— Что за..., милостивая троица, армия демонов!— воскликнул дозорный, рассмотрев в клубах серой пыли и песка надвигающуюся волну даэдр.— Демоны, тревога, с юга идут твари Обливиона, много!— крикнул он, открыв люк в полу круглой площадки башни, над которой был сооружен каменный навес.
— Что, ты бредишь!?— фыркнул другой страж, подходя к лестнице на площадку и начал подниматься.— Их же бьют войска всех Домов и Гильдий, откуда взяться...такой...армии... ссскампффф...— осекся он, когда поднялся на площадку и увидел, что на них надвигается.— Тревога, тревога, демоны, демоны!— закричал он, еще громче, чем товарищ, срывая голос, и побежал вниз. Поднявшийся от его криков гарнизон и прочие обитатели крепости стали спешно готовиться к обороне, закрыв ворота и двери и открыв окна-бойницы, воле которых разместились лучники и маги, воинам ближнего боя поручили охранять нижние уровни крепости, обеих башен.
Высокий и широкоплечий данмер с густой гривой огненно-рыжих волос, облаченный в костяные доспехи Индорильской стражи, занял место напротив одной из бойниц и приготовил свой новый лук, подаренный ему, необычно щедрой аристократкой— полукровкой по имени Силиэль Кавентар, взамен украденного кем то Лука Ауреля.
— Эх, не то..., совсем не то...— протянул Ралин Отравель, пробуя натяжение оружия.— Ладно, Ралин, это, конечно, не фамильная реликвия, но и таким оружием можно перебить кучу этой погани!— добавил он и прицелился в самую шуструю и уродливую тварь.
— Вжжуууххх!— золотистый лук работы мастерских родины альтмеров мощно разогнулся, отправив стрелу в далекий полет.— Тухссс!— та пробила грудь даэдрота и вышла из спины.
— Враааааааа!— взревело чудовище и, споткнувшись, упало под ноги сородичей, затоптанная ими же, она отправилась на перерождение в родное Забвение.
— Арраааа, рраааа!— проревел титан-огрим, размахивая огромной дубиной и наклонив рогатую голову в сторону ворот крепости данмеров, усилил бег, растоптав скампов и ужасов, попавшихся на его пути.— Аррааааа!— почти добежал он до Врат, но был сражен десятком стрел, дубина упала и покатилась по склону горы, вниз, под опорные лапы отставших сородичей.
— Ахархаарааа, уууууу!— прокричали мерзкими голосами ночные сумраки, взлетая над полем боя, за что поплатились излишним вниманием лучников и магов.
— Врииирррр, крууууаааа!— исторгли из себя скампы и ужасы, погибая под градом стрел, не попавших в летающих тварей, но продолжая бесноваться у стен, стремится взобраться на уровень бойниц и проникнуть через них в крепость, либо, сломать решетки и двери, ведущие в крепость, что были проделаны в мощных стенах именно со стороны пустошей, ведь предполагалось, что враги будут наступать только с внутренней стороны крепости— самой необычной крепости, защищающей гарнизон от тех, кто внутри, а не снаружи..., теперь же, ее жители оказались окружены.
— Вуххх, вжууууххх, вшууух!— свистели стрелы, пускаемые лучниками.
— Бдахххсс, дахххссс, бщщщщщссс!— громыхала и шипела магия, смертные и одаренные твари обменивались смертельными снарядами чистой и разрушительной энергии, которая попадая в толпу тварей выкашивала их, как серп, а попадая в небольшие окошки— уничтожала все, что попадалась ей в тесных коридорах— спиралях.
— Враааарррр!— огримы, вооруженные дубинами, растолкав и растоптав мешающихся младших демонов, стали пытаться ломать двери и крошить стены своим оружием, защитники им пытались противостоять, помешать, убить, и убивали, но чудовищ было слишком много и на смену одному вредителю вставал другой, пока, прочные решетки и доски не были сломаны и выдраны, затем, неспособные пролезть в узкие и низкие дверные проемы монстры отступили и настал черед для их мелких сородичей, волна тварей хлынула в изувеченные дверные проемы. Но, там их встретили клинки и магия защитников, умело использовавших конструкцию крепости и ловушки в деле обороны, потому, ни взять с наскока, ни изматывающим натиском у них не получилось. Тогда, твари переключили все внимание и силы на главную цель своего похода— вершину Красной Горы, ведомые лидерами— дреморами они устремились вверх, оставив караулить кусачую добычу раненым и самым неповоротливым из них...
— Где твари, почему они отступили?— спросила рыжая Уву Лларен у стражника, посланного жрицей на разведку, на первый этаж крепости, оставленный в ходе боя в лапах монстров.
— Их целью были не мы, мудсера!— ответил воин в хитиновых доспехах, почтительно кланяясь перед женщиной в темно-синей мантии, сидящей на скамье в одном из помещений Призрачного Храма.— Они, видимо, стремились на вершину горы, куда и ушла большая часть армии, оставив лишь самых тупых и самых жалких сторожить нас.
— Хм, вот значит как...— протянула Уву Лларен, почесав подбородок не пострадавшей в ходе боя рукой, правая рука ее была переломана и порублена дубинами и мечами дремор, ворвавшихся в крепость в числе прочих тварей, она, будучи высокопоставленной фигурой в Храме, сама вышла на защиту его стен и многих из них сокрушила, будучи мастером ближнего боя, из под волны, захлестнувшей остальных защитников, ее вытащили Дрелине Лленим и Ралин Отравель.-... это... немного... обидно...— мрачно улыбнулась она.— Что же, воспользуемся заминкой и укрепим оборону...— вздохнув, продолжила жрица.— Всем встааать, отбить кузницы, собрать железо и дерево, снять уцелевшие двери с комнат и собрать из них новые врата! Живо, живо, или собираетесь накормить своими костлявыми тушками отродий Бездны!?— крикнула она, и все засуетились, выполняя ее поручения...
Тем временем, орда демонов лезла на гору, пока... ее не остановила другая орда демонов и между ними завязалась кровавая битва, ошметки проклятой плоти, и ее подобия, так и летели в разные стороны, осквернили и без того проклятые склоны Красной Горы. Они рвали, кусали, грызли и рубили друг друга, жарили и морозили магией, не желая уступать. Силы Красной Горы возглавляли ее генералы и жрецы, среди которых был и Дагот Текумсе, его войско из измененных и улучшенных тварей было на острие атаки, доказав, что потраченные силы на преобразование и обучение младших монстров стоили затрат, действуя эффективнее, они отбили первые атаки чудовищ Обливиона и сами вторглись на его территорию, когда очередные Врата открылись на ее склонах. Там, в столь же мертвом и негостеприимном мире, они захватили башню с загадочным камнем на ее вершине, и, прихватив его, вернулись обратно, тем самым, закрыв его.
— Эврика!— воскликнул Дагот Текумсе, хлопнув себя по голове, и повел свое потрепанное войско в следующий портал в Обливион, дабы вырвать победу у орд тварей иной реальности и защитить Дом Дагот и его земли...
'...Когда открылись Врата, по настоящему, не там, где то у врагов, сея страх, боль и смерть среди них, что Шестому Дому было на руку, а на землях Дома, увы, мы оказались не готовы к такому... Плоть наших слуг, несмотря на все совершенство, силу, выносливость и скорость, оказалась слаба и уязвима для демонов... преимущество против смертных воинов с простыми железными мечами свелось на нет ловкостью и большей разумностью большинства тварей Обливиона. Сильные безумцы (ловчие и калеки) ломали кулаками головы и грудные клетки скампов, ужасов и алчущих, а те— вырывали им потроха и отрывали головы. Простые преобразования части низших было крайне своевременно, разум привить сложнее, чем силу или отрастить новые элементы и конечности, поэтому, ловчие и калеки были изменены, они получили хитиновые панцири и костяные наросты, кисти некоторых были превращены в клешни, либо обзавелись когтями и шипами, торчащими из костяшек, что сделало их намного опаснее, по— крайней мере, конечности и головы скампов, ужасов, алчущих, некоторых более сильных тварей легко отрывались и дробились таким естественным оружием. Видящие, Рабы пепла и Пепельные зомби били оружием и магией, но у большинства были бесполезные дубинки из дерева, отделанные костью и камнем, а брони и вовсе не было, в ответ, против них выступали дреморы, даэдроты, святоши, ночные сумраки и огримы. Пепельные упыри сокрушали тварей Забвения своей неиссякаемой и почти не требующей жестов и слов ритуала магией, но и у атронахов был сей дар... Даа...это был очень опасный момент, равновесие, чаще склоняющее чашу весов в пользу армии Обливиона, по иронии судьбы, на пути большинства тварей встал Призрачный Предел... и его стража, наши глупые тюремщики, стали нашими защитниками от тварей! Ха, было забавно узнать, что одни дурни резали других... Великие Врата были разбиты дубинами огримов, тупые твари пали от стрел и магии стражи, как и часть иных тварей, но остальные проникли на Гору и попытались взять и саму крепость, но тут уже они не преуспели, ведь именно от крупных, сильных, но глупых врагов должна она была защищать, от нас! Вот и были тесны и полны ловушек коридоры ее, словно хороший сыр— дырками, и злобными храмовниками и паломниками, как портовые амбары крысами! Получив отпор, демоны устремились к вершине Горы, игнорируя крепости, насколько это было возможно, защищаясь, пришлось окончательно обрушить большинство мостов, простоявших тысячи лет...
... Битва за гору дорого нам далась, значительная часть армии пала, крепости едва устояли, но недостроенные стены и метательные машины оправдали себя и твари Обливиона дорого заплатили за свою дерзость, отправившись на перерождение, либо в ловушки душ (камни душ), оставив свои останки и оружие на ставших липкими от крови, слизи, потрохов и прочих останков, склонах Горы...
... Мы много взяли трофеев, честно, мне не жалко тех, кто пал, большинство из них— неудачно измененные проклятьем-благословением люди и прочие низшие расы (ловчие и калеки корпруса), да недалекие фанатики-данмеры, единственным достоинством которых было то, что они отозвались на Зов... Существа высшего порядка были теснее связанны с Сердцем, потому, со временем, они могли быть возрождены...
... Тем не менее, битву мы вряд ли выиграли..., что то или кто то их победил за нас, Врата, бесконечно 'выплевывающие' из себя все новых демонов, лопнули, будто созревшие грибы-шары, лопнули и закрылись, оставив монстров без подкреплений, да и часть из них исчезла следом, остальные были нами перебиты...
... Увы, сил на быстрое взятие ослабленной крепости Храмовников рассчитывать не приходилось, эти еретики умело воспользовались предоставленным им временем и прочно закрепились в надежных стенах, да и силы Горы были подорваны, потому, Дагот Ур приказал отступить и заняться сбором трофеев, восстановлением сил...
... ничего, ничего... наш Дом еще покажет глупцам и еретикам Вивека, что Дом Дагот жив и силен, как никогда, свечение проклятой стены уже ослабло, а скоро и вовсе падет! Пусть Великие Дома сами идут к нам в гости с войной, мы готовим для них щедрые и неожиданные угощения...'— из обугленного дневника.
Тирдас, 17-ый день месяца Утренней Звезды, 434-ый 3-ей Эры (1-ый год 4-ой Эры, по новому летоисчислению).
Зал Сердца (тронный зал Дагот Ура)
— Зачем ты потревожил меня, дитя?— спросил Дагот Ур у, склонившегося перед ним, Дагота Текумсе.
— Господин, мой Бог, у недостойного твоего слуги и собрата есть предложение, как быстро усилить мощь Красной Горы!— горячо ответил Дагот Текумсе.
— Хм, опять?— удивился Дагот Ур и расхохотался.— Что же, поделись с нами своей мудростью!— сказал демон горы, встав с массивного трона и подойдя к дерзкому, но полезному слуге.
— Думаю, нам стоит не только полагаться на свои силы, но собрать под свои знамена или заключить союзы с другими 'темными народами', 'темными тварями', как их все обзывают ничтожества, поклоняющиеся трем обманщикам, или восьми предателям и одному самозванцу!— начал Дагот Текумсе, намекнув на основные культы эльфов и имперцев.
— Гоблинов, великанов и троллей? Или, ты о вампирах, так они служат другому демону, хоть многие и не помнят об этом!— спросил Дагот Ур.
— Да, пока все заняты восстановлением порядка и своих построек, да в Империи смута, можно будет перебросить огромные силы, если не великанов, то гоблинов и фалмеров можно будет перевести в трюмах кораблей, разместив их на горе и дав им сытную, обильную пищу, оружие, можно получить преданных союзников!— ответил Дагот Текумсе.
— Ха, ха, ха! Это, гоблины— верные? Не смеши меня, они жалкие, злобные, глупые и трусливые твари, плохо обученные и недисциплинированные, не привычнее к долгому бою и длительным союзам?— рассмеялся Дагот Ур.
— Просто, никто им не давал и шанса проявить себя, по крайней мере, мерзкие альтмеры веками используют их в своих войнах, да и данмерский игрушечный король не побрезговал этими животными, так зачем тратить силы наших бойцов на противостояние с глупыми гоблинами, когда можно будет послать своих глупых гоблинов, а если они пройдут преобразование, то они станут Нашими..., ха, глупыми гоблинами!— не согласился Дагот Текумсе.
— Ммммм, мысль интересная..., что же, если сможешь проникнуть на материк, сманить тварей и нанять жадных смертных для перевозки их суда, на остров, да на гору протащишь, отбив Когорун, что же, я не против!— сдался Дагот Ур...
Спустя несколько дней, юный Дагот, скрыв уродливое тело тряпками и доспехами, в сопровождении не подвергшихся и видимым изменениям видящих, направился в сторону Тель Воса, откуда, с несколькими пересадками, прибегнув к услугам союзных контрабандистов, добрался до континента, к радости демона, многие из уцелевших и оставшихся свободными от власти новой организации контрабандисты возненавидели ее, Гильдии Бойцов и магов, Дзирта— Неревара и его сторонников, потому, получив щедрую предоплату и узнав, что нужно перевезти армию, которая будет вести войну с их врагами, с охотой согласились это сделать и хранить в секрете данный факт...
Интерлюдия 2.
'...Несколько часов Тай пробирался сквозь дебри, и Песнь толкала его вперед... Звуки погони затихли вдали, наконец, лес расступился, и он не увидел ничего, кроме воздуха и воды. Утёс глубоко врезался во Внутреннее море, нависая над водой.
Песнь сказала ему 'нет'. Она тянула его на север, сладким голосом обещая отдых среди друзей, более, чем друзей — эльфов, которые будут боготворить его как наследника Дагота. Когда он медленно приблизился к краю утёса, Песнь сделалась более угрожающей. Она требовала не бежать от судьбы, ибо не будет спасения в смерти.
Тай сплюнул проклятие своему Дому и головой вниз бросился с утёса....
...Выдался ещё один славный день на острове Горн, первый за прошедшие недели, которым Байнара могла действительно наслаждаться. Дядя Триффит принимал важную компанию, эльфов Дома издалека, и ей приходилось присутствовать на каждом обеде, на каждой встрече, на каждой церемонии. В детстве, как она помнила, всегда хотелось, чтобы кто-то обратил на тебя внимание. Сейчас же ничто не могло доставить такое блаженство, как прекращение её скучных обязанностей.
В доме у неё оставалось только одно намеченное дело— написать письмо кузену, но это может подождать и до вечера, сказала она сама себе. В конце концов, сам-то он не писал уже много дней. Это всё влияние той девчонки, Акры. Не то, чтобы Байнара не одобряла увлечение кузена, просто она знала, насколько всепоглощающей может быть первая любовь. Она, по крайней мере, читала об этом...
