— Асиона! — прорычал Александр, в животе пылал костер, все мышцы ломило, и совсем не хотелось слушать чьи бы то ни было упреки
— Я вечность Асиона! — глаза богини горели, ноздри раздувались от праведного гнева, маленькие руки сжались в кулачки. — Ты, что не видел, куда тебя ведет эта девчонка? Не чувствовал опасности? Только не ври!
— Я..., — юноша отвел глаза, понимая всю справедливость слов собеседницы.
— Алекс, — уже спокойнее проговорила богиня. — Научись включать мозги, прежде чем тебя начнут убивать. Ты уже три раза оставался в живых только благодаря милости Создателя. Думаешь, она безгранична?
— Значит, ты явилась только за тем, чтобы напомнить мне об этом? — Александр морщился под градом упреков.
— Конечно! — лучезарно улыбнулась Асиона. — Я же твоя крестная фея!
— Что-то плохо ты мне помогаешь, — проворчал юноша.
— Откуда я могла знать, что всегда такой осторожный Тусет вдруг окажется втянутым в борьбу за власть? — она развела руками, и обиженно шмыгнув носом, добавила. — И вообще, ты не прав! Я помогала. Помнишь ту кошку в таверне? Если бы не она, ты бы не заметил убийцу.
— Это была ты? — удивился юноша.
— Ну, не сама конечно, — Асиона повела плечами. — Не забудь, кошка мое священное животное. Думаешь, ты случайно оказался в этом храме?
— Теперь, думаю, нет, — улыбнулся Александр. — Тогда, может быть, ты поможешь мне найти тех, кто убил Нефернут и остальных?
— Вот еще! — фыркнула богиня-девочка. — Разбирайся сам
— Обязательно, — пообещал юноша. — Если жив останусь, найду с кого спросить.
— Опять себя хоронишь! — поморщилась богиня. — Выздоравливай, и может быть, ты хоть здесь не испортишь мою сказку.
— Это вряд ли, — смеясь, прохрипел Алекс. — Все портить, это мое призвание.
— И чем тут гордиться? — Асиона подняла глаза к потолку и развела руками. — Никогда не понимала мужчин!
Она оправила юбку, бросив на него пристальный взгляд.
— Ты больше ни о чем не хочешь меня спросить?
— Хочу, — проговорил Александр. — Но ты же не скажешь?
— Смотря, что тебя интересует, — богиня сделала милую гримаску. — Например, о Сайо...
— Нет! — резко оборвал её юноша. — Я ничего не хочу знать о принцессе Ёсионо!
— Почему? — лицо Асионы вытянулось от непритворного удивления.
Алекс засопел. Как объяснить этому сверхъестественному созданию, что он обычный человек, близко принимающий к сердцу обиды и разочарования.
— Я хочу выбросить её из души, — глухо ответил юноша. — Насовсем и навсегда.
— Кажется, я тебя поняла, — очень тихо проговорила Асиона. — Прощай.
Невесомой походкой она направилась к постаменту. Остановившись, она положила ладошку на гладкий камень и посмотрела на Александра. На миг её глаза блеснули кошачьими зрачками, и богиня-девочка исчезла, как в кино.
Обкусанная, щербатая луна висела на темно-синем небе, окруженная ярким сиянием звезд. Город спал, наслаждаясь ночной прохладой после обжигающе жаркого дня. Чуть слышно шелестели листья, отзываясь на ласку ветра.
В густой тени сикомор на табуретке сидел пожилой келлуанин и, чуть склонив голову, внимательно слушал молодого человека. Тот рассказывал, как всегда обстоятельно, с мельчайшими подробностями, даже меняя интонации, подражая голосам тех, о ком шла речь.
— Я следил за ним. Он пошел к Тусету. Ждать возвращения я не стал, и сразу поспешил к вам.
— Молодец, — похвалил его собеседник. — Скажи помощнику, что я велел выдать тебе два серебряных кольца.
— Благодарю, господин, — поклонился молодой человек. — Я не достоин такой щедрости.
— Иди, — отослал его хозяин дома.
Пятясь задом и непрерывно кланяясь, юноша скрылся в темноте. Вспыхнул робкий свет масляного фонаря. Слуги повели его к потайной калитке.
Тут же забыв о нем, хозяин зашагал к беседке, у входа в которую стояли два светильника. В мерцающем свете один из гостей, развалясь на лежанке, потягивал из темно-синего стеклянного бокала дорогое радланское вино.
— Я приказывал ничего не брать в доме Тусета, — проговорил хозяин. — Почему твои люди нарушили мой приказ?
Гость допил вино, одним движением встал, расправил плечи, выпятив широкую грудь, бугрившуюся узлами мускулов, и посмотрел на мужчину сверху вниз.
— Они ничего и не взяли
— Что? — вскипел собеседник, с яростью глядя на него. — Ты еще врать мне будешь!
Нисколько не смущаясь, смуглокожий атлет взял со столика гранат.
— И не думал. Ребята ничего не взяли у Тусета. Так, прихватили заначку из конуры привратника.
— Хороша заначка! — хозяин дома сел в кресло. — Шестьдесят дебенов золотом!
— Сколько? — фыркнул атлет. — Да там было не больше двадцати. Еле хватило с долгами рассчитаться.
— Глупец! — всплеснул руками хозяин дома.
— Мои люди выполнили все твои требования, господин! — повысил голос смуглокожий. — Ты ничего не говорил о вещах привратника!
— О боги! — мужчина возвел очи горе. — Моотфу, ну почему ты такой тупой!
— Не оскорбляй меня, господин, — с тихой угрозой попросил атлет. — Никто из посторонних не знал, что парень держит в конуре такое богатство.
— А откуда вы узнали о нем, господин? — раздался тихий, хрипловатый голос.
В густой тени скромно сидел на табурете худощавый мужчина с незапоминающимся, словно серым, лицом.
— Мой человек слышал, как Тусет рассказывал о золоте Карахафру, — ответил хозяин дома. — Теперь он начнет искать убийц, а не Алекса.
— Значит, жрец не утихомирился, — пробормотал серолицый. — Я предупреждал. Но вы уверяли, будто Тусет такой трус, что испугается и будет сидеть тихо, как мышь под веником.
Он усмехнулся.
— Теперь я понимаю, что вы просто хотели убить ту женщину. А князь не любит, когда за его счет решают свои проблемы.
— Теперь это общие проблемы, уважаемый Убисту, — усмехнулся хозяин дома.
— Да прибить его и все, — фыркнул Моотфу. — Свалим на Алекса. Пускай ищут.
— Теперь уже поздно. Он мне нужен живым.
— Как? А что скажет князь? — в один голос удивились гости.
— Успокойтесь, — поморщился мужчина. — Я придумал ему кое-что пострашнее смерти. Но мне нужен Круглый Ямсу. Куда он делся? Я его уже четыре дня не видел.
— Учительствует, — хохотнул Моотфу, наливая себе вина. — Преподаватель!
— Ты опять издеваешься? — хозяин вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.
— Когда я видел его в последний раз, — тихо проговорил Убисту. — Он собирался преподать кому-то хороший урок.
— А я что говорил, — сверкнул улыбкой старший мождей. — Слышал, его видели у Роянского канала. Но мы там ничего не нашли
— Только пятна крови на траве, — добавил Убисту. — Там кого-то убили.
— Ну почему? — хохотнул Моотфу. — Мало ли откуда она могла взяться?
Тихо зверея, хозяин дома почувствовал, что ненавидит этого лощеного красавца все сильнее.
— Что ты имеешь в виду?
Старший мождей скорчил глупую физиономию и пожал литыми плечами.
— Как ты смеешь, так мне отвечать! — не выдержал хозяин. — Забыл, кто я?!
Моотфу тяжело вздохнул и, отвернувшись, буркнул:
— Как ты спрашиваешь, так я и отвечаю.
Глава VIII
Душа человеческая есть мгла
Aliud ex alio malum
"Одно зло вытекает из другого."
Латинская пословица
Анукрис весь день не находила себе места. Словно зубная боль свербело в голове: "Что с ним? Жив ли он? И куда подевалась Мерисид?" Обитатели дома, видя хмурую госпожу, спешили убраться с её пути и лишний раз не попадаться на глаза. Молодая женщина сходила в сад, полюбовалась на цветы, потрогала пальмы. Но привычного и сладостного чувства гордости за то, что все это принадлежит ей, и она здесь полновластная хозяйка, не наступало. Вместо этого в сердце поселилась пустота и гнетущее чувство тревоги. Отгоняя его, Анукрис выкупалась, приказала принести орехов в меду. Забравшись на крышу, уселась в тенечке и принялась наблюдать за улицей, не мелькнет ли желтое платье храмовой танцовщицы? На запах сладкого появились мухи и стали с надоедливым жужжанием мелькать возле самых глаз. "Что если он уже умер? — от этой мысли орехи встали в горле комом. — И я его больше никогда-никогда не увижу?"
Она с отвращением посмотрела на золотисто-белое лакомство и тихо взвыла: "Где же Мерисид? Почему она так долго не идет? Должна же я знать, что с ним?" Но по улице прошли только две женщины и стайка детишек. Измученной ожиданием Анукрис внезапно показалось, что она ненавидит этот прекрасный дом, Энохсета, подарившего ей такое богатое приданое, а сильнее всего Алекса, который не захотел им воспользоваться.
"Ну, что еще нужно этим мужчинам? — думала молодая женщина, и её губы дрожали от жгучей, непереносимой обиды. — Почему он отказался от меня? Чем я ему так плоха?"
В этот момент одна из мух умудрилась заползти ей под парик. Сорвав его, Анукрис отшвырнула чужие волосы на лестницу.
— Ну и демон с тобой! — крикнула она. — Наплевать мне на тебя! Слышишь, наплевать!
Ей вдруг захотелось навсегда забыть об этом парне, выкинуть его из головы, как тяжелый ночной кошмар. Все! Пусть боги хранят Алекса, а она больше не вспомнит о нем! И даже не станет интересоваться, жив ли он. Теперь у неё свой дом, сад, слуги. Ей есть что терять, а парень пусть сам о себе позаботится.
Приняв решение, молодая женщина успокоилась, громко высморкалась в подол и в изнеможении закрыла глаза, не замечая бегущих по щекам слез.
Испуганный голос вернул её к действительности.
— Госпожа! Что с тобой, госпожа?
На неё смотрела озабоченная Самхия.
— Тебе плохо, госпожа?
Мысли медленно становились на место. Хорошо, что служанка-шпионка не могла их читать. Вновь придется врать и притворяться, пряча от всех свои чувства.
— Мне очень не хватает Нефернут, — проговорила Анукрис, поднимаясь. — Она была молода, красива и так ждала своего господина.
Голос молодой женщины дрогнул.
— А вместо него встретила смерть.
Глазки Самхии заблестели, она тоже шмыгнула носом.
— Не надо так переживать, госпожа. Мождеи найдут убийцу, а судья прикажет бросить его крокодилам!
От этого "доброго" пожелания сердобольной келлуанки Анукрис опять чуть не разревелась. Скрипнув зубами, она проговорила, гася клокочущее в горле рыдание:
— О боги! Как же я желаю этого!
Служанка с удивлением посмотрела на госпожу. Но крепко сжатые челюсти и горевшие жаждой мщения глаза лучше всего говорили об искренности её слов.
Нервный срыв истощил силы молодой женщины, и остаток дня она пролежала в своей комнате, поднявшись только в сумерках.
Пора мужа встречать со службы. Согласно келлуанской традиции супруги завтракали порознь, обедали, как правило, тоже. И только за ужином семья собиралась вместе.
Небраа поспешил обрадовать её с порога:
— Брат хочет перестроить дом и пока поживет у нас.
— Это очень хорошо, — кивнула Анукрис, радуясь, что теперь хотя бы будет с кем поговорить... об Алексе.
Она поморщилась и чуть не упала, запнувшись о край циновки.
Пока муж мылся, слуги быстро накрыли стол в главном зале и зажгли светильники. Небраа насыщался основательно. Когда большая часть блюд перекочевало в его объемистый живот, супруга решилась спросить о Мерисид. Как-никак в одном месте служат. Может быть, дорогой супруг расскажет, почему она не пришла сегодня?
— А что сама уже не справляешься? — усмехнулся муж.
Лучше бы он этого не говорил.
— Гусь хорошо прожарен? — вместо ответа заботливо спросила она.
— Да! — кивнул подбородками Небраа. — Сочный, в самый раз.
— Тебе после ванны дали грязную одежду?
— Чистую.
— А пиво свежее? — так же участливо продолжила Анукрис.
Супруг с жадностью припал к кружке и только кивнул.
— Так чего тебе еще надо! — рявкнула она так, что мужчина подавился и пролил хмельную влагу на жирную грудь. — Чистый, сытый, в доме порядок! Целыми днями на службе, а у меня всего одна подруга! Могу я поинтересоваться, что с ней?!
— Да можешь! Можешь! — вскричал Небраа и приказал слугам принести новую юбку. — Орать то зачем?
Молодая супруга решила оставить последние слова без комментария.
— Она весь день прождала Тусета, — пробурчал супруг, когда слуга, кланяясь, унес выпачканную одежду.
— Зачем? — удивилась молодая женщина.
— Брат обещал сходить с ней к Верховному жрецу. Только он может отпустить Мерисид из храма. А тут, как назло, пришли строители.
Небраа тяжко вздохнул и налил себе еще пива.
— Вот и ждала, пока они с Тусетом решали, как дом переделывать. А ты знаешь, как с ними говорить?
Он умолк, выпил, обтер вспотевшее лицо полотенцем, и явно кого-то передразнивая, проговорил:
— Ах, господин, тут нельзя стену ломать, обрушатся перекрытия... Тут нужно подправить, а тут подмазать, а то дом развалится! Ах, господин, дешевле никак нельзя! Вы знаете, как трудно сейчас найти хорошее дерево на балки? Тьфу!
Супруг проворчал еще что-то неразборчивое.
— До полудня просидела.
— А почему не пришла пообедать? — уже успокоившись, поинтересовалась Анукрис.
— Её Тусет пригласил, — буркнул муж. — Не будет же она отказываться?
Мужчина замолчал и надулся. Понимая, что криком теперь уже ничего не добьешься, его законная половина перешла на просительный тон.
— Ну, что, попала Мерисид к верховному жрецу?
— Конечно, — фыркнул Небра. — Если мой брат за что-то берется, он делает. Джедефраа её отпустил. Завтра она принесет мне клятву слуги и перейдет в наш дом.
— Хвала богам! — с искренней радостью вскричала Анукрис.
— Где ты собираешься её поселить?
— В боковой комнате, — ответила супруга. — Там удобно и места хватит.
— А моего брата?
Айри вздохнула.
— Тогда Мерисид может пожить в комнатке на крыше, пока у Тусета идет ремонт.
Небраа важно кивнул.
— Я хочу, чтобы к нему относились с надлежащим почтением.
— Вот только не учи меня, как обходиться с твоим братом, — вспыхнула молодая госпожа. — Я ему полгода верой и правдой служила!
Мужчина вздохнул и, не глядя на жену, вышел из-за стола.
Снедаемая беспокойством об Алексе, Анукрис, тем не менее, решила, как следует, подготовиться к встрече с деверем. Сама еще опасаясь ходить на рынок, она отправила слугу за вином и свежим мясом. Кухарка обещала приложить все старания, чтобы дорогой гость остался довольным. А служанки сделали еще одну уборку в комнатах.
Несмотря на хлопоты, время тянулось как престарелая улитка по капустному листу. Анукрис то поднималась на крышу, то бесцельно слонялась по саду, чувствуя, как внутри её словно натягивается готовая вот-вот сорваться тетива.
Когда Мерисид со скромной сумочкой вошла в калитку, её уже ждали. Анукрис с трудом сдерживалась, чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши. Не слушая уже бывшую танцовщицу, хозяйка буквально втащила её на крышу, по ходу объясняя, почему той придется пока пожить в такой тесноте.
Будущая главная служанка, засмущавшись от такой заботы, тем не менее, категорически отказалась немедленно отправиться в заброшенный храм Баст и узнать, как состояние раненого.
