Налюбовавшись вволю на эту картину, вожди подошли к работающим девочкам.
— Здравствуй, Сэти, — сказал Сергей Петрович, — Как дела?
— Здрасвуй-те, шаман Петро-вич, — почти по слогам старательно ответила Сэти, отбрасывая со лба мокрую прядь волос, — Завтра вечер мы кончить этот печь.
Сергей Петрович подошел к краю и заглянул внутрь. На дне был виден наклонный колосник отделяющий рабочий объем от выступающей за контур печи топки. Колосник был изготовлен из выпрошенной Антоном Игоревичем стальной сетки, первоначально предназначавшейся для ленточного фундамента. Правда сетки за это дело ушло всего два квадратных метра из восьмидесяти имеющихся. Остатка вполне хватит подстелить под фундамент и при этом еще останется запас.
— Так, — сказал Сергей Петрович, обходя печь по кругу, — что-то она мне напоминает... Игоревич, ты между делом тренируешься класть домну?
— Сходство с домной конечно есть, — сказал Антон Игоревич, — и оно совсем не случайно. И там и там поступающие снизу горячие газы должны равномерно омывать кусковатое содержимое, не оставляя мертвых зон. Хотя металл в такой печи плавить, конечно нельзя, не тот материал и не та конструкция пода.
— Это понятно, — сказал Сергей Петрович, еще раз осматривая конструкцию, — Чтобы не было никакой лишней нагрузки на свод, вот здесь, здесь и здесь, сразу от фундамента надо поднять жженым кирпичом опорные столбы под загрузочную эстакаду. На средний столб будет приходиться вес человека, а на два крайних, соединенных перекладиной, вес тачки с грузом. Потом, разгрузочную аппарель ты сделал и это хорошо, рабочему есть где стоять, но куда он будет выгружать обожженную известь? На землю рядом с печью? Нужна еще одна аппарель для тачки под прямым углом в первой. Чем меньше мы будем переваливать эту дрянь из транспорта в транспорт, тем лучше.
— Хорошо, Петрович, — кивнул Антон Игоревич, — сделаем.
— А вообще, — сказал Сергей Петрович, — девочки просто молодцы. В первую очередь Сэти. Очень большой прогресс. Мне нравится.
Услышав это, девочки переглянулись и расплылись в довольных улыбках. Они очень старались и вот шаман Петрович по достоинству оценил их труды. Но время было дорого и они снова взялись за работу.
— Значит так, мужики, — сказал Антон Игоревич, — посмотрели и хватит. Не будем им мешать, тем более и у нас самих еще много дел.
Попрощавшись с Андреем Викторовичем, Сергей Петрович и Антон Игоревич не спеша пошли обратно к промзоне.
— Слушай, Игоревич, — идя по просеке спросил Сергей Петрович, — если эта печь уже завтра будет готова, то когда мы получим первую известь?
— Ну, Петрович, — ответил Антон Игоревич, — минимум неделю на сушку, а это значит, что первую пробную загрузку мы сделаем шестого сентября. Обжигать будем трое суток, потом, еще сутки печь будет остывать — итого, десятого выгружаем первую партию продукта. Вот и весь расчет.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — то что Андрей не заберет на подрыв пней, потом надо будет, плотно прикрыв кипелку крышкой, еще минимум три дня гасить, так сказать для гарантии. Итого к кладке фундамента мы приступим не раньше тринадцатого...
Антон Игоревич остановился и достал из кармана свою записную книжку.
— Значит так, — сказал он пошевелив губами, — до тринадцатого у нас из обжига выйдет около десяти тысяч штук кирпича сверх того, что мы с тобой уже распределили по объектам. Вполне нормально.
— Кстати, — сказал Сергей Петрович, — до двадцать девятого, как видишь, с печью для известняка мы не уложились, а как же теперь твоя большая обжигательная печь для кирпича?
— Ну, Петрович, — ответил Антон Игоревич, — ты же дал мне еще четырех девок из бригады Лизы, а они у тебя не менее подготовленные чем эти. Тем более что шестьсот штук кирпича, которые вышли сегодня, для них просто тьфу, закончили кладку еще до обеда, а теперь снова помогают женщинам на сырце. И шустро помогают, моим до такой скорости далеко. Такая же картина будет и завтра. Лишь послезавтра продукцию дадут сразу две печи и выйдет тысяча двести штук кварцевого кирпича. Потом снова два дня по шестьсот. Но без работы они у меня в любом случае не останутся. Чем больше сырца мы успеем налепить, подсушить и затащить в склад до начала больших дождей тем лучше.
— Слушай, Игоревич, — после некоторого раздумья сказал Сергей Петрович, — раз уж у нас есть время до тринадцатого, так может быть тебе плюс к большой печи и складу построить еще и отапливаемый цех для лепки, чтобы работа над кирпичом не прекращалась и с началом дождей?
— Ну, — сказал Антон Игоревич, — это, как говорит молодежь, была бы совсем необязательная опция, хотя и приятная. Большой производительности на кирпиче там достичь будет нельзя, масштабы не те. По настоящему полезен такой цех будет только в том случае, если после того как спадет кирпичная лихорадка, я вплотную займусь керамической посудой. Там объем будет уже не так важен.
— Хорошо, Игоревич, — сказал Сергей Петрович, — какого размера тебе нужен цех.
— Примерно как твоя сушилка, — ответил Антон Игоревич, — при этом внутреннюю перегородку можешь не делать — пусть очаг горит в том же помещении, вместо своего кана пусти по низу обычные отопительные борова, дверь мне нужна только одна, а вот окошек желательно побольше.
— Хорошо, — сказал Сергей Петрович, — сделаем. Как только Валера закончит с форточками и дверьми для общежития, так я тут же снова пришлю его к тебе, а все остальные и так уже там.
Вернувшись к себе, Сергей Петрович, отдохнувший и набравшийся бодрости, снова занялся сборкой стеллажей в сушилке и закончил с этим еще до вечера. Швы на очаге и канне уже полностью высохли, так что завтра можно было делать первую контрольную топку вхолостую, а потом уже загружать стеллажи досками и брусом и приступать к процессу сушки. Пока идут пляски вокруг извести и фундамента, ко каркасный брус и доска, как раз успеют хорошенько просохнуть.
К ужину, и Валера тоже успел закончить со всеми форточками и взялся за внутренние двери. Еще ему предстояло сделать две капитальных двери в баню, после чего он будет свободен как птица и полетит строить Антону Игоревичу керамический цех. Сергей Петрович даже придумал, как обеспечить этому цеху автономное электрическое освещение. Для пяти лампочек по двенадцать ватт вполне хватит солнечной панели в триста ватт, которой они пользовались в дороге.
30 августа 1-го года Миссии. Среда. Пристань Дома на Холме.
Утром, первым делом, Сергей Петрович приступил к первому растапливанию очага сушилки. В связи с ее сдачей в эксплуатацию возникал еще один вопрос. Нужно было назначать на ночь дежурных истопников. Если у себя в казарме женщины один раз хорошо топили вечером, а потом ложились спать, то здесь такой номер не пройдет, дрова в очаг сушилки должно подбрасывать регулярно и понемногу, сам он топиться не будет, это вам не газ.
Пора полуафриканка по имени Суилэ-Света потихоньку подбрасывала в разгорающийся очаг дрова, Сергей Петрович занялся давно назревшим делом подключения электричества к сушилке и будущему общежитию. Канавы уже были вырыты и в них можно было начерно класть кабель. Правда кирпича для выкладки кабель-канала предстояло еще дождаться. С подземными соединительными коробками он, в конце концов решил не рисковать. Экономия в метрах копеечная а вот риск замыкания от проникшей внутрь грунтовой или дождевой воды очень велик, поэтому, не мудрствуя лукаво, Сергей Петрович решил соединять линии внутри цеха, а вместо распределительной коробки использовать наружную розетку. И безопаснее так, и розетка тоже в цеху у самой двери не повредит — будет куда включать переноску.
Завинтив в стену последний саморез и щелкнув автоматом Сергей Петрович прошел в сушилку и уже при включенном свете обошел все помещение. Кан уже ощутимо нагрелся и источал знойное тепло. Нигде ничего не коптило и угаром в помещении для сушки дерева не пахло совершено. Можно было принимать объект в пробную эксплуатацию.
Но прежде чем укладывать доски и брусья на стеллажи необходимо было предпринять еще кое-какие действия. Для того чтобы доски и брус при быстрой сушке не растрескивались на концах их торцы смазывают каким-нибудь не пропускающим воду составом, обычно густой масляной или нитрокраской. Делается это потому, что в противном случае с открытых концов древесных волокон вода будет испаряться быстрее чем с поверхности древесины, что вызовет неравномерную сушку пиломатериала и его растрескивание. Первоначально Сергей Петрович планировал использовать для этой цели смолье, но до него, как известно, развитие их производства еще не дошло. Заменой смолья должна была стать мастика из сухой глины и жира, которую надо было еще приготовить, а жир для нее выпросить у Марины Витальевны.
Распорядившись поддерживать в очаге совсем небольшой огонь, Сергей Петрович направился в береговой лагерь за жиром. Марина Витальевна, как ни странно возражать не стала и нехотя выдала трехлитровую банку со свинячьим смальцем. Дальне надо было растопить этот смалец и растереть его с вдвое большим количеством сухой глины, доведя консистенцию продукта до состояния густой липкой замазки, не пропускающей воду и воздух.
Растирал Сергей Петрович сам, благо делать это надо было не руками, а специальной насадкой на дрель, превращающей ее в импровизированный миксер. Поставив ведро с половиной смальца на замковый камень очага, Сергей Петрович сперва растопил жир, а потом, сказав Алохэ-Анне потихоньку подсыпать растертую в порошок сухую глину, начал взбивать дрелью получающуюся смесь. Как только масса в ведре стала достаточно густой, он прекратил это занятие и объявил аврал по укладке первого стеллажа. Дело это было тоже не простым. В нижние ряды шли доски сечением тридцать на пять, или их уже правильнее называть брусьями, каждый из которых весил около восьмидесяти килограмм. После промазки торцов, порученной Алохэ-Анне, эти брусья надо было завести в стеллаж и аккуратно уложить, выверяя вертикальные зазоры обрезком дюймовой доски. Потом, когда слой был заполнен, следовало уложить поверх него горизонтальные тоже дюймовые прокладки и после чего продолжить все снова.
И все это приходилось делать где то при температуре в плюс пятьдесят градусов Цельсия уже установившейся в сушилке. Конечно по уму, очаг стоило бы загасить, конструкции дать остыть и лишь потом приниматься за укладку, но Сергей Петрович не хотел терять на это целый день. Поэтому и ему и работавшим внутри трем полуафриканкам, пришлось, простите, раздеваться до трусов. А иначе одежда тут же становится мокрой и начитает противно хлюпать. Женщины старались во всю, как в смысле работы, так и в смысле желания привлечь к себе мужское внимание шамана Петровича. То боком прижмется такая смуглая красавица, то грудью ненароком заденет, проходя мимо, то нагнется, укладывая брус в стеллаж, да так, что от этого зрелища у нормального половозрелого мужика захватывает дух, пусть даже он уже и трижды женат.
Да и взрослыми женщинами эти полуафриканки могли считаться только по местным меркам, а с точки зрения Сергея Петровича они были девчонки девчонками по семнадцать-восемнадцать лет. Двадцатипятилетняя Алохэ-Анна считалась тут у них чуть ли не старухой. И в благополучных кланах мало кто доживал до тридцати, а сорок лет считалось чуть ли не предельным возрастом. Марина Витальевна объясняла что все это от тяжелых условий жизни: неправильного питания наполовину прожаренным мясом, перемежающегося с длительными голодовками, антисанитарии, холода, сквозняков и дымной атмосферы в примитивных жилищах зимой. Устранив эти причины можно рассчитывать, что даже без антибиотиков и прочих высоких технологий продолжительность жизни вырастет как минимум вдвое и все эти женщины, принятые в клан Прогрессоров, имеют все шансы дожить лет до пятидесяти, а уж до сорока точно и что она, Марина Витальевна, приложит к этому все свои силы.
Но, как бы то ни было, эротическое шоу в сушилке продолжалось и от дурных мыслей Сергея Петровича спасала только сосредоточенность на работе. Укладка стеллажа дело ответственное, как ты его уложишь так это дерево и будет сохнуть. Не время сейчас было для интима и не место, как бы этого кому не хотелось. А хотелось женщинам очень сильно. Ведь у них перед глазами был пример пяти их товарок уже получивших желаемое и переселившихся из казармы в семьи. Их подробные рассказы об ночных особенностях семейной жизни, ведь вода в попе у баб не держалась абсолютно, вызывали у остальных полуафриканок состояние жгучего нетерпения, вот и выплясывали сейчас перед Сергеем Петровичем эти трое как могли. И не сказать чтобы совсем напрасно. Одну из них, самую старшую, Сергей Петрович себе приметил. Но не сейчас, нет-нет. Следующая брачная церемония была им уже приурочена к торжественной сдаче в эксплуатацию семейного общежития, ибо по еще одному дополнительному человеку в их шалаши-вигвамы просто не влезет. Случиться это событие должно было дней через десять, а пока пусть терпят.
Закончив укладку в стеллажи бруса, Сергей Петрович обнаружил, что почти одновременно кончились уже разведенная мастика и место в стеллажах, а время уже подошло к обеду. Собрав в охапку свою одежду и полюбовавшись с торца на два аккуратно сложенных штабеля, Сергей Петрович вышел из сушилки и закрыл за собой двери на защелку. Процесс пошел. Весь будущий каркас Большого дома был уже в процессе интенсивной сушки, а освободившееся под временным навесом место можно было заполнять будущей половой доской, и поперечными перемычками дюймовой толщины, которых тоже понадобится немало.
Запретив разгоряченным полуафриканкам обливаться холодной водой, а то еще простынут ненароком, Сергей Петрович не спеша оделся и пошел посмотреть как там дела у Валеры. А у того тоже все было прекрасно. В работе была уже последняя четвертая дверь общежития. Еще немного и с этим тоже будет все. Можно было уже идти обедать.
С дверями в комнаты Сергей Петрович решил не морочиться, а просто повесить в дверных проемах занавесы из шкур, если понадобится, то на следующий год они тут все поменяют уже с применением хорошо просушенного дерева и собственного метала.
После обеда Сергей Петрович сперва прогулялся к Антону Игоревичу, посмотреть как там у него работа над новой печью, а потом собирался заняться распиливанием бревен на каркасный брус и доску для керамического цеха. Дело тоже нужное и очень важное.
У Антона Игоревича дела пока шли не шатко не валко — из прошедшего вчера обжиг кварцевого кирпича девочки смогли выложить только три венца фундамента и пол и сейчас занимались помощью в штамповке сырца. Жженый красный кирпич сегодняшнего выхода лежал аккуратным штабелем и ждал своего часа. Завтра сразу из двух печей выйдут тысяча двести штук кварцевых кирпичей и вот тогда начнется настоящая работа.
Антон Игоревич показал Сергею Петровичу место выбранное им под цех, на расстоянии шести метров от склада сырца. Кустарник там был уже сведен, земля выровнена, оставалось только высверлить скважины под столбы. Сергей Петрович сказал, чтобы Антон Игоревич не сомневался и начинал сверлить — завтра с утра Валера снова будет в его полном распоряжении. Ковать железо надо пока не каплет с неба, потом уже будет поздно.
