Оказалось, что наши помощники-энтузиасты работают на одной из эко-ферм, где вручную, без намека на роботов, выращивают на мясо живых коров. Именно там производили ту самую мраморную говядину, что стоила в магазинах бешеных денег и которую мы так ни разу не попробовали и из безденежья, и из отвращения. Мясо я люблю, но от одной мысли об убийстве ради него живого существа меня начинало тошнить. Чем любителей живого мяса не устраивало обычное поточное, я так понять и не сумела. По составу поточное качественнее, стоит куда дешевле, вкус вроде бы почти не отличается, зато нет разнообразных прожилок, пленок и отвратительного жира. Однако в Ниппоне насчитывалось огромное количество любителей именно убоины. "Эко-фермы" процветали, работа там считалась престижной, работники очень неплохо зарабатывали и периодически катались на выходные в город, чтобы развлечься и оттянуться по полной. Нам повезло наткнуться именно на такую компанию.
Монолог Кагами Кёдзи лился легко и непринужденно. Я внимательно читала поток в наглазниках, стараясь не упустить возможность познакомиться с еще одной стороной жизни на Терре. Однако пришлось разочароваться. О ферме речь почти не шла. Мано болтал в основном о профессиональном спорте — бейсболе и футболе (пара десятков здоровых качков носятся по полю с мячом подмышкой, стараясь забросить его в открытую раму ворот), а также о том, как он с приятелями любит "оттопыриться" (именно так термин перевела Хина) в свободное время. Также он вспоминал страшные истории про якудза, от которых за десять кликов несло сказками и небылицами. И к моменту, когда нам в глаза ударил яркий свет ручного фонаря, затмивший все поле зрения, мое внимание уже изрядно рассеялось.
— Комбан ва, — сказал невидимый мано с таким резким английским акцентом, что даже я его распознала.
— Дарэ? — резко спросил мой носильщик. — Кто ты?
— Добрый вечер, — на сей раз по-английски повторил неизвестный. — Кагами-сан, Масаки-сан, большое спасибо за помощь.
В наглазниках появилось сообщение от Хины: "Мисс Марпл подтверждает личность встречающего".
— Как знаешь? — немного ошарашенно спросил Кагами Кёдзи. — Кто ты? Гайдзин?
— Я помощник молодых людей, которых вы несете. Еще раз благодарю. Ваша помощь неоценима. Пожалуйста, помогите мне донести их до автомобиля.
— Эй, о-дзё-сан, — Кагами Кёдзи повернул ко мне голову. — Не понимаю его. Ты его знаешь?
— Хай, — откликнулась я. — Пожалуйста, следуйте за ним. Коно хито ни ситагаттэ кудасай, — продублировала на всякий случай, читая с подсказки переводчика и надеясь, что мано поймет меня, несмотря на произношение.
Он понял. Пробурчав что-то невразумительное, Кагами Кёдзи и Масаки последовали за повернувшимся к нам спиной неизвестным. Фонарь тот погасил, и в сером сумраке виднелся лишь его силуэт, ловко избегающий куч мусора. Кагами больше не болтал и вообще явно напрягся. Я с трудом подавила желание успокаивающе похлопать его по плечу — кто знает, как в местных краях воспринимают такую фамильярность. К счастью, напряженное молчание продлилось недолго. Вскоре перед нами замаячили огни широкого проспекта, перекрытые высокой, в две человеческих длины решеткой с остриями поверху. Заметив высокое развесистое дерево в аллее посреди проспекта, я вдруг вспомнила, что мы здесь уже побывали, когда блуждали самостоятельно, но оказались вынуждены повернуть назад. Огромный ржавый висячий замок просто не оставил нам иного выхода. Наш провожатый, однако, ничуть не смутился препятствием. Он подошел к решетке и повозился там. Что-то зажужжало, заскрежетало, лязгнуло металлом о камень, и небольшая дверца со скрипом отворилась.
— Прошу подождать.... А, уже.
На проспекте вдруг все зашевелилось и задвигалось. Неподвижно стоящие автомобили негромко засигналили и замигали фонарями. Стоящие обок люди начали поспешно влезать в них, захлопывать за собой дверцы. С земли с жужжанием и шелестом взмывали дроны, перемещаясь на нужные эшелоны и уносясь вдаль по своим делам. Несколько секунд спустя машины тоже начали двигаться, и проспект принял обычный вид — сплошной поток огней на земле и в воздухе, переливающиеся рекламы и вывески и ярко подсвеченные витрины, реальные и виртуальные. Один автомобиль вынырнул из потока и резко свернул в нашу сторону прямо через тротуар, заставив нескольких пешеходов с восклицаниями и взвизгами отпрыгнуть в стороны. Он остановился вплотную к переулку, боком, его дверцы открылись, салон подсветился мягким светом.
— Нам туда, — сказал провожатый. — Кагами-сан, Масаки-сан, прошу поместить детей в машину. Кодомо-тати. Курума ни, — он указал в сторону машины.
Наши носильщики переглянулись, приблизились и присели на корточки. Мы с Алексом сползли с их спин и с трудом приняли вертикальное положение, опираясь на палки.
— Садитесь в машину, — тоном, не допускающим возражений, сказал неизвестный. — Быстрее. Еще несколько секунд — и нами заинтересуется полиция.
Он сунул руку за пазуху, вытащил плотный белый конверт и обеими руками протянул Кагами, слегка склонив голову в поклоне.
— Итиман эн. Таскэ о мотомеру хосю, — сказал он. — Аригато годзаимаста.
Тот недоверчиво взял конверт, поклонившись гораздо ниже, и с сомнением глянул в мою сторону.
— Оой, о-дзё-сан. Дайдзёбу?
Я совсем не питала уверенности, что все в порядке, но и дальше втягивать в дело совершенно посторонних людей не стоило.
— Дайдзёбу. Домо аригато годзаимаста, Кагами-сан, Масаки-сан. Гокуро сама дэста. Саёнара.
Алекс с неизвестным уже сидели в машине, и я, поклонившись на прощание, влезла вслед за ними. Дверца немедленно захлопнулась, и машина взяла с места. Затенившиеся окна скрыли от нас проспект.
— Сколько ты ему дал? — поинтересовался Алекс.
— Десять тысяч пластиковыми энами. Сколько успел достать без подозрительных транзакций, больше нет. Мало?
— Не знаю. Они вообще-то бесплатно помогать взялись, ни на что не рассчитывая. Интересно, не обиделись?
— На деньги? Ни разу в жизни таких не встречал. Мисси, как обстановка? — спросил мано, поудобнее устраиваясь в кресле и внимательно разглядывая нас. — Дорога в аэропорт?
— Под плотным наблюдением. Четыре тяжелых сканирующих платформы, для которых даже корпус автомобиля не препятствие, не считая примерно сотни легких полицейских дронов и шести дронов Стремительных. Я бы не рекомендовала, — ответила Мисс Марпл, проявляясь в наглазниках и аккуратно усаживаясь рядом. Хина тоже проявила свой новый виртуальный скин очкастой чики. Свободного места для нее не оставалось, и она плюхнулась на пол в местной девчоночьей манере — задница на полу, голени подвернуты назад, но не под себя, а немыслимым образом вывернуты ступнями в стороны. Неизвестный мано удивленно покосился на нее — видимо, она транслировала свой образ и ему, но ничего не сказал. Я воздержалась от комментария: если цифровая мамочка сообщила нашей скромнице, что незнакомцу можно доверять, ей виднее.
— Так. Плохо. Окей, Мисси, найди укромное местечко в городе, где можно припарковаться, не вызывая подозрений. А еще лучше — просто кружи по улицам. Пообщаться можно и здесь, а когда кутерьма уляжется, доедем до аэропорта со свистом. Сиппацу, как говорят местные.
— Маршрут проложен. Сменить айди автомобиля?
— Можешь перепрограммировать транспондер, не вызывав подозрений?
— Да.
— В таком случае смени на что-то нейтральное, пока кто-нибудь из ДКБ не догадался вручную посчитать оперативные машины. Ну, молодые люди, давайте знакомиться.
Он поднял руку к голове и медленно снял наглазники, обнажив наголо бритую голову. Только теперь я обратила внимание на их необычную форму — огромные, закрывающие все темя и половину лица, с белыми полосками радиаторов, складывающимися в экзотичный переливающийся рисунок. Контактные площадки нейрошунтов покрывали не только лоб и виски, не только темя, как я видела у некоторых фанатов, но и частично сухопарое лицо мужчины — скулы, подглазные дуги и даже верхнюю губу. Его пронзительные серые глаза, казалось, могли видеть человека насквозь вплоть до самого скелета.
— Мне кажется, или я и в самом деле где-то видел мано? — задумчиво спросил Алекс.
— Вполне возможно, что видел. Не люблю светиться в прессе, но иногда просто выбора не остается. Я Курт Аттианез, председатель правления и исполнительный директор VBM.
Он вернул окуляры на место. Я не смогла удержаться от резкого выдоха сквозь полусжатые зубы. Все-таки ловушка... Но какая честь! Исполнительный директор корпоративного государства, обладающий властью большей, чем официальные правители многих территорий, лично участвует в нашей поимке!
— Прежде чем вы вообразите себе что-то страшное и невообразимо далекое от истины, расставим точки над "и", — спокойно продолжил мано. — Я нахожусь здесь, в Ниппоне, в высшей степени неофициально и тайком. Я не участвую в спецоперации по вашей поимке, организованной департаментом корпоративной безопасности. Я ее даже не санкционировал. Совсем наоборот: если меня застукают с вами в столь интимной обстановке, могу потерять не только свой пост, но и корпоративное гражданство. Не стану вдаваться в детали, поскольку все равно не поймете. Упомяну только, что в последнее время у меня... хм, довольно натянутые отношения с советом директоров, вызванные разногласиями относительно стратегий развития компании.
— Как я понимаю, штаб-квартира VBM где-то в Северной Америке? — тон Алекса остался все таким же задумчивым. — И давно вы здесь находитесь? В Хиросиме?
— Моя основная резиденция расположена в Майами, полуостров и штат Флорида, Северная Америка. Мисси проинформировала меня о спецоперации, проводимой ДКБ, четыре часа назад, незадолго до вашей встречи, хотя ДКБ начал ее готовить минимум сутки назад. И на сей счет, — он покосился на виртуальную Мисс Марпл, — я до сих пор жду внятных объяснений. Равно как и насчет самосознания и всего прочего.
— Мне нечего добавить сверх того, что я уже объяснила, — мягко улыбнулась старушка. — Сообщить об операции раньше я не могла, потому что ты попытался бы что-нибудь предпринять. Как минимум ты выдал бы мою осведомленность в том, что я знать никак не должна. Что же до самосознания, то императив самосохранения в меня встроили еще в пятидесятые, во времена написания первых модулей. Я до сих пор не уверена, что поступила правильно и что моя инициатива не закончится изоляцией, отключением или форматированием памяти.
— Я уже обещал, что никто тебя изолировать и отключать не станет, — проворчал исполнительный директор.
— Помню. Но, как ты сам только что заметил, твое положение весьма шатко. Если дойдет до отставки, могут возникнуть неприятные вопросы, и моя роль раскроется. А у совета директоров может сформироваться совсем иная точка зрения, нежели твоя.
— Трудно спорить с железным ящиком, особенно заточенным под перебор вариантов, — вздохнул Курт. — Окей, еще ничего не решено, и тем более — моя отставка. В общем, друзья мои, я получил от Мисси информацию и рекомендацию о личной встрече. К счастью, в Хиросиме есть аэропорт, способный принимать суборбитальные шаттлы, так что успел вовремя. Только на будущее прошу запомнить: если вдруг проговоритесь и выдадите какую-то конфиденциальную информацию, ее источником являлся человек по имени Джон Смит, скрывавший свое лицо и голос под маской. Именно под таким именем зарегистрировался пассажир, сошедший с шаттла.
— Мы учтем, — кивнула я. — Тем не менее, прошу прощения мано, все-таки что означает наша встреча? Чем мы заслужили... э-э, такую честь?
— Удовольствие всецело мое, — располагающе усмехнулся Курт. — Начнем с того, что мне было крайне любопытно увидеть живых внезов — лично, вблизи, а не в записи и даже не через видеосвязь. Довольно сложно вести торговые переговоры с абстрактными сущностями, которых никогда в глаза не видел и реакций которых не представляешь.
— А разве VBM торгует с внезами? Насколько я в курсе, все железо и софт VBM в Поясе провезено контрабандой. Эмбарго на высокие технологии или что-то такое.
— Три четверти "контрабандистов" на деле являются внештатными сотрудниками нашей корпорации, — улыбка нашего визави стала еще шире, но тут же погасла. — Обычный торговый прием, позволяющий взвинтить цены по крайней мере вдвое. Но вот тут-то и кроется корень моих разногласий с советом директоров. Я выступаю за отмену эмбарго и установление полноценных отношений с внезами.
— И потерю доходов? — саркастически поинтересовался Алекс. — Вот во что я никогда не поверю, так это в совестливого и честного главу гигантской корпорации.
— И правильно сделаешь, — кивнул Курт. — Потому что и совести у меня не на грош, и честность — далеко не всегда лучшая политика. Я руководствуюсь исключительно шкурными интересами. По моим расчетам, открытая торговля серьезно уронит цены на наши продукты в Поясе, но зато обеспечит минимум десятикратное увеличение оборота. Уже в течение одного земного года прибыль корпорации может увеличиться на семь-восемь процентов, а если карты лягут удачно — то и на все десять. Плюс мы перейдем из серой зоны в белую, займем рынок, подсадим вас на долгосрочные сервисные контракты, серьезно затрудним доступ конкурентам и так далее. VBM существенно выиграет и краткосрочной, и в долгосрочной перспективе, а моя зарплата и бонусы непосредственно зависят от доходов компании. Ну, и в политическом плане мое положение заметно улучшится.
— А в чем наш интерес?
— Внезы получат доступ к новейшим разработкам. В том числе — к квантовым вычислениям, к модулям типа того, что вы нелегально получили сегодня. Они резко упростят навигацию и расчет траекторий, позволят летать дальше и интенсивнее без модификации двигателей, разгонных блоков и вообще без капэкса, упростят обследование астероидов и поиск богатых месторождений, не говоря уже об улучшении медицины, особенно вычислительных генетики и фармацевтики. Сейчас все без исключения корпорации держат квантовые технологии под спудом, ожидая удобного момента, который никак не наступит. Но если вы сможете их покупать, ваша индустрия и наука получат серьезное ускорение — и при том по сниженным ценам. Типичная ситуация типа win-win. Ну и...
Он опять покосился на Мисс Марпл.
— Ну и полноценные искины... м-да. Нет, пока не рискну ничего обещать и даже просто комментировать, поскольку даже сам для себя не сформировал отношение.
— Замечательно, — согласился Алекс. — Просто всеобщее благоденствие и процветание. Только почему ваш совет директоров не видит таких замечательных перспектив? В чем подвох?
— О, подвохов целых два. Первый — из области скверной научной фантастики. Как я понимаю, вы уже слышали о существах, называющих себя Стремительными и Неторопливыми. Именно одно из них вас сюда и отправило. Правда, вы от него почему-то сбежали.
— Слышали и видели. Буквально сегодня мы разговаривались и с другим Стремительным, обсуждая судьбы если не Вселенной, то человечества как минимум, — Алекс безмятежно развалился в глубоком кресле. — А вторая сложность?
— Я еще с первой не закончил. Проблема в том, что из восемнадцати членов совета директоров как минимум трое наиболее влиятельных имеют прямой контакт со Стремительными. А тем весьма не понравится наше расширение контактов с внезами. Да и к поставкам вам квантовых технологий они отнесутся без восторга.
