Он хихикнул и удивил ее, притянув к себе в объятия.
— Думаю, я могу это принять. Энди скучает по тебе, Цисса, и я знаю, что ты скучаешь по ней. Ты должна подумать об этом. Не думай о тете Друэлле или о твоем свекре, думай о себе и своей сестре.
— Прощай, Сириус, — сказала она, но свет в ее глазах заставил его улыбнуться.
— Пока, Цисса.
Когда он повернулся, чтобы пойти за Гарри, он подумал, что это был очень странный, но насыщенный событиями день.
Глава 48: Та, что с Рони
Примечание автора:
Я просто хочу сказать для тех из вас, кто волнуется — Сириус знает, что делает. У Гарри больше богатства, чем он знает, что с ним делать. Он оставил его Драко и Нимфадоре в основном потому, что они — наследники Блэков, а Сириус контролирует все, пока они не достигнут совершеннолетия, что означает, что Люциус и Нарцисса Малфой имеют НОЛЬ доступа к любому из них, как и Андромеда и Тед — если только Сириус Блэк не даст им доступ. Поэтому, пожалуйста, перестаньте волноваться. Это не конец Малфоев, но Гарри и Драко не совсем друзья.
Кроме того, я думаю, что Римус заслуживает немного любви и счастья, не то чтобы он верил, что заслуживает этого, но это так, поэтому я представляю вам Веронику, старшую женщину.
Будет ли Люциус хорошим? Мы должны увидеть. Сейчас он просто думает, что война закончилась, и изо всех сил сохраняет лицо. В конце концов, он никогда не был ни в чем уличен. Драко шесть лет, и Сириус не может предсказать будущее. Сейчас он делает то, что считает лучшим для фамилии Блэк. Он полностью контролирует ситуацию, пока Драко не достигнет совершеннолетия, так что если он увидит, что Драко выбирает темноту или хулиганит, он может изменить это в любой момент. Тонкс также унаследует большую часть этого.
текст:
Пока Сириус и Гарри были в Малфой-мэноре, Римус обнаружил себя голым. Он лежал на большой пуховой перине с красивой и очень голой женщиной, которая осыпала поцелуями его грудь.
— "У тебя так много шрамов", — пробормотала она, проводя губами по ним.
— "Я знаю". — Римус поцеловал ее губы, когда она устроилась на нем, и рывком поднял свои бедра, проникая в нее и наблюдая, как ее голова откидывается назад в наслаждении. — "Но нам не нужно разговаривать, правда, Рони?"
Вероника Райли, платиновая блондинка с вьющимися волосами, которые танцевали чуть выше ее подбородка, восхитительно скакала на нем, выкрикивая его имя, когда он погружался в нее.
Прошло чуть больше двух недель с тех пор, как он встретил ее на рынке на косой Аллее. После того как они посмеялись и сблизились из-за пошлого каламбура с канноли, Римус был удивлен тем, как сильно она ему сразу понравилась. Она была умна, а ее талант к чарам был невероятным, что делало ее одним из лучших агентов в Отряде случайных магических превращений. После мороженого в тот первый день она удивила Римуса, пригласив его на ужин, на что он с готовностью согласился.
Они провели почти четыре часа в ресторане, разговаривая. Вероника была старше его на пятнадцать лет, но выглядела моложе, так как была полна жизни и энергична. Ее заинтриговали истории знаменитых Мародеров и неприятности, в которые они попали за годы учебы в Хогвартсе. Она сказала ему, что ей было очень жаль узнать о смерти Джеймса и Лили Поттер. Он рассказал ей, что работает учителем и преподает начальное магическое образование своему племяннику Гарри. Она была крайне заинтригована, узнав, как он смешивает обучение между маггловской историей и магической и знакомит Гарри с разными видами литературы.
Вероника была магглорожденной и рассказала ему, как удивилась, узнав, что она ведьма; хотя ее родители испытали облегчение, узнав, наконец, почему их дочь может делать вещи, которые она не может объяснить. У нее было два младших брата, Джейкоб и Генри, и одна младшая сестра, Шарлотта, и все четверо оказались волшебниками, к удивлению и радости их очень маггловских родителей.
После того долгого ужина Римус снова пригласил ее на свидание, и они долго целовались вне ресторана. Во время второго свидания они пошли в маггловский кинотеатр, но Римус почти ничего не запомнил, так как они почти весь фильм целовались, и, к его удивлению и смущению, она залезла руками в его джинсы и занялась с ним рукоблудием прямо в кинотеатре, не прибегая к защитным чарам. Она покусывала его губы и сосала мочку уха, побуждая его вести себя как можно тише, пока ее руки обрабатывали его. Потом они целовались, как разгоряченные подростки, за пределами театра.
Два вечера спустя Римус снова пригласил ее на ужин, а потом они ввалились в ее квартиру, едва покончив с закусками и напитками. Он усадил ее на диван в центре гостиной.
С тех пор он бывал там почти каждую ночь.
Он громко стонал, когда она скакала на нем, чувствуя нарастающее давление и задыхаясь, когда он извергался в нее.
После этого она прижалась к нему, счастливо вздыхая. Они оба немного задремали, но он не был уверен, как долго они спали.
— "Ты слишком хорош в этом".
— "Что?"
Вероника улыбнулась ему, ее рука скользнула вниз, чтобы поласкать его.
— "Вы прекрасно знаете, что, мистер Люпин".
Рука Римуса переместилась к ее груди, поглаживая сосок до твердого пика, прежде чем он опустил рот, чтобы пососать. "Вы и сами не так уж плохи, мисс Райли".
Вероника положила руку ему на голову, чтобы удержать его на месте, пока он сосал ее.
— "Не могу поверить, что я оказалась здесь с тобой после того, как ты выдал мне эту пошлую фразу на рынке".
Римус усмехнулся.
— "Разве ты не рада, что сделала это?" — спросил он, его рука скользнула вниз по ее животу и между ног. Когда его пальцы нашли ее, она задохнулась.
— "Ммм", — стонала она, когда его пальцы начали входить и выходить из нее. — "Не останавливайся!"
Рот Римуса вернулся к ее груди.
— "О, я не собираюсь останавливаться, и когда ты кончишь, я собираюсь нагнуть тебя и взять тебя сильно и быстро".
Она просто задыхалась и выгибалась в его руках, вскрикивая от удовольствия.
После того, как он оттрахал ее по полной программе, Римус стоял у кровати, натягивая джинсы, а она ухмылялась, глядя на него.
— "Ты уверен, что тебе нужно уходить?" — надулась она, положив руку на живот и глядя на него, все еще выглядящего довольно раскрасневшимся и, по мнению Римуса, совершенно трахабельным.
Римус кивнул, потянувшись за рубашкой. У него было твердое правило. Он никогда не оставался на ночь. Это избавляло его от необходимости объяснять, почему его нет дома в определенные ночи, и не позволяло никому из женщин подслушивать кошмары, которые часто посещали его неожиданно в полнолуние. Если он не впускал их, они не узнавали правду, и никто не страдал. Римус считал, что это самый безопасный способ для всех вовлеченных сторон.
— "Да". — Он наклонился, чтобы поцеловать ее. — "Но назови день, и, может быть, мы когда-нибудь попробуем это снова".
Вероника просто усмехнулась ему.
— "Я свободна во вторник вечером".
— "Так получилось, что во вторник вечером я тоже свободен", — сказал Римус, застегивая рубашку.
— "Ну, почему бы тебе не прийти во вторник, я приготовлю тебе ужин, и ты сможешь нагнуть меня над обеденным столом".
Глаза Римуса сверкнули диким блеском, когда похоть снова охватила его при мысли о том, что он будет делать именно это, ее пышная попа будет выставлена перед ним, ее груди будут подпрыгивать, когда он будет трахать ее.
— "Над ней, на ней, под ней", — пробормотал он, напрягаясь от своих мыслей.
Ее глаза расширились, когда она увидела растущую выпуклость в его брюках.
— "У тебя невероятная выносливость... ты не мог..."
Ее руки потянулись к нему, поглаживая его по джинсам.
Он закрыл глаза и медленно сглотнул.
— "О, я определенно могу", — простонал он, пока она гладила его. — "Отсоси мне".
Вероника уставилась на него.
— "Ну, разве ты не требовательный?"
Его глаза остановились на ней, схватив ее подвижные руки.
— "Отсоси... мне..."
— "Ты немного великоват для этого", — признала она, глядя на него. — "Не думаю, что смогла бы".
— "Возьми столько, сколько сможешь", — сказал ей Римус.
Она облизала губы и смотрела, как он сбрасывает джинсы, выпячивая свою внушительную эрекцию. Требовательный он или нет, но у него были все намерения заставить ее опуститься на него, хотя бы на мгновение. Он запустил руки в ее волосы, и она наклонилась вперед со своего места на кровати. Римус смотрел, как она облизывает губы, прежде чем обхватить ртом его кончик. Она попыталась взять его больше, но не прошла и трети пути, как у нее вырвался рвотный позыв, и она сосредоточилась на его кончике.
Он не возражал.
К тому времени, когда ее язык начал кружиться вокруг него, его рука еще крепче сжала ее кудри, и когда ее руки работали вместе с ее ртом, его бедра дернулись навстречу ей. Она кончила в руку, когда он выкрикнул ее имя.
Как только он перевел дыхание, он просто улыбнулся ей.
— "Спасибо."
Вероника улыбнулась в ответ.
— "Похоже, тебе все-таки не пришлось сразу уезжать".
Римус натянул джинсы.
— "Мне действительно пора идти. Увидимся во вторник. Пока, Рони".
Закрывая за собой дверь, он подумал, что действительно слишком давно у него не было женщины, и это было просто фантастическое ощущение.
* * *
Когда Сириус вернулся в дом с Гарри на буксире, он почувствовал себя на удивление хорошо, как будто с его плеч сняли большой груз. Формально он все еще был главным. У него по-прежнему был полный контроль над всеми фондами, имуществом и всем остальным, что сопутствовало статусу главы Дома Блэк, но он передаст его двум последним наследникам семьи Блэк, и это заставляло его чувствовать себя хорошо.
Он улыбнулся, увидев влюбленных Нарциссу и Люциуса. Он знал, что его кузина была влюблена в наследника Малфоя еще несколько лет назад, до того, как они начали встречаться, и было приятно видеть, что она по-прежнему любит его, а он ее. Это была единственная вещь, которая, по его словам, его искренне радовала во всей его большой семье. Две его кузины были глубоко влюблены в своих мужей, и, учитывая, что другая кузина была сумасшедшей и сидела в тюрьме, он решил, что это справедливые шансы.
Однако Абраксас Малфой, очевидно, все еще руководил шоу и не собирался отступать, что, как знал Сириус, было потенциальной проблемой. Он знал, что Нарцисса никогда не любила своего свекра, у него даже сложилось впечатление, что она его боится. Ему также не нравилось, что его сын женился на Нарциссе, а не на Беллатрисе. Абраксас Малфой считал Волдеморта богом, который ходит по воде, и он знал, что его кузен не слишком впечатлен этим утверждением, но Люциус был ярым последователем Волдеморта. Официально это никогда не было доказано, но Сириус знал, что он был Пожирателем смерти, а не просто на противоположных сторонах войны, как метко выразился Люциус.
Он подумал, что все это очень интересно.
Гарри рассказал ему о лошадях Драко и его запланированном времени для игр. Сириусу было очень жаль своего маленького троюродного племянника, так как он помнил, как у него самого было запланировано время для игр, и с каким трудом это время доставалось.
— "Придет ли Драко поиграть в моем домике на дереве?" — спросил Гарри, когда они вернулись домой.
Сириус только пожал плечами.
— "Я так не думаю, Гарри. Не думаю, что его мать и отец допустят это".
— почему?
Сириус просто вздохнул. Как именно он должен был объяснить ему всю жизнь дурной крови? — "Ну, Нарцисса — моя кузина, как и Энди, но мы не очень близки. Она, ее муж и Драко живут совсем другой жизнью, чем мы. У Драко есть свои друзья, а у тебя — свои. Я не думаю, что моя кузина хотела бы, чтобы вы двое смешивались".
— почему?
— "Потому что они чистокровные".
— "Для меня это не важно".
Сириус улыбнулся, поднял Гарри на руки и усадил его на кухонную стойку, положив руки по обе стороны от него.
— "Я знаю это, сохатик, но помнишь, у нас был разговор о предрассудках?"
Когда Гарри кивнул, он улыбнулся, аккуратно убирая свою чёлку с глаз. Его волосы стали длинноваты, подумал он. Ему снова понадобится стрижка.
— "Малфои по-своему очень предвзяты и считают, что чистокровные — единственные люди, которых стоит знать. Может быть, когда-нибудь вы с Драко сможете стать друзьями, но я не думаю, что это случится прямо сейчас, хорошо?"
Гарри кивнул, уставившись на свои колени.
— "Ему было одиноко".
Сириус обнял Гарри за грудь и нежно провел рукой по его спине.
— "У тебя очень доброе сердце, Гарри. Никогда не теряй этого". — Он поцеловал его в макушку, а затем отстранился, чтобы усмехнуться. — "Итак, сегодня мы решили приготовить пиццу — хочешь помочь мне сделать тесто?"
Гарри с готовностью кивнул, соскочил со стойки и поспешил к беспроводному проигрывателю, чтобы выбрать альбом. Подготовка к ужину никогда не обходилась без мелодий. Сириус улыбнулся, узнав вступление к "Роллинг Стоунз", и они вдвоем принялись за работу.
Ничто не было более нормальным.
* * *
— "Кто-то выглядит очень счастливым в эти дни", — сказал Сириус, подмигнув своему другу и заняв место за кухонным столом.
Римус просто усмехнулся в ответ.
— "Я охренительно счастлив".
Сириус многозначительно пошевелил бровями.
— "Должно быть, она очень хороша в постели".
Римус закатил глаза.
— "В наших отношениях есть и другие аспекты".
— "Ах, отношения! Рассказывай!"
— "Это своего рода отношения, бродяга", — сказал Римус в отчаянии. — "Она мне нравится. Она... она заставляет меня улыбаться. Давно уже женщина не делала этого".
— "Может быть, если бы ты действительно впускал женщину время от времени, это случалось бы чаще", — предположил Сириус, заработав жесткий взгляд от своего друга. — "Я просто говорю, что это случилось бы".
Римус вздохнул, нарезал свежую морковь и сельдерей, огурцы и брокколи, разложил их на три тарелки, пока панини жарились.
— "Ты знаешь ответ на этот вопрос".
— "Тогда скажи мне, почему Рони делает тебя счастливой".
Римус улыбнулся.
— "Она великолепна, что уже кое-что, я имею в виду, что женщина, которая так выглядит... зачем ей вообще уделять мне время".
Глаза Сириуса потемнели.
— "Муни! Ты отличный улов, не говоря уже о том, что ты очень красив, так что перестань себя опускать".
— "Я не говорю, что я уродлив, Сириус, я просто говорю, что она превосходит меня по внешности, плюс она намного старше меня", — осторожно сказал он. — "И она умна, быстро соображает и гений в чарах, очевидно, по своему выбору профессии".
— "А секс?"
Римус широко улыбнулся, его янтарные глаза блестели.
— "Довольно здорово. Она очень... открыта в этом, я думаю. Мы... мы пошли в кино, и она...", — он покраснел, когда говорил, кончики его ушей покраснели и заставили Сириуса усмехнуться. — "Она сделала мне минет в середине фильма".
Сириус ухмыльнулся шире.
— "Она звучит как хранительница, Муни".
Римус закатил глаза, глядя на панини и переворачивая их, пока говорил.
