Николас приторочил свёрток к седлу. Безоружным путешествовать глупо.
Ноэль вынул из-за пазухи свиток с печатью Компании "Норн".
— Грамота на имя Мортимера Стигса, Охотника на демонов, направленного на службу в Урсалии. С этой бумагой ни в Норикии, ни в Лапии никто не станет чинить тебе препятствий.
— Спасибо! Будет весьма кстати, — Николас потянулся за грамотой, но Ноэль убрал её за спину.
— Погоди благодарить. Ты остаёшься членом Компании: должен будешь регулярно писать отчёты и брать себе учеников. Старшие товарищи будут тебя навещать и проверять, как ты справляешься.
Николас нетерпеливо встряхнул рукой:
— Если имеешь в виду себя, то жду в любое время. Только позволит ли твой дед? Опасно-опасно! — передразнил он Жерарда.
— Кра-а-а-апасть! — повторил сидевший на плече Ноэля ворон.
Друг не выдержал и рассмеялся:
— Пускай только попробует! Знаешь, эта маска пугает. Слышу твой голос, но всё равно кажется, будто передо мной кто-то незнакомый и жуткий.
— В маске или без, это всё равно я, — покачал головой Николас. — И буду безумно скучать! Зови, если что. Я же твой доверенный сподвижник и защитник.
— Какие бы расстояния нас не разлучали, в наших сердцах мы всегда будем вместе, — ответил Ноэль уже предельно серьёзно.
Они обнялись.
— Останавливайся на голубиных станциях и не забывай писать! — бросил на прощание друг.
Они разъехались в противоположные стороны, но то и дело оборачивались и ловили на себе тоскливые взгляды друг друга. Дорога вильнула и разделила их. Николас очень надеялся, что не навсегда.
* * *
До приграничной заставы близ Лиля Николас добрался без приключений.
Хотя он принял подарок Ноэля, но для тренировок предпочитал проклятый клинок. Почему Охотник остался жив после битвы с Аруином? Действительно ли Безликий воспользовался телом Николаса? Эти загадки не давали ему покоя.
Пробовал Николас фехтовать и в маске, и даже без неё в уединённых, сокрытых от посторонних глаз местах. Память он больше не терял, ничего противоестественного не чувствовал: меч повиновался, как обычный, разве что непривычно манёвренный по сравнению с клеймором. Ни угрожать, ни сопротивляться клинок не пытался, как будто притуплял бдительность, чтобы ударить в спину в самый неожиданный момент.
Однажды Николас решился подкормить клинок своей кровью, и тот снова отозвался звенящим сталью голосом:
— А, небесный мальчишка, снова ты!
— Хотел спросить... Почему ты помог мне?
— Я помогал не тебе, а своему хозяину. Да и повторить судьбу брата Исаза, оказавшись в руках Предвестников, мне не хочется.
— Так ты служишь Безликому?
— Я служу Небесному Повелителю и никаких Безликих не знаю.
— Старого Небесного Повелителя уже нет, а Безликий — его сын. Он должен занять место отца, чтобы мир не был уничтожен, — Николас решил, что разговаривать с мечом нужно, как с маленьким ребёнком, раз уж тот не желает отвечать прямо.
— Я знаю сыновей моего хозяина, и среди них нет ни одного Безликого.
Николас сдавленно вздохнул. Похоже, вытянуть из него хоть что-то будет сложнее, чем из коварного божка. Нужно сменить тактику.
— Тогда как их звали? Сыновей Небесного Повелителя?
— Их имена — тайна. Только они сами способны её открыть.
— Мог ли один из них назваться Безликим, чтобы не выдать её?
— Мог. Но я не стану служить ему, пока он не получит силу и власть своего отца.
Тупик! Ладно, зайдём с другой стороны.
— Тогда почему ты не убил меня после победы над Аруином?
— Твоя воля совпадала с волей хозяина. Я слышу его голос в твоей крови. Он говорит, что своими страданиями ты заплатил достаточно, чтобы обладать мной. Чтобы слышать его дальше, мне нужно, чтобы ты меня подкармливал. Но если твои намерения разойдутся с желаниями Небесного Повелителя, я всё же убью тебя.
Значит, клинок нельзя использовать для неугодных Небесному Повелителю целей. Или вообще нельзя нарушать его волю? Понять бы, в чём она заключается. С Безликим было бы проще, впрочем, с младшим богом пути Николаса расходились ни раз. Видимо, Небесный Повелитель смотрит на вещи иначе, чем его сын. Смотрел... Когда был жив.
Николас затряс головой, окончательно запутавшись.
— Как ты можешь слышать голос Небесного Повелителя в моей крови? Почему я его не слышу?
— Ты слышишь его всегда, но слушаешь лишь в мгновения отчаяния. Когда ты примешь его, всё тайное станет явным и все беды решатся сами собой.
— К чему эти намёки? Почему бы не сказать прямо? Я бы сделал всё, я бы положил на это всю жизнь!
— Мы говорим лишь то, что ты сам нам позволяешь.
Руна "перт" на клинке погасла, меч замолчал. Николас убрал его в ножны, зажмурился и закрыл лицо руками. Недомолвки вызывали головную боль вместе с липким страхом, подобный которому он испытывал разве что в детских кошмарах, когда не знал о своей сумеречной сути и казался себе демоном-подкидышем.
Очнувшись, Николас понял, что сидит на коленях и раскачивается взад-вперёд, словно в припадке. Может, именно в такие моменты Безликий перехватывал контроль над его телом?
Нет, нельзя сходить с ума. Всего пять лет осталось, а после битвы с Аруином, может, и меньше. Нужно перестать думать о тревожных вещах и смело шагать вперёд. Нужно жить и наслаждаться свободой, которой он так долго добивался и которую подарил названный брат.
Молчал клинок недолго. Ему тоже прискучило убивать хозяев и беседовать только со своими ножнами. Теперь он осаждал Николаса нудными речами о своём богатом на события прошлом, боевых стратегиях и приёмах, качестве современной ковки и воинской чести. Видимо, это Охотник ему не запрещал, хотя, несмотря на россыпь стоящих идей, большую часть времени болтливый собеседник мешал или попросту ныл, что изголодался по хорошей драке.
В глазах других людей Николас, должно быть, выглядел безумцем не хуже, чем горбун Умбер.
* * *
Стоило пересечь границу с Лапией, как Охотника накрыла шальная радость. Даже дышать стало легче, будто только в другой стране он почувствовал себя по-настоящему свободным.
Непривычно было в неделю Мардуна не прятаться с наступлением темноты. Зудящая родинка на затылке исчезла, вместе с ней пала печать мар. Охотник чувствовал всей душой, словно стал взрослым только сейчас, в двадцать три года, оставив за спиной детские горести страхи, распрощавшись с проклятым наследием деда и отца.
Аруин действительно сгинул, а Неистовый гон, лишившись предводителя, больше не показывался. Скорее всего, демоны вернутся, когда выберут нового лидера, но пока можно спать спокойно. Главное, друзей — Рианы, Мидрира и Ноэля — гнев владыки ши теперь не настигнет.
Долго оставаться одному Николасу не позволили. В крупном городе Эльмарене на голубиной станции Охотнику поручили новых учеников. Ему полагалось научить их пользоваться даром за время путешествии до Урсалии. Единственная сложность состояла в том, что ученики к долгим странствиям не привыкли. Снег в этом году выпал на месяц раньше обычного. Или в Лапии он всегда выпадал в это время? Сугробы намело по колено, и лошади шагали очень тряско, особенно конь Николаса, который прокладывал остальным дорогу.
Учеников было двое. Первый — немолодой купец Эббе. К нему являлись мёртвые родственники с мелкими просьбами: не продавать дом, покормить любимого кота или раскопать спрятанный ими горшок с золотом. Поняв, что дело — дрянь, он обратился на голубиную станцию с просьбой избавить его от призраков. Но проблема купца заключалась вовсе не в живых мертвецах, а в его даре мертвошёпта.
Для своих способностей Эббе был на удивление уравновешен и рассудителен. Вместо того, чтобы пугаться, он монотонно сообщал о том, что видит и спрашивал, нормально ли это. Порой так и подмывало ответить, что сумеречный дар никакого отношения к нормальности не имеет. Но лучше так, чем если бы он кричал и бился в припадках. А стоило напоить Эббе элем, как он расслаблялся и слова сыпались из него, как из решета. Николас с лёгкостью выбирал из этого потока всё, что ему было нужно для работы.
Второй ученицей стала юная девица, шестнадцатилетняя Фритта, дочь богатого вельможи. Воспитанная в строгости и целомудрии, она умела исчезать в самый неподходящий момент. Поначалу никто не понимал, что происходит. Считали, что это проклятье троллей. На заре существования ордена Сумеречников в этих краях гремели кровопролитные Тролльи войны. Участвовали в них и другие демоны, но тролли были зачинщиками и предводителями. Лапийцы до сих пор их боялись пуще огня и винили во всех несчастьях.
Сколотивший изрядное состояние отец Фритты суевериям не поддался и пригласил к себе людей из Компании. Через некоторое время те определили, что девица обладает редкой разновидностью дара мороча.
Сложность была в том, что очень робкая и стеснительная Фритта сама предпочитала отмалчиваться и прятаться. Её способности очень в этом помогали. Спасало лишь то, что Николасу уже доводилось работать с чувствительными особами. Он даже вспомнил Бианку с лёгкой грустью. Пускай у них с Ноэлем всё сложится и Жерард не станет чинить им препятствия. Или Ноэль найдёт способ их преодолеть.
Подход к Фритте отыскался самый простой. Николас обмолвился, что бывал на королевских балах в Дюарле и танцевал с самыми красивыми дамами норикийского королевства, одетыми в парчовые наряды с горностаевыми воротниками и носившими немыслимо высокие прически. Любопытство пересилило страх. Про придворные сплетни, манеры и моду Фритта могла слушать часами и даже перестала жаловаться на тяготы долгого путешествия.
Охотник снова стал для всех добрым малым со смешным именем Морти, без груза родовой памяти, славы деда и собственных "подвигов" за спиной. Всё-таки приятно начинать жизнь с чистого листа. Будто и не было трёх лет неволи.
Глава 41. Новый дом
1572 г. от заселения Мунгарда, Урсалия, Лапия
Перевалив через Спасительный хребет, они, наконец, оказались в Урсалии. Ждал ли ещё Эглаборг? Ведь столько времени прошло. Холодное прощание в Мараканде не давало Николасу покоя. Наверняка целитель решил, что друг сгинул в осаждённой Эскендерии или угодил в лапы Лучезарных.
Тревожить Эглаборга письмами во время дороги Николас не решился — на голубиных станциях послания просматривали и докладывали в штаб. Нет, Ноэль бы прикрыл друга, но лишний раз рисковать не стоило. Когда Николас увидит всё своими глазами, то решит, как себя вести. Ханскую награду назад требовать он не станет. Лапийская земля богата на демонов — работа для Охотника всегда найдётся. Да и Компания назначила неплохое жалованье. Поживёт первое время на постоялом дворе, а там и на маленький домик скопит. Обременять себя большим хозяйством ни к чему.
День на севере был короткий, как огарок свечи. Часа три-четыре пронзительно-холодный солнечный свет резал глаза до слёз, и наступала ночь. В темноте лишь скрипучий снег выделялся разводами серого цвета.
Ничего удивительного, что поднялись путники затемно, а в городе оказались, уже когда на небе зажглись звёзды.
В загоне у первого дома носился молодой жеребец с кудрявой гривой, словно вовсе не касался копытами сугробов. Вороная шкура отливала лунным серебром. Дугой изгибалась мускулистая шея, пышный хвост возбужденно задрался к верху. Из широких ноздрей клубами вырывался пар.
Конь пронзительно ржал и подпрыгивал на задних ногах, размахивая тонкой резной мордой. Сверкали бельмами в сторону Охотника выразительные сорочьи глаза, словно конь звал поздороваться.
— Какой красивый! — восхитилась Фритта, замерев возле Николаса.
— Явно не местный. Какие деньги можно выручить за такую диковинку! — присвистнул Эббе, оглядывая жеребца намётанным глазом.
— Он из Элама. Небесный аргамак, — ответил Николас и побрёл в город.
Отчаянное ржание перешло в обиженное фырчанье, но он не оборачивался. Со всем надо разбираться по порядку. Вначале ученики, а потом личные дела.
— Ох, неужели вы и там побывали! — поспешила за ним Фритта.
— Побывал! Это удивительный знойный край. Там живут мудрые птицы. Принцесс перед свадьбой жестоко испытывают, чтобы узнать, достойны ли они стать жёнами могущественного хана и помогать ему управлять страной. Эламские скакуны могут обогнать ветер, а у некоторых из них есть крылья, но видны они только хозяевам.
— Ваши истории всё больше напоминают небылицы барона Гаузена. Слышали о таком? — подначила его осмелевшая девица. Что ж, значит, её учёба точно подошла к концу.
— Конечно! Их пересказывают во всех модных салонах Дюарля. И каждое слово в них — чистая правда. Клянусь своей треуголкой! — Николас коснулся края своего капюшона.
Эббе и Фритта от души рассмеялись.
Урсалия не спала, повсюду горели огни, дома были украшены еловыми венками, клубками омелы, сухими цветами и лентами. На центральной площади у ратуши проходило большое празднество. Странно, Донайтайд ведь уже закончился.
На столах вдоль домов стояли угощения, всем наливали эль, сидр и подогретое вино с пряностями. Музыканты играли на лютнях, волынках, флейтах, цитрах и барабанах. Молодёжь в пёстрых нарядах лихо отплясывала, стуча каблуками по расчищенной от снега мостовой. Старики пьяными голосами пели застольные песни. Серьёзные зрелые люди собирались небольшими группами и обсуждали свои дела, кто громко, перекрикивая гул праздника, кто, наоборот, тихо, чтобы посторонние не услышали. Ребятня носилась вдоль столов, крича и швыряя друг в друга снежками.
Среди танцующей молодёжи выделялась девушка в пышном наряде, отороченном куньим мехом и украшенном алой обережной вышивкой. Похоже, свадьба. Странное время они выбрали, обычно свадьбы играли в осенние месяцы до Мардунтайда. Впрочем, соединять сердца в браке староверы могли, когда хотели. Главное, чтобы веселье устроили богатое, непременно на три дня, чтобы все соседи завидовали. Судя по размаху праздника, молодым это удалось. Или их родителям.
Задерживаться они не стали — Фритта и Эббе утомились в дороге так, что засыпали на ходу. Хоть и не ныли, но Николас подмечал это по их квёлому виду.
Они направились в порт. Там находилось несколько приличных постоялых дворов со свободными комнатами в отличие от дорогих гостиниц на центральной площади.
Перепоручив лошадей мальчику-слуге, они забрали вещи. Хозяин встретил их во дворе и проводил к себе, подальше от трактирной суеты. Николас показал ему грамоту с печатью Компании.
— Что ж вы лицо прячете, как тать какой. Невежливо это, — хозяин потянулся рукой к маске Николаса, но тот отстранился.
— Не стоит. Там все шрамами и волдырями от стычек с демонами покрыто — не самое приятное зрелище, — объяснил он. — Нам бы комнату на пару дней, пока я не посажу учеников на корабль.
— Не вовремя вы. Бургомистр дочку замуж выдаёт, уйма гостей собралась, все комнаты заняли. Да и корабли забиты пассажирами под завязку несмотря на шторма.
— О, так это красавица Анка замуж выходит? За кузнеца Рудольфа, я так понимаю? — Николас припомнил старых знакомых.
Ученики насторожились и прислушались.
