Отродье

— Прошу прощения за причинённые неудобства! Безопасность будет обеспечена в полной мере!

Зыркнув исподлобья на изрубивших чьего-то слугу воинов, Фроди велел тем оставаться на месте, а сам пошёл орать на всё ещё беспорядочно копошащихся у входа в туннель воинов.

Хотя все трое бойцов на самом деле были подчинёнными Солкиса, единственным знаком внимания каким он удостоил убийц было медленное моргание глаз вкупе с почти незаметным кивком головы. Сейчас на них было нацелено множество глаз, поэтому следовало исключить даже малейшие подозрения в сговоре.

Подошли первые, самые молодые члены Домов. Осторожно, с заметной брезгливостью, осмотрели с некоторого расстояния труп бедолаги. Подойти ближе, чем на пару шагов, никто из них не решился.

— Не боитесь, он не кусается, — шутканул было один из убийц, но Солкис в довольно грубой форме приказал тому заткнуть пасть и впредь обращаться к влиятельным господам с уважением.

Горделивые законнорожденные оказанное с его стороны почтение оценили.

Лишь Адрид Краснокаменный подошёл к изрубленному покойнику почти что вплотную и долго пытался рассмотреть лицо несчастного гнома. Однако подручные Солкиса постарались на славу, голова жертвы представляла собой сплошное кровавое месиво, распознать в нём конкретного жителя Пещеры ремёсел возможности не было.

— Что здесь произошло? Почему...

— Потому что надо было не стоять как вкопанный, дрожа от страха, а бежать к месту происшествия, тогда не пришлось бы задавать вопросы столь презренному типу, как я! — огрызнулся на враждебно настроенного гнома Солкис. — На Верхние ворота напали, но напали не со стороны Квартала, а изнутри! Столь обожаемая тобою чернь, видимо, сумела наладить контакт со своими родственничками, что служат Домам. Неудивительно, учитывая, как долго мы занимаемся разглагольствованиями и спорим о правах гномах, абстрактной морали и прочей чепухе!

Он сплюнул в сторону трупа:

— Пятеро нищебродов подобрались с тыла к ничего не подозревавшим охранникам туннеля и успели укокошить троих, покуда остальные не сообразили с какой стороны нападение. Эти трое ребят оказались самыми шустрыми и сумели догнать одного из убийц. Спору нет, наши бравые парни слегка перестарались, устраняя угрозу, но их можно понять. Нападать исподтишка со спины могут лишь подлые трусы, наказывать подобное бесчинство следует самыми жёсткими методами! Только так можно хотя бы на время внушить страх негодяям, показать им грядущую кару за злодеяния!

Сгрудившиеся вокруг Солкиса законнорожденные теперь не на шутку разволновались. Одно дело, когда угроза где-то за надёжно охраняемыми баррикадами, и совсем другое, когда твой слуга может в любой момент воткнуть тебе в спину нож.

— Нельзя допустить, чтобы бедняки в Квартале и в Пещере общались между собой!

— Чернь может спровоцировать слуг напасть на хозяев!

— Полная блокада Квартала, с этой секунды нужна полная блокировка!

— Мы не можем допустить нарушение порядка внутри Пещеры ремёсел!

— Надо изолировать чернь!

Вновь имитация бурного общего негодования, впопыхах отрепетированная на случай крайних мер, сделала своё дело. И без того напуганные члены Домов забеспокоились пуще прежнего. Примолк даже Адрид, больше всех настаивавший на переговорах с жителями трущоб.

Оставалось усилить эффект, создав иллюзию срочности принятия ключевого решения:

— Друзья мои, в связи с возникшими обстоятельствами я предлагаю внести корректировки в наш план! Переговоров с подстрекающими наших слуг к мятежу подлецами не будет! Это убийцы, это религиозные фанатики, с которыми можно говорить только с позиции силы!

И предложить толпе готовое решение:

— Я немедленно отправлюсь во дворец, чтобы доложить о происшествии лично Велеру! Постараюсь сделать всё, чтобы убедить его в тяжести ситуации, уговорю выделить на охрану туннелей наймитов. Вы выдели, как ваши воины медленно реагируют на угрозу, они не сумели организовать даже подобие строя! Чернь прощупала оборону и попробует нанести серьёзный удар в самое ближайшее время!

Выдержав драматическую паузу, Солкис завершил свою речь:

— Вы должны усилить защиту туннелей немедленно! Немедленно, слышите? Продержаться до прихода наймитов сейчас ваша главная цель! Больше никаких разговоров! Ни со мной, ни друг с другом, ни тем более с чернью! Все на защиту Пещеры ремёсел! Все, кто может сражаться, должны быть готовы вступить в бой с врагом! Я приведу подмогу, слышите, приведу! Держитесь, братцы, вместе мы дадим отпор черни.

Сегодняшний ужин показался Солкису пиром. Четыре грибокартошины каждому, целых четыре здоровенных грибокартошки! Ульрика едва осилила свою порцию, так что Солкис впервые за долгое время мог не делиться с беременной супругой, а наесться от пуза.

Насыщение подействовало на него опьяняюще, он расслабленно откинулся на спинку стула и вёл монолог, обращаясь к внимавшей каждое его слово жене:

— Ох, моя милая Ульрика, ты даже не представляешь, какие чудеса красноречия мне пришлось проявлять, чтобы выполнить поручение короля! Раз за разом нагонять на этих чванливых, самодовольных выродков страх, возбуждать ярость, подталкивать словно стадо кротосвинок к правильному решению.

Солкис не без удивления обнаружил, что если отзываться об обманутых им законнорожденных плохо, то голос совести быстро слабеет, а разум услужливо начинает находить его аморальным поступкам всё новые и новые оправдания.

— О, как они противились, как медлили, как боялись запятнать свою хвалёную репутацию грязным делом. А ведь сами презирают бедняков, каждый из них спит и видит, как облапошить слугу, недоплатить тому хоть один малый грош! Но им очень важно переложить ответственность за безнравственное решение на кого-то другого. Пусть остальные марают руки, мы-то сами просто за большинство!

От презрения к своему прежнему сословию Солкиса передёрнуло. Нет, эти притворщики заслуживают того, чтобы их использовали в своих целях решительные, дальновидные лидеры.

— Отлично, раз вам так важно быть с большинством, я вам это самое большинство покажу. Десяток ушлых ребят, действующих по команде, а впечатление такое, будто все единогласно поддерживают решение, о котором два дня назад никто и помыслить не мог! Вот она сила хорошо организованной группы. Вот так умелое меньшинство руководит остальными!

Ульрика одобрительно кивала, а потому Солкис горячился всё больше, чувствуя свою правоту:

— Нашлись, конечно же, и упёртые. Адрид, отец твоей бывшей подруги, Бригитты, помнишь её? Как он визжал... Жители Квартала хорошие, Скалозуб не фанатик! — передразнил старика Солкис тоненьким голосом. — Не нужно было отбирать у них урожай, надо попросить прощения, происшедшее недоразумение с лидерами трущоб как можно скорей обсудить! И кричит, и кричит, красный весь уже от натуги, а всё надрывается. Я с ним и так, и этак, пожилой гном всё-таки, пытался вежливо аргументы свои до него донести. Куда там... У самого дочь убила легендарного Короля и живёт в трущобах с безумным пророком, но считает, что он лучше всех знает, как и что надо делать. Детей своих нужно было нормально воспитывать, а не указания умным мужам раздавать!

Солкис хотел было добавить ещё пару ласковых слов о нынешнем положении дочери Адрида, но вспомнил, что рассказывал Ульрике про позавчерашний поход в Квартал, и особой жести в той истории не было.

— Нет, при других обстоятельствах я бы с доводами Адрида согласился. Чернь здорово самоорганизовалась во время подготовки к восстанию, да и Скалозуб, несмотря на все его недостатки, руководитель каких ещё поискать. Ни у кого не вызывает сомнений, что бедняки стали силой, с которой нужно считаться. Но эта грозная сила, во главе с мстительным гномом, может натворить таких бед, что наши превентивные меры — это просто безобидные шалости! Посуди сама, сколько судеб поломал Скалозуб, едва лишь сменил прежнего вождя черни: Рыжеруб, Кременькан, Маронон! Вокруг этих гномов были завязаны тысячи жизней, а он так запросто крушил сильных мира сего, будто те лишь букашки! Порядок вещей, что складывался веками, нельзя ломать так бездумно, любые глобальные изменения должны претворять в жизнь дальновидные, мудрые и ответственные гномы, а не жаждущие отомстить за свой Дом безумцы!

Он сокрушённо покачал головой:

— Пусть никто пока это не понимает, но наши жестокие решения сегодня спасут тысячи жизней завтра! Мы предотвратим классовую резню до того, как прольётся невинная кровь!

Солкис невольно вспомнил изрубленного безымянного слугу, которого его подручные принесли в жертву благому делу во имя сохранения мира. Вспомнил корчащегося от невыносимой боли охранника с арбалетным болтом в животе. Два неподвижно лежащих трупа. Что-то в его рассуждениях было не так, картина мира, которую он уже почти выстроил в голове, снова рушилась.

— Мы взяли на себя тяжкий грех. Ульрика, мы взвалили себе на плечи ответственность, каковую не может выдержать простой смертный! Мы... Но что ещё могли мы поделать, если таков был приказ самого короля?

Глава 5. Второе пришествие

Любую теорию можно согласовать с любым фактом, если принять некоторые дополнительные допущения.

Хантер С. Томпсон

Импер деликатно прокашлялся:

— Ваше Величество, разрешите...

— Шшш! — раздражённо отмахнулся ползающий на карачках Велер, которому сейчас было явно не до него.

Импер сжал губы, но выказывать своё недовольство и нетерпение как-то более явственно не посмел. Владыка гномов был всецело поглощён своим делом, оставалось лишь ждать, когда он завершит очередной ритуал.

Дверь, ведущая в личную библиотеку прежнего короля, стены, пол, потолок — всё было исписано замысловатыми рунами. Нет, те не светились, не двигались и местами походили на детские каракули, но по какой-то непонятной причине вызывали тревожное чувство и тошноту. Импер пригляделся к ближайшим символам — просто странные знаки, выведенные мелом непривычной к подобной работе рукой.

С самозабвенным видом повелитель гномов вновь и вновь сверял руны с записями во внушительной книге, подправлял нарисованные на полу закорючки и чёрточки, стараясь в то же время не затереть остальные, аккуратно перемещался из одного конца большого узора в другой.

Если бы Импер не знал, откуда у короля эта книга, то давно бы решил, что тот спятил. Однако его соглядатаи уверяли, что ошибки здесь быть не может, именно этот фолиант использовал для своих тёмных дел Кременькан. Имение главного зачинщика переворота тщательно обыскали почти сразу после смерти Предателя. По слухам, то был один из первых приказов Велера, как только стражи сложили оружие и были заключены в темнице, где самым загадочным образом сгинули. На обыск логова Велер выделил самых близких и доверенных гномов, а потому их находки долго оставались секретом для тогда ещё неприметного дознавателя. Лишь получив полномочия и создав сеть из чужих глаз и ушей, Импер понял, отчего получивший столь желанную власть над гномами Велер почти сразу потерял к ней всяческий интерес. Перед ним медленно раскрывались тайны, превыше мирской суеты и всех земных дел.

Три дня назад, после доклада об откровениях бывшего капитана стражей, которого Импер незаметно допросил во время похода в Квартал, внезапно раскрыл свои карты владыка. Гипотеза, казавшаяся доселе чистой фантазией, нашла своё подтверждение. Это действительно была та самая книга, которой владел Кременькан, а рассказы выхаживавших Скалозуба во дворце бедняков о руническом круге не были вымыслом. Во время пожара защищённая чарами книга не пострадала, чего не скажешь о её прежнем владельце... 'Рукописи не горят!', несколько раз с хитрой ухмылкой повторил Велер, явно намекая на какое-то крылатое выражение, но Импер не был начитанным гномом и шутки не понял.

Разговорившийся король поведал своему верноподданному о 'сложностях перевода', ибо изучение древних знаний оказалось задачей нетривиальной и требующей гораздо больше усилий, чем можно было предположить. Волшебная книга не была учебником для начинающих колдунов, скорее, она представляла собой справочник, который знающий гном мог использовать, чтобы не держать бесчисленные нюансы рунической магии в голове. Для непосвящённого гнома фолиант не представлял ценности, и Велер честно признался, что у него давно опустились бы руки, если б не один факт — каким-то образом заключённым в книге знанием воспользовался Кременькан, а тот рунописцем от природы отнюдь не являлся.

Чего-то явно недоставало, требовался особенный ключ, чтобы понять хотя бы, с какой стороны следует подойти к расшифровке бесчисленных, ничего не значащих символов.

Для Велера наступили тяжёлые времена. Снаружи дворца творился хаос, шла яростная борьба за перераспределение благ. Внутри была тайна на тайне, к которой добавилось массовое самоубийство в темницах. Оплот уверенно катился в бездну и несмотря на внешнюю браваду, необходимую, чтобы удержать едва обретённую шаткую власть, новоиспечённый повелитель был на грани истерики. Единственным выходом казалось широкое делегирование полномочий, а потому все гномы, чьи умственные способности выходили за рамки безоговорочного выполнения любого приказа, быстро заняли все самые высокие места в иерархии независимо от своего прежнего положения. Так было с безродным Импером, так было с умеющим заговаривать зубы Солкисом, даже Скалозубу отвели важную роль, хотя первоначально тот не должен был выздороветь... Некоторые назначения оказались удачными, с другими король прогадал, но тем не менее он выгадал время на дальнейшие изыскания, и этого оказалось достаточно.

Раз Кременькан сумел найти ключ к древним рукописям, то закономерным шагом стал сбор информации о драматически покинувшим мир странном гноме. Все, кто активно взаимодействовал с Кременьканом, были деликатно опрошены, но никаких зацепок маленькое расследование, увы, не дало. Проблема заключалась в том, что никто не понимал, чего собственно они ищут. 'Вы не замечали в поведении Кременькана ничего необычного?', 'Да в его поведении было необычным решительно всё!' — очень полезные сведения... Кременькан слыл настолько эксцентричной и взбалмошной личностью, что никто из принимавших участие в заговоре гномов, включая самого Велера, понятия не имел, что из всего этого внешнего образа действительно играло роль в таинствах.

Но новый король не отчаивался и подошёл к поиску зацепок с другой стороны. Пусть расспросы участников заговора не помогли, но ведь у Кременькана имелось куда более близкое окружение, а именно слуги. Большинство погибло во время нападения черни на имение, но один молодой, гладковыбритый гном, Велер прозвал его безбородым заикой, заметил, что его бывший хозяин терпеть не мог пускать кого-либо в свой кабинет. Даже на служанку, приносившую ему ужин, он всегда орал так, что у той сердце уходило в пятки и она сразу же убегала, а об уборке в личных покоях вообще не могло быть и речи. О пришедших гостях Кременькана незамедлительно уведомляли и тот беседовал с ними в специально отведённой для этого комнате.