Зараза, подчиняясь приказу, тут полез по служебным каналам — добывать информацию.
Получив по мозгам, от защитных систем, отпросил у Тапаро свою четверку и, усевшись под "Снежинкой" в кружок, собрал в пул наши искины.
В этот раз получила по мозгам защита, предоставляя нам доступ.
— Так это, что, получается — конец?! — Вырвалось у Регона. — Все?!
— Что — все?! — Потребовали наши слушатели. — Давайте, колитесь, уже!
— Ничего еще не все! — Отмахнулась Ми-Ко, вслушиваясь в речь, доносящуюся до нас с опозданием в три минуты. — Это может быть и ловушка!
— А может быть и нет... — Маргарита закусила губу.
— Да что у вас, там! — "Золотые" уже были готовы выпрыгнуть из кабин и разобраться с нами, по-свойски.
Не успели. В ангаре появилась МП и взяла нас в плотный кружок, ощетинившись оружием.
Не капитан, вот Звезды не дадут соврать — перестреляли бы нас — за милую душу!
А так, только рекомендовали вернуться в кабины и не лезть в секретные переговоры...
Ага, нашли четырех идиотов!
Даже вернувшись в кабины своих "Снежинок", каналы мы не отключили. Так, снизили эффект присутствия и не более того.
И тут вышел флот...
— Звезды милосердные! — Вырвалось у кого-то из второй двадцадки. — Их что — жевали?!
— Выжимали и выкручивали... — Добавил до кучи, свои ощущения от увиденного, я. — Потом вывернули и встряхнули!
— Обнаружен выход тяжелых пассажирских лайнеров "Джанин", "Ки-Праао", "Одесса". — Сообщения искина становились все интереснее и интереснее. — Выход тяжелого линкора "Джаггернаут", "Альгвасил", "Микадо". Выход тяжелого судна сопровождения "Буревестник", "Гданьск", "Мадьярок". Зарегестрирован выход диспетчерского борта "Призма+" и "Грани".
— Это же состав 2-го ударного! — Заверещал "Золотой". — А пассажиры — это захваченные в первый месяц...
Следом вывалился "Толкалити", но звезды всемогущие, в каком же виде!
Если раньше я считал, что нашего противника жевали и выплевывали, то теперь... Его еще и перетирали, измельчая в труху. Эскадренный миноносец выпустил наружу все свои борта и начал разваливаться, превращаясь, из очень даже симпатичного, в ведро с гайками. В очень дырявое, ведро.
— Как же он в прыжке — то удержался?! — Изумлению Ми-Ко не было конца.
— "Гавана"! Сопроводите дружественные корабли до базы "Марс-11". — Услышали мы в наушниках и приготовились.
— "Снежинки"! Все слышали? Дружественные! Старт! — Летунец отдал команду и "золотые" взвыли, но поздно! Только сейчас до них дошло, почему я, всеми правдами и не правдами выбивал себе "хвостовые", четные стартовые площадки.
Они стартуют — первыми!
Четыре моих "Снежинки", сорвались со своих мест и вылетели в начинающие открываться, створки ворот. Причем ведущий, Мэгги, входила в щель под углом.
Выслушав в наш адрес дополнительную порцию ругательств, мы "прижали педальки"
Керранцы, при виде "Снежинок", демонстративно деактивировали защиту и оружие.
— "Тапки", совсем убитые. — Констатировал Регон. — "Самовары" тоже промятые... Ракет нет. По данным сканера, на борту по пять человек.
— Спасали экипаж — обычное дело. — К нам присоединился Тапаро и Хашин. — Мартиго, тебя не учили, что лезть впереди старших — не красиво.
Вот, блин, сразу вычислили, кто тут "язва и корень всех бед"!
— Учили, что старость надо уважать, а молодым везде у нас дорога! — Отшутился я, присматриваясь к одному из "тапков".
Вот я не я буду, если мы уже не встречались. Не видел я, второго такого же, с ярко-оранжевыми всполохами от носа и до кабины пилота, переходящими дальше в черные клубы дыма. Уцелел, таки, курилка!
— Бахчан таг кетран ув "Кломана"! — Выпалил я в эфир, торопясь проверить свою идею. — Мег!
— Не дождешься, Тортик! — ответствовал мне "тапок" и на душе стало тепло.
Вот, вроде и враг. И сходились мы с ним, накоротке, раз пять — точно. А вот, пришли другие обстоятельства и ... Привет, "Кломана", чтоб ты сгорел, старый противник!
— Опять ко-ни-ну поменял? — Слово "конина", произнесенная по слогам, добавила мне хорошего настроения.
— Не "конину", а коня. Или — лошадь! — Поправил я. — Поменял.
— Похожи на наши... — "Кломана" задумался.
— Ваши и есть. — С дуру признался я и схлопотал сразу с трех сторон: от инструктора — раз, кавторанга Летунца — два и от секретчиков, пообещавших воткнуть мне в жопу большую затычку — три.
Странные у нас господа — товарищи секретчики... Открываешь рот, а затычку обещают засунуть — в жопу...
Сообщив об этом странном физиологическом парадоксе коллегам, вызвал стройный гул, усердно подавляемый всеми.
Только "Кломана", с грустью предположил, что проблема всех правоохренительных органов в том, что они все начинают делать с жопы...
Народ, после грустного комментария бывшего противника, микрофоны старательны выключил.
А мне пообещали, что затычку, подпихнут, чтобы рот заткнуть изнутри!
— Слышу-слышу, странный смех, на ровном месте! — Голос в наушниках, женский и отчаянно знакомый... — Смех без причины, признак появления мужчины... Тортик, ну-ка, помаши крылышком, скотина!
— Привет, Гермеша. — Поздоровался я, покачав боками своей "Снежинки". — Увидела?
— Коржик! — Секретчики озверели и принялись клятвенно заверять меня в том, что затычку можно использовать бесконечное число раз. Даже и без желания затыкаемого.
Пришлось согласиться и заткнуться самому, во избежание, так сказать.
Распрощавшись с конвоируемыми, мы вернулись на "Гавану", где секретчик уже ждал меня. На пару, с очень хорошо знакомым мне человеком, присутствия которого я совершенно не ожидал. И, судя по тому, как лучилось счастьем лицо секуриста, сейчас мне будет очень больно.
— Алена Иоганновна. Рад Вас видеть! — Широко улыбнулся я. — Спасибо за компот. И, за — позывной — спасибо.
— Рада Тебя видеть, Тимофей. — Алена Иоганновна стрельнула глазками по сторонам, оценивая произведенный эффект.
Сзади меня послышалось возмущенное сопение.
— Что же ты, друзьям ничего не сказал, Тимофей? — Глаза секуриста масляно блестели. — Ай-яй, господин майор контрразведки!
— Ф-е-е... — Протянул у меня за спиной, облегченный голос Ур-Мии. — Вчерашние новости...
— Майор контрразведки, Тимофей Матти — Горен! — Прикончила меня Алена Иоганновна. — Привет, племяш!
— Привет, тетушка. — Улыбнулся я, чувствуя своим пятоточием, как сгущаются надо мной тучи. — Рад видеть, в целости и сохранности...
— "Племяш"?! "Тетушка?!" — Секретчик забавно выпучил глаза, переводя взгляд с меня на Алену Иоганновну. — Это как?!
— Каком об косяк! — Озорно тряхнула отросшими пепельными волосами и подмигнула мне, Алена Иоганновна Крамер. В девичестве — Фа'Горен.
— Охренеть! — Раздался голос Мэгги за моей спиной и я с ней согласился, приставка Фа, к фамилии, у орсайцев — знак высшего дворянства.
— Странно, что вы не в курсе... — Подколола особиста Алена Иоганновна.
"Думаю, что сволочизм, это у нас в крови..." — Мысленно признался я самому себе, оценив подколку.
— Думаю — да. — Согласилась со мной тетка и я понял, что признался — вслух.
Позади уже пыхтели и готовились начать плеваться кипятком, три чайника.
На подходе, еще шестнадцать, которым тоже есть, что мне предъявить.
— Пошли. — Подхватила меня под локоток тетка и повела к выходу из ангара. — Ждите его вечером!
Нашу ретираду прикрывал злой секретчик, а буря за нашими спинами, все набирала обороты.
За дверями ангара, нас уже поджидал электрокар, с водителем орсайцем — ну куда же без них-то! — за рулем.
Секретчик сел рядом с водителем, а мы с удобствами устроились на заднем сидении.
— Покатайся по коридорам. — Попросила Алена водителя и откинулась на жесткую спинку сиденья. — Опять, балаганишь?!
— Не люблю, режим "малого знания". — Поморщился я. — Слишком большие от него потери.
— А, ломать защиту, значит, любишь? Ну-ну... — Алена потерла виски и сделала три глубоких вдоха — выдоха. — Благодари "Сферу эклиптики", тьфу, каперанга Летунца, за участие, в твоей судьбе. Могли и сразу — сбить, ко всем звездам.
— Увидимся — скажу "спасибо". — Улыбнулся я. — И это — все?
— Ты о капитуляции Керранских войск? — Алена улыбнулась. — Да. Эта война — закончилась.
— Что значит — "Эта"? — Замер я, понимая, что если прозвучала "эта война", значит есть... Или будет — "другая"!
— То и значит. — Секретчик развернулся к нам и словно встречный ветер сдул с его лица сонливую тупость и мелочность, что сквозила от него, в ангаре. — Алена, они все — безголовые? Не соображают, что этот флот должен был кто-то так "напугать", что они собрались и метнулись к нам — сдаваться!
При слове "напугать", я вспомнил, как выглядели корабли, выходящие из подпространства и понял — реплика секретчика о нашей безголовости, совершенно точно отображает наше состояние.
— Значит, керрана приведет за собой противника намного страшнее... — Включился в обсчет Зараза, без единого пинка начавший анализ. — По полученным данным, всего сдавшихся, на данный момент — 1,3 млрд человек. Это больше напоминает бегство...
— Потом расскажешь, как искину сознание ставил. — Попросил мужчина и усмехнулся. — Алена Иоганновна, отличный выбор.
— Кайсан Паргович, заткнитесь, пожалуйста. — Грубо оборвала дифирамбы, тетка. — Это не отличный... Это единственный... И самый плохой выбор, который я могла сделать. Смертельный, выбор.
— Простите, Алена Иоганновна. — Секретчик слегка "осадил" назад. — Только, в одной лодке, плыть будем. И тонуть — тоже.
— И спишут нас... Одной лодкой... — Пауза, последовавшая за словом "нас", дала точно понять, что тетка еще не знает, что ей сказать "когда" или "если" мы вернемся. — Что, племяш, готов живот свой, за Родину, на алтарь положить?
— Так, не бегал, никогда... — Усмехнулся я. — Еще бы знать, через ЧТО, я должен свой живот, на алтарь тащить...
— А вот это разговор другого места. — Секурист развернулся, наклонился к водителю и авто зашуршало шинами, в сторону ближайшего лифта.
Когда лифт замер, я догадался, что мы находимся где-то наверху. На, очень верхнем, верху.
Когда створки лифта разошлись, моя догадка стала милой глупостью.
Мобильная, она же — съемная, она же — десантная, летная палуба оказалась заставлена новенькими, с иголочки, "Снежинками", ровным счетом 50 штук. Вокруг них, крутились техники и прохаживались пилоты, от одного вида которых, хотелось взять в руки автомат и начал отстреливать, длинными очередями. А потом — забросать гранатами, что бы этот кошмар, не ожил вновь.
Керранская форма. Керранская речь.
— Держись, племяш... — Ткнула меня под ребра, тетка. — Держись и пойдем знакомится... С "пятой" колонной...
Мне было легко общаться с "Кломана" — это был МОЙ, враг. Он бил меня, я — его. Мы вместе отстреливали излишне быстрых жуков на Зете Дракона, качаясь в одном плотике — мой утонул вместе "Иглой", не успев всплыть — мы были врагами. А кто это?
— Черник. — Представился мужчина, протягивая мне руку.
— Простите. Не могу. — Скривился я. — Может быть — позже...
— Я не удивлен... И где-то даже — восхищен, вашей откровенностью... — Керране, чьими прародителями, на мой взгляд, были суслики, хоть и потеряли шерсть, но вот их глаза, с черными глазными яблоками и тоненьким желтым ободком зрачка — остались прежними.
— Ваш прадед считал, что война, которую мы ведем... Не нужна ни Керране, ни Земле. Через наших общих знакомых, он сумел выйти на нас и предложить свои услуги.
— Под общими знакомыми, Черник имеет в виду...
— Шактийцев. — Невежливо перебил тетку, я. — А услуги... Организация государственного переворота? Посадить на трон нового императора Керраны?
— Керраны нет. — Черник выстрелил в меня таким взглядом, что я пошатнулся, от его осязаемости.
— Так же, как нет Мадины. Или, теперь — Земли.
Мы мерялись взглядами, стоя друг против друга.
Уже понимая, что невиновных — нет, продолжали меряться взглядами.
— Мне очень жаль. — Сдался Черник. — Только, Землю... Это не керрана...
Я замер, переваривая услышанное.
— Это правда, Тим. — Добила меня тетка. — Ракеты, что появились "сами по себе", вот уже год "отлеживались" на базе "Мариф", на 4-й Бете... Они же и числятся там — до сих пор.
— Каждая боеголовка керраны, имеет не только маркировку на корпусе, но и собственный код, что выдается в эфир — для перехвата, в случае мятежа. Код уникальный. — Черник развел руками. — Я не знаю, кто умудрился сдать такое количество ракет...
— Но я могу догадаться, кто их припер — к Земле. — Я растер начавшее гореть, лицо. — Прадед, Алена Иоганновна. Прадед.
— Нет. — Тетка покачала головой. — Зачем ему это?
— Может быть — шантаж? — Секретчик, о котором мы забыли, сгорбившись, сидел на пассажирском месте. — Или, контролируемое, вторжение, например.
— Считаете, что хотел нанести удар, после которого... — Алена покачала головой, отгоняя такую мысль.
— Кто знает? — Секретчик тяжело вздохнул. — Всю вашу семью, с самого начала, никто не мог понять. Все у вас... Чуточку по-другому... Словно... Проклятье, а не дар...
В какой-то момент, я был склонен согласится с Кайсаном Парговичем. В нашей семье, действительно все было не так. Еще ни разу, мужчина, выбравший себе жену, сам, не провел в любви и счастье, больше пяти лет. Женщины, выходили замуж поздно и... Были ли счастливы они?! Не знаю. Глядя на своих отца и мать, мог твердо сказать — нет. Вот и жили мы, не ради близких, а ради дальних. Отсюда и наше образование. И военная служба — тоже отсюда. Потому что в семье — пустота. Все очень красиво, как цианид, в коробке из-под конфет. Яркий фантик. И быстрая смерть.
— Расследование, завершено? — Уставился я на секретчика.
— Да. Через сутки... Официально объявим...
— Сейчас надо. — Щелкнул языком я. — Через сутки, народ будет считать результат фальсификацией. И начнет косить керранцев, задыхаясь от ярости. Может еще и кого из своих, прихватить. Сами знаете, месть — чувство страшное. А у человека слабовольного — единственное. Да и счеты, свести, под шумок... Думаю, тоже найдутся желающие...
— Звезды... Какой же ты... Циник! — Вытолкнула из себя тетка, вздрогнув.
— Нет. Хотя, ты знаешь — да. — Незаметно для самого себя я перешел на "Ты" и с теткой, и секретчиком, и с Черником. — Семья научила. Я и сбежал то... От циничной правды жизни... В яркий купол островов...
— Я бы очень не хотел стать твоим врагом... — Черник поймал мой взгляд и впервые в жизни я смотрел в черные глаза без злости или злорадства. — Простите, мне надо идти.
— Он — предатель. — Пожал я плечами.
— Ты это к чему? — Удивилась Алена.
— К вопросу, почему он не подал руки. — Секретчик криво улыбнулся. — Даже то, что это наш союзник...
— Не меняет его сущности предателя! — Закончил я "Трактат о друзьях и врагах". — А предавший раз — обречен предавать постоянно.
— Увы. Теперь нам с ними — по пути. — Алена Иоганновна печально улыбнулась. — Надолго.
