Бог-змееборец настигал его, травил, загонял, убивал, рассекая на части и разбрасывая их в разные стороны. Пролитая из вспоротого брюха змия кровь падала на землю живительным дождём с громом и молнией.
В этих мотивах нашло отражение перехода индоевропейского об-щества к патриархальным общественным отношениям. Как следствие — культ, связанные с Богиней-Матерью, процветавшие в неолитическую по-ру, были вытеснены новыми верованиями. Вытеснены, как представляет-ся, решительно, жёстко и небесконфликтно, что подтверждает сам образ бога (героя) -мужчины, уничтожающего змею — один из символов Богини-Матери.
Зевс поражающий детей Тифона
За Богиней-Матерью оставили место, куда её низвергли — преис-поднюю (богиня смерти Хель в скандинавском эпосе, Мара — в славян-ском). Смерть стала мифологическим персонажем женского рода. Тот свет отделен в славянском фольклоре от этого, земного водной стихией — рекой или морем. В греческий ад переправляются через реку Стикс. А вода все-гда связывалась в неолитических культах с Богиней-Матерью.
Земля-женщина ("тёмная", "чёрная", "мать-сыра") оплодотворяе-мая и пассивная начала противопоставляться сияющему активному небу-отцу. В дальнейшем образ Великой Богини разделился на разнообразные персонажи вследствие много функциональности роли женщин. Это:
-вестница смерти (греческие эринии, этрусская Ванф, кельтские банши, скандинавские валькирии, балтские вели, славянские вилы).
-богиня земли (греческая Гея, индийская Приттхиви, скандинавская Ерд, балтийская Земес мате);
-покровительница плодородия (греческая Деметра, италийская Це-рера, скандинавская Фрейя);
-богиня-мать (кельтская Богиня Дану, хеттская Ханнаханна);
-богиня судьбы;
-богиня священного огня (греческая Гестия, италийская Веста, скифская Табити);
-покровительница леса (греческая Артемида, италийская Диана);
-богиня женских ремесел (греческая Афина, италийская Минерва, кельтская Бригита);
-покровительница семьи и брака (греческая Гера, италийская Юно-на, скандинавская Фригг, славянская Лада, индийская Лакшми);
-богиня любви (греческая Афродита, скандинавская Фрейя); богиня войны (кельтская Морриган, скандинавская Фрейя, индийская Дурга).
Зооморфная символика женских божеств была многообразна — змеи, рыбы, насекомые (пчела, бабочка, скорпион), птицы (сова, голубь, кукуш-ка).
Эпоха Богини-Матери стала воображаться первородным Хаосом, буйством тёмных стихий земли и воды, мощь без порядка и смысла. Ново-рожденные мужские божества огня и неба вступили в борьбу с Хаосом и в битве привнесли в мир закон, порядок, структуру. Но какой какой за-кон, какой порядок, какую структуру?
В индоевропейском обществе возникла большая патриархальная семья. Глава такой семьи (старейший из дееспособных мужчин, дед) авто-матически становился старейшиной общины. Естественно в конце медно-го века власть старейшин — глав семей — не могла быть неограниченной, она имела совещательную силу и контролировалась общим собранием.
Точно так же, как у всех первобытных земледельцев и скотоводов энеолита и раннебронзового века, в индоевропейских общинах возрастал объём прибавочного продукта, производимого сверх продукта необходи-мого, то есть сверх того, что было необходимо общине для простого обес-печения существования. Наиболее активные семьи постоянно (и до поры — безуспешно) стремились перевести запасы прибавочного продукта из кол-лективного хранения "на чёрный день" в раздробленную семейную соб-ственность. Однако община как система из соображений самосохранения яростно боролась с подобными посягательствами.
Но со временем прибавочный продукт всё более поступал в обмен, становясь товаром. Скот и медь, как главные виды товара, превращались в своеобразные деньги. Латинское слово pecunia ("деньги") происходит от pecus ("скот"). Прибавочный продукт, запасённый для обмена, вызывал у соседей желание изъять его путём грабежа, разжигал захватнические стремления. Поэтому теперь становятся частыми военные нападения пле-мен друг на друга. Археологи отмечают перемещение индоевропейских поселений с наиболее удобных для жизни мест в места, наилучшим обра-зом приспособленные для обороны. При раскопках населённых пунктов иногда отмечаются следы их штурма. Племя создавало вооружённый от-ряд (дружину) во главе с выборным вождём.
MG
Старейшины и вожди получали название лучших людей — ариев (отсюда греческое "αριστενζ" — "лучший" и "аристократия", отсюда рус-ское "ярый" — "крепкий", "лучший", "сильный" и "бояре").
2. "MG", "RJ" и "VS" — сегодня и в энеолите.
В работах Ж.Э.Дюмезиля утверждалось, что общество индоевро-пейцев состояло из трех строго эндогамных, наследственных, замкнутых сословий, или классов (les classes sociales):
1)"Белые" жрецы, выполнявшие магико-юридическую функцию. Их название реконструируется как MG (отсюда латинские "magicus" — "волшебный", "magnum" — "великий", отсюда русское "могучий");
2)"Красные" военные вожди, защищавшие своё племя и нападав-шие на чужие. Их название восстанавливается как RJ (отсюда латинское "rex", немецкое "rich" и кельтское "rix" — "правитель", отсюда индийское "раджа", отсюда русские "рыжий, русый, красный", отсюда русское "русь" — "одетые в красное воины");
3)"Чёрные" производители материальных благ — скотоводы и зем-ледельцы, производившие материальные блага. Их название определяется как VC (отсюда индийское "вайшья" — "крестьяне", отсюда латинское "vi-cus" — "место поселения общины", отсюда русские "весь" -"община", "ве-че" — "общинное собрание", отсюда славянское окончание отчества "-ович" -"происходящий из-такого-то рода").
По мнению Ж.Э.Дюмезиля это были этажи жёсткой иерархии, во главе которых стояло жречество .
Само собою, ни о каких "les classes sociales" или "строго эндогам-ных, наследственных, замкнутых сословиях" в бронзовом или медном ве-ке, не говоря уж о неолите, не может быть и речи! Археологи категориче-ски отрицают наличие хотя бы косвенных свидетельств столь развитой социальной стратификации в памятниках, относимых к индоевропейской общности позднего неолита и энеолита. В свою очередь филологи указы-вают: самые ранние индоевропейские мифы изображают весьма прими-тивное племенное устройство первобытного эгалитарного общества без какого-либо общественного расслоения.
Выдающийся советский исследователь ранней древности И.М.Дьяконов, работы которого представляются нам классическими, так-же пришел к выводу о том, что деление индоевропейскогообщества на четко разграниченные касты или сословия жрецов, воинов и тружеников никак нельзя признать архаичным.
И всё же теория Ж.Э.Дюмезиля — верна. Общество индоевропейцев накануне распада действительно подразделялось на "белую", "красную" и "чёрную" части. Но это никак не было делением "по горизонтали" с подчинением низших слоёв высшим. Общество делилось "по вертикали" на три совершенно равноправные биосоциальные группы.
Вспомним "Главу без номера, которую можно пропустить": в лю-бой системе действуют три силы:
-креативная, создающая новые элементы. Разумеется, сразу надо удержаться от искушения считать синонимами термины "полезная", "элитная", "прогрессивная" и пр. и т.п. Новации внутри системы могут оказаться насколько благотворными, настолько же губительными. Клас-сический пример — открытие и использование ядерной энергии или ген-ной инженерии. Процесс креации, создание системой новых элементов или структурных связей, подобен подбрасыванию игральных костей — чет в среднем равен нечету.
-деструктивная, разрушающая существующее. И опять же совер-шеннейшей ошибкой было бы считать эту силу "плохой", "регрессивной". Деструктивные силы испытывают на прочность недавние новации и дав-но существующие традиции. Если подвергшееся натиску деструктивных сил не выдерживает экзамена на прочность и погибает, что ж, туда ему и дорога. Сохранится только крепкое, обеспечивающее дальнейшее успеш-ное существование системы.
RJ
-аккумулятивная, накапливающая и сохраняющая вещество, энер-гию и информацию внутри системы. Естественно, что также бессмыслен-ны какие-либо оценочные суждения в её адрес. Ее функция — хранить и воспроизводить то, что создано креативным началом и выдержало про-верку на крепость под натиском деструктивных факторов.
Изменчивость, наследственность, естественный отбор...
Действуют ли эти силы в системно организованном социуме? Да!
Проделаем мысленный эксперимент. Возьмем в любом месте пять тысяч мужчин в возрасте от двадцати до сорока лет и пять тысяч женщин того же возраста. Отбора по какому-либо другому признаку, кроме воз-растного, производиться не будет. Вывезем их на хорошо приспособлен-ный для жизни, но совершенно необитаемый остров. Обеспечим их всем необходимым для первичного выживания и закрепления на этой террито-рии. Через какое-то время переселенцы освоятся на новом месте, наладят быт, начнут трудиться, оставят потомство... Наблюдения покажут, что при зарождении нового общества одна десятая часть переселенцев окажется способной эффективно организовывать прочих. Семь десятых, усердно трудясь, охотно признают организующую роль первой части. Остальные две десятых, в целом, включаясь в общую трудовую деятельность, тем не менее, своим поведением будут создавать определенные препятствия для действий окружающих. Еще один опыт и тоже — воображаемый. Отберем для переселения интеллектуальную элиту. Пусть это будут десять тысяч 20— 40-летних дипломированных ученых, поровну обоего пола. Процесс формирования нового социума займет меньше времени, но при этом мы отметим выделение тех же групп ("организаторы", "исполнители", "ме-шающие"), в тех же пропорциях (10%, 70%, 20%) и связанных аналогич-ными взаимодействиями. Наконец, последняя мысленная проба. В ней примут участие пять плюс пять тысяч невежественных нищих бродяг, за-пущенных и безнадежных. Эта воображаемая популяция придет к состоя-нию организованного общества гораздо медленнее, с неимоверно боль-шими трудностями и эксцессами. Но (разумеется, при благоприятном рас-кладе в итоге!) мы получим уже ожидаемую ситуацию: 110 -710-210
VС
Когда индивиды в представляемых нами ситуациях сливаются в системно организованные социумы, им предстоит войти во вновь образу-ющуюся общность в качестве креаторов (10%), аккумуляторов (70%) или деструкторов (20%).
Вообще говоря, дифференциация была отмечена давно. Взять хотя бы проект Платона о создании государства, опирающегося на коллегии философов, тружеников и воинов. В сильно видоизмененном виде тот же принцип членения общества прослеживается в индийских варнах. Делая скидки на имманентно присущую христианству склонность к извращению идей, нечто подобное мы можем отметить в средневековой Европе: oratores ("молящиеся"), laboratores ("работающие", вариант aratores — "пашущие") и bellatores ("воюющие"). И не любопытны ли, наконец, вы-сказывания А.Гитлера, о том, что общество состоит из носителей созида-ющего, хранящего и разрушительного начал?
Среди креаторов мы встретим представителей самых разных про-фессий, личностей с различными темпераментами, характерами, изъянами и достоинствами. И, тем не менее, эти столь различные люди составляют одну биосоциальную группу. Профессиональная принадлежность этих людей совершенно не существенна. Важно другое — где бы ни трудился креатор, он не мыслит себя вне работы, без нее. Естественно, креатор не отказывается от вознаграждения за работу, но трудится не ради добыва-ния средств к существованию.
Взгляды креаторов направлены на внешний мир. Даже если лич-ность креативного типа интересуется собой, при этом она тут же начинает рассматривать себя в качестве некоего внешнего объекта, "третьего лица". Весь внешний мир представляет для креатора интерес в той степени, в ка-кой он познаваем и изменяем. В мировоззрении креаторов основополага-ющими являются проблемы понимания и создания новых сущностей. Мир рассматривается ими в качестве лаборатории.
Но абсолютно неверным было бы представлять креативную часть населения в виде высоколобых ученых и артистов, утонченной интеллек-туальной элиты, витающей в эмпиреях. Креатор-дворник разыскивает ма-териал для посыпки дорожек, придумывает новые виды клумб, газонов и парковых украшений. Креатор-токарь изобретает новые крепления, уско-ряет вращение вала и улучшает точность обработки детали. Креатор-повар полностью погружен в мир кухни.
Выше сказанное относится отнюдь не ко всякой деятельности, а ис-ключительно к той, которую креатор определяет для себя смыслом суще-ствования. Креаторов трудно, а часто и невозможно принудить к немило-му им труду. Рабы и крепостные из них — никакие. Зато в любимую работу они самозабвенно погружаются с головой. Порою сам процесс работы за-нимает их куда более результата.
Представитель креативного типа — чаще всего неровный труженик. Попытки "рационализировать" деятельность креатора путем вписывания его в строгое расписание работ, как правило, ни к чему хорошему не при-водят.
В своей книге "Похвала бегству" ныне незаслуженно забытый био-лог двадцатого столетия Анри Лабори пишет, что перед лицом испыта-ния у индивида есть три пути: 1) бороться; 2) ничего не делать; 3) бежать. Креаторы зачастую предпочитают бегство. Оно бывает различным: хими-ческое (алкоголь, наркотики, табак, транквилизаторы, антидепрессанты, транквилизаторы), географическое (переезд, отшельничество), квазибег-ство (смена работы, друзей, любовницы, жилища). Креатор заставляет свои проблемы путешествовать, что само по себе уже является не просто облегчением, но облегчением интересным, увлекательным.
Есть своеобразный индикатор, эдакая "лакмусовая бумажка", поз-воляющая сразу заподозрить в индивиде креативные задатки. Главной чертой креатора является его невнушаемость и неманипулируемость. Чья-либо попытка подчинить себе сознание креатора вызывает с его стороны яростное раздражение, болезненно-озлобленное сопротивление. Особенно ярко это прослеживается, когда мы наблюдаем креатора, отторгающего телевизионную рекламу.
Вообще креаторы, в ряде случаев блестяще организуя других, де-монстрируют крайне слабую способность к самоорганизации. Попытки организовать их извне также редко дают ощутимые результаты. Размеще-ние их по ступеням административной иерархии, присвоение чинов и званий, пожалования орденов и эполетов креаторы встречают с глубоким равнодушием. Отношения подчиненности и субординации терпят как не-обходимое зло при работе, когда без этого нельзя.
У некоторых креаторов может возникнуть осознание собственной "несемейности". Возможен уход в работу с головой, например, "анахорета от науки", но при этом отшельник теоретически полностью одобряет се-мейные ценности, признаваемые прочими: "Следую своим путем, не осуждая чужие!". Хотя креаторы отнюдь не отвращены от плотских утех...
Креаторы, как и все люди, нуждаются в отдыхе, но не всегда умеют отдыхать. У этой части социума нет эталона общепринятого отдыха.
Признаки креативной личности — ее активность, созидательность, эстетичность, нонконформность, кажущаяся асоциальность, одиночество и аутизм.
