Использовать расовые или классовые названия в качестве личных имён — дурной тон, это называется "Кошка по имени Нэко" и беспощадно банится модераторами на всех ролевых серверах. Но я плохой ролевик, так что мне можно. Тем более, что модераторов здесь нет, а с сеттингом Мира Тьмы из наших знаком разве что Табула Смарагдина.
Поэтому один из моих стражей получил расовые уровни вервольфа и имя Танцор Чёрной Спирали (не хуже Актёра Пандоры, в конце концов), а второй — расовые уровни вампира и имя Никтуку.
Танцор специализировался на обороне, он должен был стать для меня живым щитом. Высокий даже в человеческом облике, в боевой форме вервольфа он превращался в громадную и широкую тушу, с ног до головы покрытую защитными магическими и антимагическими татуировками, горящими зелёным пламенем. Получился забавный в некотором роде "картонный танк" — хитов мало, ибо гомункул, но то что есть — попробуй отними, а что пробьётся сквозь иммунитеты, то он регенерирует не хуже тролля. Он был уязвим только к серебру, но специально от таких любителей я выпросила у Аманомахитоцу-сана здоровенный ростовый башенный щит. Обычно он хранился в Инвентаре, и извлекался только при появлении "серебряной угрозы". Профессиональные уровни варвара ещё больше усиливали его защиту без доспехов и позволяли использовать особую силу Ярости. Элитные уровни уровни варвара, идущего Путём Дикой Магии, позволяли "случайным образом" кастовать заклинания, которые он вообще не учил.
Никтуку же специализировался на атаке, причём тайной атаке. Профессиональные уровни ниндзя в сочетании с вампирскими подрасами, заточенными под скрытность, позволяли ему становиться невидимым или выдавать себя за обычного человека даже против самых острых чувств или лучшей дивинационной магии (ну, почти самых или почти лучшей — Нубо или Нигредо его бы, конечно, раскрыли). Он был идеалом Нисикиэнрая — воплощённой "стеклянной пушкой", потому что убить его мог даже удар святой магией от персонажа этак семидесятого уровня — или длительная долбёжка оной от пятидесятого. Но вы попробуйте этот удар нанести, когда вообще понятия не имеете, что он здесь. А огромная Сила в сочетании с бонусами на внезапный удар позволяла ему заканчивать большинство сражений раньше, чем противник вообще поймёт, что они начались.
На этом месте (ещё на стадии подготовки плана прокачки, разумеется, я не настолько зверь, чтобы переделывать наполовину готовых гомункулов) я обратила внимание, что у меня по-прежнему нет нормального мага. Хотя в этом смысле я и не беспомощна — у меня все сто классов магические — и расовые, и профессиональные. Но из выученных мной четырёхсот заклинаний, боевых — хорошо, если сотня. А менять набор сейчас — почти так же хлопотно, как сбрасывать и перенабирать уровни. К тому же покорение эльфов — для меня по сути хобби, основная работа — обеспечение потребностей гильдии. Так что прежнюю заточку лучше не менять... но поддержка БОЕВОГО заклинателя мне не помешает, и исправить это ещё совсем не поздно.
Никтуку мы снарядим парой сотен свитков. Магических классов у него мало, но уровни роги помогают использовать предметы "не по профилю", а уж правильная прокачка престиж-классов ассасина и ниндзя доводит это умение до совершенства. Конкретное содержимое свитков мне подобрал Пунитто-тян (люблю его!) — что называется, на все случаи жизни, причём с подробным деревом вариантов — в каком случае что использовать.
А Танцор получил на свободные очки уровни друида — что увеличило его физические характеристики и способность к превращениям до необходимого танку минимума, а также дало доступ к некоторым заклинаниям святой магии. Правда, только до восьмого круга включительно, что кстати совсем неплохо — зато без расхода дорогих компонентов, можно кастовать, пока хватает маны. Если добавить дикую магию варвара и вшитые заклинания гомункула — вполне можно жить.
Следующие два дня я потратила на обстоятельные беседы со своими "детишками". Не хотелось бы выпустить в мир что-то такое, создающее больше проблем, чем решающее. Карма у них даже более нейтральная, чем у меня — строго 0, как и у всех гомункулов, если им специально не править мировоззрение. Оба оказались достаточно преданны мне, но не до фанатизма — хотя Танцор был более склонен к Chaotic поведению, а Никтуку — к Lawful. Что в общем соответствовало бэку обоих в Мире Тьмы. Сделка "алхимическая поддержка в обмен на выполнение обязанностей телохранителей и некоторых поручений в тени" их обоих вполне устраивала... правда, Никтуку уточнил, что будет, если они умрут... и я благословила Небо, что у меня нет выражения на лице.
Дело в том, что гомункула невозможно воскресить обычным порядком — ни заклинанием, ни предметом, ни за золото. То есть конечно, заклинание, предмет или золото вам потратить придётся... но ритуал этот называется не воскрешением, а "пересозданием", и тратится на него столько же ингредиентов, сколько и на сотворение этого же гомункула с нуля.
Я честно ответила, что с их трупов соберу как минимум шестьдесят процентов стоимости в ингредиентах, поэтому лично для меня пересотворение всё равно выходит дешевле. А почему воскрешать именно их — во-первых потому, что ингредиенты с их трупов наилучшим образом подходят именно для точно таких же гомункулов с теми же классами, а во-вторых, учитывая мою социофобию, мне будет проще работать с теми, кто меня уже знают. Возможно, недостающие компоненты я соберу не в один день — но я сама буду заинтересована их добыть как можно скорее, и лучше — про запас. Никтуку этот аргумент полностью устроил, Танцор на меня посмотрел несколько скептически, но в одиночку спорить не решился.
Когда мы полностью согласовали план действий, как раз пришло Сообщение от моего... хм, зятя? Я всё ещё не уверена была, как мне классифицировать новообразованные родственные связи.
— Есть совершенно подходящий вариант, причём с выходом прямо на королевский дворец кратчайшим путём. И характер задания идеально подходит как раз под твои способности. Буду у тебя минут через десять, доложу подробнее. Пунитто-сан был прав — этот мир просто специально был создан, чтобы мы его покорили.
ВСЕ ЭТО ПЛУТНИ КОРОЛЕВЫ МАБ
В самом лучшем королевстве,
Как сказали мы вначале,
Жил да был король, который
Детвору весьма любил.
Даже тех детей, что часто
Двойки в школе получали,
Не допрашивал в подвалах,
Не пытал и не казнил.
Он родителей
Казнил.
Фильм "Не покидай", "Замечательный король"
Ты совсем одна, ты в тупике -
В душной неволе,
Быть его рабой на поводке
Ты не смогла...
Ты не смогла, в сердце игла,
Полная боли.
И зовут тебя, там вдалеке
Колокола.
Стой! Это бездна
И не жди иного -
Бесполезно...
Небо — мольбы не ждет,
Небо — угроз не слышит,
Небо — ведет особый счет,
Небо — мольбы не ждет,
Небо — угроз не слышит,
Небо — само тебя найдет.
Ария, "Небо тебя найдёт"
Мьюги:
Дождь из чудовищ шёл четвёртый день подряд.
Поначалу я была рада, что Теократия наконец отступила и моей дочери не придётся больше рисковать собой. Ну, во всяком случае ТАК рисковать. Она сильный и умелый охотник, лучше большинства взрослых воинов, но пощадите Шестеро, ей же всего восемь лет! Она не знает всех тех хитростей и приёмов, что используют военачальники Теократии, это невозможно изучить и грамотно учесть в таком возрасте!
А монстры Волны... всего лишь животные, по большому счёту. У них мало тактики и нет стратегии. С животными моя малышка справляться умеет превосходно. Некоторые монстры, головы которых она приносит, чтобы заслужить похвалу папы, вызывали ужас даже у взрослых охотников.
Кроме того, на войну с людьми мне выходить не позволяли. Не мой профиль, дескать — я рейнджер, а не воин. Что за чушь! А какое из наших подразделений НЕ ЯВЛЯЕТСЯ рейнджерами, по большому счёту? Мы специализируемся на лесной войне, партизанщине и диверсиях. Глупо это отрицать. Нет, есть отдельные эльфы, которые лучше владеют тяжёлой бронёй и двуручным мечом, чем луком и кинжалом. Только из таких уникумов и бригады не сформируешь. Наши регулярные войска — рейнджеры, наши лучшие герои — тоже рейнджеры. Нет смысла не пользоваться тем, что мы умеем лучше всего.
Просто Король, будь он трижды проклят, решил, что я ему полезнее в спальне, а не на фронте. Он не сказал это вслух — он делает вид, что ему совершенно наплевать и на войну, и на любого из подданных. Но я сплю с ним уже десять лет и успела изучить. Он обманывает без единого слова прямой лжи — просто не говорит всей правды. Под маской безразличного ублюдка скрывается ублюдок отнюдь не безразличный. Да, ему действительно неважно, победим мы или проиграем, выживем или умрём. Но для него всё же имеет значение, КАК и КОГДА это случится. Некоторые сценарии победы или поражения Королевства он считает явно более предпочтительными, чем другие.
Он ведёт какую-то свою игру, и даже смерть сыновей и дочерей для него всего лишь очередной ход в этой игре. Ненавижу проклятое разноглазое отродье! Если бы я могла в спальне вонзить клинок ему между лопаток... но любое доступное мне оружие его в лучшем случае оцарапает, а все яды, которые можно достать, менее опасны, чем его кровь!
Десять лет назад, когда я впервые вошла в его спальню, всё было совсем иначе. Я вовсе не была наивной романтичной девочкой, совращённой старым интриганом, как представляют нашу историю некоторые далёкие от двора менестрели. Я сама считала себя прожжённой опытной интриганкой и куртизанкой. Я понимала, что он меня просто использует, и готова была использовать его. Я думала, что взвесила все риски и понимаю, чем придётся платить и за что.
Оказалось, что я критически недооценила глубину пропасти, в которую так смело прыгнула.
Во-первых, до знакомства с Королём я не могла себе представить такое пугающее сочетание ума и нарциссизма. Самовлюблённые эльфы обычно глупы. Умные же могут быть законченными мерзавцами, но при этом обычно способны к какой-то здоровой самокритике. Король же сочетал впечатляющую способность к планированию с искренней совершенно детской уверенностью, что все ему должны и будут счастливы стать кровавой смазкой в колёсах его непонятных планов.
Во-вторых, я переоценила свой собственный цинизм. Я искренне полюбила дочь, которую понесла от этого ублюдка. При том, что она как раз больше любила папу. Король же её ценил, видя в ней ценное вложение средств... но не более того. С каждым днём он всё больше разочаровывался в Рюги, потому что её сила, хоть и большая, не шла ни в какое сравнение с его собственной. Дочка чувствовала это пренебрежение и боялась разочаровать его окончательно. Все мои попытки компенсировать недостаток отцовской любви избытком материнской были тщетны. После возвращения с тяжёлых боевых миссий, которые и взрослого рейнджера бы вымотали, мои объятия и сладости её чаще раздражали, чем радовали.
Однако на Волне я смогу ей помочь. На Волну разрешено выходить всем, кто того пожелает — вне зависимости от специализации или статуса. Не знаю, не успел Король изменить это правило, или не захотел, в очередной раз используя меня в какой-то своей проклятой комбинации. Но я этим приглашением немедленно воспользовалась — благо от столицы до Новолесья всего час полёта на грифоне. Остановить меня никто не посмел.
Поначалу противник казался совсем простым. Мелкие лохматые тварюшки с несколькими рядами кривых зубов и широкими плоскими носами без проблем могли быть убиты хоть стрелой, хоть мечом, хоть копьём, хоть магией. Для опытного воина они не представляли ни малейшей угрозы.
Поодиночке... и на открытом пространстве. Но эта мерзость, как оказалась, имела привычку прятаться в любом естественном укрытии и жрать буквально всё, что попадёт на зуб. Зверушек, насекомых, листья, корни. Даже стволы могли грызть, если ничего более мягкого и питательного не было поблизости. Лес на глазах превращался в пустыню, а тварюшки, пожирая его, вырастали просто на глазах — становились крупнее, сильнее... и умнее.
Опять же, для сколь-нибудь опытного рейнджера каждый из них по отдельности не был проблемой. Ни маленький, сидящий в норе, ни большой, отожравшийся. Мы живём в этом лесу веками, а они должны были изучать его на ходу. Их запах и производимые ими звуки были отвратительны как для нас, так и для местных животных. Самого хитрого из них я могла выследить и убить минут за пять. На среднего хватало одной минуты. Их засады неизменно проваливались — прыгали они на меня поодиночке или целой кучей, с ветки дерева или из кучи листьев под ногами — каждого неизменно встречала холодная сталь. Снотворные иглы, которыми они пуляли, не могли пробить даже кожаных доспехов. Хотя некоторые нерасторопные охотники и получили пару игл в лицо — но на это у нас были противоядия, и вскоре все научились носить закрытые шлемы постоянно.
Вот только... за эту минуту, пока я выслеживала и убивала одного, с неба падала ещё сотня! Это было всё равно, что ловить руками капли дождя — каждую конкретную, несомненно, поймаешь, но все сразу — безнадёжное дело! Да, со мной работала целая армия, но даже у армии могут закончиться стрелы и мана! Даже армия может устать и свалиться от изнеможения! Король сказал, чтобы поток прекратился, нам надо убить всех этих тварей. ВСЕХ до единой! Как только их не будет больше на земле, новые падать перестанут. Но они прибывали быстрее, чем мы могли это делать!
Рюги выглядела не менее вымотанной, чем я. А на самом деле была — гораздо больше. Она уже двенадцать раз запускала "Дождь из стрел", который выкашивал тысячи маленьких монстриков... Но каждый раз пара десятков оставалась вне зоны поражения и вскоре они восстанавливали свою численность!
Единственное, чего я добилась — уговорила дочку иногда уходить поспать. Во сне у всех магов перезаряжается мана в разы быстрее, чем во время бодрствования. Она уже дважды едва не довела себя до манаистощения. В моём возрасте такое состояние просто неприятно. В её — может стать причиной смерти или инвалидности.
К чести армейских стоит сказать, что они тоже приняли все возможные меры, чтобы максимально разгрузить Рюги. По лесу носились разведчики, запоминая расположение скоплений тварюшек. Если группа была небольшой, её передавали обычным стрелкам, не беспокоя малышку. Только если где-то скапливалась большая и от того опасная группа из двухсот и более особей, по ней наносила удар Рюги, обычно полностью уничтожая одним выстрелом. Сама она при этом практически не подвергалась опасности, потому что дальнобойного оружия у монстриков не было. Я в это время прочёсывала лес вокруг и уничтожала тех, кто подбирался к моей дочери опасно близко, поодиночке или маленькими стаями — чтобы ей не приходилось тратить на них внимание и силу.
