— М-да, похоже, этот торговец не такой уж хороший парень. Как мне и показалось, когда он заявился к нам в деревню! — заметил я, — Но это неважно — его тут нет, поэтому надо думать, что нам делать с насущной проблемой.
— А что делать? — пожал плечами Кормик. — Было бы антипохмельное зелье... Но солдат много, да и нужен тут не один жбан этого снадобья. И лавок алхимиков поблизости всё равно нет. Боги, что делать, совершенно не представляю! Так что я уже просто умываю руки и будь что будет...
— Погоди сдаваться! — твёрдо сказал я. — Может, мне удастся найти выход. А пока скажи, где тут можно переночевать. Если, конечно, это возможно.
— А... — он вяло махнул рукой, видно, недавняя вспышка гнева окончательно вымотала бедолагу, — переночевать можете хоть здесь, это вполне возможно. Если только не побрезгуете обстановкой, — вымученно улыбнулся маршал.
— Нисколько! Спасибо, Кормик. Келгар, посторожишь? — спросил я дварфа.
— Без проблем, парень! — с готовностью отозвался тот.
— Спасибо, друг! Я пока малость вздремну, устал что-то. А перед сном попробую обмозговать эту ситуёвину...
Келгар и Кормик вышли, я остался один — не считая уже упомянутых спящих солдат. Да, занятная задачка для неопытного шамана! А ну-ка...
— Тарион, явись!
— Ну да, ну да, уже явился! — ворчливо отозвался дух, материализуясь передо мной. — Чего тебе? Уж и отдохнуть нельзя, все косточки болят... И голова как не родная, — дух страдальчески затрепетал, как простыня на ветру.
— Нету у тебя косточек, — сухо отозвался я, — да и насчёт головы — тоже сомнительно. Ладно, хватит шуток, мне нужен твой совет. Как протрезвить этих горе-выпивох? Не могу же я не помочь своему земляку.
— Хозяин, ты чего? — обиженно воскликнул Тарион. — Я же дух! А не завязавший алкоголик, который знает сто и один способ выхода из запоя! И не мастер-алхимик, чтобы готовить такие снадобья! Так что извини, тут ничем не могу помочь!
— Я вижу, что ты дух! — прорычал я. — Потому и думал, что ты довольно много знаешь (я решил сыграть на его самолюбии)! Видимо, ошибся... Если уж ты не можешь мне ничего даже посоветовать... придётся признать, что какой-нибудь алхимик, или, как ты говоришь, завязавший алкоголик, знает больше тебя. Придётся тогда разыскивать их — для нужного мне совета... — я деланно пожал плечами.
Самолюбивый дух легко клюнул на приманку.
— Постой, постой, Мерлин! Не спеши недооценивать мудрость духа-хранителя! — воскликнул он. — Я не знаю, что тут можно сделать, но могу поделиться догадками. Ведь алкоголь — это, по сути, яд, верно? А шаман способен не только на исцеление ран, но и на лечение болезней, в том числе вызванных ядом. У жреца бы это вышло лучше, но ты тоже способен не только огонь из рук пускать. Так что пришло время для нового экспресс-урока. А все потребные сведенья ты найдёшь в той книге, что тебе дал Сольмир. Действуй, мастер!
Тарион хихикнул, и испарился.
— Ну что же... в таком случае, придётся поскрипеть мозгами, — задумчиво изрёк я, доставая книгу.
— Было б чему скрипеть! — продолжал издеваться мой хранитель.
Я сел за довольно симпатичный, красного дерева, письменный стол Кормика (непонятно, на фига было тратиться на такую мебель? Впрочем, не моё это дело). Пришлось, правда, спустить на пол солдата, который мирно почивал прямо среди разбросанных в беспорядке бумаг коменданта, но это уже мелочи. Я быстро нашёл раздел "Магия исцелений", подраздел "Лечение болезней". Пролистав его, остановился на нужном абзаце. Глаза впились в рукописные строчки текста, и вот что я прочитал:
"Поелику шаман и к магии исцеления способен, силою духа, природы и богов, то и раны исцелять, и болезни врачевать может он легко. Любой яд, кроме Некрона — яда некромантов (см. главу "Потенциальные враги шамана", подраздел "Некроманты", часть "Бледные мастера"), может вывести он из тела человеческого. И способен он дать человеку, на несколько дней, иммунитет к яду — сиречь, защиту от него, и невосприимчивость. Для сотворения заклинания сложи печати Птицы, Свиньи, Змеи и Тигра, и возложи руки на тело отравленного. Словесного компонента заклинание не требует. Но важный совет тебе, юный шаман — отнюдь не всегда трать силы свои на подобные исцеления, ибо немалую помощь тут могут оказать зелья (см. главу "Зелья", подраздел "Исцеление")".
Коротко и ясно. Интересно только, хватит ли мне силы протрезвить почти сорок человек? Заклинание-то простое, но вот народу слишком много... Впрочем, для начала надо поспать, чтобы с утра было легче действовать. И, не обращая внимания на необычность обстановки, я, прямо в одежде, улёгся на завалинку и через несколько минут уснул крепким сном без сновидений. Перед этим, правда, потратил минут десять на запоминание жестов; ловкости в пальцах было маловато, но думаю, справлюсь. Главное, не торопиться.
Проснулся я от крепкого толчка в бок. Продрав глаза, я увидел сонную физиономию Кормика.
— Извини, что бужу, но мне хотелось бы знать, ты смог что-нибудь придумать? — лицо маршала светилось нешуточной тревогой. — Через несколько часов начнётся очередной сеанс утреннего опохмела, а это не самое приятное зрелище. И небезопасное.
— Придумал, — решительно ответил я, вставая и беря в руки свой посох, — я попробую протрезвить их с помощью магии!
— Ты колдун? — удивился комендант. — А, впрочем, какая разница... Действуй! И начни, пожалуйста, с сержанта Танна. Хоть он и виноват, что допустил такую беду, я без него, как без рук.
Я не стал уточнять, что я не только колдун, но и шаман. Не стал также говорить, что ответственен за форт всегда только комендант, и не стоит пытаться перекладывать свою вину на заместителя. Потрепаться о том, о сём можно будет после. Потому что исцелять солдат проще сейчас, а не тогда, когда они добавят новую порцию яда себе в организм (ещё одно новое слово, которое я узнал из книги).
Мы вышли из дома, и Кормик повёл меня к воротам. Солнце уже занималось, и его ранние лучи вовсю освещали форт. Вчерашняя картина, впрочем, не претерпела никаких изменений. Правда, солдаты уже начали потихоньку шевелиться. Келгар куда-то подевался... непонятно только, куда? Ничего, надеюсь, появится. Всё равно не до него сейчас.
— Скоро начнётся... — с беспокойством заметил Кормик.
— Не начнётся! — уверенно отозвался я. Надеюсь, что уверенность не прозвучала слишком фальшиво; я не был до конца уверен в своих силах. Всё-таки отравленных слишком много, к тому же заклинание "отрезвления" я ни разу не пробовал в действии.
Подойдя к выходу из форта, Кормик указал мне на своего непутёвого заместителя. Тот сидел и спал, прислонившись в воротам, время от времени сладко причмокивая губами. Лицо его, в особенности нос, имело стойкий красно-синий цвет. Если бы не те звуки, что он издавал, можно было подумать, что это самый настоящий труп. Видок, во всяком случае, соответствующий.
Я уже был готов начать складывать печати, как вдруг в памяти всплыли те злосчастные крестьяне. Те, что погибли, когда сковывающий их магический сон резко прервался. Это когда я был в плену, точнее, когда Келгар убил колдуна — хозяина напавших на меня "марионеток". Кто знает, если я резко прерву текущее состояние солдат гарнизона, не повторится ли та история? Возможно, про это что-нибудь говорится в моей книге?..
Я торопливо вынул из сумки свой "самоучитель", пролистал его до нужной страницы. Не то... не то... А, вот! До этого места я не дочитал. Ещё и мелкими буквами приписали:
"А ежели болезнь, ядом вызванная, длиться более трёх дней, то требуется иное заклинание. К описанной выше комбинации печатей, перед Тигром, прибавь печать Дракона
— как одного из самых мощных созданий на земле, сие добавит силы и крепости болящему. Конечная комбинация печатей — Птица, Свинья, Змея, Дракон и Тигр. Если же будет простое сочетание использовано, то умрёт человек от шока. Ибо привык организм болящего к яду, и не способен резко от него освободиться".
Ясно. Ну что же, порой бывает полезно поработать головой — и почитать умные книжки. В этом я изменился... и теперь, получив небольшой опыт магических действий, признаю важность учёбы. Но учиться нужно, в первую очередь, у самого себя, и только у себя! Или нет... что-то я заговариваться начинаю. Это всё потом! Сначала надо заняться этими любителями иноземных напитков...
Я неторопливо (чтобы не ошибиться) сложил печати, и немного театральным жестом возложил руки на голову заместителя Кормика. Для полного эффекта не хватало только слов "Встань и иди!", но я удержался. В конце концов, один раз сказать такое — здорово и эффектно, а сорок раз повторять одно и то же — язык отвалится.
Кормик, затаив дыхание, следил за моими действиями. Сержант застонал и пошевелился. Открыл мутные глаза. Встал, сделал пару неуверенных шагов. Помассировал виски руками. Взгляд потихоньку становился всё более осмысленным. Оглядевшись, Танн заметил своего начальника.
— Господин комендант! — он попытался встать по стойке "смирно", но не получилось — зашатавшись, чуть не свалился с ног.
— Вольно, сержант! — произнёс Кормик, оценивающе глядя на своего подчиненного.
— Каковы будут ваши приказания? — сержант "поедал" маршала глазами. Похоже, что ничего не помнил. И был весьма удивлён этим фактом.
— Во-первых, приказываю вам выспаться. Слишком долго вы пили эту гадость! Во-вторых, после того, как вы придёте в себя, у нас будет серьёзный разговор о дисциплине и разлагающем влиянии алкоголя на личный состав форта! А третий мой приказ вступит в силу только с завтрашнего дня, когда все бойцы придут в себя, но вам я объявлю его прямо сейчас: при появлении в виду крепости каравана бродячего торговца Галена — доставить оного Галена ко мне! Для приватной беседы... — зловеще закончил Шон.
— Будет исполнено! Но дозвольте спросить, господин комендант — какой сегодня день? Ничего не помню с того момента, как попробовал стаканчик той выпивки, — немного виноватым тоном спросил сержант.
Услышав полный ответ своего командира, сержант на минуту застыл в оцепенении. Его глаза расширялись всё больше и больше — от удивления, недоумения и осознания всего ужаса ситуации. Он попытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырывался только хрип. И, оставив ненужные попытки выдавить из себя хотя бы пару слов, сержант на нетвёрдых ещё ногах направился в сторону солдатского барака. Очевидно, с целью выполнить приказ командира, а именно — хорошенько проспаться. Кормик крепко пожал мою руку, и мы направились к следующей группе "болящих".
Следующие несколько часов прошли примерно в том же духе — а именно, за "исцелением" прочих солдат. В общем-то, об этом сложно рассказать что-то интересное... рутинная работа. Скажу только, что, не без труда, но удалось не допустить солдат до бочек; что после двадцатого исцелённого руки уже отказывались совершать положенные жесты, а после тридцатого — от магической нагрузки, с непривычки, сильно заболела голова; что, несмотря на перерывы в заклинаниях, я сам не знаю, как сумел довести дело до конца. В процессе работы Тарион пытался что-то мне сказать, но я решил не обращать внимания на его, очевидно, очередные остроты.
Под конец творить чары стало просто невозможно, особенно в плане жестов. Проклятые печати! Руки не хотели ни подниматься, ни опускаться, пальцы вообще сводило судорогой — не привык я к таким их вывёртываниям, гибкости суставам определённо не хватало.
...Всё! Ещё и вечер не наступил, а последний солдат уже отправился спать в барак. Я полностью убрал этот яд из их тел, но сам остался без сил. Где стоял, там и опустился прямо на землю.
— Неумёха! — откуда-то издалека доносился голос Тариона. — Той энергии, что ты бросил на исцеление сорока человек, опытному шаману хватило бы на сотню, и ещё бы даже осталось! Никакого контроля за силой! Я пытался тебе это сказать, но ты, как всегда, ничего не слушаешь!
Сил спорить с духом, или даже говорить что-то, просто не было. Глаза закрывались сами собой.
— Келгар... помоги мне добраться до лежанки... — еле слышно позвал я своего друга. Хотя его я в течение дня так ни разу и не увидел. — Или Кормик, кто-нибудь...
Я почувствовал, как меня взяли на руки и понесли. Но это явно был не дварф. С трудом приоткрыв левый глаз, я увидел сияющее от счастья лицо Кормика.
— Спасибо, земляк! — радостно восклицал он. — Ты весь гарнизон спас, спасибо тебе! Такая напасть больше никогда не повторится, теперь-то уж я буду держать ухо востро! Отдохни как следует, ты заслужил это! А завтра я подумаю, чем мне тебя отблагодарить. Провиантом — как минимум...
— Погоди... а где же Келгар? — сонно пробормотал я.
— А, этот шумный вояка? Сейчас увидишь...
Кормик внёс меня в свою "комнату", и на столе я увидел безмятежно храпящего Айронфиста.
— Он нашёл-таки бочку с выпивкой! — досадливо бросил офицер. — И уже успел надраться в хлам! Хорошо хоть, что дварф, а не человек. Они, говорят, всё-таки покрепче, чем мы, люди. Надеюсь, что утром с ним будет всё нормально, а то не хватало нам тут ещё одного выпивохи, с топором наперевес...
У меня уже не осталось сил ни слушать Кормика, ни беспокоиться за друга. Как только я оказался в лежачем положении, остатки сознания покинули меня, и на смену реальности пришёл живительный сон.
* * *
Как выяснилось в дальнейшем, я проспал примерно двенадцать часов, — слишком сильным было моё магическое истощение, и требовалось восстановить силы. Когда я проснулся, рядом с моей лежанкой обнаружился довольно сытный завтрак, которому я незамедлительно отдал должное. Набивая рот едой, я заметил, что в офицерском доме теперь было намного чище, чем вчера. Топор из стены, во всяком случае, уже не торчал.
Пригнувшись, в дверь вошёл Кормик.
— А, ты наконец-то проснулся! Доброе утро, или, вернее, день! — поприветствовал он меня. — Хотел ещё раз тебя поблагодарить. Солдаты полностью пришли в норму! Теперь исправляют то, что испортили за время своего разгула. Я уже успел провести с ними воспитательную беседу. Что удивительно — никто ничего не помнит! Но к крепким напиткам у них теперь, по их ответам судя, стойкое отвращение, даже к элю! — маршал хохотнул. — Кому рассказать, никто не поверит — гарнизон трезвенников! Так что теперь у нас всё будет в порядке!
— А Келгар где?
— Да тут, во дворе, дрова колет, — невозмутимо отозвался Кормик.
— С чего это вдруг? — поразился я.
— Я тоже удивился, — ответил Шон, — но он сказал, что у дварфов это такой обычай — колоть дрова, когда мучает похмелье. Вернее, они начинают работать киркой в забое, но я сказал ему, что нету тут ни кирки, ни забоя. Тогда твой друг заявил, что дрова и топор тоже сойдут. Странный обычай, но форту пригодится, — он усмехнулся. — Должен сказать, дварфы и правда, весьма выносливы! Теперь это видно и не по слухам. Если даже водка не может их так просто свалить с ног и отправить в запой... Правда, мне до сих пор непонятно, как её пьют рашеми.
