— Что, поймали Пузыря?
— Хуже! Грохнули...
— Что стряслось?
— Что, что... Жадность фраера сгубила — вот что! Мы ж в этот раз под заказ работали — эту бабу заказчику доставить, а Пузырь, видишь ли, захотел еще бабла срубить! Сам виноват, дурак: я ж ему сказал, чтоб в этот раз много не брал, раз под заказ дело взяли... Да и не пройти сейчас с несколькими бабами! Там стражи нагнали до фига великого, проверки везде, а Пузырь все одно талдычит — ерунда, пройдем, не в первый раз... Ну и довыделывался, придурок: одна из двух девок, как видно, кляп сумела выплюнуть, орать стала... Так что отбегался парень — валяется теперь со стрелой в затылке.
— А ты-то как выжил?
— А я, в отличие от Пузыря, откусываю не больше того, что можно проглотить...
— И все же?
— Да он меня в условном месте ждал, и я как раз к нему с товаром шел — кивнул Кисс в мою сторону. — Едва сам не вляпался, когда там шум поднялся... Остальное из обрывков разговоров стражников понял, когда прятался...
Я же все это время думала о другом: здешние таможенники хорошо знают Пузыря, значит, барон был прав в своем предположении — некто из таможенников в Харнлонгре тоже получает мзду за то, что отводит глаза в то время, когда похищенных людей перевозят через реку... Да уж, рука руку моет...
— Парень, а ведь я тебя не знаю... — вступил в разговор еще кто-то, кого я не могла рассмотреть в темноте.
— Я вас тоже не знаю! Работал только с ПузеремПузырем: я ему время от времени товар доставлял, а остальное — это уже была его забота. Ну, а раз Пузырь лопнул...
— Кстати, а тебя самого как кличут?
— Хорек.
Ну, с этим было все в порядке. Как нам сказал барон Трабане, подельника Пузыря по кличке Хорек тоже успели повязать, и из тюрьмы, где он сейчас находится, этот хищный зверек вряд ли сможет выбраться. Вернее, выйти-то он, может быть, и выйдет, только вот путь его от порога тюрьмы будет лежать прямехонько к топору палача. За похищение людей он вряд ли может рассчитывать на что-то другое...
А Кисс тем временем продолжал:
— Не верю, что вам Пузырь обо мне не говорил! Мы с ним...
— Тихо, не ори на весь берег! — зашипел чей-то голос. — Здесь сейчас наемников полно! Хочешь, чтоб к нам подгребли?
— Погодь, парни, а при чем тут наемники? — в голосе Кисса проскользнули заметные нотки страха. — Мне о них Пузырь никогда ничего не говорил!
— Да их, этих наемников, сейчас вдоль всей границы столько стоит, что не счесть! Набежало, прямо как саранчи в жаркий год...— пробурчал кто-то. — Вчерашним днем нагнали... А, чтоб вас!.. Услышали наш разговор...
Скрип камней под чьими-то сапогами... К костру подошли трое, судя по одежде и количеству навешанного на них оружия — наемники. Плохо...
— Что тут у вас за шум? Приказ забыли? — а голос с едва слышным иноземными нотками.
— Да вот мужик товар перевозит — кивнул один из стражников в мою сторону. — Разбираемся...
— Что, живой товар? Запрещено — заявил один из подошедших.
— Слышь, парень, всем жить на что-то надо... — заныл Кисс, а голос у него сейчас такой противный, что даже меня с души заворотило. — В этой жизни много чего запрещено, но иногда запреты можно немного нарушить... Скажем так: всего лишь чуть-чуть... От этого плохо никому не будет! Мне что, с голоду дохнуть? А такой товар, как бабы, всегда спросом пользуется!
Впрочем, у подошедших наемников тоже не было особого желания строго бдеть за исполнением законов чужой страны. Их куда больше интересовала возможность получить пару монет за то, что закроют глаза на некоторое нарушение этой самой законности. Но с налету руку за деньгами протягивать не будешь, для начала требуется хотя бы сделать вид, что стоишь на страже интересов страны — может, тогда и в руку попадет уже не две, а три монеты...
— Вы его знаете? — спросил один из подошедших у стражников.
— Нет. Впервые видим. Вот его подельника — того знали...
— Ну, и где подельник?
— Где-где... — чуть ли не сорвался на крик Кисс. — Убит подельник мой на той стороне! Там сейчас стражников нагнали невесть сколько, все рыскают, чего-то ищут... До сих пор всех богов благодарю, что сумел пробраться через реку!
— Так, говоришь, на той стороне сейчас усиленные наряды? — поинтересовался один из наемников. — Не знаешь, отчего?
— Они мне что, докладывают? Но вот то, что армейских на том берегу сейчас куда больше, чем бывает обычно — это факт. Оттого-то Пузыря, дубину такую, и подстрелили... А вот мне теперь чего делать прикажете? Вот и приходится самому товар заказчику доставлять!
— А заказчик-то кто? — будто невзначай поинтересовался один из стражников.
— Ага, так я тебе и сказал! — огрызнулся Кисс. — Может, тебе еще и адресок подсказатьподкинуть?
— Слушай, но может, ты все же хоть краем уха слышал: что именно на том берегу творится? — не отставал один из наемников. — Отчего там стражи много? Ведь что-то ты должен был видеть!
— Говорю же: не знаю! Бегают там все, будто тараканы всполошенные! Стражи навалом... Вон, вечером даже грохнуло чего-то...
— Где?
— В той стороне, выше по реке... Если б армейских и стражи не было так много, то и Пузырь бы не нарвался...
— А ты нам так и не сказал, как через реку сумел перебраться — не отставал стражник.
— Да у них там сейчас к броду кто-то из начальства нагрянул, всех своих подчиненных во фрунт выстроил, выволочку им дает, а те и рады перед начальством тянуться... Похоже, того офицера недавно кто-то пропесочил, вот он душу на солдатах и отводит. Смотрю — все стражники перед офицером стоят, глазами его едят, а вдоль реки никого из них нет! Ну, я время понапрасну терять не стал...
— Понятно. И долго еще ты тут стоять собираешься?
— Я могу хоть сейчас уйти...
— Надо же, шустрик какой нам попался — уйдет он!..
— А, парни, извините — совсем из головы вылетело! Вот... — и на ладони Кисса появилось несколько монет.
— Это что? — в голосе спрашивающего была насмешка. — Это что, все?
— Я же знаю, сколько стоит... Мне Пузырь говорил...
Так, — подумалось мне, — так, если пошел такой разговор, то, значит, стражники уже смирились с мыслью, что им придется делиться мздой с наемниками. Понятно, что они сейчас постараются вытряхнуть из новичка побольше столь приятных на ощупь монет...
— Мало ли что тебе Пузырь говорил! — перебил Кисса стражник. — И потом, Пузыря мы знали, а тебя в первый раз видим. Кроме того, у тебя товар, как ты сам сказал, под заказ, а это стоит дороже.
— Парни, так дела не делаются.
— Дела по-разному делаются. Если тебе что не по нутру, то можешь хоть сейчас возвращаться назад. Мы препятствовать не станем.
— Но...
— Еще раз говорю: мы тебя не знаем, а Пузырь погиб. Так что за прописку тоже надо платить.
— Ладно — горько вздохнул Кисс. — Раз дело обстоит так... Вот еще два золотых...
— Ты что, нас за нищих считаешь? Этого мало! Еще три раза столько же!
— Мужики, вы что, оборзели?! У меня больше нет! Я что, похож на человека, который всюду таскает за собой сундук с деньгами?
— А вот мы сейчас проверим, насколько ты правдив... Э, э, парень, не дергайся — все одно проверка нужна! Это ты сейчас перед нами овечкой прикидываешься, а на самом деле, может, ты шпион, или лазутчик вражеский, или кто-то вроде того....
Кисса умело обыскали, и при этом он цедил сквозь зубы что-то очень непристойное...
— Ну, вот видишь, нашлись денежки, а ты говорил, что больше ничего нет! — загудел довольный голос. — Богатенький ты у нас парень, как я вижу. Четыре золотых с собой возишь, да серебра с горсть, а ты все строишь из себя бедного и обиженного! Разве тебя Пузырь не научил, что других обманывать нехорошо?
— Мужики — взвыл Кисс, — мужики, вы ж у меня все под чистую выгребли! Верните хоть пару монет: мне ж до заказчика еще чуть ли не сутки добираться надо, и то, наверное, не уложусь, а на какие шиши я в путь-дорогу пускаться буду?! Тут на дорогах за все платить надо! Оттого и припрятал немного, что в Нерге без денег делать нечего!
— Без денег, гость с того берега, везде делать нечего. Не скули! Сам виноват: не стоило нас обманывать с самого начала. Зато теперь мы тебя в лицо знаем, так что товар можешь возить без проблем. И не прикидывайся обиженным и оскорбленным: если тебе заказчик сполна заплатит, то все твои убытки враз покроет...
— Чтоб вас... Теперь я могу ехать?
— Надеюсь, дорогу отсюда хорошо знаешь?
— Пузырь рассказал... В общих чертах.
— Ну, раз он тебе все рассказал, то счастливого пути. Ждем назад... Хотя, погоди немного...
Один из наемников, стоящих подле нас, что-то крикнул в темноту, и в ответ оттуда донесся грубый мужской голос.
— Все, езжайте, вас пропустят... А впрочем... — в этот момент кто-то рванул меня за волосы и сорвал платок, по-прежнему стягивающий нижнюю часть лица. Я увидела перед собой чью-то ухмыляющуюся рожу, по которой мне с первого же взгляда захотелось врезать кулаком, причем желание звездануть от души этой сальной морде у меня появилось моментально... Зато у наемника, лицо и руки которого были покрыты плохо зажившими язвами, в отношении меня, похоже, появились несколько иные намерения — вон, какая довольная щербатая улыбка...
— Э, мужик, в чем еще дело? — раздался злой голос Кисса.
— Извини, небольшая проверка... — оскалил кривые зубы наемник, по-прежнему глядя на меня. — Мы же должны проверить, что ты везешь, а заодно выяснить, что спросом пользуется, и за что мужики деньги платят... А вдруг у тебя тут под видом бабы мужик переодетый?
— Слышь, парень, хорош стебаться! — сейчас в голосе Кисса были и злость и обида. — Это уж совсем не по понятиям! Мало того, что из кармана все подчистую выгребли, так еще и издеваетесь!
— Ладно, езжай... — мужик выпустил из своего кулака мои волосы. — Только вот что: сейчас темно, ничего не видно, так я вам дорогу расскажу. Сейчас езжайте прямо, вскоре будет грунтовая дорога. Вам вправо... Как доедете до перекрестка, езжайте и дальше по правой дороге, а там выйдете на мощеную...
— Да знаю я!
Вскочив в седло, Кисс зло ударил пятками своего коня, и погнал его прочь от границы. Посмотри на него со стороны — мужик в бешенстве оттого, что его ободрали, как липку. Можно понять, отчего он так коня нахлестывает... Хорошо еще, что вскоре выехали на грунтовую дорогу, а не то и конь в темноте может оступиться...
Отъехав довольно далеко, на безопасное расстояние, Кисс остановил лошадей, и сдернул меня с лошади.
— Скидывай все лишнее...
— Весь вопрос в том, что ты называешь лишним — без труда стряхнула я веревки с рук и ног, а потом с удовольствием опустилась на землю. Ой, хоть посидеть нормально, а не то в голове звон и шум...
— Что я называю лишним? — Кисс ехидно ухмыльнулся. — Радость моя, я тебе уже сто раз говорил: хватит бросать мне свои грязные намеки, я парень глубоко порядочный, с нежной и непорочной душой, так что и не пытайся задурить мою чистую голову всякими бестактными намеками и жуткими непристойностями...
— Кисс, перестань! Я думала, что уже не доживу до того момента, когда ты меня развяжешь! Или хотя бы позволишь это сделать самой.
— Лиа, — съехидничал парень, — ты и сама могла бы сдернуть с себя веревки, но не сделала этого. Все ждала, когда это сделаю я? Дорогая моя, зачем же так откровенно?..
— Кисс, ты...
— Знаю, помню, не будем повторяться, все одно ничего нового не услышу... Меня, между прочим, только что обобрали на твоих глазах!
— Не там они искали...
— С горечью должен отметить, что ваша нравственность, о плющ моего сердца, с каждым днем опускается все ниже и ниже... Как это печально!
— У меня и без твоих подковырок голова кругом идет... Дай хоть дух перевести!
Блаженное состояние отдыха... Правда, я наслаждалась им всего несколько мгновений. Мои мечты спокойно посидеть на земле хотя бы несколько минут вновь оборвал Кисс. Бесцеремонно ткнув меня локтем в бок, он нагло заявил:
— Ну, ты, жмот! Гони деньги!
— А я, может, хочу хоть ненадолго почувствовать себя богатой!
— Ты-то? — хохотнул Кисс. — Подруга, ты и без того за последнее время привыкла деньгами расшвыриваться направо и налево. Не по чину деньгами сорите, счастье мое! Да через твои руки за последнее время прошло столько денег, что в твоей болотной деревушке таких груд золота даже представить себе не могут! Если даже всем селом одновременно о том мечтать будут! Только вот в твоих руках, о вьюн мой души, ничего не остается — все куда-то бесследно пропадает! Шикарную жизнь ведете, уважаемая! Одному только Угрю при взгляде на его прекрасные глаза целую пригоршню бриллиантов отвалила! И даже жалеть не стала... Вынужден отметить: ну и вкус у тебя!.. Впрочем, я никогда не понимал женщин.
— Да ну тебя... — проворчала я, снимая с себя надетый под широкой одеждой один из двух широких поясов со множеством кармашков. — Забирай, хапуга!
— Вот, дожил, меня еще и в жадности обвиняют! Между прочим, если один бросается деньгами, то второй в это самое время вынужден балансировать на грани скупости...
Пока Кисс, вытряхнув из одного кармашка несколько монет, застегивал пояс на себе, я вспомнила, как незадолго до того, как мы покинули лагерь, один из лейтенантов по просьбе Кисса принес нам два таких вот пояса, отобранные у контрабандистов. При их помощи эти рисковые люди переносят на себе особо ценные и дорогие грузы. Есть мастера, которые очень умело шьют эти пояса, совсем как те кожаные браслеты, что постоянно носил при себе Кисс. Эти пояса так удобно располагались на теле, что были почти незаметны. Если, конечно, все потайные кармашки в нем туго не набивать. Нам эти пояса были необходимы, чтоб положить в них деньги и кое-что еще...
А между тем, несмотря на шутливый разговор, парень заметно нервничает. Если бы я так хорошо не знала Кисса, то, глядя на него, никогда бы не подумала, что у парня на душе не все в порядке.
— Кисс, что такое? Тебя что-то беспокоит?
— Да как сказать... Пока, во всяком случае, все тихо.
— Почему пока? И что ты имеешь в виду?
— Почему пока, спрашиваешь? По трем причинам. Во-первых, мне не понравилось, как мужчины смотрели на тебя. Во-вторых, у них слишком большие аппетиты. Если стражники хотят сохранить постоянный заработок от переправки живого товара, то они так себя вести не станут.
— Как именно?
— Ну, они с самого начала запросили с меня больше того, что платил Пузырь. Можно подумать, они сами не понимают того, сколько содрали! Это уже почти что открытый грабеж...
— А ты откуда расценки знаешь?
— Вот чего не знаю — того не знаю, но имею представление о том, сколько платят.
— Откуда?
— Радость моя, ты забываешь о моем темном прошлом.
— Ну, и что подсказывает тебе прошлое?
— Третью причину, а именно: наемник указал нам неверную дорогу.
— Что это значит?
— А тебе что предок говорит по этому поводу?
— Велит тебя слушать.
— Умный парень... Так вот, тот наемник, что рассматривал тебя, от развилки велел брать вправо. Только вот дело в том, что ту карту Нерга, что Гайлиндер добыл, я хорошо изучил перед тем, как пойти сюда, а на плохую память, в отличие от тебя, никогда не жаловался. И еще, на всякий случай, я и у барона тоже карту посмотрел — там у него тщательно отмечена вся линия границы Харнлонгра и Нерга, и несколько верст от нее, вглубь страны колдунов... Так вот, если от той развилки, что нам сказали, ехать прямо (что мы и сделали), то уже к утру выйдем на одну из главных дорог. А вот если бы мы от той развилки повернули направо, то очень быстро снова вновь оказались бы у реки, причем рядом с очередной заставой. Но, скорее всего, мы с тобой до той заставы бы не доехали — нас вполне могли догнать.
