— В самом деле? — Рихтир взглянул на офицера армии Бога. — А капитан объяснил, что именно он здесь делает?
— Нет, сэр, — тон Гозейла был явно несчастным. — Я спросил его, но...
— Извините меня, сэр Фастир, — сказал Эврит. — Взгляд Рихтира вернулся к нему, и верховный священник слегка пожал плечами. — Сожалею о возникшей путанице, и, без сомнения, мне уже следовало упомянуть о присутствии капитана Гейрибалди и представить его вам. Я не должен был позволять важности моей миссии отвлекать меня от этой вежливости, пожалуйста, поэтому позвольте мне исправить эту оплошность сейчас и представить капитана Алвино Гейрибалди. Когда я отправился на фронт, епископ-исполнитель Уилсин счел за лучшее предоставить мне сопровождение. Он, конечно, знает о том, как герцог Сэлтар напрягает все силы, чтобы усилить вас, одновременно защищая побережье королевства, поэтому казалось лучшим предоставить этот эскорт из персонала армии Бога, который был прикомандирован к инквизиции, а не запрашивать у него войска в такое время. Капитан Гейрибалди — командир этого эскорта.
— Понимаю, — снова сказал Рихтир. Он бросил на капитана, который выглядел не совсем спокойным и собранным, задумчивый взгляд, затем снова посмотрел на Эврита. — И я полагаю, что это скорее возвращает меня к вопросу, который я собирался задать, прежде чем нас... прервали. Итак, могу я спросить, что привело вас в Боран?
— Меня послали сообщить вам и отцу Пейрейку, что вас вызывают в Горэт. — Тон Эврита был ровным, выражение его лица серьезным. — Мои инструкции состояли в том, чтобы сообщить вам об этом как можно быстрее, а затем лично сопроводить вас — вас обоих — обратно в столицу.
— Понятно, — сказал Рихтир в третий раз и бросил быстрый взгляд на Метцлира. Выражение лица его интенданта выглядело ничуть не счастливее, чем чувствовал генерал, и он вернул свое внимание Эвриту и протянул руку. — Могу я взглянуть на инструкции герцога Сэлтара, отец?
— Я боюсь, что вызов был выдан не герцогом Сэлтаром. Или любой светской властью, сэр Фастир. — Лицо Эврита слегка посуровело. — Вас вызвали епископ-исполнитель Уилсин и отец Абсалан.
— При всем моем уважении к епископу-исполнителю и отцу Абсалану, сейчас было бы очень неподходящее время для того, чтобы я бросил армию, отец, — спокойно сказал Рихтир. — Мы только что получили подтверждение о смерти генерала Раджирза, и я потерял почти треть своих старших командиров полков. Мы находимся в процессе реорганизации в ожидании следующего нападения еретиков, и с моей стороны было бы... контрпродуктивно уехать в Горэт до того, как это будет сделано.
— Мне жаль это слышать, сэр Фастир. К сожалению, мне не было предоставлено права изменять свои инструкции. Я действительно должен настаивать, чтобы мы отправились немедленно.
Железо в его тоне было таким же безошибочным, как и кремень в его глазах. Рихтир почувствовал, как внутренне напрягся, и краем глаза увидел, как напрягся Мортинсин. Он также увидел, как Гозейл сделал тихие полшага назад, что просто случайно поставило его позади капитана Гейрибалди, в то время как его рука опустилась на рукоятку трофейного чарисийского револьвера на боку.
Гейрибалди явно не обратил внимания на движение Гозейла... или на то, как рука Мортинсина потянулась к рукояти его кинжала. Но его спина напряглась, и он был очень осторожен, чтобы держать свою руку подальше от любого оружия. Напряжение в этой гостиной можно было бы распилить на куски и использовать для мешков с песком, — подумал Рихтир. — Даже Эврит знал об этом. Это проявилось во внезапном напряжении его плеч, в том, как его лицо потеряло всякое выражение. Оно повисло в самом воздухе, это внезапно ставшее ледяным, хрупкое напряжение, когда Эврит понял, что офицеры сэра Фастира Рихтира могут просто поставить свою преданность ему выше своей преданности Матери-Церкви.
Или, по крайней мере, храмовой четверке.
— Понимаю ваше желание выполнить ваши инструкции как можно быстрее, отец, — спокойно сказал командующий армией Сиридан. — И как верный сын Матери-Церкви, я, конечно же, в любое время нахожусь на службе у епископа-исполнителя. Однако у меня есть обязательства перед королевством и армией короля Ранилда. Я не могу просто выйти с вами за дверь прямо сейчас. По меньшей мере, я должен проследить за упорядоченной передачей командования. Сейчас не время для какой-либо путаницы в цепочке командования — не тогда, когда новые атаки еретиков почти наверняка неизбежны. Уверен, вы можете это понять.
— Могу... понять ваши рассуждения, сэр Фастир. Тем не менее, моя миссия, как вы только что более или менее заметили, является неотложной, и мои инструкции не носят конфиденциального характера. Сколько времени вам потребуется, чтобы позаботиться об этом переводе?
— Теперь, когда мы потеряли генерала Раджирза, генерал Иглейсис — мой старший командир, — ответил Рихтир. — В данный момент он находится в Сент-Торрине. Полагаю, вы проезжали через эту деревню по пути сюда?
Эврит кивнул, не сводя глаз с лица Рихтира.
— Тогда вы знаете, что это всего в пяти милях отсюда, — продолжил генерал. — Сейчас слишком темно, чтобы вызвать его по семафору, но курьер может добраться до него примерно через час. Предположим, еще час — более вероятно, полтора часа — на то, чтобы он передал дела своему заместителю — полагаю, сейчас это полковник Хилз, — а затем еще час, чтобы вернуться сюда с курьером. Так что назовем это тремя с половиной часами. Тогда мне, вероятно, потребуется по крайней мере пару часов, чтобы полностью ввести его в курс дела. Это заняло бы значительно больше времени, если бы мы с ним уже довольно тщательно не обсудили нашу ситуацию и наши варианты. — Он пожал плечами. — В любом случае, я бы оценил, что, вероятно, смогу покинуть армию под его командованием через шесть или семь часов. Конечно, тогда у нас будет час Лэнгхорна, так что мы, вероятно, не захотели бы уезжать до рассвета. Однако к тому времени я мог бы быть полностью упакован и готов к отъезду с чистой совестью.
Взгляд Эврита скользнул мимо Рихтира к Гозейлу, затем остановился на каменном лице Мортинсина. Его недовольство было очевидным, но он изобразил что-то похожее на улыбку, когда снова перевел взгляд на лицо Рихтира.
— Я священник, сэр Фастир, а не генерал. Боюсь, я не до конца продумал... сложности, с которыми столкнется профессиональный солдат, просто передав свое командование кому-то другому. Конечно, я вынужден настаивать на том, чтобы мы отбыли как можно скорее, но, очевидно, мы не можем этого сделать, пока у вас не будет времени упорядоченно передать командование генералу Иглейсису.
— Рад, что вы понимаете, отец.
— О, уверяю вас, понимаю. — Невольно улыбка Эврита на мгновение стала довольно холодной. Затем он посмотрел на Гейрибалди. — Капитан, пожалуйста, сообщите своим людям, что мы все-таки останемся на ночь здесь, в Боране. Уверен, что штаб генерала позаботится о вашем покое, пока мы здесь.
— Конечно, же, отец. — Рихтир улыбнулся офицеру армии Бога. — Все мы понимаем требования, которые предъявляет долг, капитан. Жулио — лейтенант Гозейл — проследит, чтобы вы и ваши люди были расквартированы вместе. Боюсь, все, что мы можем предложить вам на ночь, — это место, где вы можете разбить свои собственные палатки, но повара, по крайней мере, должны быть в состоянии накормить вас горячим ужином, и я верю, что мы сможем разместить вас где-нибудь, где вы сможете позаботиться о комфорте и безопасности отца Рандейла. Надеюсь, это вас устроит?
— Совершенно верно, сэр, — ответил Гейрибалди.
— Я рад. В таком случае, — Рихтир посмотрел мимо него на Гозейла, — я оставляю вас в надежных руках Жулио. Он позаботится о том, чтобы вы устроились как можно удобнее, прежде чем он пойдет и проследит за упаковкой моих собственных сумок. — Он очень пристально посмотрел в глаза молодому лейтенанту. — Он очень добросовестный молодой офицер. Уверен, что он позаботится о вас в меру своих возможностей.
Бунт мелькнул в глазах Гозейла всего на секунду, и рука на его револьвере напряглась. Однако взгляд Рихтира не дрогнул, и через мгновение лейтенант заставил себя убрать руку с оружия, и его ноздри раздулись.
— Конечно, сэр. — Его тон подтверждал гораздо больше, чем все, что только что сказал Рихтир. — Я лично позабочусь о нуждах капитана Гейрибалди и его людей. И я позабочусь о том, чтобы никто из наших людей не испытывал никакого смущения или... беспокойства из-за их присутствия.
— Хорошо, Жулио. Это хорошо, — сказал Рихтир. — И на обратном пути отправь курьера к генералу Иглейсису, чтобы ему передали явиться ко мне сюда.
— Я так и сделаю, сэр, — подтвердил Гозейл, затем тронул Гейрибалди за плечо. — Не пройдете ли вы со мной, капитан?
— С вашего разрешения, отец? — спросил Гейрибалди, глядя на Эврита, и вытянулся по стойке смирно, когда верховный священник кивнул. — В таком случае, я к вашим услугам, лейтенант. — Он отдал честь Рихтиру, довольно формально — и, если Рихтир не ошибся в своей догадке, гораздо более благодарно, — чем офицер армии Бога обычно отдает честь чужим офицерам. — Разрешите удалиться, генерал Рихтир?
— Согласен, капитан Гейрибалди. — Рихтир ответил на приветствие и холодно улыбнулся. — Я с нетерпением жду вашей компании в поездке в Горэт.
.V.
Остров Лизард, пролив Хэнки, и
дворец Горэт, город Горэт, королевство Долар
— Сэр, думаю, вам лучше подойти и посмотреть на это.
Лейтенант Брайан Сэтируэйт, нахмурившись, опустил свою чашку с горячим какао. Сержант Мейкел знал, как он ненавидит, когда его беспокоят за завтраком. Одной из очень немногих хороших вещей в том, чтобы быть старшим офицером гарнизона Харлисвила, было изобилие морепродуктов, добытых у берегов острова Лизард, и особенно крабопауков и моллюсков, собранных на мелководье Лэмб-Чоп у северо-западного побережья острова. До того, как его назначили в высокопарно названные силы береговой обороны, а затем отправили на остров Лизард, ему и в голову не приходила мысль о морепродуктах на завтрак. Теперь это было одно из простых удовольствий, которых он с нетерпением ждал.
— Что видно, Амброс? — спросил он подавленным тоном, отрываясь от своей тарелки. — И почему это не может подождать, пока я хотя бы позавтракаю?
— Сэр, — сказал Амброс Мейкел, высокий, мрачного вида мужчина с длинным лицом и редеющими седыми волосами, который заметно прихрамывал из-за ран, полученных им в Эйликсберге, — вы можете подождать, пока не закончите завтрак, если хотите. Это не мое дело. Однако не думаю, что позже губернатор Эйлисин будет слишком рад этому.
Сэтируэйт нахмурился еще сильнее. Мейкел получал определенное удовольствие, находя подходящие причины для предсказания гибели и мрака. И он, к сожалению, не был большим почитателем достоинства двадцатилетних лейтенантов, которые никогда не слышали настоящей стрельбы. Тем не менее, обычно в его не слишком уважительных намеках был смысл — то, что дядя Сэтируэйта, брат-мирянин из ордена Сондхейма, любил называть "поучительным моментом". Все это наводило на мысль, что это был день, когда завтрак следует отложить.
— Хорошо, Амброс, — вздохнул он, сделал последний глоток какао и отодвинулся от стола. — Что такого чертовски важного? — спросил он, проходя через крошечную столовую дома, предназначенного для его использования здесь, в Харлисвиле.
— Лучше всего, если вы увидите это сами, сэр, — сказал Мейкел и указал на море.
Харлисвил располагался почти в самой северной точке острова Лизард, напротив канала Густав шириной в двадцать пять миль между Лизардом и гораздо большим островом Дрэгон, его северным соседом. Канал Густав был глубоким, подходящим для самых больших галеонов, и на его водах обычно было видно несколько парусов. Однако с тех пор, как еретики захватили остров Уайт-Рок, через него проходило гораздо меньше судов. Уайт-Рок находился в девятистах милях к северу от Лизарда, но оттуда хлынули чарисийские торговые рейдеры, чтобы перекрыть канал Тросэн и Ферн-Нэрроуз. То немногое судоходство, которое все еще двигалось через пролив Хэнки, шло с Южного Харчонга, а не с севера, и, как правило, как можно плотнее обнимало южное побережье пролива, держась поближе к портам, в которые оно могло ворваться, как только показывались марсели чарисийской шхуны. Это означало, что никто не собирался срезать путь через канал Густав. Так что же, — раздраженно подумал Сэтируэйт, — может быть настолько чертовски важным, что ему пришлось оставить свой завтрак, чтобы он остыл и...
— Милый Лэнгхорн, — сказал он очень, очень тихо.
— Полагаю, это единственный человек, который мог бы нам сейчас помочь, сэр, — согласился Мейкел с ужасающей жизнерадостностью. Сэтируэйт пристально посмотрел на него, и сержант пожал плечами. — Уже поднял взвод, сэр. У меня также готовы оба двенадцатифунтовых орудия. Хотя не думаю, что это будет иметь большое значение.
Сэтируэйт несколько секунд смотрел на него, затем снова перевел взгляд на лес парусов, появляющихся из утреннего тумана. Там должно быть по меньшей мере тридцать или сорок галеонов, — тупо подумал он. — И, что гораздо хуже, два корабля целенаправленно — и абсурдно быстро — направлялись к скромным докам Харлисвила. Густые клубы дыма, поднимающиеся из единственной дымовой трубы, которой хвастался каждый из них, сделали бы их узнавание кристально ясным даже без серебряных, синих и черных знамен, развевающихся на их реях.
За ними, двигаясь медленнее, но оставляя за собой шлейф собственного дыма, двигались по меньшей мере две дюжины гораздо меньших судов. Они больше походили на грузовые лихтеры, чем на что-либо другое, за исключением их веретенообразных дымовых труб и лопастей весел, вспенивающих океан позади них. Сэтируэйт видел гребные колеса с педальным приводом на нескольких лодках по каналу, но он никогда не видел гребных колес, которые вращались бы так быстро и устойчиво, как эти.
Мейкел похлопал его по плечу и протянул свисавшую с его плеча подзорную трубу, о которой Сэтируэйт забыл. Лейтенант оцепенело взял ее, поднял и заглянул сквозь нее, и его челюсть сжалась, когда он узнал черно-синюю форму имперских морских пехотинцев Чариса. В каждом из этих приближающихся "грузовых лихтеров" было, по крайней мере, по два отделения, а возможно, и больше, и вся его команда состояла из одного малочисленного взвода всего из двадцати семи человек.
— Полагаю, вы правы насчет того, как много изменят двенадцатифунтовые пушки, сержант, — сказал он, опуская трубу. — Почему бы вам не вернуться к людям и не предложить им держаться подальше от пушек? На самом деле, думаю, было бы неплохо протолкнуть их через амбразуры. Мы всегда можем выловить их обратно из гавани позже во время отлива.
— Думаю, это звучит как действительно хорошая идея, сэр. — В голосе Мейкела было значительно больше одобрения, чем Сэтируэйт привык слышать от него. — Я просто пойду и позабочусь об этом прямо сейчас, хорошо?
— Наверное, это было бы очень хорошей идеей. — Сэтируэйт с легкой улыбкой вернул ему подзорную трубу. — И пока вы этим занимаетесь, я позабочусь о передаче семафорных сообщений губернатору Эйлисину и капитану Охиджинсу.
