— Циркачи... Так, с вас за въезд четыре серебряных.
Фалон охнул, на что стражник лишь усмехнулся:
— Не жмись, на площадях много больше заработаете. У вас кто есть?
— Жонглеры, клоун, канатоходец, мы с женой сценки разные разыгрываем. Еще у нас есть силач и танцовщица.
— Надо проверить, ну-ка показывай!
Фалон удивился:
— Нешто ищите кого? Ну, смотрите!
Лиассе стало страшно, почему-то показалось, что ищут именно ее. Забившись в уголок, она склонила голову над шитьем, благодаря всех Богов за то, что ей при помощи трав и магии удалось вернуть себе косу и за простенькое платье, подаренное тетушкой Милной. Пусть волосы пока доходили лишь до лопаток, но принять ее за мальчишку было невозможно. Ясмина оглянулась на нее и сделала шаг вперед, а когда полог фургона отодвинулся — улыбнулась стражникам, поведя плечами. Лиасса покачала головой: и как у нее так получается? Мужчины смотрели на танцовщицу с откровенным восхищением и вожделением, а она всего лишь одарила их улыбкой! Старший потряс головой и проговорил сдавленным голосом, пряча полученные монеты:
— Проезжайте. Лучше всего остановитесь на постоялом дворе "Приют путника", он недалеко от Ратушной площади, а на самой площади можно хорошо заработать.
— Надеюсь, доблестный страж не откажется взглянуть на наше выступление? — хлопнув длиннющими ресницами, пропела Ясмина, чуть прогнувшись в пояснице.
— Ни за что не откажусь! — с жаром заверил тот, пожирая красавицу взглядом.
Через несколько минут фургоны въехали в ворота города, а старший караула вздохнул:
— Ух, ну и девка — огонь!
— Фист, а того парня не было в фургонах? Ну того, что в описании?
— Нет, из черноволосых только эта красотка да еще одна девица, видно сестра ее младшая, уж больно похожи. Эх, не зря про торнейских танцовщиц легенды слагают, и чего такая куколка в дороге делает? Да ее б любой знатный рен в полюбовницы взял... Ладно, давайте дальше!
Глава 8.
Эрант, два дня спустя.
Оглянувшись по сторонам, Лиасса поежилась и в который уже раз подумала: и чего ее понесло по городу гулять? И что теперь делать? Спросить у кого-то, как пройти к Ратушной площади она боялась, уж больно много страшных историй довелось ей услышать от Фалона и Милны о том, что творилось в больших городах: и о нападениях, и о похищениях, и даже о продаже в рабство... Помнится, тогда она была в ужасе и потрясенно спросила, почему власти ничего не делают, на что Фалон лишь хмыкнул и пояснил, что они вполне могут быть замешаны... И вот теперь Лиасса, заблудившись в Эранте, бездумно бродила по улицам, вглядываясь в прохожих и пытаясь понять, кто из них может подсказать ей дорогу и не навредить...
Печальные мысли прервал мужской крик:
— Безрукая! Ты что натворила, как мне теперь заказы выполнить! Уйди с глаз моих долой!
— Сам дурак, не больно-то и хотелось этой гадостью дышать! Подавись своей работой, — ответил ему визгливый девичий голос.
В доме впереди открылась дверь, и наружу выбежала растрёпанная девица. Хлопнув дверью, она сделала неприличный жест, заставивший Лиассу покраснеть, и зашагала по улице. Девушка покачала головой: да уж, в деревне за такое той девице бы юбку задрали да выпороли так, что неделю сесть не могла бы! Бросила взгляд на вывеску дома, из которого та выбежала, и охнула, не веря своей удаче. Поправив платье и проверив, аккуратно ли заплетена коса, заспешила к двери.
Толкнув дверь, она оказалась в небольшой лавке. Навстречу ей повернулся пожилой мужчина: полностью седой, с усталым взглядом бледно-голубых глаз и морщинами, прорезавшими высокий лоб.
— Что вам угодно, теа? — отрывисто спросил хозяин лавки. Девушка приметила и горькую складку у губ, и слегка дрожавшие руки.
Вдохнув знакомый запах, Лиасса спросила:
— Почтенный тен, я хотела бы спросить, не купите ли вы у меня кое-какие травы?
Мужчина приподнял брови:
— Какие именно?
— Ядогон, ирный корень и жабья трава.
Хмурый взгляд травника обежал ее с ног до головы и слегка посветлел:
— Как вас звать, юная теа, и откуда у вас столь редкие у нас травы?
— Меня зовут Лия, я с севера. Травы я сама собирала, и сушила как надо, вам понравится! Только надо на постоялый двор за мешком сходить...
Мужчина оценивающе посмотрел на нее:
— Пожалуй, я бы купил ваши травы, Лия... Далеко вы остановились?
— Я не знаю, — беспомощно призналась та, — постоялый двор называется "Приют путника", а далеко ли он...
— Недалеко. Кстати, меня зовут тен Долер. Идемте, я позову мальчика вас проводить. Видно, вы недавно в столице?
Лиасса кивнула, выходя следом за травником на улицу. Тот махнул рукой пареньку лет двенадцати, бесцельно слонявшемуся неподалеку:
— Эй, Улик, проводи тею до "Приюта путника" и обратно.
Постоялый двор оказался действительно недалече: через час Лия в сопровождении Улика подошла к лавке Долера, за ее плечами висел мешок с драгоценными травками. Получив медную монетку, мальчишка убежал, довольный, а травник усмехнулся:
— Ну что ж, показывайте.
Лиасса кивнула и принялась бережно доставать из мешка свои сокровища. Травник зажег еще несколько свечей и принялся рассматривать ее добычу. Взял в руки, помял, понюхал, коснулся одной из травок кончиком языка и устремил на девушку внимательный взгляд. Казалось, он принял какое-то важное решение. Поколебавшись немного, он проговорил:
— Значит, девица, ты с севера, и в Эранте недавно. А родня у тебя здесь есть?
— Нет. Но есть друзья, которые меня ждут, — чуть отступила назад девушка.
— Не бойся, я тебе ничего не сделаю, и у меня есть к тебе одно предложение. Ты ведь травница, так?
— Дома ученицей была, у меня и мама, и бабка, и их бабки были травницами и знахарками.
— Ну тогда смотри. Я могу купить твои травки, и мы расстанемся. А могу купить их и предложить тебе стать моей помощницей. Ежели ты согласишься на мое предложение, будешь жить здесь, столоваться вместе со мной, и я буду платить тебе сверх того две серебрушки в месяц.
Лиасса задумалась, закусив губу и насупившись. Циркачи пробудут в столице не больше двух недель, и она уже заранее боялась остаться в этом огромном незнакомом городе одна. А так и жить где будет, и не одна, а уж работы она не боялась. Да только ж это он сейчас речи сладкие ведет, а кто знает, что случится, когда она в его власти окажется?
Видно, тен Долер понял, какие мысли ее одолевают, потому что покачал головой, улыбаясь:
— Меня бояться не стоит, не обману. Коль согласишься, пойдем к стряпчему да контракт подпишем. Ты хоть грамоте-то обучена?
— Обучена... А контракт — это чего такое? И чего такое стряпает этот... стряпчий?
— Ты что ж, совсем с глуши? Ну не злись, Лия, — усмехнулся травник, — уж больно говор да манеры у тебя деревенские. А контракт — это бумага такая, где записано, что каждый из нас делать должен, а тот, кто их составляет, называется стряпчим. Ну а коль я что не так сделаю, ты сможешь в стражу пожаловаться или тому же стряпчему. Ну так как?
— А чего я-то? — девушка все еще боялась верить.
— Я уже немолод, и помощник мне нужен в любом случае. А ты уж точно поумней той дуры, что настои мои перепутала, да и травки твои высушены как надо. Значит, знаешь толк в нашей работе.
— Только я ж не смогу долго работать, — сдалась Лиасса, — я в Магическую Школу хочу...
— В Школу?! — глаза травника поползли на лоб. — У тебя дар есть? И знаешь, как его для приготовления настоев использовать?
Она кивнула, заставив хозяина покачать головой:
— Ох ты ж... Тогда буду платить четыре серебрушки. Ну что, пойдем к стряпчему?
— Прям счас? — Лиасса не верила своему счастью, целых четыре серебрушки в месяц, стол да жилье!
— А чего ждать? Подпишем контракт, да завтра работу и начнешь. Ну а коли в Школу поступишь... Ладно, то разговор долгий, пока сговоримся на четыре месяца, как раз после того и экзамены начнутся.
Контора стряпчего находилась через два дома от лавки травника. Пока они шли, Лиасса старалась не вертеть головой по сторонам, слова тена Долера о ее речи и манерах запали в душу, и сейчас девушка ругала себя за то, что допустила слабину. Эх, привыкла она за эти месяцы к тому, что можно не дрожать все время! Похоже, пора отвыкать...
Контракт девушка читала долго, мучительно пытаясь понять, что именно там написано: вроде почти все слова понятные, но смысл хитро закрученных фраз доходил до нее с пятого на десятое. Наконец она отодвинула бумаги и вздохнула:
— Чего мне делать-то надо?
— Одну минуту, теа, — ответил ей стряпчий, пожилой сутулый мужчина, и обернулся к травнику, — друг мой, на пару слов.
Они вышли за дверь, а Лиасса прислушалась. Они говорили тихо, но для ее слуха вполне различимо:
— Долер, ты уверен в том, что поступаешь правильно? Скажи откровенно, ты и правда берешь ее на работу или... прости, друг мой, пленился свежим личиком?
— Лиртан, ты действительно подумал, что у меня могут быть такие мотивы?!
— Ну, или ты мог ее попросту пожалеть...
— Знаешь, в чем-то ты прав, но главное в другом: мне обязательно нужен помощник, я уже не могу смешивать сложные составы — руки дрожат. А эта девочка подходит как нельзя лучше: она потомственная травница, к тому же деревенская, а значит, вежливая и воспитанная. И вместе с тем достаточно упрямая, чтобы сбежать из дома и добраться до столицы. Я дам ей защиту и помогу освоиться в городе, а она даст мне возможность сохранить многих клиентов.
Лиасса осела на стуле. Слава Богам, значит, она и вправду нужна травнику как работница! Когда мужчины вернулись, стряпчий сказал:
— Теа Лия... А фамилия какая?
— Фамилия? — в который раз Лиасса почувствовала себя так, как будто все вокруг говорили на каком-то непонятном языке.
— Лия, как твоя деревня зовется? — голос тена Долера был мягким.
— Никак, у нее нет названия, — растерянно посмотрела на него девушка, — у нас рядом ни одной деревни нет, так что все просто говорят, что деревня у Торенских гор...
— Лиртан, запиши: теа Лия Торн. Запомни, коль кто спросит, твоя фамилия Торн. А теперь подпишись вот здесь.
Прикусив от усердия кончик языка, Лиасса написала свое новое имя, стряпчий поставил печать и сказал:
— Ну вот и все. Теа Лия, отныне вы на четыре месяца помощница тена Долера в обмен на кров, еду и четыре серебряных монеты в месяц.
— Идем, Лия, уже вечер, тебе надо обустроиться, — улыбнулся ее новый хозяин. — Ты говорила, у тебя здесь друзья?
— Да, мне надо им рассказать, что сталось, — кивнула она.
— Ну вот устроишься и сходишь.
Комната оказалась небольшой, зато в ней было все необходимое: кровать, стол, пара стульев и шкаф. Ситцевые занавески на окне с настоящим стеклом придавали комнате уют.
— Вот, теперь это твоя комната. Здесь никто не жил, так что немного пыльно, но я думаю, ты с этим справишься. Вообще-то у меня есть экономка, она следит за порядком в доме и готовит, но у нее заболела мать, и она уехала на неделю. Ну что, еще что-то?
— А... — девушка смутилась, но прошептала, чувствуя, как загорелись щеки и уши, — отхожее место?
Мужчина хмыкнул, созерцая ее покрасневшее лицо, подошел к окну, выходящему на задний двор, и указал:
— Вон, будочку видишь? Там оно и есть. А вон там, — ткнул пальцем в другую сторону, — баня, ее топят раз в неделю, но можно погреть воды на кухне и помыться в любой день. А вообще через пару дней вернется Хания, вот она тебе все и покажет... Так, сама дорогу к постоялому двору найдешь?
Лия кивнула: дважды пройдя по этому пути, она запомнила его наизусть.
— Ну тогда ступай. Да не задерживайся: скоро стемнеет, а на улицах Эранта ночью опасно. Вот, возьми ключ от дома, и не забывай запирать дверь, когда уходишь.
Через два часа Лия вернулась, ее провожал Сиран: как оказалось, у нее незаметно появились кое-какие вещи. Распрощавшись и пообещав обязательно навестить труппу перед отъездом, девушка поднялась в свою комнату и облегченно вздохнула. Вот и еще один шажок на пути сделан. "Мамочка, надеюсь, я все делаю правильно" — шепнула она, закрывая глаза.
Провинция Вентерис, западная граница империи Ронтар. Побережье. То же время.
Коррис стоял и смотрел на то, как заходящее солнце опускается в воды моря. Впрочем, смотрел — сильно сказано, красочная картина совершенно не интересовала его. Сжатые губы, белые заострившиеся скулы, закаменевшее тело — все в нем выдавало состояние крайней ярости. Подошедший к нему Орван вздохнул и негромко позвал:
— Капитан.
Коррис развернулся и уставился на помощника потемневшими почти до черноты глазами:
— Всех вывели?
— Да, командир. Я и думать не мог...
— И никто не мог, — взгляд Корриса устремился к выходу из прибрежной пещеры, откуда его люди выводили и выносили пленников, — Боги, Орван, ты только посмотри на них! Сколько в Ронтаре не слышали о работорговцах?
— Сотни лет, — кивнул тот, — но я другого не понимаю... Теперь, когда Пути закрылись, для морской торговли нужны гребцы на галеры, но зачем женщины и дети?
— Не знаю, и это меня пугает. Что с их пособниками?
— Упакованы в лучшем виде, будет подарочек палачам из Тайной службы.
Коррис помрачнел еще больше и покачал головой:
— Нет. Пока их доставят в Эрант, пока там что-то выведают, здесь успеют спрятать концы в воду. Мы займемся ими сами.
— Сами?! Капитан, мы готовы, но вы... Если об этом узнают...
— Я стану изгоем в обществе, — кивнул Коррис, — плевать. Орван, эти мертвые малыши... За такое я с огромным удовольствием попробую на этих подонках все, что только смогу придумать! И на том, кто их прикрывает... Знаешь, когда я понял, что нам предстоит делать и на кого работать, я хотел было отказаться, и рад, что этого не сделал! Ладно, идем!
Каррас, храм Богини Судьбы.
По губам жрицы скользнула легкая улыбка. Она развернулась и поприветствовала вошедшего в зал мужчину:
— Здравствуй, Атисс. Что привело тебя сюда?
— Алисса... Скажи, что происходит?
— О чем ты? — недоумение в ее голосе было, казалось, совершенно искренним.
Атисс лишь покачал головой. Прошедшие годы добавили седины в его волосы, но он был все также силен и крепок. Внимательно посмотрев на Алиссу, он вздохнул:
— Ты так его и не простила? Ты же знаешь, не так уж он и виноват...
— Я не хочу говорить об этом. Что было — прошло, важно лишь настоящее и будущее, и узор уже плетется...
Последние слова она проговорила в некоем подобии транса, глаза Атисса вспыхнули. Он сделал шаг вперед и взял жрицу за плечи:
— Сестренка, пожалуйста! Что ты видишь? У нас есть надежда?
— Надежда есть всегда, — Алисса улыбнулась брату, — а с тех пор, как Шассэр снова ожил — и подавно. Но беда в том, что больше я ничего не чувствую! Если пророчество истинно, он дал своему носителю право и обязанность выбора, и кто знает, куда ведет этот путь?
— Шассэр защищает его?
— Нет, скорее испытывает и прячет от нас. Именно поэтому я не могу его найти, лишь чувствую, что он жив.
