— Ты имеешь в виду, слегка требовательно.
Его улыбка стала натянутой. Это была старая, немного утомительная игра, но к настоящему времени они оба уже поняли правила. — На этот раз выйдите за рамки очевидного, Ванесса. Меня интересует пристрастие к риску во всех его проявлениях, от опасных видов спорта до серийных измен и безрассудных спекуляций на фондовых рынках. Вы можете сделать это для меня?
Она презрительно отмахнулась от его вопроса. — Хотя бы раз в жизни ты мог бы бросить мне настоящий вызов.
Дрейфус позволил себе улыбнуться. — Вы знаете, бывают дни, когда я почти скучаю по Нестор Траяновой. Почти. В архивах вам что-нибудь подсыпают в кофе?
Лор что-то проворчала в ответ. Отключив его, она переключила все свое внимание на консоль. Ее ногти стучали по клавишам, образуя символические цепочки, которые должны были приводить в действие турбины. Дрейфус перевел взгляд на зал, где все еще двигались техники. Пол под его ногами гудел, как от мощной молотилки.
Омонье находилась в тактическом кабинете, когда произошла следующая смерть. По времени Брони была середина утра, и они занимались обычными делами, не связанными с Лесным пожаром или Девоном Гарлином. Мелкие нарушения при голосовании, запланированные обновления основных подразделений, проверки карантина, вопросы внутренней дисциплины и продвижения по службе, обучение и набор персонала, закупка материалов. Это была обычная рутинная работа Омонье, и она не находила в этом ничего скучного. Одиннадцать лет под властью скарабея позаботились об этом. Она сокрушила само понятие скуки, искоренила его из диапазона психических состояний, которые была способна испытывать.
Это был единственный подарок ей от Часовщика.
Молодая женщина-аналитик как раз просматривала цифры для новых заказов ищеек, когда за столом перед ней раздался звонок.
— Запрос на входящий звонок из Города Бездны, — сказал аналитик. — Это Гестия Дель Мар, верховный префект.
— По-моему, я просила ее перезвонить на следующей неделе.
— Вы это сделали, мэм, — сказала аналитик, колеблясь. — Как и на предыдущей неделе тоже.
Омонье вздохнула. — Передай ей трубку.
Аналитик закрыла все тактически чувствительные дисплеи на стенах и столе, в то время как в твердотельном планетарии по умолчанию была установлена базовая конфигурация. Лицо Гестии Дель Мар появилось на стене напротив Омонье, заставив префектов и аналитиков по другую сторону стола повернуться на своих стульях с высокими спинками.
— Детектив-маршал Дель Мар, — сказала Омонье достаточно вежливо, но без особой теплоты. — Как мило с вашей стороны, что вы помните о нашей договоренности.
— Я просто рада, что застала вас, верховный префект. По какой-то причине в прошлом мне не везло, я всегда умудрялась позвонить, когда вы были заняты другими делами.
Омонье улыбнулась с преувеличенной любезностью. — Я уверена, что работа давит на нас обоих. Чем, наконец, могу быть полезна?
— Я думала, условия моего запроса уже были ясны, верховный префект. Я хотела бы обсудить обмен разведывательными данными между нашими двумя ведомствами.
Гестия Дель Мар была кудрявой женщиной с широким лицом, лишенной чувства юмора и сильно привязанной к своей работе. Омонье потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему она находила ее такой сильно раздражающей.
Они были похожи.
— У нас уже есть вполне осуществимые договоренности, детектив-маршал. Официальные каналы достаточно хорошо служили нам в прошлом, не так ли?
— Мне нет нужды напоминать вам, верховный префект, что сейчас другие времена. Не скрою, они стали нервными.
— О боже. В Городе Бездны какие-то неприятности?
— Проблемы есть везде, и не сомневаюсь, вы об этом знаете. Сепаратистское движение. Гражданские волнения. Усилившаяся напряженность между орбитальными сообществами и ультра. Сомнения в эффективности Брони при обеспечении безопасности.
— Я бы сказала, это наши заботы, а не ваши?
— Нестабильность в Сверкающем Поясе влияет на всех нас, верховный префект. Наши торговые соглашения существуют уже полтора столетия. Можете ли вы себе представить, насколько мы обеспокоены тем, что орбитальное сообщество угрожает развалиться на части? Экономика Йеллоустоуна, может быть, и устойчива, но мы не застрахованы от потрясений.
— Если это просто нервозность, я бы сказала, что нам нечего бояться.
— Возможно, не сейчас, но кто может сказать, что ждет нас впереди? Официальные каналы работают слишком медленно, верховный префект. Наши ведомства должны иметь возможность обмениваться разведданными так же быстро, как и физическими перемещениями отдельных лиц, если не быстрее.
Лицо Омонье напряглось. — Если и когда у нас возникнет необходимость в такого рода обмене разведданными, детектив-маршал, я уверена, что наши соответствующие организации справятся с этой задачей. Если только нет какой-то особой трудности, с которой я могла бы помочь вам немедленно?
— Мне бы не хотелось доставлять вам никаких хлопот, верховный префект, зная, насколько вы заняты.
— Никаких проблем, детектив-маршал. Чем могу быть полезна? Это связано с налоговыми нарушениями, которыми вы хотели, чтобы я занялась, с орбитальными холдингами, о которых вы беспокоились?
— Нет, я отказалась от этого. Возможно, через год или пять, когда вы не будете так заняты, вы сможете выделить кого-нибудь, чтобы проверить состояние этих камней. Но сейчас это не является моим главным приоритетом.
Омонье отбросила в сторону чувство вины, которое она, несомненно, должна была испытывать.
— Так что бы это могло быть, детектив-маршал?
— Мы потеряли след трех человек, представляющих интерес. Трое беглецов, связанных с известным преступным синдикатом. Мошенничество со страховкой, инсайдерская торговля — что-то в этом роде. Возможно, они использовали фальшивые документы, чтобы покинуть Город Бездны.
Омонье бросила на нее сочувственный взгляд. — Как вам не повезло.
— Нам стало бы лучше, если бы мы могли точно определить их передвижения и деятельность, пока они находились за пределами планеты. Это могло бы дать нам зацепку об их нынешнем местонахождении.
— Я должна напомнить вам, что мы не храним исчерпывающие записи обо всех передвижениях граждан, детектив-маршал, — с сожалением сказала Омонье. — Согласно Общим статьям, такая информация должна быть удалена по истечении десяти лет, если только гражданский кворум не сочтет ее относящейся к текущему расследованию.
— Вы офицер полиции, верховный префект. Мы можем носить разную униформу и действовать в соответствии с разными кодексами, но в глубине души мы обе сторонники закона.
— К чему вы клоните?
— Мы с вами обе знаем, что вы бы не отказались от этой информации без боя. У Брони есть свои собственные архивы, не так ли? Эти ваши поисковые турбины. Только не говорите мне, что вы не ведете резервную запись перемещений граждан, просто на случай, если это связано с раскрытием дела.
— Я обязана соблюдать общепринятые правила, детектив-маршал. Пожалуйста, не предполагайте, что я легкомысленно отнесусь к этим обязательствам. Мы слуги демократии, а не ее хозяева.
— Красноречивые слова, верховный префект. Но вы можете оказать мне одну услугу. Посмотрите, что у вас есть на моих беглецов. Никаких перемещений, никаких приводов. Их имена следующие...
За столом раздался еще один перезвон. Однако на этот раз тон был совершенно другим. Омонье сохраняла самообладание, даже когда атмосфера в комнате изменилась. Когда Лилиан Бодри посмотрела на обновление статуса, ее лицо омрачилось при появлении внезапных и нежелательных новостей. Омонье задалась вопросом, заметила ли Гестия Дель Мар эту перемену.
— Вы должны простить меня, детектив-маршал. Только что возникло довольно срочное дело.
— Я ждала целую неделю, верховный префект. Неужели вы не можете уделить мне хотя бы пару минут своего драгоценного времени?
— Не лично, детектив-маршал. Я уверена, вы понимаете. Возможно, если бы вы отправили свой запрос по обычным каналам?
— Обычные каналы ни к чему меня не привели, верховный префект. Мои запросы очень вежливо регистрируются, а затем очень вежливо игнорируются. Вот почему я старалась пройти весь путь до вершины. Со всем хорошим, что это мне принесло.
Бодри поморщилась, в ее глазах отразились различные оттенки плохих новостей.
— Примите мои извинения, детектив-маршал. Это просто...
— Я знаю, с вами, люди, всегда что-то типа "это просто...". Вы понимаете, что однажды ситуация изменится, и вы будете той, кто будет биться головой о бюрократические стены.
Омонье повернулась к молодой женщине-аналитику. — Джирмал. Я собираюсь прямо сейчас передать этот звонок вам. Поговорите с детективом-маршалом Дель Мар и запишите ее просьбы. Используйте свои дискреционные полномочия для распределения ресурсов по мере необходимости, с пометкой, что я вас поддерживаю. — Она вернула свое внимание к своей коллеге в Городе Бездны, одарив ее улыбкой и надеясь, что она ответит взаимностью. — Джирмал сделает все, что в ее силах, в пределах разумного, детектив-маршал. Вы не можете просить о большем, чем это.
— У меня все еще такое чувство, что меня обманывают, верховный префект, — сказала Гестия Дель Мар, решительно сохраняя каменное выражение лица. — Тем не менее, это немного лучше, чем полное безразличие, которое я получала до сих пор. Полагаю, мне следует рассчитывать на свои благословения.
— Мы все стараемся сделать все, что в наших силах, — сказала Омонье.
— Так и есть. Просто у некоторых из нас это получается лучше, чем у других. — Лицо на стене исчезло, когда Джирмал приняла разговор на свой компад, используя наушники, чтобы говорить тише. Стеклянные перегородки для уединения поднялись над столом, обрамляя Джирмал с обеих сторон, так что у детектива-маршала не было ни малейшего шанса уловить какую-либо часть обычной дискуссии, происходящей в тактическом кабинете.
Через мгновение Омонье развернула свое кресло так, чтобы оно было обращено к твердотельному планетарию в конце комнаты, и кивнула Лилиан Бодри.
— Дай-ка я угадаю.
— Пороговые триггеры зафиксировали еще одно событие Лесного пожара, — сказала Бодри. — Картинка все еще уточняется, но, по-моему, выглядит четкой.
Планетарий вернулся к своему первоначальному состоянию, показывая как отделившиеся орбиталища, так и пятьдесят четыре места, где произошел Лесной пожар, причем соответствующие объекты были выделены над блестящей полосой на тонких светящихся нитях.
Но теперь пятьдесят пятое орбиталище поднималось, просачивалось вверх, разбухая из булавочного укола, по мере того как трансформируемая материя организовывалась в физическое представление структуры. Это было колесо, мир в форме шестеренки со ступицей, спицами и тором обитаемого пространства, обернутым вокруг его обода. Омонье не сразу узнала его. Ее знания орбиталищ были образцовыми, но подобной базовой конфигурации соответствовало несколько сотен, и десятки находились примерно на схожих орбитах.
— Что это за место? — спросила она.
— Карусель Эддисон-Лавлейс, — сказала Бодри, из-под тяжелых век изучая показания приборов. — Текущее состояние... не занята.
— Там кто-то умер, — сказала Омонье. — Это не соответствует моему определению незанятого.
— Минутку. — Бодри занималась скорочтением. — Эддисон-Лавлейс была законсервирована двадцать лет назад, сразу после спада в тысяча девятьсот девятом году. Похоже, наступил экологический коллапс, и у них не было достаточных резервов капитала, чтобы решить проблемы. Орбиталище было объявлено банкротом, а затем продано скупщикам активов. Все граждане переселились — всего несколько тысяч, — а затем все здание разгерметизировали и расчистили для перепланировки.
— Несколько тысяч — это немного для такого большого заведения, — задумчиво произнесла Омонье, чувствуя, что, должно быть, чего-то не хватает. — Хорошо, что нам известно об этой смерти?
— Это началось примерно двадцать три минуты назад, — сказала Бодри. — Триггеры зафиксировали всплеск медицинских запросов из окрестностей Эддисон-Лавлейс.
Омонье слегка нахмурилась. — Окрестности, а не само место?
— Рабочие-строители и мелиораторы, Джейн — плавают в свободном пространстве рядом с колесом или работают снаружи. Что-то случилось с одним из рабочих — какой-то припадок.
— Почему я слышу об этом только сейчас?
— Это все еще было двусмысленно. Другим работникам потребовалось некоторое время, чтобы вернуть своего коллегу обратно в герметичную палатку, и именно тогда характер запросов изменился и начал сильно коррелировать с Лесным пожаром. Три минуты назад триггеры превысили порог обнаружения. — Бодри перевела дыхание. — Погибший гражданин, по-видимому, некто Терзет Фриллер, судимости неизвестны...
Пока старший префект говорила, на стене начал появляться биографический снимок. Лицо, имя, голый скелет жизни. Просто еще один участник Сверкающего Пояса, один из ста миллионов, какая-то бедная душа, которая до этого момента не представляла ни малейшего интереса ни для Брони, ни для Джейн Омонье.
— Запустите проекции еще раз.
Рядом с лицом появился знакомый график зависимости смертей от времени, проиллюстрированный восходящими кривыми наиболее вероятных математических моделей. Теперь там было пятьдесят пять точек данных вместо пятидесяти четырех. Омонье уже знала прогнозы наизусть, и она с облегчением увидела, что добавление Терзета Фриллера к числу погибших не привело к каким-либо существенным изменениям в долгосрочных прогнозах. Не совсем хорошая новость, подумала она, но и не плохая тоже.
— Я предполагаю, что мозг будет слишком прожарен, чтобы дать нам что-то, — сказала она. — Но Демихову все равно следовало бы взглянуть на это. Есть ли у нас какие-нибудь достаточно близкие активы, чтобы можно было их использовать?
— В течение часа ничего, — сказала Бодри, изучая сложный, похожий на каракули график с оперативниками, кораблями, орбитами и возможными траекториями между населенными пунктами. — Мы можем доставить на место полную медицинскую бригаду в течение трех часов, если им будет поставлена задача и они будут отправлены немедленно.
— Нг уже где-то там, не так ли?
Бодри кивнула. — Подтверждено, что она находится на месте в веретене Шига-Минц тридцать минут назад, установила контакт с местными констеблями и сейчас направляется к резиденции Броннера.
Омонье повернулась к твердотельному планетарию. Веретено Шига-Минц и карусель Эддисон-Лавлейс находились на разных орбитах Сверкающего Пояса, но по счастливой случайности оба в настоящее время находились в одном квадранте, на противоположной стороне Йеллоустоуна от Брони.
— У Банкала и Нг уже есть допуск к панголину — нет смысла привлекать префектов, не прошедших проверку, когда у нас уже есть два проверенных объекта на местах.
— Мы могли бы переназначить Нг? — предположила Бодри.
— Нет, — осторожно ответила Омонье, взвешивая приоритеты. — Пусть она сначала заберет вдову, потом жертву. — Затем она повернулась обратно к аналитику, которая как раз закончила разговор с детективом-маршалом. — Выполните ее просьбу, Джирмал. Но когда я говорю, проявляйте благоразумие...
