— В очередной раз, убеждаюсь, насколько наш мир всё-таки маленький.
— Мир огромный. Это членов Великих Домов очень мало.
— Это Марина очень часто любит повторять.
— Она этот учебник читала?
— По-моему, ещё до школы. Как и все легально изданные книги, где описано, как человеку можно вред нанести.
— Это не опасно для окружающих? — кажется, за полгода о характере Марины Эорен уже составила определённые представления, с которыми её младшая сестра точно бы не согласилась.
— В любой книге опасно не написанное, а в чьи руки попадёт. К примеру, 'Спутник диверсанта', можно найти в свободной продаже; у нас в библиотеке — одно, а за линией фронта — совершенно другое.
Или слепая вера мирренов в древних авторов. Был на заре Островной Империи философ один. Как все древние писал практически обо всём. В том числе и о человеческой анатомии. С чего-то, решил у женщины тридцать семь зубов, а нет тридцать два. Никто сотни лет не пытался пересчитать, настолько он ещё при жизни прослыл великим.
Марина говорила, 'Понимаю, почему при таких врачах у них столетия была такая дикая смертность. Первого, издавшего анатомический атлас, где скелет женщины был изображён с правильным числом рёбер, чуть не казнили'.
Марина вылезает с обычной бесцеремонностью. Цапнув бутылку и не взглянув на этикетку, усаживается рядом с Эор.
— Динку с Рэд куда подевала? — обычная 'вежливость' Софи, — Утопила?
— Голову напекло? Так остудись, водичка — прелесть!
— Ма-а-а-арин! — Старшая Херктерент угрожающе растягивает гласные.
— Да там они плавают, — неопределённый взмах рукой, — боятся нырять на такую глубину, как я.
— Судя по тому, как ты дышишь, правильно делают, — замечает Эор, уже успев найти глазами сестру.
— Тебе никто не рассказывал, что такое болезнь водолазов и к чему она может привести? — до чего милейше-противный тон бывает у Софи временами.
— Без тебя знаю. Мне это не грозит. Я ни в водолазы, ни в ныряльщицы, ни в подводники не собираюсь. Сама насчёт последствия лечения ожогов подумай, — сказав, Марина откручивает крышку от бутылки и изрядно отглатывает.
Кашляет, глаза лезут на лоб. Эор испуганно поворачивается. Софи только прищуривается. Бутылку сестра держит этикеткой к ней, градусы указаны крупнее всего остального.
— 'Островная особая'. Неужели про главную местную достопримечательность не знаешь?
— С-с-слышала, — Марина, наконец, прокашливается, — С-сордар рассказывал.
— Много шуток есть, любитель какого-либо времени, попав в него, помирает чуть ли не в первой канаве.
— Тебе самой какое больше всего нравится?
— Мне? — Эорен пожимает плечами, — Наверное, никакое. Всем чужие люди были всегда.
— Тогда, подумаем, что с каждой из нас может произойти в мой любимый период Третьей и Четвёртой Войн Верховных. Вариант 'убьют сразу' не рассматривается. Опасность от микробов для первого времени примем как незначительную. Рассмотрим плюсы, что у каждой из нас имеются. Молодость, здоровье и, — выразительный взгляд на сестру, — хотя бы относительная привлекательность.
— Что тут рассматривать? — усмехается Софи, — Если задач по переворачиванию мира не ставить, а просто выжить попытаться. Идти в ближайший город искать цветочный дом поприличнее и завербоваться туда. Несколько лет можно будет ни о чём не волноваться. Насильно туда никто не попадал. Более того, некоторые там даже прятались, считая подобный род занятий приемлемой платой за возможность сохранить жизнь. Сама знаешь, обитатели цветочных — наименее пострадавшая в тех войнах категория населения. В то время ещё и мир можно было посмотреть, увязавшись за армией. Зная, какой поход чем кончится, оказавшись в нужном месте в нужное время золотишка можно было много добыть. Да и замуж удачно выйти. Как ты, Марина, любишь выражаться, некоторые всего добиваются тем, что у них между ног. Прецеденты сама знаешь начиная от происхождения предков Эриды, и даже наших, по некоторым версиям.
— Для себя такой путь предполагаешь? — хитренько щурится Марина.
— Я из условия задачи исхожу. Как говорится, жить захочешь.
— Простейший путь не для всех подходит. Именно у нас и другие плюсы есть. Древним письмом владеем, сносно умеем считать. Владеем оружием. Я так и огнестрелом той эпохи пользоваться умею. Как перевязки делать и шины накладывать нас всех учили.
— Я каллиграфией неплохо владею, — добавляет Эорен.
— Тоже дело. Тогда любили флаги с надписями древним письмом где надо и не надо, вывешивать.
— Себя в каком качестве видишь, умелица ты наша?
— Исходя из условия задачи? Наёмницей, в перспективе офицером. Где генеральский жезл лежит мы все прекрасно знаем. С исторической географией у меня полный порядок. Порох придумывать не надо. Хоть увижу, чем же 'Стрелы Дины' были на самом деле.
— Я бы и великим художником стать могла, — задумчиво изрекает Софи, — То время, при всей сложности, расцвет классического периода живописи. Мне бы только до бумаги и угля добраться. Большинством тогдашних техник я владею, в творчестве выдающихся мастеров разбираюсь. Воспроизвести смогу многое, память фотографическая. Для смеху, оставила бы несколько рисунков самолётов и танков. Думаю, за несколько сот лет немало бы народу спятило, пытаясь разобраться, что именно я написала. Особенное веселье начнётся, когда аналоги появились бы.
— Потом тебя завистники зарежут. Или отравят. Думаешь, не знаю, как эти самые великие между собой грызлись?
— Издержки профессии. Что тогда, что сейчас. Я и сама весьма зубастенькая.
— Кто-то вроде нас у Дины II точно побывал. Особого смысла в завоевании Бесплодных земель никто не видел. Продавила тот поход исключительно своим авторитетом. Писала, как много там можно найти нефти. В то время земляное масло не особо использовалось. Что бы мы сейчас без этой нефти делали?
— В общем, не пропали бы мы там! — смеётся Софи, — Во времена собственных великих предков.
— Плюсы обсудили, перейдём к минусам. Первый и самый очевидный. Отравление непривычной едой и смерть. Можно добавить дизентерию, от питья сырой воды, но мы, вроде, не мирренки, знаем воду нужно кипятить. Второе — вероятность напороться на хищников выше, чем сейчас, но ненамного. Уже Дина II издала закон, до сих пор действующий, запрещающий охоту на пещерных медведей. Только на севере с хищниками сложности могут быть, но там холод доберётся первым. Третье — люди, но с ними проблем не сильно больше, чем в наше время. Просто за странный внешний вид никто убивать не станет.
— В то время это сильно от области зависело. Кой-где в колдовство тогда ещё верили и ведьм вполне жгли.
— И одновременно, жгли тех, кто жёг ведьм. Притом, в тех же местах. Так что, это из разряда как повезёт.
— Нам всем не повезёт, — что-то тон у Эорен совсем уж мрачный, — если перенос осуществляется из места, где ты сейчас в то же место в прошлом. Наша столица стоит на руинах хратской. Окажись мы там в любое время до Года конца — умирали бы крайне медленно и мучительно. В первую очередь, именно из-за красоты и молодости, потому что грэдки, а значит — ведьмы.
В случае переноса из того места, где мы сейчас — было бы ещё хуже, Архипелаг тогда был необитаем.
— Да, с хратами шутки плохи были, — вынуждена согласиться Марина, — вот только кроме Года Конца и не осталось от них ничего. Это только выражение такое, наши дворцы построены из камней разрушенного города. На камнях и кирпичах самых старых построек — отметки наших каменоломен и клейма мастеров. Да и вообще, у нас лучше всего получается из бетона строить, тем более, мы его и изобрели.
Да и экспедиции Флота Юга здесь бывали как раз в те времена. Вероятно, и город тогда же основали.
— Может, про другие эпохи поговорим?
— Что тут говорить? Эор все не нравятся. В твою же любимую прекрасную могло быть хуже, чем при хратской империи. Сама посуди. Жечь бы не стали, это верно. Но ни денег, ни документов, ни внятных представлений о текущей ситуации в стране, я так про тогдашних министров и Императора помню куда меньше, чем про Еггтовских генералов, Дину и тогдашнюю Империю. В самом развеселом заведении при попытке устроиться сперва глянут на паспорт, а только потом на всё остальное. Такие уж явные проблемы с законом никому не нужны. Любое другое ведомство тоже, как минимум, 'Свидетельство' об окончании хоть какой школы потребует. В тюрьму сажать не за что. Но подозрительных, да и возможно, опасных для общества уже научились изолировать во внесудебном порядке. Какие условия были в домах для умалишённых, думаю, читала. Нет, против содержания психов в подобных условиях я не возражаю. Если самой в их список не попадать. А уж брякнув про себя 'дочь императора' точно в таком заведении окажешься.
Если особенно 'повезёт' есть шанс стать подопытной мышкой кого из светил зарождающийся психиатрии. По мне, так их самих лечить надо было. Но это к слову. Как начали бы все эти то горячие, то холодные души, пытки светом и тьмой, а то и электричеством к тебе применять. И не вякнешь, как ни старайся. Сперва гражданских прав лишают, потом туда попадаешь. А этих прав у тебя по определению нет. Обреют везде, да электроды к разным местам... Сжигавшие ведьм храты и то не такими злюками были.
Во времена Еггтов людям из ниоткуда было как бы не безопаснее, чем в куда более ближе к современности временам.
— Составляют карты, откуда к нам попали, и где здесь были обнаружены. Материалы накоплены богатейшие. Но совершенно не поддающиеся систематизации. Мы можем делать пробои, отправлять туда людей, но до сих пор не знаем, как они попадают к нам. Время, место — не соотносятся совершенно. У нас могут встретится люди, в том мире разделённые столетиями. По географии то же самое, там между людьми могут быть тысячи километров, здесь — десятки. И наоборот.
— Может, это как-то связано с вращением планеты? Если понять эту связь...
— Софи, ты умная, но временами такая дура. Это первая теория связи миров давным-давно всеми возможными способами проверена и отвергнута. Могла бы хоть школьный учебник по физике прочесть. Правда, он за выпускной класс, и не думаю...
-Придушу! И вообще, почаще вспоминай свою любимую присказку...
— Думать за других вредно, — весело перехватывает инициативу Марина, — только я не думаю. Я знаю!
— Зануда! — бросает в ответ Софи.
Не признаваться же, на самом деле по высшей математике, физике и химии не читает дальше параграфа следующего урока. Да и феноменальных сестрёнкиных способностей к счёту не имеется. Но посчитать и калькулятором можно. Шуточка, механик и художник на разных языках разговаривают, а часто и в разных мирах живут, имеет под собой немалые основания.
Никого в мастерской не обнаружив, Марина отправляется на поиски. В жару найти Эр можно, где попрохладней, но не под крышей. Плавать она не любит, значит, бассейны пропускаем.
Эр сидит на краю оформленной как скальный источник ванны. Ест мороженое на палочке. Коаэ лежит в воде. Глаза закрыты. Вода пенится, лопаются пузыри.
— Что это с ней?
— Не думала, что долго на одном месте стоять так устаёшь, — почти не шевеля губами не разжимая зубов говорит девочка-змея.
— Совсем я тебя, маленькая замучила. Извини, змейка, я не хотела так долго, но нечто удивительное стало получаться.
— Покажешь?
— Извини, Марина. Никому не покажу, пока готово не будет. Таких вещей у каждого художника одна-две. Я могу сто лет прожить, но это меня переживёт. Я знаю. Ты веками, Коаэ, будешь жить, как та, что в платье из змей.
— Её убить хотели вообще-то, — подаёт голос змеедевочка. Прилипло прозвище, не оторвать, хотя змеиного по сути и нет в ней ничего, кроме интереса к пресмыкающимся, — только из-за внебрачной беременности. Вы сами Змеи, и многие ваши предки так родились.
— Во даёт! — с искренним удивлением выдыхает Марина, — В родстве с божествами меня ещё не обвиняли.
— Я только рассказываю, о чём прочитала.
У Марины совести достаточно, если в мастерскую пойдёт, то под закрытое полотном не полезет. Замечает рядом с подругой три палочки от мороженого. Выразительно посмотрев на них, замечает.
— Ты простудиться не боишься? Вот смеху бы было при такой жаре!
— Почему ты такая злая, Марина?
— Я не злая, я объективная.
Эр по стенке медленно сползает в воду.
— Не знаешь, тут большие водяные горки есть где-нибудь?
— Скалы есть, с которых прыгают, но туда даже я не полезу.
— А посмотреть можно будет?
— Не знаю, тут многие тут так друг перед другом выделываются.
— Мальчики?
— Оба пола, — хмыкает Марина.
— У неё рисунок есть той богини, где она выглядит, словно человек. И сразу, из-за змей видно, она не человек. И другой ещё есть. Совсем жуткий. Мне не нравится. Из шеи вырастают две змеиных головы. Нос к носу. Смотрят словно друг на друга, и одновременно, на тебя. Когти на пальцах. Огромные. Могилы ими разрывать.
Даже на Марину холодком веет. Страшноватый стиль Коатликуэ пугает многих.
— Ну да, одну змею и то на себе бывает таскать тяжело, а там их вон сколько.
— Какая ты приземлённая!
— Сами обе высоты боитесь!
— Та, что в платье из змей цветам покровительствовала. И вообще, всему, что растёт! — змеедевочка словно оправдывается.
Марина садится, свесив ноги в воду.
— Насколько я помню, у этого народа все боги такими были. Жрецы в содранной человеческой коже ходили, и бабочкам поклонялись. У твоей любимицы ожерелье из ступней и сердец, да когти, чтобы могилы разрывать. И одновременно, она богиня жизни. Ты только её рисуешь, или и остальных тоже? Насколько я помню, там и других занятных личностей хватало.
— Жуткие рисунки у тебя, Коаэ, получаются. По-настоящему пугают, бр-р-р, — словно от холода ежится Эр.
— Обе вы больные, на самом деле. Одна обожает, когда кожа на рисунке чистенькая да гладенькая, другая — когда содранная, да что-нибудь выпотрошено да отрублено. Думаешь, я не знаю, что то каменное сердце у тебя, Коаэ, на столе лежит. И ты на экзамены его с собой в сумке таскаешь?
Глаза Эриды удивлённо округляются, Коатликуэ по-прежнему невозмутима.
— Мне разрешили сердце забрать. Даже пергамен от МИДв есть.
— Ты мне потом покажи эти рисунки. Я кажется, знаю кто их купит. И ещё заказ сделает.
— И кто же? Я хотела многие взять, но чтобы их никто больше не видел. Это на самом деле страшно.
— Вот уж не думала, Эр, что ты решишь в цензурный комитет устроиться, — усмехается Марина, — Если серьёзно, то я пропагандистский отдел бомбардировочного командования в виду имела. Будут твою любимицу на листовках вперемешку с бомбами на их города сыпать. Они и так нас в демонов записали, ну так пусть полюбуются.
— Я подумаю, — отвечает с такой убийственной серьёзностью, Эрида аж в кулачок прыскает.
— Как уже надоело! Один дурак написал — все и поверили.
— Но ведь 'Маски Еггтов' существуют на самом деле.
— Угу, ещё современную мирренскую дурь повтори, члены дома их до сих пор надевают для тайных обрядов, читай человеческих жертвоприношений.
