожденными, нет. Чернокнижными. А это намного хуже.

Прирожденная ведьма может делать, что пожелает. А вот чернокнижная... только то, что прикажет хозяин. А он рано или поздно объявляется.

Тот самый, давший ей силу...

Чернокнижная ведьма обязана творить зло. Даже если не захочет... это как раз неважно! Она может хотеть, может не хотеть, но большая сила и отсутствие любых моральных принципов — страшное сочетание. С ней рядом лучше даже не чихать — оскорбится и проклянет.

Так и произошло с Иларией Кавалли.

У Виолетты было чуть полегче. Илария шла первой, Виолетта второй, Илария не испугалась ничего, а вот Виолетта... она отдала меньше. И сил получила, считай, крохи от подружкиных. Зато сохранила совесть.

Да, забавно.

Можете посмеяться, кому охота, но...

Ведьме совесть не полагается. И способность любить — тоже. Но у Виолетты они все же остались. Именно она, узнав про интерес инквизиции к дане Кавалли, уговорила подругу исчезнуть. Объявить себя мертвой.

Потом и сама ушла.

Нет, не просто так...