— Елена сделает. Позже.
Экселенса слабо улыбнулась. Тамми выругалась про себя. Ошиблась. Сдуру дала понять Экселенсе, что всё еще боится ее. Недовольная собой, сказала резко:
— Вперед, между столами! Не зацепись, смотри.
Про себя подумала, что давно пора отодвинуть зарядный стенд подальше. Бардак какой-то: тут тебе и пыточный агрегат и аккумуляторы Ричи.
Пока Экселенса бочком пробиралась к ложу Правдоискателя, Тамми уловила застывший в ее глазах испуг. Какой-то миг казалось, что бедняжка готова обратиться в бегство. Было бы куда. Дубовую дверь ударом плеча не вышибешь. Да, и добежать не успеешь. Вырубят по дороге, позору не оберешься. А Экселенса очень боится выглядеть глупой.
Сигануть в окошко, с третьего этажа на асфальт? Убьешься или непоправимо искалечишься — еще большая глупость. И, вообще, стекла — непробиваемые. Так что, пожалуйте на допрос, Ваше высочество. Не бойтесь, ваше изобретение не такое уж страшное. На себе опробовала! Тамми хотела сказать это вслух, подбодрить... Но, решила эту интересную историю рассказать позже.
Экселенса почти добралась до (нежеланной!) цели, как ее таки угораздило споткнуться. Охнула. Шлепнулась на зарядный стол. Да так, что с размаху перевалилась через него.
Когда она поднялась (очень резво!) на ноги, то ней оказался надет аграв-пояс от чудо-костюма Елены. Кстати, Елена первая сообразила, что происходит. Завопила:
— Разряжен! Разряжен!! Стой!
Тамми, зарычав с досады — надо же, одурачила(!) прыгнула на Экселенсу, собираясь намять ей бока. Натолкнулась, уже в воздухе, на мягкое, непроницаемое препятствие, и рухнула на пол. Нечто похожее произошло с Еленой и Лизаветой. Экселенса орудовала двумя силовыми жезлами одновременно. Ими она тоже как-то успела завладеть. Нацелилась на окно... и его вынесло вон, вместе с рамой.
Следом Экселенса еще раз уложила успевшую вскочить Тамми. И, сильно оттолкнувшись обеими ногами, выбросилась в окно, спиной вперед.
С горестным воплем Елена кинулась к окну. Тамми за нею, скорее желая спасти помощницу от нечаянного падения, чем увидеть разбившуюся насмерть Экселенсу. По пути наступила на валявшийся на полу силовой жезл. И грохнулась в третий раз, аж в голове загудело.
Из человека рода Хорхан не так-то легко выбить дух. Мама — Железная рука не раз это повторяла. Тамми пересилила боль, встала. Вслед за Еленой выглянула из раскуроченного окна.
Вдали, невысоко над мостовой, как на невидимом канате, быстро скользила в воздухе маленькая фигурка. Тоже мне, птичка... Она исчезла в клубах утреннего тумана.
— Красиво, — сказала подоспевшая Лиза. — Заряда надолго не хватит, но сейчас это — красиво. Мы напрасно суетились. Ленка успела ей в куртку жучка подсадить. Так что, скоро поймаем.
И добавила, персонально для Тамми:
— Она — упрямая, я же предупреждала.
Из человека рода Хорхан не так-то легко выбить дурь. И эту матушкину мудрость Тамми помнила хорошо. Поэтому самокритично сказала:
— Я виновата. Тебя не послушала, сама не додумала. Когда отловим ненаглядную нашу — следить в оба! Она — серьезно больна. Полвека правишь половиной Мира, и всё рассыпается у тебя в руках... Пусть Экселенса — новтеранка, но... целая человеческая жизнь прожита ею напрасно! Тут самая крепкая психика не выдержит.
Она помолчала, потом, как вспомнив что-то, резко обернулась.
— Где Астер?!
Глубокое молчание было ответом.
Айвен Астер бесследно исчез из запертой комнаты.
Разгадка детективного сюжета проста.
Мэтр Киано таки исправил ошибку в расчетах.
Запись с камеры наблюдения показала: Астер исчез сразу, как Экселенса начала буйствовать.
— Видите? Прыгнула через зарядный стол, схватила аграв-пояс. Он — штука — умная, цепляется сам. И, у чокнутой нашей — обе руки свободны.
— Эти шуточки с форс-режимом... — хмуро сказала Елена. — Я не заметила, как она с меня жезл сняла.
— Скажи спасибо, что без штанов не осталась. Что за манера, начинать утро в пижаме и тапках?
— Мы всегда так начинаем.
Тамми вздохнула. Силовой жезл на поясе, электрошокеры в рукавах... ну, там еще по-мелочи... Хватит былинного богатыря вырубить. С виду их могучая троица выглядит, как две наивные девицы и добродушная маман. Но, с Экселенсой не справились.
— Тут кидаюсь я, и тоже остаюсь без жезла, — прокомментировала Лиза. — Экселенса размахалась, не подступиться. Эффектней всего уложила вас, шеф.
— Перестаньте смеяться над вашей бедной, неуклюжей начальницей! Задумайтесь вот над чем. Ускоренное восприятие требует больших затрат энергии. Я, в молодости тоже так умела. Заканчивается упадком сил, и зверским чувством голода. Экселенса, суток не прошло, как оправилась от отравления. Провела ночь в карцере, без еды и питья. Минут через десять ляжет пластом. К тому времени и аграв откажет. Жучок в одежде даст пеленг, и мы нашу драгоценную вернем.
Эгваль. Бета.
Каменная невысокая стена надвигается из тумана. Только ноги, успевай, береги. Пролетаешь сквозь маленький сад. Он сильно пострадал от ночных холодов. Аграв сам вычисляет траекторию, огибая розовый куст. Надо же, цветы живы. Бутоны скоро распустятся. Желтые розы. Символ разлуки, символ измены.
Незастекленная веранда — крыша на четырех деревянных, серых от времени столбах. Финиш. Убого валяешься на полу. Кажется, ненадолго лишилась чувств. Нет сил подняться.
Шаги. Тихие, слабые. Малыш, лет четырех, склоняется над тобой.
— Ты ангел? Упала с неба?
В руках у ребенка маленький термос.
— Пей.
Детская молочная смесь Густая, чуть сладкая. Полулежа, пьешь мелкими глотками.
— Прости, оставила тебя без завтрака.
— Нет, кашу я съел. Теперь сможешь летать?
— Наверное.
— Что у тебя на шее? — малыш показывает на ментоблокатор.
— Так поступают с плохими ангелами. Которые не справились с работой.
— Не горюй. Получится.
— Да, дружок. Отойди чуть-чуть...
Силы вернулись, спасибо маленькому оптимисту. Аграв вытянет последний короткий полет. Стартуешь не спеша, как сидела, так и поднялась. Медленно выпрямляешься, зависнув в метре над полом, чтобы дитя налюбовалось. Дрейфуешь тихонько в сторону сада. Не хватает еще, чтобы родители мальчугана заметили тебя в окно! Их голоса слышны через открытую дверь. Нет, мужчина и женщина, которых ты никогда не увидишь, слишком заняты собой. А рассказу сына они не поверят. Вот и хорошо. Медленно уходишь в небо.
Инерция гасится полностью, это — как полет во сне. Поднимаешься метров на двести, здесь ощутимо прохладнее. Куда держишь путь, Экселенса? Как непривычно это прозвище! Кроме Тамары его никто уже не помнит. Делаешь полный оборот, обозревая окрестности. Туман, местами, еще скрывает город.
Обращаешь взор вверх. Это — твои чертоги, ангел? Нет тебе места ни здесь, ни среди людей. С горькой улыбкой смотришь на горящий рассветом купол небес. Зрелище, достойное кисти Гарери! Его портит лишь одна маленькая деталь. Как неверный мазок губит всю картину, разрушая цельное впечатление красоты и вечного покоя.
Две яркие серебряные искры стремительно чертят пламенеющее небо, беззвучно падая к земле...
Разве так выглядят боеголовки, входящие в атмосферу? Разве их вообще можно увидеть? Что происходит?! Протекторат Тир нанес по Эгваль ракетный удар? Отчетливо понимаешь, что Тир здесь ни при чем.
Как зачарованная следишь за неумолимым падением. Две карающие десницы. Сколько их над каждым городом Мира? Неужели небритый умник из Норденка чего-то напутал, кидаясь камнями в Новтеру? Правду ли рассказывали в Школе про механизм "мертвой руки"? Будто есть охранительный автомат, который никогда не включится, пока на Новтере хоть кто-то остается в живых? Поэтому победить Новтеру нельзя, можно лишь погибнуть вместе с ней.
Блистающие метки увеличиваются в размерах. Траектории не отвесные, но очень крутые. Внезапно в небе один за другим расцветают два маленьких клубка огня...
Падение резко замедляется, и почти останавливается. Две перевернутые свечи спускаются с неба! Изрыгающие огонь, они висят чуть наклонно. Один за другим слышны мощные раскаты грома. Могучий, разрывающий воздух рев, обрушивается на город, пробуждая его ото сна.
До тебя только сейчас доходит, что нисходящие с неба металлические башни — высотой с Дом власти Эгваль! Расстояние скрадывает их гиганские размеры.
Рев усиливается. Под обеими башнями, принявшими строго вертикальное положение, бушует пламя. Навстречу поднимается с земли кипящее облако пыли. Полет почти завершен. Карательный отряд прибыл.
Это — не Новтера! Свирепая, первобытная мощь реактивных двигателей давно позабыта Новыми людьми. Кто же выходит в космос на ракетах? Невероятная архаика! Как вообще это себе представить? Но... видишь немыслимое собственными глазами.
Пламя гаснет, наступает тишина. Черная пылевая туча медленно оседает, открывая два сверкающих титанических монумента. В них — яркая, злая красота. Так красив стальной кинжал, приставленный к горлу.
Аграв-пояс дает знать (вибрацией и зудящим писком), что энергия на исходе. Не выберешь место приземления — автоматика сделает это за тебя. Быть по сему. Пологий спуск заканчивается в квартале от старта — и на том спасибо. Странно, что и здесь тебя встречают.
Стикс, немощный, старый. Кисточки на ушах прозрачно-белые. Он прилегает к земле, приглашая его оседлать. Ох, дедуля! Некстати вспоминаешь лихую молодость. И, вообще, зачем ты здесь?
Вдруг... понимаешь. Среди стиксов тоже есть телепаты. Ты — единственная из людей, кто знает это. Ментально одареные стиксы так же редки, как телепаты-люди. И есть важное отличие: ментоблокатор на стиксов не действует! Этот храбрый старик понимает тебя, а ты его. Именно его тайная мысль привела тебя к дому, где смогла немного отдышаться. А потом сюда.
Чего он хочет? Мысленный контакт со стиксом для человека труден, даже опасен. Но, терять больше нечего. Напряженно вглядываешься в незнакомый мысленный узор. Испытывая огорчение и разочарование. Оно тебе надо, потакать чужим, непонятным верованиям?
Короче, старик умирает. Его религия (надо же!) требует совершить, напоследок, доброе дело. Чего же ради, дряхлый стикс выбрал объектом своих благодеяний тебя? Дело, оказывается, вот в чем.
Ее высочество была не очень добра к людям. И они постарались забыть о ней. Но, стиксы ее помнят. Их она никогда не обижала. Умные звери давно "вычислили" Хозяйку, скрывшуюся под ложным именем. Не в состоянии серьезно ей помочь, рады оказывать мелкие услуги. Очень мило. Правда, ты тронута.
Ментальный контакт с нечеловеческим разумом — заведомо ненадежен. Хорошо, что стиксы понимают человеческую речь. Говоришь прямо, без уверток:
— Дружок, я — на твоей стороне, сочувствую всяко. Но, прошу... не ищи во мне родственную душу! Лучшее что можешь сделать — это прибить меня на месте.
Он усмехается. Отрицательно мотает большой кошачьей головой. Страшные длинные верхние клыки способны привести в ужас любого, не знакомого со стиксами. Делаешь еще одну попытку:
— Не откусишь мне голову, так ее скоро оторвут эгвальцы. Взбешенные тем, что Хозяйка Острова посмела ускользнуть от них. Или Тамара опять возьмет меня под назойливую опеку. А потом, разочаровавшись, прикончит, как вовсе никчемную особь. Да, и посмотри вокруг! В Мире вновь хозяйничают пришельцы. Боюсь, пощады не найдет никто.
В желтых глазах стикса, с вертикальными щелями зрачков, горит усмешка. Безнадежно махнув рукой, усаживаешься на него. Он поднимается на ноги, готовый отправиться в путь.
— Ладно. Вези, куда хочешь.
Ему не уберечь тебя от опасности. Она — везде, что бы там не воображал романтически настроенный старичок-котяра. Сдохнете вдвоем, только и всего. Пусть так. Даже веселее.
Он, заразившись твоим настроением, шлет ответную философскую мысль. Если человек-самка мечтает о смерти, то почему не лишит себя жизни сама?
— В разное время много людей умерло, защищая меня. С моей стороны, самоубиваться — нечестно по отношению к ним,
— "Игра. Бравада. Прекращай".
Дряхлый кот-переросток имеет наглость читать тебе нотации! Сказала бы ему... да что-то язык заплетается. Клонишься вперед, утыкаясь физиономией в седоватый загривок умного зверя. Разные есть посадки наездника. Эта — твое изобретение. "Лягушка на стиксе". Четыре лапки враскоряку, едешь и отдыхаешь. Держаться легко, не свалишься, пока он сам не захочет тебя сбросить.
Что он промыслил? Обозвал притворщицей? Негодяй... Ты ему покажешь... Сейчас... Дождешься, когда исчезнет пелена перед глазами... Правда же, глупость — отбросить концы раньше старого дурака?.. Усилием воли удерживаешь сознание. Становится темнее, по земле бежит, обгоняя тебя, чья-то тень.
Андрей резко сел на постели. Он не помнил, что его разбудило. Наверное, кто-то из соседей по ночлежке громко всхрапнул. Быстро оделся, осторожно прошел меж коек, стараясь не смотреть на дрыхнувших постояльцев. На выходе наклонился над питьевым фонтанчиком, сделал несколько глотков. И ушел в туманное утро.
Покрытый щербатым асфальтом переулок вывел его к маленькой площади. На другой стороне находилось двухэтажное здание мэрии. Такой же убогой архитектуры, как всё вокруг. На фасаде красовался фанерный щит с изображением абстрактной героической личности. Краска местами облезла, одного глаза и половины прически у героя не было. И борода его казалась наполовину выдранной.
Внизу красовалось изречение: "Эйкумена прежде всего!" У двух окон, по обе стороны от патриотического лозунга, подняты жалюзи — Рено Руббиш приходит на работу засветло. Так он чувствует себя человеком значительным. Настоящим государственным деятелем, а не старостой убогого, умирающего городка.
Андрей постоял немного, собираясь с мыслями. Авантюра, конечно. Предстать в роли вернувшегося ниоткуда экс-координатора Геллы. В образе заштатного клерка. Ни мундира, ни орденов. Одна мужественная внешность. И что же попросит герой у этой деревенщины, Руббиша? Прояснится по ходу дела. Он приготовился пересечь площадь и войти в обшарпанное здание мэрии.
На улице резко потемнело. Андрей в изумлении увидел, что солнце превратилось в черную кляксу с тонкими шевелящимися щупальцами. Он смотрел на это омерзительное зрелище, пока его лица вновь не коснулся теплый солнечный луч.
Очнувшись от столбняка, Андрей метнулся в узкий проход между домами. Предмет, вызвавший краткое солнечное затмение, переместился в сторону. Андрей наблюдал, как он медленно приближается, всё такой же отвратительный. Что за хрень?!
Будто гигантский паук. Овальное туловище, размером с бронеход. Широко распластанные восемь ног-щупалец. Длиной метров тридцать. Общий цвет темно-серый, тускло блестящий. Кошмарное существо двигалось, как направляемое неведомым разумом. Нечеловеческим и очень злым.
Полет его был почти бесшумным. Слышался лишь тихий свист рассекаемого воздуха. Чудовище зависло над площадью... И, вдруг, одним прыжком приблизилось к зданию мэрии. Выметнулось щупальце, разбив окно. И тут же втянулось обратно, крепко держа добычу — визжащего от ужаса Рено Руббиша.
