Посиделки закончились далеко за корабельную полночь. Себастьян вручил Тали большой контейнер-холодильник с обеззараженной пищей, не переработанной в осточертевшую девушке кашу, и бокс чуть поменьше со сладостями, и кварианка умотала в свою каюту. Лиара уснула прямо на стуле, и ее в каюту отнес Рекс, сгрузив посапывающее тельце на койку, и ушел к себе. Мы еще немного посидели, Джокер ушел в рубку, проверить корабль, а я, Найлус, Гаррус и, к нашему удивлению, Сарен помогли Себастьяну убрать остатки еды в холодильники, после чего разошлись по своим каютам.
Впереди еще четверо суток однообразного перелета от реле к реле.
Глава 41: Якорь
Ледяная мутная вода быстро прибывала, затапливая узкие коридоры. Энергия пропала, системы безопасности отключились, вся центральная часть комплекса разрушена. Заряды сдетонировали так, как и полагалось: одновременно со взрывом реактора, дамба была прорвана, и огромное водохранилище волной цунами выплеснулось в долину, затапливая лабораторию, проводящую запрещенные исследования и создающую генетически модифицированных тварей. На планете всегда холодно. Очень холодно. Вода промерзнет, и лаборатория, вместе с персоналом и результатами исследований, будет похоронена под толщей льда.
Поворот, еще поворот, рука скользит по стене, отсчитывая расстояние по швам на металле обшивки. Еще поворот, сюда. Выход должен быть здесь. Вода уже достигла бедер и стремительно поднимается, течение сбивает с ног и норовит утащить.
Короткий взблеск фонарика, отразившийся в мутной зеленоватой воде, ощутимо подванивающей кислятиной. Он передернул плечами и лишь ускорил тяжелый бег. Резервуары с токсинами лопнули. Надо спешить, пока основную массу не притянуло потопом.
Вот и лестница. Не шуметь... Образцы реагируют на звуки и свет. Вода скроет шум торопливых шагов, но лучше не рисковать и не привлекать их внимание.
Где-то с грохотом сорвало двери, и мощная волна ударила в спину, вышибая воздух и таща за собой. Он вцепился в застонавшую лестницу. Отпустит, и его смоет! Гарантированная смерть!
Преодолевая сопротивление, медленно, ступенька за ступенькой, резкими рывками он выдергивал тело из ледяных оков. Вода вытягивала тепло. Легкие доспехи уже не могли справиться и компенсировать падение температуры.
Пальцы уперлись в люк, когти скрежетнули по металлу.
Ручка... где эта проклятая всеми богами ручка? Рука, уже немеющая от холода, тщательно ощупывает поверхность. Пальцы натыкаются на... кодовый замок. ЗАМОК? Волна холода пробежала по позвоночнику. Проклятие!
Золотой свет инструментрона разогнал непроглядный мрак и осветил люк. Он едва слышно зарычал: сменили, все же — сменили... Когти клацали по голографической клавиатуре, запуская скрипт подбора кода, но раз за разом — отказ.
Динамический замок!
Вода поднялась до шеи, вынуждая задрать голову. Еще раз! Отказ! От вони токсина першило в горле, синтетическое легкое свело судорогой, он зашелся в тяжелом кашле. Еще раз. Отказ! Еще, еще... отказ! Вода поднималась, все уже зазор между вонючей зеленоватой пленкой и металлической крышкой! Код! Отказ! Не успел! Подбор кода, ввод... отказ! Резкое движение, всплеск воды, он неосторожно вдохнул, поперхнулся, закашлялся, судорожно пытаясь выплюнуть едкую, продирающую горло зеленую дрянь, а когти клацали по клавиатуре. Ввод... ОТКАЗ!
Последний вдох: вода коснулась металла крышки люка. У него есть минут пять...
Ввод кода... отказ.
Попытка обойти защиту... сорок бесценных секунд... отказ! Проклятье! Еще раз!
На золотистой панели замерцала алая надпись, от которой у него судорожно сжалось сердце: "Ошибка подключения"...
Что? Нет, нет! Только не отключайся! Только НЕ СЕЙЧАС!
Ошибка подключения. Три минуты. Грудь сдавило от нехватки кислорода.
Золотистый интерфейс замигал и... погас, погружая мир во мрак.
Короткий ступор, рывок к кодовой панели. Пальцы наугад набирают пятнадцатизначный код. Вдруг повезет...
От холода тело теряет чувствительность и наливается мертвенной тяжестью, от токсина жжет кожу. Ну же! Давай! Ну...
Отказ.
Тяжесть в груди.
Искусственное легкое судорожно сжимается, провоцируя кашель. Отказ! Еще раз! Отказ...
Перед глазами — мрак. Вокруг — ледяная токсичная вода. Над головой — нерушимая крышка люка. Затопленная лаборатория, полная уродливых тварей...
Ввод кода.
ОТКАЗ!
Легкие горели от недостачи кислорода, голову стянуло тугим обручем. Все инстинкты требовали — вдохни! Он только сильнее стиснул зубы, с трудом подавляя судорожный кашель, пальцы отбивали на клавиатуре код: пятнадцать случайных символов с мизерным шансом на удачу...
Отказ...
Глупая смерть. Утонуть у самого выхода...
Неожиданно яркий свет заливает мутнеющую реальность, и чья-то рука рывком вытаскивает его на поверхность. Воздух! Он глубоко, судорожно вдохнул, закашлялся, бессильно падая на ледяной металл. Из горла толчками вытекала едкая дрянь, судорожный кашель, тело скрутило спазмами боли.
Сарен рывком сел, жадно хватая ртом воздух. Чистый, сухой воздух корабля. В груди еще давили непроизвольные спазмы, вынуждая резко, судорожно вдыхать столь сладкий и желанный воздух. Сумрак каюты разгонял тусклый свет потолочной панели. Рядом стоял Найлус и встревоженно всматривался в его лицо. Гаррус сидел на второй койке, прислонившись спиной к стене, и читал с датапада.
- Возьми. — подошла всклокоченная Имрир и протянула Сарену стакан с водой.
Он благодарно кивнул, взял подрагивающей рукой стакан и в два глотка выпил воду, удивительно вкусную и сладкую, смывая воспоминания о кислой токсичной дряни, разъедающей горло.
Девушка забрала из его рук стакан, поставила на стол возле полной бутыли с водой, подошла ко второй койке и залезла на нее с ногами. Гаррус отвел руку назад, давая возможность ей опереться о него, и обнял за плечи. Естественный, практически рефлекторный жест, уже давно ставший привычным. Имрир поерзала, устраиваясь удобнее, и практически мгновенно уснула, стоило только глазам закрыться, а голове — коснуться плеча. Расслабившееся тело повело вперед под весом тяжелой руки, Гаррус подхватил заваливающуюся девчонку, аккуратно уложил ее себе на колени, а она только едва слышно пробормотала что-то на неизвестном языке, но так и не проснулась. Пискнул включившийся датапад, Вакариан вернулся к чтению, правая рука непроизвольно опустилась на всклокоченную красноволосую голову, закопалась пальцами в короткие пряди, медленно пропуская их меж когтей. Неосознанное действие, вошедшее в привычку.
Сарен отвел взгляд.
- Остаетесь? — тихо спросил он.
- Тебе необходимо выспаться. — Найлус присел на край кровати.
- Так и будете приходить?
Найлус усмехнулся и кивнул.
- Будем. Или ты предпочитаешь пол ночи сидеть в кают-компании и заливать усталость эргом?
- Не самый плохой вариант.
- Четвертые сутки? — скептически спросил Найлус. — Сколько ты еще так протянешь? Без этой дряни?
На одеяло упала пустая ампула от боевого стимулятора.
- Когда узнал?
- Сразу же. Действие стимулятора ни с чем не спутаешь: неестественная бодрость при смертельной усталости. Неприятные ощущения.
Сарен прикрыл глаза. Знали. Сразу. С первой ночи. Но — не вмешивались, дали возможность самому решить свои проблемы. Впрочем, иного ожидать было бы странно, когда рядом — три эмпата.
- Полагаю, вы тоже не спали?
- Просыпались. — в зеленых глазах промелькнул мягкий укор. — Не следовало доводить до стимуляторов.
- Ты предлагаешь мне каждую ночь приползать к вам под бок? — язвительно поинтересовался Сарен.
- Если это требуется — ДА! — прорычал Найлус, пристально глядя в сузившиеся от гнева глаза. — У тебя хорошая память, Сарен! Запомни, наконец, что ты уже не один, и прими это! У тебя появилась семья. — голос упал до едва слышного шепота. — Не оскорбляй меня, брат, отказываясь от нашей помощи ради гордости. Не вынуждай напоминать тебе твои же слова! Не думаю, что ты забыл ТОТ урок.
Сарен прикрыл глаза, и яркое воспоминание само собой всплыло в памяти...
Голова непутевого ученика дернулась от крепкой оплеухи — единственного проявления клокочущих эмоций, которое он себе позволил.
- Куда тебя укусили? — медленно и внятно спросил Сарен, пытаясь сдержать рычание.
- В бок. — хмуро ответил Найлус.
- Снимай броню и показывай!
- Здесь и сейчас? — удивленно переспросил он, бросив взгляд на разгромленный лагерь работорговцев.
- НЕМЕДЛЕННО!
Пока ученик снимал бронь, Спектр нашел еще живого батарианца и притащил его за ногу, бросив возле Найлуса, недоуменно рассматривающего задыхающуюся от боли жертву.
- Шевелись!
Найлус снял поддоспешник, открывая безобразную опухоль на боку чуть ниже ребер.
- Встань на колено и терпи. — короткий жесткий приказ.
Вытащив нож, в два быстрых движения надрезал опухоль. Найлус едва слышно зарычал, но — не шевельнулся. Отогнув кожу, Сарен аккуратно, нежно, чтобы, упаси древние боги, не повредить тонкую кожицу, подцепил практически созревшее яйцо, показал его удивленно хлопающему глазами ученику.
- На этой планете есть твари, размножающиеся в теле других. — пинком перевернув тихо скулящего батарианца, Сарен рубанул его по животу и быстро погрузил пульсирующую сферу в рану.
Батарианец взвыл, приподнялся, засунул руку в живот, пытаясь найти и достать яйцо, едва слышно поскуливая от боли и ужаса, но не успел: созревшее яйцо лопнуло.
- В яйце около двух тысяч личинок. — равнодушно глядя на корчащегося на земле работорговца, произнес Сарен. — Когда они вырастают до нужного размера, они разрывают оболочку яйца и попадают в тело жертвы-инкубатора. Взрослая особь всегда выбирает достаточно крупное существо, чтобы пищи хватило для полного взросления потомства.
Батарианца выгнуло дугой, он громко, пронзительно заорал.
- Личинки растут быстро и пожирают жертву заживо. — спокойный, холодный голос Спектра был едва слышен. — Смотри внимательно! Это могло произойти с тобой.
Личинки быстро прогрызали себе путь, расползаясь по телу. Работорговец орал от нестерпимой боли, царапая руками живот, буквально разрывая нанесенную ранее рану. Сизый клубок кишок вывалился на землю, кишащий мелкими белесыми многоногими тварями.
Молодой турианец смотрел на агонизирующего батарианца широко распахнутыми зелеными глазами, не в силах отвести взгляд. Твари росли на глазах, пожирая заходящуюся дикими криками жертву, кожа вздувалась и шевелилась, лопалась, открывая копошащихся уродливых насекомых.
- Опоздай я на минуту, и они жрали ли бы тебя! — припечатал ледяной бесстрастный голос.
Сарен бросил короткий взгляд на ошеломленного ученика. На выразительном лице шок, понимание, ужас и отвращение. Наглядный пример был понят, и дальнейшие страдания жертвы бессмысленны. Сняв с захватов пистолет, Сарен выстрелил батарианцу в голову.
- Идем.
На подрагивающее тело упал диск зажигательной гранаты, помигивая активным таймером. Не стоит плодить эту мерзость. Даже если он больше никогда не вернется на эту планету.
- Запомни, Найлус. На задании нет несущественных мелочей. Я тебя предупредил о паразитах, ты должен был сообщить об укусе незамедлительно! — Сарен говорил резкими рубленными фразами, на ходу, не глядя на смурного ученика. — Повезло, что я заметил твою слабость.
Ему не потребовалось говорить, что было бы иначе. Батарианец был достойным наглядным уроком.
- Эти твари могут пробить яйцекладом тяжелую броню в сочленениях. — короткая пауза. — Запомни раз и навсегда, вбей в свою глупую голову! — голос сорвался на низкое хриплое рычание. — Иногда гордость может стать причиной смерти. Глупой и бессмысленной. Бесполезной! Ты — Спектр, и не имеешь права на бесполезную смерть!
За их спинами вспухла огненная вспышка взрыва.
- Запомни уже, наконец, настоящую цену своей жизни! — хриплый низкий рычащий голос буквально выплевывал слова, в синих глазах пылал гнев. — Ты — элита спецслужб этой галактики! Оперативник Специального Корпуса Тактической Разведки! Именно тебя будет отправлять Совет на поиски незаконных заводов и тайных лабораторий, занимающихся разработками и созданием биологического и химического оружия! Именно ты потом будешь их уничтожать! Именно ты будешь выслеживать работорговцев, террористов, врачей и ученых, торгующих органами или проводящих запрещенные генетические исследования! Цена твоей ошибки и глупой смерти — не одна-единственная, твоя, жизнь, а сотни тысяч, иногда — миллионы жизней! Те, которые ты мог бы спасти, выполнив свою работу! Это — цена твоей жизни, Найлус Крайк! Запомни! Ты — Спектр Совета, и больше не имеешь права на бесполезную и глупую смерть! Особенно, из-за своей гордости и нелепой ошибки!
- Я не забыл. — глухо прошептал Сарен, невидяще глядя перед собой.
Найлус протянул руку и крепко сжал его плечо.
- Тебе надо отдохнуть, брат. Мы будем рядом столько, сколько потребуется. — легкая улыбка.
Сарен тихо рассмеялся.
- Мой ученик припоминает мне мой же урок...
- Раз уж это тебе понадобилось. — усмехнулся Найлус. — Все мы можем ошибаться.
Короткое покачивание головой.
- МЫ — не имеем права на ошибку, Найлус.
- Но ошибаться мы можем. Важно вовремя эту ошибку осознать, пока она не привела к необратимым последствиям. — короткий толчок в плечо. — Спи.
Он послушно лег, заложил руки за голову, в синих глазах вновь появилась ирония и легкий отблеск привычного сарказма.
- Могу и привыкнуть.
В ответ — спокойный взгляд и безмятежный ответ:
- Можешь.
Сарен поперхнулся воздухом, закашлялся, приподнялся на локте, удивленно глядя на названного брата, а Найлус едко, но без тени сарказма или иронии добавил:
- Я приму любое твое решение. — короткая пауза. — Если оно не подразумевает твою смерть или безумие.
Он ничего не ответил, просто молча смотрел, как Найлус, согнав читающего Гарруса, удобно устроился на койке, прижал к себе так и не проснувшуюся Имрир, и быстро уснул. Вакариан только покачал головой, сел прямо на пол, привалился спиной к койке и продолжил читать, ни единым жестом не проявив даже тени неудовольствия или раздражения. Словно так и должно быть, словно это — естественно и привычно: не спишь — освобождай место и не мешай...
Тихие шаги и шелест открывшихся и закрывшихся дверей прервали чуткий сон. Он открыл глаза, приподнялся на локте. В каюте уже никого не было. Только пустая ампула напоминала о ночном разговоре. Все же ушли. Тихо, стараясь не разбудить. Дали ему выспаться и ушли.
Сарен резко, рывком встал, быстро оделся в уже привычную гражданскую одежду. Мазнув взглядом по легкой броне, стоящей в боксе на нижней полке встроенного шкафа, сжал пальцы левой руки в кулак и разжал. Упоительное ощущение силы здорового тела, своей собственной, родной руки, в не гетского протеза. Слабость и легкая потеря координации, оставшаяся после стимуляторов, не шли ни в какое сравнение с чужеродным ощущением протеза и проклятых имплантатов, уже ставшей за долгие годы привычной ноющей боли во всем теле и нехватки воздуха.
