Я описал то, что видел. Пока я это делал, Хелен налила ей кофе, и она немного расслабилась. Во время события она была застигнута врасплох в своей машине на залитом дождем и туманом участке шоссе, которое просто кружило по одной и той же местности. — Ужаснейшая вещь, — сказала она. — Что бы я ни делала, не могла сойти. — Она покачала головой и допила кофе.
— Я могла бы прописать вам успокоительное, — предложила Хелен.
— Нет, спасибо, — сказала Лейк. Она внимательно посмотрела на меня. — Не могли бы мы остаться на минутку наедине?
— Конечно, — ответила Хелен. — Мне все равно пора идти. — Она дружески похлопала меня по плечу и вышла.
Лейк обратила свое внимание на меня. — Доктор, — сказала она, — вы сообщили нам, что были дома в постели в момент смерти доктора Шелборна. Вы согласны с этим утверждением?
— Да, — озадаченно ответил я, — согласен.
— Вы уверены?
Вопрос повис в пронизанном солнцем воздухе. — Конечно. Почему вы спрашиваете?
Я ничего не смог прочесть по выражению ее лица. — Человека, соответствующего вашему описанию, видели неподалеку от таунхауса незадолго до пожара.
— Это был не я, — сказал я, внезапно вспомнив мужчину на заправке. И я был за рулем машины Шела. С его номерным знаком спереди, чтобы подчеркнуть суть.
— Хорошо, — сказала она. — Я хотела бы спросить, не могли бы вы проехать со мной в участок, чтобы мы могли прояснить этот вопрос. Уладить его.
— Конечно. Буду рад этому.
Мы встали. — Можно, я задержусь на минутку, пожалуйста?
— Конечно, — сказала она и вышла на улицу.
Я позвонил Хелен на сотовый. — Не паникуй, — сказала она. — Все, что тебе нужно, — это хорошее алиби.
— У меня нет алиби.
— Ради бога, Дэйв. У тебя есть кое-что получше. У тебя есть машина времени.
— Ладно. Конечно. Но если я вернусь и обеспечу себе алиби, почему я не сказал им правду с самого начала?
— Потому что ты защищал репутацию женщины, — сказала она. — А что еще ты мог делать в два часа ночи? Достань свою маленькую черную книжечку. — Возможно, это было мое воображение, но мне показалось, что упоминание моей маленькой черной книжечки слегка разозлило ее.
10.
Пятница, 11 ноября. Ранний вечер.
Проблема была в том, что у меня не было маленькой черной книжечки. Я никогда не пользовался успехом у женщин. Конечно, не до такой степени, чтобы я мог позвонить одной из них с обоснованной надеждой провести ночь в ее постели.
А какой у меня был другой вариант? Я мог бы попытаться найти кого-нибудь в баре, но в деле об убийстве не стоит лгать полиции, чтобы защитить случайную встречу.
Я притормозил у обочины возле круглосуточного ресторана, планируя зайти и подольше поболтать с официанткой. Дать ей огромные чаевые, чтобы она ни за что не смогла забыть меня. Но тогда как я объясню, почему солгал?
Ресторан находился недалеко от реки, в захудалом районе, застроенном полуразрушенными складами. Полицейская патрульная машина притормозила и заехала за "Порше". Полицейский вышел, и я опустил стекло.
— Что-то не так, офицер? — спросил я. Он был невысоким, чернокожим, хорошо сложенным.
— Я собирался спросить вас о том же, сэр. Это нехороший район.
— Я просто пытался решить, хочу ли я гамбургер.
— Да, сэр, — сказал он. Я слышал бормотание его рации. — Ну, послушайте, я бы принял решение, так или иначе. На вашем месте я бы не стал здесь околачиваться.
Я улыбнулся и поднял вверх большой палец. — Спасибо, — сказал я.
Он сел обратно в свою патрульную машину и тронулся с места. Я увидел, как на следующем перекрестке он повернул налево. И понял, что собираюсь сделать.
Я ехал на юг по шоссе 130 примерно три четверти часа, а затем свернул на восток по двухполосному шоссе. Где-то около одиннадцати я въехал в Кловис, штат Нью-Джерси, и решил, что это именно то, что я искал.
Полицейский участок располагался в небольшом двухэтажном здании рядом с почтовым отделением. Бар "Красный фонарь" находился примерно в двух кварталах от него, на другой стороне улицы.
Я припарковался на освещенном месте рядом с полицейским участком, подошел к бару и вошел внутрь. Там было накурено, тихо и пахло погасшими сигаретами и несвежим пивом. Большая часть действия происходила вокруг мишени для игры в дартс.
Я устроился за барной стойкой и начал пить скотч. Продолжал пить, пока бармен не сказал, что с меня хватит, что обычно не занимало много времени, потому что я не очень-то люблю алкоголь. Но в тот вечер мой разум оставался ясным. Правда, не моя координация движений. Я расплатился, слез с табурета и выбрался обратно на улицу.
Я повернул направо и методично двинулся к полицейскому участку, переставляя ноги. Когда подошел ближе, то придал своей походке немного щегольства, попробовал пару раз похихикать, чтобы разогреться, и, пошатываясь, вошел в парадную дверь.
Из задней комнаты вышел человек с двумя нашивками.
— Добрый вечер, офицер, — сказал я с преувеличенной официальностью и самой широкой улыбкой, на которую был способен, и она получилась довольно широкой. — Не могли бы вы подсказать мне, как добраться до Атлантик-Сити?
Капрал печально покачал головой. — У вас есть какое-нибудь удостоверение личности, сэр?
— Да, знаю, — сказал я. — Но не понимаю, почему вас должно касаться мое имя. Я спешу.
Он вздохнул. — Откуда вы?
— Через две недели после воскресенья, — сказал я. — Я путешественник во времени.
11.
Воскресенье, 27 ноября. Поздний вечер.
Сержант Лейк была удивлена и, как мне показалось, разочарована, узнав, что в ночь пожара я находился в тюрьме. Она сказала, что понимает, почему я не хотел ничего говорить, но напомнила мне о достоинствах честности с правоохранительными органами.
Я позвонил Хелен, предвкушая праздничный вечер. Но у меня был только ее автоответчик. — Позвони мне, когда вернешься, — сказал я ему.
Звонка так и не последовало. Незадолго до полуночи, когда я уже сдался и собирался ложиться спать, я заметил на кухонном столе белый конверт.
На нем аккуратными, скупыми буквами было выведено мое имя.
Дорогой Дэйв (начиналось письмо),
Шел вернулся! Мой Шел. Настоящий. Он хочет увезти меня куда-нибудь, и я не знаю куда, но не могу устоять. Может быть, мы будем жить недалеко от Парфенона или, может быть, в Париже 1920-х годов. Я не знаю. Но знаю, что ты будешь рад за меня.
Я никогда не забуду тебя, Дэйв.
Люблю,
Хелен
P.S. Мы оставили кое-что для тебя. В гардеробе.
Я перечитал это несколько раз и в конце концов скомкал.
Они оставили "Гермеса". Они аккуратно расположили его на свету, чтобы добиться максимального эффекта. Не то чтобы он в этом нуждался.
Я долго стоял, восхищаясь произведением искусства. Это был Микеланджело в его самом блестящем проявлении. Но это была не Хелен.
Я спустился вниз и побродил по дому. Он был пуст, наполнен эхом и шумом ветра. Сейчас я чувствую себя еще более опустошенным, чем тогда, когда он был единственной вещью во вселенной.
Я вспомнил, каким голосом Хелен говорила, что снова отправляет меня спать с другой женщиной. И удивился, почему был так готов сдаться.
Быстро навел справки, вернулся к гардеробу, едва заметив статуэтку, и надел вечерний костюм начала века.
Следующая остановка: театр "Корт" на Слоун-сквер, Лондон, чтобы посмотреть премьеру спектакля "Человек и супермен".
Ты чертовски прав, Шелборн.
Путешественники во времени никогда не умирают.
Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2025.
