В голове Зеотикуса не было мыслей о том, что стало причиной нападения и кто в данный момент стоял за этим нападением, было ли это официальным объявлением войны или чем-то еще. Все, что билось в его голове в данный момент...
"Нужно вызвать подмогу."
Зеотикус обладал главным секретом, главной силой клана Гремори...
Он был сильным.
Да, именно в этом заключалась особая способность демонического клана Гремори.
Они просто были сильными.
Именно благодаря этому факту Гремори являлись наиболее завидными партнерами для евгенических игр демонической аристократии — клан Гремори всегда передавал свою наследную силу своим детям, не подавляя особенности других кланов — идеальное дополнение, что позволило Зеотикусу получить в жену Венелану, Сазексу стать Багряным Люцифером, а Фенексы пожертвовали своего прошлого наследника клана ради союза с Риас Гремори.
Однако в этом крылась и главная слабость Гремори. У Зеотикуса не было никаких иных способностей — кроме того, чтобы быть сильнее, значительно сильнее других демонических аристократов. Никакой регенерации, пиромантии, силы разрушения или чего-то подобного.
А это значило что против Кадре падших у Зеотикуса не было и шанса.
"Нужно пробить барьер."
Однако за спиной Зеотикуса находилось поместье Гремори. Находилась его жена, Венелана. Его внук, Миликас. Его подчиненные, его территории — все демоническое сообщество.
"Нужно убить Кокабиэля."
А это в свою очередь значило, что там где Зеотикус не мог взять противника хитрым трюком — он планировал справиться с ним с помощью своей грубой силы.
* * *
Кокабиэль уклонился от одной атаки, второй — после чего метнул еще десяток [Копий Света] сразу — одно за другим, прощупывая возможности Зеотикуса — прежде чем с удовольствием отметить, что хотя старый аристократ и мог похвастаться значительной силой — в боевом опыте против падших у того наблюдался значимый пробел. Вместе с этим у самого Кокабиэля боевого опыта сражения с демонами было невероятно много.
Правда, это не гарантировало мгновенной победы Кокабиэлю — как и следовало ожидать от отца Багрового Сатаны — тот оказался достойным противником.
Мимо Кокабиэля скользнула огненная плеть, подобная языку дикого зверя, слизнувшая целую просеку деревьев, однако Кокабиэль ушел в сторону, чуть нахмурившись. Загнать Зеотикуса подобно дикому зверю было возможно — даже несложно — но это требовало время, в то время как именно временем и был ограничен сам Кокабиэль.
Оскверненный свет падших ангелов обратился в несколько кольев — грубое подобие ангельских приемов, тем не менее, освоенное и усовершенствованное Кокабиэлем для истребления демонов — ударив вниз дождем. Судя же по тому, как Зеотикус издал спустя мгновение разгневанный вой, ответив еще одной огненной плетью — как минимум несколько снарядов нашли свою цель.
Однако Кокабиэлю нужно было разобраться, в идеале убить всю семью Багряного Сатаны, включая его сына, после чего отступить до того, как Сатаны прибудут на подмогу — на это полагался весь его план. Если он будет уничтожен до того, как отступит к Азазелю и втянет падших в войну — или не сможет дать личную причину Люциферу наплевать на дипломатию и броситься вслед за ним — то весь его план окажется под угрозой...
А потому в очередной раз, когда Зеотикус атаковал — не огнем, а чистой демонической энергией, собранной в множество небольших стрел — Кокабиэль не стал уклоняться, а неожиданно бросился наперерез огню своего противника. Секундная заминка — вот и все, что нужно было Кокабиэлю — [Святое Копье], возникшее в его руке, не было отправлено вперед, а спустя мгновение растеклось по его руке, превращая ту в подобие святого клинки — личная разработка самого Кокабиэля — прежде чем вонзиться в плоть Зеотикуса, отсекая выставленную в поспешном блоке ладонь.
К счастью, захватить свое боевое снаряжение Зеотикус не успел, а потому его плоть, удержав лишь на несколько мгновений [Клинок Возмездия] — имя, подобранное самим Кокабиэлем — зашипела, словно бы от гнева на то, что свет падшего посмел прикоснуться к той — прежде чем свалиться на землю обугленной плотью.
На свои собственные раны Кокабиэль даже не стал обращать внимания — небольшая цена за удачный удар, лишивший Зеотикуса его второй руки.
Развить свой удачный удар, однако, Кокабиэль не смог — мгновенно еще более чем приличные остатки демонической энергии начали концентрироваться в теле Зеотикуса — и Кокабиэль не стал проверять, приготовился ли тот к жертвенному взрыву, отступив на мгновение.
В иных условиях потеря двух рук для противника уровня подобного демона была бы значимой раной, но не более того — каждое существо Библейской Фракции обладало способностью к регенерации самых, казалось бы, смертельных ран, благодаря просто своим запасам сил... Однако ангельский свет выступал идеальной антитезой для демонической регенерации.
Чистый ангельский свет вовсе лишил бы противника даже подобного уровня возможности восстановления — если только тот не найдет подходящего, и выдающегося, целителя... Свет падших ангелов был гораздо менее токсичен для демонов — но даже так на возможности восстановления в середине боя был явно поставлен крест — а потому идея пожертвовать собой для нанесения своего последнего удара Кокабиэлю не была лишена логики.
Впрочем, отступив назад на мгновение, Кокабиэль мгновенно убедился в том, что его предположение было ложным — сконцентрировавшись, сила Зеотикуса выплеснулась не разрушительным взрывом — а концентрированным ударом в пространство, ломая барьер, направленный на затруднение передачи информации... Заставив Кокабиэля расплыться в ухмылке.
Спустя еще одно мгновение рука Кокабиэля пробила грудь Зеотикуса — минуя, впрочем, сердце — что для демона подобной силы означало, что при всем ужасе подобной раны — та не являлась смертельной. По крайней мере — не мгновенно.
Мгновение спустя холодный стальной голос последователя Кокабиэля пробился до его разума, сообщая ему ту информацию, что он уже имел — простой и безыскусный заслон был пробит и экстренное сообщение о нападении ушло по дальнейшим инстанциям — напрямую к Люциферу...
Зеотикус, замерший на руке падшего, попытался было втянуть воздух, заставив скрежещущие легкие наполниться кровью и попытке расшириться — прежде чем, превозмогая боль, усмехнутсья в лицо Кокабиэля — последняя насмешка над его врагом перед гибелью,— Я победил...
-Вовсе нет,— Кокабиэль лишь усмехнулся мгновенно в ответ, заставив Зеотикуса на мгновение заколебаться в своем ответе — но Кокабиэль не планировал выдавать ему больше информации о текущей ситуации, обратившись к его последователям — "Что насчет матери и сына Люцифера?"
"Мать Люцифера удалось ранить, но она скрылась от погони" — спокойно ответил восьмикрылый, осознавая приближающийся гнев Люцифера — "Отряд направленный для ликвидации сына Люцифера доложил о контакте и перестал выходить на связь."
Кокабиэль внутренне поморщился — ранение Венеланы, неудачное нападение на Миликаса и лишь один убитый Зеотикус... Нет, успех плана должен был быть гарантирован — и потому тот отдал приказ своим последователям — отступать к Азазелю. Падшим потребуется вся возможная сила для того, чтобы навсегда поставить точку в Трехсторонней Войне. Он же...
Кокабиэль тряхнул рукой, на которой повис демон Гремори, заставив того зашипеть от боли, и усмехнулся.
Он должен был закончить начатое.
* * *
Донесенная до Аджуки информация мгновенно заставила его сжать костяшки пальцев.
Нападение падших на дом Гремори...
Целая свора мыслей пронеслась в голове Аджуки, от мотивации нападавших до возможной вовлеченности Сатору в это событие — однако прежде всего — демонам требовалась помощь. Вмешательство и переговоры с Сатору можно было провести и позднее — прямо сейчас демоны должны были отступить. Противник уровня Кадре — потенциальные новые нападения — атака на дом Гремори... Сазекс должен был знать об этом.
Потому, стоило только демонам покинуть переговорную комнату и перенестись от Сатору в Академию Куо — а Серафалл и Сазексу уставиться на Аджуку с немым вопросом и нахмуренными бровями — тот шепнул только одну фразу,— Падшие атаковали поместье Гремори.
На осмысление подобной информации у двух Сатан ушла одна секунда — не то, чтобы Аджука мог их в этом винить. Определенно, подобная новость на фоне отвлекших их переговоров с Сатору и витающим в воздухе договором о заключении формального мира между Библейскими Фракциями казалась... Странной.
Однако мгновение прошло — и Аджука успел отреагировать достаточно быстро, чтобы защитить себя от ударившей во все стороны силы Сазекса.
Утробный дикий рев разгневанного зверя, взбешенного дракона, прокатился по городу вокруг, прежде чем вырвавшаяся из-под контроля волна [Силы Разрушения], обычно столь идеально контролируемой Сазексом, смела Академию с лица земли как песчаный замок, накрытый цунами.
Периферическое зрение сообщило ему, что Серафалл успела выставить собственную защиту — однако мгновение отвлечения стоило ему момента, когда Сазекс легко вскрыл ткань реальности, мгновенно бросившись внутрь поместья Гремори. Хотя в любом случае, Аджука был достаточно умен для того, чтобы не становится на пути Сазекса в данный момент.
Мгновение — и перед лицом Аджуки возникла территория Гремори — судя по всему, установленный барьер мешал передаче информации, но не телепортации объектов...
Прежде чем размытая, смазанная, переливающаяся черным и алым [Форма Разрушения] Сазекса предстала перед его глазами — бесформенная масса силы разрушения, самая могущественная форма Сазекса...
И Кокабиэль, что выдернул руку из опавшего тела Зеотикуса Гремори.
Взгляд Аджуки против его воли отметил стекленяющий взгляд падающего на мостовую тела Зеотикуса — и едва трепещущее сердце,еще недавно бывшее в его груди, зажатое в руке Кокабиэля.
-Азазель передает свой привет! — Кокабиэль расхохотался, бросившись прочь в пространственный прорыв от Сазекса.
Сазекс, не став сдерживаться, ударил во все стороны собственной силой, бросившись вслед за напавшим Кадре.
Аджука же замер на мгновение, подводя итог увиденному действию и его результату, отдавая себе отчет в произошедшем — что умещалось в одну простую фразу.
"Трехсторонняя Война вспыхнула вновь."
* * *
Азазель безрадостно продолжил перебирать лежавшие перед ним документы, стараясь унять свое неспокойное сердце, пытаясь изо всех сил сконцентрироваться на отчетах его соглядатаев и усмотреть в тех какую-то имеющуюся систему, что он мог пропустить за предыдущие его наблюдения.
Тобио так и не вышел на связь с ним после того, как он отправился на осмотр полузабытой церкви на территории Куо... И так и не сообщил информацию о той — спустя несколько дней после поручения самого Азазеля.
А сегодня соглядатаи Азазеля донесли до него информацию о том, что сразу четверо могущественных представителей правящего класса демонов — Сазекс, Аджука, Серафалл и Грейфия — последняя, хотя и не обладала титулом Сатаны, являлась бойцом сопоставимого уровня — покинули территорию демонов и отправились в Куо... И Азазелю оставалось только молиться своему нерадивому папаше, что эти действия никак не были связаны между собой.
По крайней мере Азазель мог продолжать убеждать себя, что ситуация в любом случае не складывалась между собой. Да, Тобио не вышел на связь с Азазелем, но не то, чтобы это было причиной для Азазеля забить тревогу о состоянии его самого лучшего агента — и, возможно, в каком-то смысле, племянника... Если точнее, то Вали, приемный сын Азазеля, фактически вел себя как младший брат по отношению к Тобио, так что Азазелю стоило считать Тобио также, в каком-то смысле, своим сыном... Но все же настолько глубоких и доверительных семейных отношений между Азазелем и Тобио не сложилось. Безусловно, это было нечто гораздо более близкое, чем отношения "босса" и "подчиненного", но не настолько близко, чтобы говорить о семейной связи. Скорее это было похоже на "протеже" и "близкого учителя", но не более того.
И как учитель, близко наблюдавший за Тобио, Азазель как никто знал, что если бы Тобио по каким-то причинам встрял в заварушку — он не исчез бы тихо. Тобио был сравним по уровню своих сил с Кадре — возможно даже выше, учитывая [Лонгинус] Тобио и его выдающийся боевой опыт — так что, с каким бы противником Тобио не решил столкнуться — победить его тихо было фактически невозможно... Если напавший на него не был Великим Красным, конечно же — но о появлении Великого Красного в реальном мире Азазель бы узнал и без сообщения от своих соглядатаев — как минимум по пути разрушения, причиненного Драконом Апокалипсиса, и прочим невероятным событиям, на фоне которых движения четырех могущественных демонов в реальный мир казались бы недостойной внимания мелочью.
Однако Азазель не получил никаких сообщений о разрушениях в Куо или о сражении могущественных магических сущностей — а значит Тобио явно не пропал по итогу столкновения с опасным противником... Или этот противник настолько превосходил Тобио, что это было просто не смешно и Азазелю оставалось только закутаться в погребальный саван и отправиться прямиком на кладбище. Но так как отправляться на кладбище пока Азазель не спешил — по крайней мере до тех пор, пока он не перепробует всех женщин, все вино и все развлечения мира — этот вариант можно было отмести как невероятный.
К тому же, говоря начистоту, если бы появление одного демона уровня Сатаны в Куо заставило бы Азазеля сцепить руки в волнении за Тобио — то появление четырех сразу, причем учитывая Сазекса и Аджуку единовременно, скорее говорило против раскрытия и возможного сражения с Тобио. Четверо противников, двое из которых без зазрения совести входили в группу "сильнейшие существа мира", казалось просто излишним против Тобио, даже если бы демоны решили перестраховаться в случае возможного столкновения с ним. Не говоря уже о том, что Тобио изначально понимал, что, несмотря на секретность его миссии, в конце концов его путешествие в Куо не было каким-то невероятным секретом, что он должен был защищать ценой своей жизни. Да, безусловно, ему стоило как можно меньше привлекать к себе внимание своими действиями, избегая как возможного политического инцидента со стороны демонов и объяснений о том, что падшие вообще делали в Куо и не наслаждались ли они личной протекцией Азазеля перед лицом двух младших сестер правящих Сатан, так и реакции других кадре, особенно Кокабиэля, только и ищущего возможность всадить клинок в спину Азазеля и обвинить его в нерешительности и потере авторитета — но в случае, если вопрос встанет ребром и ставки поднимуться до возможного развития прямого конфликта — Тобио должен был признаться в текущем развитии отношений и даже был авторизован запросить помощь демонов для расследования ситуации с падшими. Лучше было разбираться с небольшим дипломатическим инцидентом, принести извинения и забрать падших из заброшенной церкви на территории Куо, чем рисковать крупной стычкой накануне подписания соглашения об окончании Трехсторонней Войны, своим лучшим оперативником, близким учеником и, упаси Азазеля папаша, угрозой для младшей сестры Левиафана или Люцифера. У падших, конечно же, были собственные Кадре и какие-то силы и возможности, так что их нельзя было назвать полностью беззащитными, но даже если предположить, что Азазель был настолько же безумен и кровожаден, как Кокабиэль, и желал вновь начать трехстороннюю войну — Люцифер и Вельзевул разделались бы с падшими примерно за день, после чего вернулись бы прямиком к ужину, в лучшем случае с парой синяков на костяшках кулаков — и то исключительно из-за того, что не смогли умерить свой пыл, проламывая черепа всем падшим, попавшимся им на пути.
