— Очень за тебя рад,— откликнулся Джеймс, выходя на улицу.— Я бы мог специально ради этого проиграть, но вот Лили тоже поставила на меня деньги, и я не могу ее подвести...
— Хоть что-то умное твои родственнички могут сделать,— хмыкнул Скорпиус.— Ну, и что ты решил делать, когда переиграешь объект твоего страдания и вожделения?
— Не знаю,— пожал плечами Поттер, направляясь к раздевалкам.— Наверное, постараюсь забыть...
— Но ведь ты не думаешь ей уступить?— уточнил Малфой, застегивая мантию.
— Малфой, я похож на дамского угодника?!— вспылил Джеймс, и слизеринец зашелся смехом.
— Что?
— Ну, и словечки ты знаешь, убиться можно... прыгнув с пихты,— выдавил Скорпиус, стараясь дышать глубже.— Не ежись, я просто спросил...
Вдвоем они вошли в еще пустую раздевалку, в которой были раскиданы таблицы и схемы — видимо, после последней тренировки одной из команд. Малфой развалился на скамейке, глядя, как Поттер меряет шагами помещение, залитое солнцем, что заглядывало в окна. Джеймс пытался идти прямо по солнечным дорожкам, но все время сбивался.
Скорпиус с усмешкой следил за другом, по одному виду гриффиндорца понимая, что в лохматой голове идет тяжелая мыслительная работа.
— И все-таки я должен выиграть!— кажется, подвел окончательный итог своим мучениям Джеймс, остановившись и посмотрев на слизеринца упрямым взглядом.— Если я выиграю, я приглашу ее в Хогсмид...
— Молодец, Поттер, ты принял тяжелое, но мужественное решение,— с легкой насмешкой в голосе откликнулся Малфой, положив ногу углом и поправляя шнурок.— Ну, все, я пошел, надеюсь, что твоей решимости хватит на то, чтобы следовать принятому...
В раздевалку с шумом ввалились остальные игроки Гриффиндора, и Скорпиус с ухмылкой проводил взглядом Шелли. Девчонка откровенно нагло оглядела его с ног до головы и хмыкнула, отбрасывая назад волну светлых волос. Знаем мы ваши уловки, мисс Уизли, лучше бы вы им свою старшую кузину научили, может, тогда она бы хоть на минуту забыла о том, что носит значок старосты, и дала бы другим вздохнуть спокойно...
— Джим, учти...— рядом села Кэтлин.
— Надеюсь, что ты на меня денег не ставила?— тут же чуть взъерошился парень.
— Хм, а надо было?— с другой стороны подсела Шелли.— Я поставила на Мюррей...
— Что?!— хором вскричали Хьюго, Эдд Томас и Майкл Уильямс.
Шарлотта рассмеялась:
— Ну, игра игрой, а я поставила на любовь. Должна же у нашего Джеймса, наконец, появится девушка...
— Шелли,— простонал Эдд, беря свою биту.— Любовь — это за пределами поля, а тут у нас одна любовь — к победе.
— Правильно говоришь,— кивнул Майкл.
— Но в прошлом-то году Джеймс выбрал Малфоя и чуть не сорвал игру,— пожала плечами кузина, завязывая волосы в "хвост".— Так что вполне вероятно, что и в этом году он решит сделать девушке приятное и...
— С чего вы взяли, что я собираюсь делать кому-то приятное?!— наконец, взорвался Поттер, вставая.— Я не собираюсь проигрывать! Ни ради вас, ни ради какой-то девчонки!
— Вот и молодец,— Шелли тут же рассмеялась и погладила кузена по плечу, успокаивая.— Вот этого мы все от тебя и ждали...
Джеймс сплюнул, взяв метлу и направляясь к дверям:
— Психологи, гиппогриф вас...!!!
* * *
Матч продлился рекордно мало, хотя в квиддичной карьере Джеймса были и быстрее оконченные игры. На третьей минуте оба ловца устремились к снитчу, и зрители буквально затаили дыхание: то ли переживая игру, то ли подсчитывая, сколько денег кто выиграет.
Был всего миг, когда и Джеймс, и Виолетта буквально зависли параллельно друг другу, вытягивая руки. Парень успел заметить, какие красивые у нее пальцы, и усмехнуться этим мыслям. А потом буквально из-под носа рейвенкловки выхватил снитч.
Виолетта остановила метлу и грустно посмотрела на улыбающегося Джеймса. Он тоже остановился, сжимая в руке снитч. Потом подмигнул девчонке, послав озорную улыбку, развернул метлу и полетел к ликующей команде, слыша рев восторженных болельщиков.
— Джим, а мы тут что, для галочки?— сердито налетела на него Шарлотта, которая, видимо, надеялась сегодня забить пару десятков голов. Кэтлин со своей метлы умудрилась обнять кузена и запечатлеть на его прохладной щеке смачный поцелуй.
Джеймс усмехнулся и обернулся в сторону рейвенкловцев: Виолетта поймала его взгляд и усмехнулась в ответ. Свободная рука Поттера тут же взметнулась к волосам, а, поскольку во второй он до сих пор держал снитч, то только чудо и реакция двух кузин спасли его от чудесного падения на землю. Но это были уже мелочи...
* * *
Когда Скорпиус вошел в гостиную, перед этим хорошенько отметив с Поттером его истинно мужской поступок, то на миг остановился, не узнав эту, кажется, до последней трещины изученную, комнату. Диваны и кресла были сдвинуты к входу и расставлены в ряд вместе со стульями — здесь уже располагались чуть возбужденные предстоящим действом зрители, в основном парни и младшекурсницы. Перед "зрительным залом" была пустая площадка с удобным выходом в спальни, возле которого суетились Эдвард Моррис и Мария Фоссет.
— Ну, наконец-то!— Моррис махнул рукой Скорпиусу и указал на одно из кресел чуть в стороне, у камина, откуда будет удобнее всего наблюдать за конкурсом. На столике уже стояли бутылки со сливочным пивом (слизеринцы скинулись на них и цветные свечи, что сейчас зажигала Мария), там же лежали свитки и перья с чернилами для судей. Фриц развалился в ближнем к камину кресле и едва не мурлыкал от удовольствия себе под нос.
— Так, все, начинаем,— скомандовал Моррис, заставляя всех замолчать и занять свои места.
Малфой уселся с краю, закинув ногу на ногу, и ухмыльнулся: можно насладиться жизнью. Он лениво разглядывал повешенный под потолком плакат "Ведьма Слизерина" и цветные свечи, что отбрасывали красочные тени на стены и пол.
— Скорпиус, сосредоточься, сейчас будут представлять кандидаток,— шепнул Моррис, садясь рядом и внимательно глядя на выход из спален.
— Я их что, ни разу в жизни не видел и не знаю, что мне их нужно представлять?— хмыкнул Малфой, откупоривая бутылку сливочного пива.
Слизеринцы затихли, когда Мария начала по одной вызывать девчонок. Скорпиус дернул уголком губ, когда вслед за Эмили Дьюлис вышла Селеста Гойл, ниже ее на голову, зато шире раза в полтора. Потом появилась Парма, с ней Нора Пьюси, Хелена Эйвери, две четверокурсницы, две семикурсницы и лишь потом Присцилла Забини, на фоне которой все предыдущие претендентки терялись.
Малфой небрежно развернул пергамент, на котором был записан регламент конкурса: так, сейчас будет конкурс мантий. Бред: что они, девичьих мантий не видели?
Хотя, когда девчонки начали дефилировать в своих нарядах, он был готов признать, что дело стоило того, потому что слизеринки постарались выделиться среди соперниц кто чем. У Эйвери мантия была усыпана живыми бабочками, которые в один момент все взлетели и растворились в воздухе, Паркинсон заставила свою мантию переливаться разными оттенками синего, Гойл создала какую-то мини-версию мантии. Кажется, одна Присцилла вышла в мантии изначального вида (черная, как ночь, с красной вышивкой), как она купила ее в магазине, но от этого хуже не смотрелось.
Скорпиус прикончил бутылку сливочного пива и принялся за другую, ожидая следующего конкурса — "Удивительная магия". Да, девчонки удивили: Гойл выпустила из палочки малиновую пену, которая пахла сладковато-приторно и застывала уже в воздухе, что уж говорить о поверхностях и людях. Парма превратила коробку в стаю птиц, и Малфой побоялся, что эти создания изгадят всю гостиную прежде, чем снова станут коробкой. Из палочки Эмили вырвался голубой дождь, который не был мокрым, и Скорпиус был готов вложить деньги в подобный проект: заменить обычный дождь на волшебный. Хелена из воздуха на мгновение слепила свою собственную скульптуру, но дольше пары мгновений ее не удержала, но Малфой решил, что, если Поттер не добьется своей рейвенкловки, то можно будет заменить ее на воздушную, чтобы легче проходило расставание с мечтой.
Забини удивила, вот это точно: она потеряла свою палочку (Скорпиус был уверен, что тут не обошлось без предыдущих конкурсанток, но даже здесь все средства хороши), и ей пришлось пользоваться палочкой Фрица, поэтому ее мантия, которую она хотела за мгновение превратить из черной в белую, стала полосатой и вызвала бурю оваций среди зрителей.
В небольшом антракте, пока девчонки переодевались и готовились к продолжению, Малфой и двое его друзей по несчастью выбирали из десятка пятерых лучших. Скорпиус бы, правда, оставил максимум троих, но регламент есть регламент, и он быстро зачеркнул пять фамилий, оставив самых интересных — для себя.
— Скорпиус, давай свиток, сравним,— предложил Моррис. К ним склонился Фриц. В принципе, в четырех вариантах они были согласны друг с другом.
— Присцилла достойна пройти дальше,— прошипел Забини, глядя на зачеркнутую фамилию сестры в пергаменте Малфоя.
— По-твоему, мантия в полоску сделала ее привлекательной?— осведомился Скорпиус.
— Она не виновата! Кто-то украл у нее палочку!
— Фриц, это "Ведьма Слизерина", а не Гриффиндора, так что не вижу проблемы,— пожал плечами Малфой.— Каждый крутится, как может...
— Так, пусть Забини проходит в следующий тур,— твердо подвел итог Моррис, наконец, обозначив свою позицию, и Скорпиус понял, что скоро придет время дневника.
— Ладно, без проблем,— легко согласился Малфой, опять расслабляясь в кресле.
— Итак, у нас определилась пятерка финалисток,— с улыбкой заметила Мария Фоссет, сама достойная быть финалисткой подобного конкурса.— Приветствуем Парму Паркинсон, Хелену Эйвери, Амалию Робинсон, Эмили Дьюлис и Присциллу Забини.
Комнату буквально заполнил свист и восторженные крики болельщиков. Пять девчонок, которым не повезло пройти в следующий этап, заняли места среди зрителей, покосившись на судей. Скорпиус лишь подмигнул Энжи МакЛаген, на минуту подумав, что Лиана МакЛаген сделала бы всех присутствующих девчонок, даже учась на Рейвенкло, но тут же отмахнулся от этой глупой мысли.
Присутствующие оживились, когда объявили следующее испытание — "Найди и достань". Малфой не знал, кто придумал этот конкурс, но он бы дал премию этому гениальному человеку, который рискнул оживить публику подобным развлечением. Конечно же, желающих помочь в этом конкурсе было полно, и те счастливчики, кого все-таки отобрали, с превосходством смотрели на остальных.
— Итак, девушкам завязываем глаза, и у них есть одна задача: на теле партнера будет спрятана обычная заколка, найдите ее быстрее остальных. Чтобы у парней не было соблазна подсказать, мы наложим на них "силенцио",— Мария улыбнулась, увидев легкое разочарование на лицах участников.
Малфой даже не знал, кому больше повезло: парням, которых судорожно обшаривали ловкие девичьи руки, или девчонкам, которым без всякого стыда и смущения это позволялось делать на глазах множества людей. Скорпиус представил себе, как бы в подобной ситуации повела себя та же Уизли или Эмма Томас, и тихо рассмеялся: гриффиндорок пришлось бы приводить в чувства от шока.
Первой со своей задачей справилась Хелена Эйвери — потому что догадалась прервать свою удовольствие (и удовольствие Паркинсона, который был ее партнером), достала палочку и использовала Призывающее заклятие. Малфой даже зааплодировал такой смекалке, пока остальные девушки еще искали руками. Следующей сообразила Забини. Парма (упрямая и настырная) нашла без всякой магии и даже подмигнула Кевину, которого узнавала методом пальпации. Кто-то из зала подсказал Робинсон и Дьюлис, и они одновременно призвали к себе заколки.
Малфой был рад, что в правилах для следующего конкурса было специально записано, что судей на танец приглашать нельзя. Он был уверен, что как минимум трое из девушек захотели бы выдернуть его из удобного кресла для демонстрации своей грации и умения танцевать. А так он сидел, удобно закинув ногу на ногу, и любовался слизеринками, каждая из которых, он был уверен, с раннего детства училась искусству движения под музыку.
Последний — и самый интересный, на взгляд Скорпиуса, — конкурс вызвал очередное оживление в зале. "Вопрос для честного ответа" был наименее магическим, но наиболее слизеринским испытанием, потому что вопрос мог задать кто угодно и о чем угодно. Малфой ожидал увлекательных минут и интересных вопросов.
— Главное правило вашей жизни?
Тьфу, какая банальность...
— В каком поколении вы чистокровны?
Вот любимые Поттером штаны Слизерина! Что за глупость?! Еще бы спросили, какого цвета носки они предпочитают носить!
— Как, по-вашему, что значит быть слизеринкой?
О, это уже интереснее, но все равно — банально. Малфой даже начал скучать, откупоривая следующую бутылку пива.
— Кто из вас достоин победить?
Флинт, ты дурак? Конечно, ты! Скорпиус чуть не сплюнул, понимая, что пора брать дело в свои руки. Мария объявила последний вопрос, и Малфой поднял руку. Пять пар красивых глаз обратились к нему, и ни одна из девчонок не ждала от него ничего хорошего. И правильно делали...
— Когда, кому и при каких обстоятельствах вы позволили вас впервые поцеловать,— с холодной усмешкой спросил Малфой, подняв светлую бровь. Парни среди зрителей зашевелились, пряча усмешки. Мария Фоссет покачала головой, но Скорпиус даже не посмотрел на нее: нигде в правилах не было написано, что члены жюри не могут задать вопрос.
Никогда он не видел, чтобы девчонки так смущались. Даже вызывающе глядя на него, они все равно смущались, потому что он залез куда-то слишком в личное, по крайней мере, у некоторых. Да и половина, как он знал, почти ни о чем не рассказала, что Малфой записал скорее в плюс, чем в минус.
Когда Парма назвала имя Поттера (правда, про игру по-слизерински она как-то умолчала), ее братец был готов кого-нибудь придушить, но девчонка лишь нагло улыбнулась. Когда Дьюлис рассказала о Малфое, присутствующие повернулись сначала к Скорпиусу, а потом к Фрицу, который на днях стал парнем Дьюлис. Хелена прямо заявила, что еще не имела такого счастья, поэтому сказать пока ничего не может, и Скорпиус даже удивился. Присцилла назвала какое-то безликое имя неизвестно кого, проигнорировав остальные вопросы. Робинсон с улыбкой призналась в любви МакШелби, своему сокурснику, с которым встречалась курса с пятого.
— Пять минут судьям,— объявила Мария, уводя девушек в спальню.
Мнение Фрица о победительнице можно было и не спрашивать: в принципе, и конкурса никого было не надо. Моррис, как видел Скорпиус, еще колебался.
— Эйвери,— спокойно проговорил Малфой, ухмыльнувшись Забини.— Без вариантов.
— Скорпиус, но...— Моррис неуверенно посмотрел на шестикурсника.
— Эдвард, на минутку,— попросил Скорпиус, вставая и отходя в сторону. В кармане его лежал дневник семикурсника.
Дело было решено легко и непринужденно, хотя Моррис, наверное, вряд ли забудет лицо Присциллы, когда объявили победительницу. Хотя не Забини жаловаться, потому что приз зрительских симпатий достался именно ей. Так сказать, признание толпы, а не истинных ценителей, конечно, но тут уж дело вкуса...
