— Боюсь, иногда даже я могу быть немного легковерным и чрезмерно доверчивым, — сказал Корис со вздохом. — И это, увы, было одним из них. На самом деле, Айрис, Робейр — агент инквизиции. — Он увидел, как глаза молодой женщины расширились от внезапной тревоги, но неторопливо продолжил: — На самом деле ему было специально поручено самим Уиллимом Рейно пробраться ко мне на работу. Однако, к несчастью для архиепископа Рейно, когда Робейр впервые поступил на личную службу к великому инквизитору, у него уже был работодатель... твой отец.
Несмотря на ее потрясающее самообладание, у Айрис отвисла челюсть. Мгновение она пристально смотрела на Кориса, затем снова перевела взгляд на камердинера, который внезапно стал выглядеть гораздо менее мрачным. На самом деле, он улыбнулся ей, в глазах появился веселый огонек, которого она никогда раньше в них не видела, и низко поклонился.
— Он работал на отца?! — она более чем наполовину выпалила.
— Именно так. — Корис пожал плечами. — Интересная вещь об инквизиции, правда, Айрис? Они повсюду сажают шпионов и агентов, и они очень хорошо умеют находить недовольных людей, чтобы доносить на других, но, по крайней мере, до недавнего времени им, похоже, никогда не приходило в голову, что кто-то еще может подсадить на них шпионов. Думаю, что это связано с высокомерием власти. Они так заняты тем, что делают с другими людьми, что никогда не задумываются о том, что могут с ними сделать другие люди. Или какие шаги могут предпринять эти другие люди, чтобы защитить себя от шпионов инквизиции. И они действительно допустили небольшую ошибку при наборе персонала в случае с Робейром.
— Они это сделали? — спросила она зачарованным тоном.
— О, действительно, они это сделали, — практически промурлыкал Корис, но под его очевидным удовлетворением чувствовалась странная ледяная нотка. — Видите ли, Робейр — уроженец Корисанды, родился и вырос там, но его мать родилась в Харчонге... где его дедушку забили до смерти на ступеньках церкви в его деревне, а местный инквизитор наблюдал за этим. И его преступление? — Корис посмотрел ей в глаза. — Сквайр, избивший его до смерти, хотел уложить в постель его младшую дочь. Она отказалась, он проигнорировал ее отказ, и у ее отца хватило невероятной смелости заявить протест против изнасилования своей тринадцатилетней дочери. Эта дочь была матерью Робейра.
Глаза Айрис вернулись к Сиблэнкиту и увидели правду, когда холодные, горькие воспоминания — и ненависть — погасили юмор, который мелькнул в его глазах.
— Я не буду беспокоить вас подробностями о том, как его матери и двум ее сестрам удалось добраться до Корисанды, Айрис. В любом случае, это не совсем моя история, чтобы ее рассказывать. Но в конце концов они добрались до Мэнчира, где твой дед нанял их всех в прислугу дворца, а она вышла замуж за одного из его оруженосцев. Поэтому, когда Робейр пришел к твоему отцу и сказал ему, что к нему обратился инквизитор с просьбой стать шпионом в доме твоего дедушки, твой отец приказал ему согласиться.
— Случилось это больше тридцати лет назад. Вскоре они поняли, какой он ценный приз, и вытащили его из Корисанды, чтобы использовать в других местах еще до того, как я поступил на службу к твоему отцу. С годами он стал для них очень ценным — настолько ценным, что с его стороны потребовалось совсем немного усилий, чтобы внушить мысль о том, чтобы его отправили в Швей для "проникновения" во двор Дейвина в изгнании. В конце концов, он определенно знал достаточно о Корисанде и о политике Корисанды, чтобы идеально подходить для этой работы. И он был доверенным агентом инквизиции задолго до того, как я стал начальником разведки твоего отца, так что, хотя он вырос во дворце твоего деда, я бы не узнал его, когда увидел. Увы, ему было по-детски легко втереться ко мне в доверие... и с тех пор он сообщал именно то, что хотел я сам.
Айрис откинулась назад, медленно качая головой. Не в отрицании, а в удивлении.
— Филип, я пытаюсь, но немного трудно поверить, что даже вы можете быть достаточно смелым, чтобы посадить — что? Двойного агента? — в канцелярию инквизиции!
— Я ничего подобного не делал, ваше высочество! Во-первых, он не двойной агент; технически он тройной агент, — с улыбкой запротестовал Корис, поднимая обе руки в красноречивом жесте невинности. — Кроме того, я не имел никакого отношения к его первоначальной вербовке инквизицией. Твой отец сделал так... на самом деле, когда он и Робейр оба были примерно твоего возраста.
Его улыбка исчезла, сменившись гораздо более печальным выражением лица.
— Я многому научился у вашего отца, Айрис. Мне хотелось бы думать, что и он тоже кое-чему научился у меня. И все же один урок, который никто из нас не усвоил, пока не стало слишком поздно, заключается в том, что некоторые вещи в этом мире действительно важнее "большой игры". По правде говоря, не думаю, что ваш отец когда-либо научился этому, но наблюдение за тем, что с ним случилось, наблюдение за тем, что происходит со всем этим миром, научило меня, что это так. Ваш отец совершал ошибки, Айрис. Даже самый умный человек может сделать это, особенно когда он ослеплен амбициями, и — простите меня — так оно и было. Я говорю с определенной степенью опыта, потому что я помог ему совершить много таких ошибок и разделил многие из этих амбиций. Но ваш отец был не просто моим князем. Он был моим другом, и этот ублюдок в Зионе убил его и его сына — моего крестника — на улицах его собственной столицы только для того, чтобы он мог обвинить в этом кого-то другого. И теперь он также хочет убить Дейвина.
— Дейвина?! — Айрис ахнула. Она резко вскочила со стула, ее лицо побледнело, и одна рука поднялась к основанию горла.
— Мое "убедительное наводящее на размышления доказательство", Айрис. Мне прислали приказ помочь расчистить путь для отряда убийц, чтобы убить Дейвина. Чего мои приказы мне не говорят, так это того, что после смерти Дейвина меня тоже убьют. Это одновременно устранит всех несчастных свидетелей, которые могли бы знать слишком много о том, как произошла трагедия, и позволит Клинтану утверждать, что — точно так же, как ваш двоюродный брат Энвил-Рок и его друг Тартариэн — я предал Корисанду в обмен на обещанную награду от Кэйлеба и Шарлиэн Армак. К несчастью для Клинтана, человек, которого обвинили бы в доносе на меня королю Жэймсу и инквизиции, — не кто иной, как мой камердинер, который, к сожалению, узнал о моих предательских намерениях слишком поздно, чтобы предотвратить убийство вашего брата. О, и в качестве завершающего штриха убийц — все они либо погибнут при попытке, либо умрут во время срочного допроса инквизиции — будут чарисийцами. Или, по крайней мере, все они родились чарисийцами, хотя большинство из них выросли и провели большую часть своей жизни здесь, на материке. Это приятное уточнение, вам не кажется?
Айрис медленно опустилась обратно на стул с огромными глазами, а Корис пожал плечами.
— Я мог бы все это выдумать, солгать вам, но думаю, вы знаете, что это не так. И хотя не могу показать вам письменный приказ Клинтана об убийстве вашего отца и молодого Гектора, думаю, что схема, которую мы видим, достаточно ясна, не так ли?
— Мы не можем позволить ему убить Дейвина, Филип! — На этот раз Айрис Дейкин выглядела так же молодо, как полагалось в ее годы, ее глаза наполнились слезами. — Пожалуйста. Он — все, что у меня осталось, вся семья, которая у меня есть! И он такой маленький мальчик. Он не заслуживает ничего такого!
— Знаю. — Он протянул руку и взял ее за руку. — Знаю, Айрис, и Робейр, и Тобис, и я сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить его — и вас. Но нам понадобится помощь, и большая, или все, что мы сможем сделать, это умереть, защищая вас. И надеюсь, вы простите меня за то, что я это сказал, — он улыбнулся легкой кривой улыбкой, — но я бы действительно предпочел этого не делать. Особенно, если есть шанс уйти живыми таким образом, чтобы разозлить Жэспара Клинтана настолько сильно, что чистый апоплексический удар может просто убить сукина сына. Простите мой язык.
— Помочь? — повторила она, игнорируя последние слова, выражение ее лица было озадаченным. — Кто теперь сможет нам помочь?
— Ну, так получилось, что, если вы позволите мне попросить о помощи, у меня есть... друг, который, возможно, все-таки сможет кое-что для нас сделать.
* * *
— Вы шутите! — сказал Травис Олсин, переводя взгляд с Мерлина Этроуза на Бинжэймина Рейса и обратно. — А разве нет?
— Он выглядит так, как будто шутит? — потребовал барон Уэйв-Тандер, тыча большим пальцем в сторону Мерлина.
— Нет, но... — голос графа Пайн-Холлоу затих, и Уэйв-Тандер усмехнулся.
— Ко всему этому новому доступу к информации нужно привыкнуть, не так ли?
— Ты можешь повторить это много раз! — Пайн-Холлоу покачал головой. — И, честно говоря, тот факт, что я все еще играю в догонялки во многих областях, не помогает. У меня было не так много времени, чтобы попрактиковаться с этим "коммом", как следовало бы, потому что я так занят, открывая все шары, которые граф Грей-Харбор держал в воздухе. — Он снова покачал головой. — Я всегда уважал графа, но я даже не начинал догадываться обо всем, что он замышлял!
— У вас действительно есть трудный пример, которому нужно следовать, милорд, — серьезно согласился Мерлин. — Но думаю, что у вас все получится. И мне неприятно это говорить, но то, что вы стали членом внутреннего круга, очень поможет в долгосрочной перспективе.
— Согласен с вами, что это никому не повредит, — сказал Пайн-Холлоу с недовольной улыбкой. — Я действительно хотел бы знать об этом, когда Нарман был еще жив. И сейчас мне хотелось бы рассказать об этом барону Шэндиру, — граф Эмерэлда усмехнулся. — Хал все еще не понял, почему ваши усилия по борьбе со шпионажем здесь, в Старом Чарисе, были так чертовски эффективны!
— Надеюсь, когда-нибудь у нас будет возможность объяснить ему это, — сказал Мерлин с ответной улыбкой. — На данный момент, однако, есть еще один незначительный вопрос...?
— Конечно, есть! — Пайн-Холлоу встряхнулся. — Однако мне все еще немного трудно в это поверить!
— Ну, посыльная виверна прямо сейчас в пути, — Мерлин пожал плечами. — Следивший за Айрис и Корисом снарк Совы уловил ключевые слова "Чарис", "Кэйлеб", "Клинтан" и "убийство", когда они обсуждали, что делать. Этого было достаточно, чтобы передать весь разговор мне и Бинжэймину. Я попрошу Сову передать вам видеозапись и аудиозапись позже вечером, но ключевым моментом является то, что они просят убежища. Я не думаю, что Айрис вполне готова пообещать, что она или Дейвин поклянутся в верности Кэйлебу и Шарлиэн или согласятся на постоянное включение Корисанды в империю, но, насколько я вижу, она, по крайней мере, уверена, что мы не убьем ее младшего брата. С ее точки зрения, это серьезный шаг вперед по сравнению с ситуацией, в которой они находятся.
— Вижу, где это может быть правдой, — с чувством сказал Пайн-Холлоу. — Вопрос в том, что мы будем с этим делать.
— Думаю, что первым делом, вероятно, стоит обсудить это с Кэйлебом и Шарлиэн, — ответил Мерлин. — С другой стороны, я обнаружил, что бывают случаи, когда требуется небольшая подготовительная работа, прежде чем вы приступите к "первому порядку ведения бизнеса". В данном случае внесение готового предложения кажется мне особенно хорошей политикой.
— И вы хотите, чтобы я внес предложение. Понимаю. — Пайн-Холлоу улыбнулся. — Вы действительно ожидаете, что они отреагируют так негативно?
— Напротив, ожидаю, что они искренне поддержат это предложение. Я просто подумал, что, будучи совершенно новым первым советником империи и имея такую возможность продемонстрировать свой характер, вы, возможно, захотите воспользоваться этим.
— Мерлин всегда готов вам услужить, — фыркнул Уэйв-Тандер. — Всегда ищет возможности, с помощью которых мы можем продвинуться вперед. Напомните мне когда-нибудь, милорд, чтобы я рассказал вам о первой возможности, которую он мне предоставил.
— Не время, Бинжэймин! Давайте не вспоминать прошлое, — строго сказал Мерлин и повернулся обратно к Пайн-Холлоу. — О чем я подумал, милорд...
* * *
— Сэр Данкин?
— Да, Гектор? — адмирал сэр Данкин Йерли оторвал взгляд от лежащих перед ним отчетов капитанов, когда лейтенант Эплин-Армак вошел в его дневную каюту.
— Только что на борт поднялся посыльный от адмирала порта, сэр. У него депеша для вас.
— И есть какая-то причина, по которой вы еще не передали ее мне?
— На самом деле, сэр, боюсь, вам придется расписаться за нее. Лично.
Брови Йерли поднялись. Он мгновение рассматривал своего молодого флаг-лейтенанта, затем пожал плечами.
— Очень хорошо, полагаю, вам следует попросить этого посыльного зайти в каюту.
— Есть, сэр.
Эплин-Армак исчез на несколько секунд, затем вернулся в сопровождении полноватого коммандера.
— Сюжет усложняется, — пробормотал Йерли, увидев старшинство "посланника".
— Коммандер Джинкинс, сэр Данкин, — сказал Эплин-Армак.
— Понимаю. У вас депеша для меня, коммандер?
— Да, сэр, я доставил ее. — Джинкинс отдал честь, затем открыл атташе-кейс и извлек тяжелый холщовый конверт. С его края была пришита бумажная этикетка, чтобы держать его запечатанным, и он положил конверт на стол Йерли.
Адмирал мгновение смотрел на него, затем обмакнул перо в чернильницу и нацарапал свое имя на этикетке.
— Очень хорошо, сэр Данкин, благодарю вас, — сказал Джинкинс, забирая конверт и бегло, но внимательно изучая подпись. Затем он вытащил маленький нож и осторожно разрезал стежки, которыми был зашит конверт. Внутри был еще один конверт поменьше, и он вытащил его и передал Йерли, прежде чем вернуть внешний конверт в свой атташе-кейс.
— Мне поручено сообщить вам, сэр Данкин, что адмирал Уайт-Форд просит оценить вашу готовность разобраться с этим вопросом в течение следующих двух часов.
— Понятно. — Йерли взвесил конверт в пальцах. Он не казался таким уж тяжелым, но, с другой стороны, приказы никогда не отдавались... пока не приходило время их выполнять.
— Гектор, не мог бы ты, пожалуйста, проводить коммандера Джинкинса обратно к его катеру?
— Конечно, сэр Данкин.
— Спасибо тебе. И, коммандер, — взгляд Йерли вернулся к Джинкинсу, — сообщите адмиралу Уайт-Форду, что я доложу ему как можно быстрее.
— Я так и сделаю, сэр Данкин. Спасибо, — коммандер снова отдал честь и удалился в сопровождении Эплин-Армака. Йерли проводил их взглядом, а когда дверь каюты за ними закрылась, открыл второй конверт, извлек полдюжины листов бумаги и начал читать.
* * *
— Да, сэр Данкин? — сказал Эплин-Армак, возвращаясь в дневную каюту десять минут спустя. — Силвист сказал, что вы хотели меня видеть?
Лейтенант, как с некоторым удивлением заметил Йерли, явно горел любопытством по поводу таинственной депеши. Столь же очевидно было и то, что ничто на свете не могло заставить Эплин-Армака признаться в своем любопытстве.
— Да, хотел, — признал он. — Думаю, что мы будем немного заняты в течение следующего часа или около того, Гектор.
