— Н-нет...
— Вы согласны, что его продажная цена не менее ста восьмидесяти тысяч золотых?
Возникла некоторая пауза, которую прервало многозначительное покашливание жреца бога торговли. Рилль потом мне расскажет, что он незадолго до того дал другую оценку: "более двухсот тысяч".
— Д-да.
— Перед тем, как я его установил, мне гарантировали, что город готов оплатить его суточную аренду в тринадцать двенадцатеричных процентах от его ликвидной стоимости? Так?
— Да, — наконец, без запинки ответил чиновник.
— Прошу это сделать в более развёрнутом и обязующем виде.
Чиновники переглянулись, и поднялся другой — толстенький такой:
— Город принял артефакт-накопитель ценою в сто восемьдесят тысяч золотых в суточную аренду по ставке тринадцать двенадцатеричных процентов. Оплата гарантируется именем герцога Враддора ла Теккаби, двенадцатого этого имени. И Системой.
На мгновения словно наши лампы дневного света вспыхнули. Система услышала. Мне даже полегчало. Дальше я говорил с меньшим напрягом:
— Срок оплаты?
— Город подобных свободных сумм не имеет. Поэтому мы уже связывались с управляющим делами его светлости. Он уполномочил меня на переговоры. И на обязательство оплаты. О сроках он не говорил, но обычно обязательства такого порядка оплачиваются в течение месяца.
— Какую часть суммы город может оплатить самостоятельно в качестве первого платежа в течение ближайших суток?
Толстяк задумался, а тот, который переговоры начинал, опять воровато метнул взгляд на жреца. Тот может входить в правление и быть в курсе реального состояния финансов города.
— Бюджет города за последние недели поистратился, но две-три тысячи выплатить в состоянии.
— Две тысячи — послезавтра. Остальное — в течение месяца владелице артефакта, чьё имя — Джимайя Аркенанна.
— Принимается.
Я не стал сдерживать вздоха облегчения. Пусть видят, что я тоже не железный. А теперь закончим:
— Вы подтверждаете, что вот эти четыре накопителя, — я выложил на стол сияющие стразы, — ваши, что они заряжены и в результате манипуляций с ними не претерпели никакого ущерба?
Жрец подошёл, поводил над ними руками, кивнул, отошёл.
— Об возможном ущербе будем судить после их переустановки, — важно поговорил другой, который толстенький.
— Принято, — кивнул я, взглянул на Рилль, и мы с нею, не спеша, в восемь минут заменили накопители.
Кстати, в моём — за всё это время только два ребра погасло.
Пока занимались, правление сидело с каменными мордами, но вдруг вскинулись и загоношились. Рилль объяснилась:
— "Не отвлекайся. В правление пришло сообщение, что орки прекратили штурм. Они откатываются от стен."
Дальше я принял подтверждение, что блок накопителей я не испортил, что в моём накопителе город больше не нуждается, сам подтвердил, что мне накопитель вернули и вернули его в должном состоянии.
Потом вышли из храма, начали обмениваться с остальными героями протоколами, а для Рилль была даже уже подготовлена куча доспехов. К моему удивлению, она тут же заявила, что готова выкупить и остальные доспехи орков, напавших на храм... К ней потянулись обладатели хабара — те, чьи права на данный комплект был бесспорен — его/её стрела в том трупе, например, или общее согласия, что именно его/её молния сделала это трупом. К Системе старались не обращаться — она, жмотина, в этом случае брала себе долю — всего шесть ихних процентов и в денежной форме, но сбережённое — это заработанное!
Минут через пятнадцать общей суеты, герои все одновременно замерли. Я — тоже: у меня замигало сообщение Системы:
"Поздравляем, Вы выполнили скрытое задание: штурм Тавлотауна отражён".
8. Ништяки и пряники
"Поздравляем, Вы выполнили скрытое задание: штурм Тавлотауна отражён".
Теперь оно так называется? — хмыкнул я, не пытаясь разобраться в ворохе других: — "Скрытое задание"?
" — Да, господин, только не "теперь" — это стандартная практика. У орков сейчас тоже мигает другое: "Соболезнуем, Вы провалили скрытое задание...". А конкретно у Вас, господин... Пока видно: нам дали уровень! Причём, всю экспу просто перенесли в следующий! Остальное — не срочное и возможно потребует холодной головы, то есть, всё это может подождать, а из настоятельного... Господин, крайне рекомендую срочно поздравить высокую Таурэтариэлль, после чего незамедлительно возвратить баснословно дорогой страз высокой Джимайе Аркенанне.
Этикет решительно к ней присоединился, потребовав к поздравлениям добавить комплимент, и, тут же, к моему удивлению, вмешался ещё и Секс с требованием, чтобы комплимент не имел отношения к воинским искусствам вообще и к стрельбе в частности: "Потому что попадать — это, вообще-то, не женская задача"!
Но про что тогда?
" — Господин, комплимент — это форма похвалы, выражение одобрения, уважения, признания или восхищения. Неужели Вас сегодня ничего не восхитило в высокой Таурэтариэлль кроме её стрельбы из лука?
Да что я ей скажу такого? Она, вон, в полутысяче книг пять тысяч вариантов этих комплиментов, наверно, прочитала! Что я придумаю нового?
" — Господин, Вы не книжку пишите, а здесь и сейчас будете обращаться к конкретно этой девушке. И всё, что сказано до вас и не вами ей будет безразлично.
" — Хозяин, придумала! — татчит! Просто повтори с нею свой татчит!
По шевелению в штанах, я понял, что Секс эту идею крайне поддерживает.
" — Касание пальцем вне эротических зон после совместного боя — вполне допустимо, — согласился Этикет. — Только не демонстративно перед другими.
" — Только бы её дракона тот палец не откусила. Господин, а побереги-ка ты правую руку...
" — О, хозяин, прошлый раз, в нулёвке ты её трогал как раз правой ладонью. Действительно — поменяй!
" — Чтоб тёмную потом — левой? — логично, господин. И у них всё будет ровно поровну!
Народ тем временем несколько рассосался. Ну, это тоже понятно: большинство разошлись по закоулкам разбираться, чем их одарила Система. И Рилль в одиночестве стояла у своей кучи доспехов, о чём-то задумавшись. Подошёл.
— Мне уровень дали.
— Мне тоже, — ответила она.
— Поздравляю. Мне нужно вернуть Майе страз. Ну, и рассказать ей обо всём...
" — Господин! — ужаснулась японка. — Говорить одной девушке, что собрались к другой — это не комплимент!
— С нею ты удивишься, — как-то отстранённо улыбнулась Рилль.
— Да я поражаюсь и поражаюсь, — пожал я плечами. — Думал, что у меня хорошая память, ведь запомнил же, что ты красива... — как тут вовремя вмешалась японка! А то бы брякнул: "что выкрасивы"...
— И что? Ошибся? — равнодушно выговорила эльфийка, но как зашипела её ящерица!
— Да, я уже затвердил для себя, что ты — красива... — и левой рукой потянулся к её щеке. Она напряглась, губы сжались... Она сейчас отдёрнется! Но я, сглотнув, закончил: — Оказывается, я забыл, как ты прекрасна.
Коснулся пальцем до её щеки — Рилль застыла — и повёл к губам.
Как заверещала дракона! Как она разинула свою пасть! Она точно хотела проглотить меня, но Рилль сжала ей шею. И всё-таки отвела свою голову — мой палец остался в холодном воздухе.
— Уходи! Я её не удержу — сейчас вырвется, — закрыла эльфийка мохнатыми ресницами горящие свои очи и сквозь всё ещё сжатые губы повторилась: — Уходи. Немедленно! Приказыва...
С Майей я связался уже до того, так что немедленно и ушёл.
Вид у меня был после всего этого настолько взъерошенный, что тёмная эльфийка спросила:
— Ты ко мне прямо из боя, что ли, так вырвался?!
И н т е р л ю д и я
локация Веррония, спустя несколько мгновений.
Таурэтариэлль, наконец, услышала задушенный писк своей драконочки. Она медленно — практически по одному разжала пальцы, Звёздочка медузой расплылась у неё на плече.
"Никогда, слышишь, никогда! Никогда не вмешивайся между мною и им. Никогда!"
"Но, хозяйка, ты же сама чуть не ударила его! Я не понимаю..."
"Если б я сама себя понимала..." — вздохнула девушка и, успокаиваясь, успокаивающе пригладила свою ящерку да так и забыла на ней свою руку.
"Я — не ящерица!!"
Ведь только тут Рилль осознала, что Звёздочка отвечала ей не мысленными образами, а на древне-эльфийском.
"Ты всё-таки сжевала тот свиток?"
"Да, ещё вчера. Только мыслить словами всё равно не получалось. А теперь вдруг..."
"Не получалось, а, вот, после этого торговца — вдруг вышло, — она безнадежно пожала плечами, другой рукой дотронулась до места татчита и через ещё мгновение поняла, что неведомо чему улыбается. И повторилась: — Слышишь? — никогда."
"А если он..."
"Никогда", — не стала и дослушивать она.
"Да, хозяйка", — пробурчала драконочка.
Спустя ещё четверть часа во время принятия уровня, после того, как гонг своим звоном заполнил пространство, а вспышки желтоватыми отсветами осветило его, голос из огненного шара произнёс:
— Бог видит тебя. Как я хохотал, когда ты крушила эти ледяные задницы! Увидел рядом — вспомнил: намедни твой торговец уболтал меня подкинуть кой-чего чёрной. Так что, уровнял. Пользуйся. Вам, бабам, поболтать — и мёда не надо! Бог снова в предвкушениях!
Потом была суета, когда за десять секунд надо было принять важное решение, потом за час — ещё более важные, после чего ни о чём не хотелось думать вообще, а только смотреть, как ночной ветер колеблет листья на деревьях, внося хаос в гармонию вида ночного неба...
Всё-таки, торговец! Питомец разговаривать не может, ей об этом твердили все, с кем она заводила о том речь. Никакие свитки не помогут — пробовали уже. Но он что-то выбил для Анны, и Гнотус решил добавить хаоса — говорящую дракону... Но на что он намекал, говоря о равенстве?
Рилль опять коснулась теплой шкурки Звёздочки:
— Слышишь? — никогда.
*
" — Не, всё отлично, хозяин: по морде не получили, пальцы уцелели, она, кажись, даже дракону свою придушила — живём!
" — Да, господин. Но светлая теперь будет ждать следующего шага. А вот тёмная... "Ждать" — это не их императив.
Я нашёл себя всё в той же комнате-будуаре у столика, только теперь на нём было не кофе, а стояла диковинная бутылка и два фужера. Один — который ближе к ней, сидящей на оттоманке, был наполовину пуст, второй — пуст полностью. И что-то надо было тёмной отвечать...
— Торговался с мэрией города. Они приняли и твою цену артефакта, и процент оплаты. Ты получишь пятнадцать тысяч золотых, а я тысячу двести пятьдесят. Первый транш — две тысячи в течение двух суток от города, остальные — не позже, чем через месяц, возможно, напрямую от герцога.
Она молча встала, плеснула себе, следом — бокал мне, засверкала зубами. Кажется, только все четыре тысячи лет грозных поколений воспитательниц не позволили ей запрыгнуть на этот столик и начать хлестать алкоголь прямо из горлышка бутылки!
— Торговец, какая же я была дура! Ведь могла вызвать тебя уже в первый день! Пьём!
Этикет пытался заставить меня оценить цвет и аромат вина, но я особо тянуть не стал — не до него мне было, да и Восприятие без разных пауз успело оценить и рдяные переливы напитка, и терпкие тона букета, а уж вкус...
" — Только б, змея, не отравила, — пробурчала бдительная кельтка, а бдительная японка, безнадежно пробурчав:
" — Но ведь не действует же на неё! — но всё равно активировала и щит Аэгана, и браслет хлада.
Вино, вроде, особой крепостью не отличалось, но достигнув желудка, как после водки или коньяка, бросило обратную расслабляющую волну в голову.
— Хорошо-о-о... — выдохнул я и через некоторое время поинтересовался: — Почему ты не спрашиваешь, победили ли мы?
— Зачем? — пожала она плечами. — Иначе ты бы ещё не пришёл. Да и...
— Что? Говори. Быстро, честно, откровенно!
Мне не давала покоя фраза Рилль, что Майя меня удивит.
Но чёрненькая сначала опять разлила по бокалам вино:
— За победу!
И выпила уже не одним глотком. Что ж, на этот раз я тоже дал волю Этикету — полюбовался цветом, понаслаждался запахом, посмаковал вкус...
Только после того, как я поставил пустой бокал на столик, она объяснилась:
— Я через твой чат пробилась на весь уровень твоего командного интерфейса. И сообщение Системы о завершении "скрытого задания" — получить смогла. Плюс уровень про между прочим! Весь твой отряд — наш отряд! — со смаком уточнила она, — получил по уровню. Видел уже?
— Без подробностей. Некогда всё.
— Правильно, потом полакомишься. С чувством! Не спеша.
Вынул из Рюкзака ларь с накопителем, открыл. Указал на пару бледных рёбер:
— У них за пять часов осады во всех четырёх городских накопителях по десять рёбер погасло, в твоем за три — два.
— Мой — в три раза сильней полного городского набора?! — быстро сосчитала она. — Рилль его недооценила...
— Да, практика наглядно показала, что где-то так, — согласился я. — Как тебе лучше — отдам сейчас таким или в конце арендного срока полностью заряженным?
В ответе я не сомневался, но, что камешек ценою почти в двести миллионов баксов цел — продемонстрировать надо было.
— Какой взял — такой и вернёшь.
Да они с Рилль, как в один детский садик ходили!
Пока Майя, не торопясь, наливала по третьей, тихо связался со Стрригом, предупредил, чтоб приготовился — сейчас буду, благо предлог — дозарядить накопитель — появился.
Задерживаться у торжествующей пьяной древнего рода тёмной мне очень не хотелось. Все эти битвы, все эти аристократки — это одно, а моя орчанка сейчас в плену, в тоске и пустоте. Поглядел ведь я на лишённых интерфейса, на их пустые глаза, вспомнил отчаянные безнадежные глаза Тарры при первой встрече... Теперь-то понятно: она тогда только в очередной раз вырвалась от трикктов, и сразу влезла в новую беду... И ещё я вспомнил её первую благодарность — её первый поцелуй...
— Твоя очередь. Скажи тост, — взглянула на меня юная дроу.
— У нас там, — махнул я пальцем кверху, — третий всегда один и тот же — за прекрасных дам!
" — А вот это ты, хозяин, зря!
Почему? — не понял я. И, неспешно выпив, скосил взгляд на интерфейсную панельку. Там обе коррелятки прижали свои ручки к своим щёчкам. По какому поводу сей фейспалм? Объясниться они не успели. И ещё я не понял, почему тёмная опять выпила свой бокал залпом.
— "За прекрасных дам", — повторила за мною она. — И, кажется, ты нас перепутал.
Она, как и орчанка, сумела поймать мои мысли о другой женщине? Но в остальном — как же они контрастны! Зеленоватый оттенок кожи одной, чёрное сияние другой, статная фигура одной, гибкая — другой, затягивающие омуты глаз у орчанки, ослепляюще-светлое пламя другой, тонкие, чётко вычерченные губы у орчанки и, словно чуть вывернутые, у дроудессы. Только сексуальность — равная.
Но нет, девочка. По крайней мере не сегодня. Я поставил бокал на стол. И внутренним напряжением развеял наваждение.
