— Итак, мы здесь, — сказал он.
— Вот мы и пришли, — согласился Мерлин.
— Ты знаешь, не так ли, — сказал Кэйлеб с кривой усмешкой, — что флот начинает думать, что я почти такой же странный, как и ты?
— Чепуха. — Мерлин со смешком покачал головой. — Ты прекрасно объяснил свою логику.
— Конечно, — закатил глаза Кэйлеб, и Мерлин снова захихикал, громче.
Все капитаны Кэйлеба уже были убеждены, что предполагаемые таротийские шпионы Уэйв-Тандера получили внутреннюю информацию о курсе, по которому было приказано следовать южным силам. Сложная часть заключалась в том, чтобы учесть возможность — на самом деле, вероятность, — что Тирск и Уайт-Форд смогут убедить герцога Мэйликея следовать южным курсом вместо того, который им фактически был задан, таким образом, чтобы объяснить любые изменения в их собственном курсе, которых могут потребовать "видения" Мерлина.
Кэйлеб просто заметил на одном из первых собраний капитанов, что только сумасшедший мог бы плыть прямо через море Паркера на флотилии прибрежных галер. Он заметил, что сам проигнорировал бы такие приказы и остался бы поближе к рифу Армагеддон. И, когда Мерлин подтвердил, что Тирску и Уайт-Форду удалось уговорить Мэйликея, Кэйлеб решил во время следующей встречи со своими капитанами, что они собираются "сыграть на его интуиции" и вместо этого прикрыть маршрут вдоль рифа Армагеддон.
Маловероятно, что Мэнтир был особенно поражен тем фактом, что южные силы действительно последовали по предсказанному Кэйлебом маршруту, хотя это, очевидно, не помешало ему глубоко уважать железные нервы Кэйлеба в игре на его "интуиции". Что удивило флаг-капитана принца, так это безошибочная — можно сказать, сверхъестественная — точность, с которой "морское чутье" принца позволило галеонам перехватить этот галерный флот на курсе, который оставлял им идеальные возможности для разгрома вражеских сил.
Конечно, он не знал, что у Кэйлеба есть преимущество спутниковой разведки, любезно предоставленной лейтенантом Мерлином Этроузом.
— Надеюсь, "Спай" не станет слишком предприимчивой, — сказал Мерлин через мгновение. Кэйлеб посмотрел на него, и он пожал плечами. — Она не знает, что она здесь только для того, чтобы объяснить, как мы их нашли. Если ее шкипер подойдет слишком близко, пытаясь поддерживать контакт всю ночь, у него могут возникнуть проблемы.
— Он знает свою работу, Мерлин, — ответил Кэйлеб. — И не то чтобы у нас был большой выбор. Доминик, вероятно, принял бы ваши видения, не моргнув глазом, после такого долгого времени, как и большинство капитанов первоначальной эскадры. Но остальные бы этого не сделали.
— И даже если бы они это сделали, все еще применимы все причины не говорить никому другому, — согласился Мерлин со вздохом.
— Вот именно. — Настала очередь Кэйлеба пожать плечами. — И тем более теперь, когда Церковь объявила нам войну. Нам не нужно давать им никаких поводов для заявления, что мы общаемся с демонами! Что касается "Спай", я не ожидаю, что у нее будут какие-либо неприятности, Мерлин. Но, если она это сделает, то сделает. Подобные вещи случаются на войнах.
Мерлин смотрел на него с тщательно скрываемым сардоническим весельем — и печалью, — которых Кэйлеб никогда бы не понял. Наследный принц не был черствым, просто реалистом, и, несмотря на всю свою молодость, он действительно понимал разницу между реалиями войны и романтикой героических баллад. Он просто не мог знать, что человек, с которым он разговаривал, был кибернетическим воплощением молодой женщины, которая видела, как вся цивилизация ее вида погрузилась в огонь и разрушения. Если кто-то на всей планете Сэйфхолд и знал, что на войне "всякое случается", так это Мерлин Этроуз.
— Итак, — сказал он, меняя тему, — вы чувствуете себя достаточно уверенно, чтобы в последнюю минуту найти время пригласить Доминика на борт для обсуждения?
— Да, — сказал Кэйлеб. — Я предполагаю, что если "Спай" заметила их, они, вероятно, заметили ее. Но даже если бы они это сделали, они мало что могут с этим поделать. Я уверен, что отец был прав насчет того, какое влияние наше внезапное появление окажет на их боевой дух, но на самом деле у них есть только два варианта: сражаться с нами в море или попытаться найти какое-нибудь место для якорной стоянки, чтобы заставить нас прийти к ним.
— Учитывая, насколько, по вашим словам, разбросан их флот, они вообще не захотят сражаться с нами. Во всяком случае, до тех пор, пока они не перестроятся, и если оценка "Спай" их скорости точна, просто закрытие их формирования, вероятно, займет большую часть целого дня. — Наследный принц покачал головой. — Если это лучшее, на что они способны при таком ветре, то их задницы, должно быть, еще более грязные, чем я думал.
Мерлин кивнул, напомнив себе, что "пять узлов" на Сэйфхолде — это не совсем то же самое, что "пять узлов" на Земле, где морские и сухопутные мили были разной длины. Для Нимуэ Элбан "пять узлов" были бы эквивалентны чуть более девяти с четвертью километров в час или пяти с тремя четвертями миль в час. Здесь "пять узлов" равнялись ровно пяти милям в час, и это было все.
Учитывая, что текущие условия ветра колебались между четырьмя и пятью баллами по старой шкале Бофорта, это были довольно низкие показатели. Скорость ветра была довольно стабильной, около восемнадцати или девятнадцати миль в час, и в этих условиях галеоны Кэйлеба могли легко развивать скорость от девяти до десяти узлов.
— Лучший способ для них привести себя в какое-то подобие порядка — это найти место для якоря, по крайней мере, достаточно долгое, чтобы реорганизовать свои эскадры, — продолжил Кэйлеб. — Но между Томас-Пойнт и Рок-Пойнт флоту негде бросить якорь. На самом деле, если они ищут защищенную якорную стоянку, то между Рок-Пойнтом и Крэг-Хуком нет места.
— Итак, их выбор состоит в том, чтобы продолжать двигаться своим нынешним курсом, по крайней мере, до Крэг-Рич, или попытаться развернуться и вернуться тем же путем, которым они пришли. Если они доберутся до Крэг-Рич, то, возможно, смогут зайти за остров Опал и бросить там якорь. Если уж на то пошло, Крэг-Рич будет гораздо более защищенным, чем открытая вода и гораздо лучше подойдет их галерам, если они захотят сражаться на веслах.
— Учитывая, как мало осталось дневного света, я сомневаюсь, что у них есть время, чтобы отдать необходимые приказы для координации любого серьезного изменения планов, что фактически исключает поворот назад. Таким образом, они, вероятно, собираются придерживаться своего нынешнего курса, провести ночь, делая все возможное, чтобы укрепить свой строй, и надеяться, что мы достаточно далеко отстали от "Спай", чтобы они могли добраться до Крэг-Рич, прежде чем их настигнет что-нибудь неприятное. Если я прав, мы будем точно знать, где их найти утром, и для меня важно в последний раз обсудить наши планы с Домиником и убедиться, что к рассвету мы будем на месте, чтобы весь день работать с этими людьми.
— И, конечно, — ухмыльнулся он, — если я не прав, тебе придется рассказать мне об этом, чтобы я мог придумать какую-нибудь полувероятную причину изменить наш курс.
— Не забывай о погоде, — предупредил Мерлин.
Облака, надвигающиеся с северо-востока, обозначили передний край серии фронтов низкого давления. Его спутниковые наблюдения показали, что передний фронт, который уже был почти над ними, был довольно мягким, без сильных гроз, которые часто приносили такие фронты. Собирался пролиться довольно сильный дождь, и ветер собирался усилиться, но он должен был пройти где-то до рассвета. Его лучшая текущая оценка заключалась в том, что это приведет к ухудшению погодных условий примерно до шести баллов, с ветрами около двадцати пяти или двадцати шести миль в час и волнением от десяти до тринадцати футов.
Но наступающий на пятки следующий фронт был более мощным, с ветрами, которые могли достигать семи баллов, и волнами высотой до семнадцати-восемнадцати футов.
— Я этого не забуду, — заверил его Кэйлеб и неприятно улыбнулся. — Но Мэйликей не будет знать, что это произойдет, так что это не повлияет на любые приказы, которые он может попытаться передать до наступления темноты. И если погода наладится, она будет благосклоннее к нам, чем к ним.
* * *
— Есть какие-нибудь изменения в регламенте, сэр? — спросил лейтенант Жоэлсин. Ему приходилось говорить громко, чтобы его услышали за шумом холодного, непрекращающегося дождя, но он старался, чтобы в его голосе не было беспокойства, когда он сменил первого лейтенанта "Кинг Горджа II", Лиама Мейкелсина.
— Никаких, — ответил лейтенант Мейкелсин. Он мгновение пристально смотрел на Жоэлсина, затем пожал плечами. — Мы мало что можем сделать, кроме как придерживаться нашего нынешнего курса, Филип.
Жоэлсин начал что-то говорить, но остановил себя и вместо этого просто кивнул. Стояла непроглядная, безлунная ночь, ветер посвежел, море успокоилось, все на палубе промокли и чувствовали себя несчастными, несмотря на свои непромокаемые бушлаты, а вахтенные едва могли разглядеть за падающим дождем фонари на корме и верхушках мачт ближайших кораблей. Возможно, герцог Мэйликей мог бы приказать изменить курс до наступления темноты, если бы он быстро отреагировал на сообщение о наблюдении, но он этого не сделал. Теперь это стало физически невозможным. Все, что они могли сделать, это держаться своего нынешнего курса под дождем и надеяться.
Все это знали, но никто не знал, откуда взялась эта шхуна. Или как она вообще могла найти их здесь.
Наверное, это просто разведчик, — в тысячный раз сказал себе Жоэлсин. — Если уж на то пошло, это может быть даже не более чем одно из их торговых судов, отклоняющееся от обычных маршрутов судоходства, потому что идет война. В конце концов, многие их торговые хозяева — бывшие морские офицеры. Если бы один из них наткнулся на нас совершенно случайно, он бы знал, как важно было подобраться поближе, выяснить все, что он может, прежде чем отправиться обратно в Чарис со своим предупреждением.
Что бы это ни было, несомненно, чарисийцы не могли направить достаточно своих военно-морских сил в воды, расположенные так далеко от бухты Рок-Шоул, чтобы угрожать объединенному флоту! Сама идея была настолько безумной и неудивительно, что Мэйликей не чувствовал необходимости рисковать неразберихой, пытаясь развернуть свой разбросанный флот. И все же этот парус был там, направляясь прямо к ним.
— Очень хорошо, мастер Мейкелсин, — официально сказал Жоэлсин. — Я сменяю вас.
* * *
— Тогда ладно. Мы все понимаем, что нам нужно сделать завтра, — сказал Кэйлеб.
Он, сэр Доминик Стейнейр, их флаг-капитаны, Мерлин и лейтенант Фэлхан сидели за обеденным столом во флагманской каюте КЕВ "Дреднот", в то время как дождь барабанил по потолочному стеклу каюты и по кормовым иллюминаторам.
Кэйлеб понятия не имел об истинной причине, по которой Мерлин предложил именно это название для первого из специально построенных галеонов, вооруженных пушками, но они с отцом оба согласились, что оно идеально подходит. "Дреднот" был почти на сорок футов длиннее старых галеонов чарисийского флота. Адмирал Стейнейр сохранил КЕВ "Гэйл" в качестве своего флагмана, но на "Дредноте" было пятьдесят четыре орудия против тридцати шести на старом корабле. Он также был спроектирован с самого начала абсолютно цельным, без выраженных надстроек на обоих концах. Его бак и ют были всего на шесть футов выше главной палубы, их соединяли фальшборта и спардек для удобства артиллеристов, и все его орудия находились как на уровне главной палубы, так и над ней. Несмотря на то, что в целом он был изящнее и ниже по посадке, чем его старший брат, — по крайней мере, пропорционально его длине, — нижние пороги его орудийных портов были почти на пятнадцать футов выше ватерлинии, по сравнению с девятью футами для "Гэйл". А его большее соотношение длины к ширине и более мощные паруса также означали, что он был быстрее.
Его большие размеры также сделали его логичным выбором в качестве флагманского корабля, и ему были предоставлены значительные (по крайней мере, для тесного, переполненного парусного корабля) помещения для размещения адмирала. Или, в данном случае, наследного принца, действующего в качестве адмирала.
— Думаю, понимаем, ваше высочество, — ответил адмирал Стейнейр. Он был очень похож на младшую версию своего старшего брата, хотя его борода была значительно менее пышной. Действительно, он предпочитал стиль кинжала, очень похожий на стиль Мерлина, за исключением навощенных усов Мерлина. Теперь он улыбнулся своему наследному принцу.
— Если мы этого не сделаем, то, во всяком случае, не потому, что вы недостаточно ясно дали это понять, — добавил он.
— Я не хотел придираться, Доминик, — сказал Кэйлеб со своей собственной печальной улыбкой. — И я не пытаюсь притворяться, что знаю вашу работу так же хорошо, как и вы. Это просто...
— Просто главная ответственность лежит на вас, ваше высочество, — прервал его Стейнейр и покачал головой. — Я тоже это понимаю. И, поверьте мне, я вовсе не чувствую, что вы мне не доверяете. Если уж на то пошло, у вас, вероятно, столько же опыта в управлении эскадрами вооруженных пушками галеонов, сколько и у меня! Но, все равно, вам пора расслабиться настолько, насколько вы можете.
Кэйлеб удивленно посмотрел на него, и адмирал пожал плечами.
— Завтра вам нужно иметь ясную голову, ваше высочество, — твердо сказал он. — И вы должны помнить, что не только командиры ваших эскадр и капитаны понимают, что мы должны делать. К этому времени каждый человек во флоте поймет, точно так же, как они знают, что вы привели их прямо к врагу. Поверьте мне, они также знают, насколько это было близко к невозможному. Они полностью уверены в вас и в своем оружии, и они точно знают, каковы ставки. Если смертные люди смогут выиграть эту битву, они выиграют ее для вас.
Он несколько секунд смотрел Кэйлебу в глаза, пока принц медленно не кивнул.
— Итак, что вам нужно сделать прямо сейчас, так это выспаться как можно лучше, — продолжил затем Стейнейр. — Завтра вам придется принимать решения. Убедитесь, что ваш разум достаточно свеж, чтобы принимать решения, достойные людей под вашим командованием.
— Вы правы, конечно, — сказал Кэйлеб через мгновение. — С другой стороны, я не знаю, сколько смогу поспать сегодня ночью. Но сделаю все, что в моих силах.
— Хорошо. А теперь, — Стейнейр взглянул на лампу в каюте, покачивающуюся на подвесках над столом, и прислушался к шуму дождя и постепенно освежающемуся ветру, — мне лучше вернуться на "Гэйл", пока море не поднялось еще выше.
Он поморщился, когда сильный порыв дождя ударил в окно в потолке, затем улыбнулся капитану Боушему.
— Хэйнейр и я и так достаточно промокнем, — добавил он.
— Конечно, — согласился Кэйлеб. Он еще раз оглядел стол, затем взял свой бокал с вином и поднял его. — Но прежде чем вы уйдете, последний тост.
Все остальные забрали свои бокалы и подняли их.
— Король, Чарис, победа и проклятие врагу! — решительно сказал Кэйлеб.
