«Интересно, напишет на товарища Сталина закладную в НКГБ, аль нет?».
А вслух:
— Это твой папа совершил ошибку, что тебя об простыню не вытер — когда ты ещё «мутной каплей» на его «конце» висел!
— Я буду жаловаться на Вас…
— В «Лигу сексуальных реформ»? Навряд ли там тебе помогут.
— В Политбюро!
Я чуть под стол со смеху не сполз:
— ХАХАХХА!!!
Когда проржался, вытирая выступившие на глаза слёзы, спрашиваю:
— Вопрос на засыпку, Федоренко: как устроена противотанковая оборона самой обычной германской пехотной и сколько противотанковых средств — в частности пушек, в ней имеется?
Увидев замешательство в глазах, подняв глаза к небесам, вздыхаю:
— Я чё то ваще не понимаю: а на хера у нас разведка существует? Ээээ… Существовала. Разогнал я эту «контору» к чёртовой бабушке и правильно сделал…
Повздыхав и наяву себе представив себе бывшего Начальника ГРУ Новикова — одетого в синее галифе мотнёй назад:
— Реальная война с гитлеровской Германией будет совсем не такой, как её всякие там педарасты на «Мосфильме» снимают! Немецкий солдат, отнюдь не побежит перед нашими лёгкими танками — атакующих толпой, подобно стадам диких печенегов. У него в подсумке две обоймы по пять усиленных патронов с бронебойной пулей — способной со ста метров пробить броню до пятнадцати миллиметров, что как раз хватает для нашего «Т-26»…
Прервавшись:
— Вы бы записывали, генерал, а то так — дураком и помрёте.
Тот поспешно схватился за ручку, а я продолжил:
— Кроме того, в каждом пехотном отделении есть единый пулемёт, имеющий ленту с такими патронами… Вы знаете что такое «единый пулемёт», Федоренко?
Впрочем и так всё ясно: если бы наши генералы знали про такой «ништяк» — они бы обязательно его заказали оружейникам. Ибо умение обезьянничать — практически единственное их достоинство, хотя и изрядно сомнительное.
Ещё раз вздохнув, диктую дальше:
— Каждый пехотный взвод имеет противотанковое ружье калибра 7,92 миллиметров. Этот «слонобой» пробивает двадцать пять миллиметров брони с дистанции триста метров… Нашим «БТ» — однозначный кирдык!
— Каждая немецкая пехотная дивизия по штату располагает двадцатью 2-ти миллиметровыми автоматическими зенитными пушками «2 cm FlaK 38», в боекомплект которых входят и бронебойные снаряды — пробивающие наши «жестянки» насквозь.
Про себя добавил:
«И с близкого расстояния — даже броню «Т-34» на отдельных участках».
— Ну и наконец, кроме двенадцати-орудийной противотанковой роты в каждом полку, в каждой немецкой пехотной дивизии — имеется отдельный противотанковый дивизион с тридцатью шестью 37-ми миллиметровыми пушками «Pak-35/36». Таким образом — всего семьдесят пять(!) орудий ПТО. И это не считая полевых орудий, тоже имеющих немалый противотанковый потенциал.
Вижу, это его впечатлило и бомблю дальше:
— И если японцам вполне хватило всего одной шести-орудийной батареи 37-мм противотанковых пушек «тип 94» (всего каких восемнадцать сранных орудий на дивизию!), чтоб 3 июля 1939 года — сжечь семьдесят семь танков из ста тридцати трёх… И сорок пять бронемашин — из шестидесяти семи, 11-ой танковой бригады Яковлева… То представь только, что сделают с нашими «БТэшками» и «двадцать шестыми» немцы!
Пока тот «грузится», выкатываю ещё «арбуз»:
— А ведь их Вермахт, в данный момент активно меняют свою 37-ми миллиметровую «колотушку» на 50-ти миллиметровый «дырокол» «PaK—38», способную с пятисот метров пробить шестьдесят миллиметров брони! Правда, таких пока все две штуки на дивизию…
Указательный палец вверх:
— …Но вот именно — «пока»!
К счастью, у «финников» даже этого нет и этим надо воспользоваться.
В глазах Федоренко, вместо недоумённого испуга и какой-то хорошо заметной затаённой злобы, вдруг появилось неподдельное уважение:
— Вы очень хорошо информированы, тов…
Презрительно-насмешливо:
— Военным делом интересоваться надо, а не просто синие штаны с лампасами в кабинетах протирать! Хочешь стать маршалом, Федоренко?
С видом бравым и, слегка туповатым:
— Как прикажите.
По глазам вижу — хочет. Любой хохол за лишнюю лычку удавится, а тут — маршальская звезда на погоны!
— Поэтому делай так, как я приказываю. Потом, после войны — ещё и спасибо в мемуарах скажешь… Скажешь мне «спасибо», Федоренко?
— Скажу!
Грожу пальцем:
— Ну смотри не проканай за балабола — с того света достану.
Подумав чуток, изменил первоначальную категоричность на более мягкий вариант ликвидации «лёгких и устаревших», как класса:
— Впрочем, некоторое количество Т-26 «первой категории хранения» (сколько именно — сам думай!) разрешаю оставить в учебных танковых подразделениях внутренних округов и военных училищ для отработки тактических задач в составе роты и батальона…
«Двадцать шестые» сравнительно экономичны по сравнению с «бэтэшками» и сколачивать на них подразделения, учить взаимодействию — само то.
— …Точно так же как и новейшие же «БТ-7М» с дизелем, надо изъять из войск и использовать в качестве учебных.
Всего было выпущено 706 единиц этих танков (из которых около полторы сотни штук получили войска НКВД), после чего их производство было прекращено, в связи с переходом Харьковского завода на «Т-34». Боевое значение их «околоплинтусное», а вот как учебная машина (из-за более меньшего века и следовательно — большей экономичности и межремонтного пробега) — будет в самый раз.
Кроме «человеческого фактора», в моём решении есть и чисто экономический резон: каждый «лёгкий и устаревший» танк — это до пятнадцати тонн высококачественного металла… Так зачем, его оставлять врагу в виде обгоревшего, уже готового в мартены металлолома? Я по натуре своей — «хомячило» ещё тот и, никогда не проходил равнодушно мимо валяющейся на земле гайки… Обязательно её куда-нибудь подальше в кусты запинывал.
Если переплавить, броневой стали с двух «БТэшек» или трёх «двадцать шестых» — вполне хватит на один «Т-34» или пол-«КВ».
А если ещё за счёт кой-какого, самого простейшего апгрейда и более умелого применения — снизить потери танков новейших танков, то глядишь и избавим господ союзников от одной из хлопот — поставок листовой брони по Ленд-Лизу, взамен выпросив что-нибудь другое. Например, побольше алюминия, чтоб наша авиация стала менее деревянной.
А кроме тупо брони, у «лёгких и устаревших» — есть ещё немало «вкусняшек».
— …45-ти миллиметровые пушки снять с танков и отправить на «Завод №8» в Подлипки. Я позже там обязательно побываю, накручу руководству хвост — глядишь, что полезно-противотанковое с них запилят.
По состоянию на 22 июня 1941 года, на вооружении РККА находилось 16 621 штук 45-мм орудий. Большая часть из которых находилась в стрелковых дивизиях, в которых по последнему предвоенному штату — их должно было быть пятьдесят четыре.
Во-первых, это критически мало — по сравнению с пехотной дивизией Вермахта.
А во-вторых, что ещё хуже — выпуск этих орудий прекращён в конце 1940-го года. Производство «сорокопяток» будет возобновлено лишь после начала войны, причём — на нескольких заводах сразу.
Но время — самый ценный на войне ресурс, будет безвозвратно упущено!
Имеющиеся орудия ПТО сравнительно быстро были потеряны и, вооружать вновь формирующиеся на замену разбитых стрелковые дивизии, станет нечем. Противотанковые пушки, аж до самого 1943-го года — исчезнут из штата стрелкового батальона, а противотанковые ружья — их заменить не могут, сколько бы их не было.
А я всерьёз намереваюсь увеличить вдвое количество противотанковых пушек в штате дивизии!
И почти пятнадцать тысяч стволов — снятых со списанных танков, мне в этом помогут.
Конечно, танковая пушка «20К» и противотанковая «19К» — далеко не одно и тоже, но всё-таки они имеют много общего — например ствол и затвор. Поэтому лишний «набор деталей» заводчанам не помешает.
А ведь, у каждого танка есть двигатель!
Впрочем, про двигатели «лёгких и устаревших» будет отдельный разговор… Есть у меня пара идеек, куда их можно приспособить.
— Пулемёты складировать. Если кроме «ДТ» ничего более приличного к лету не запилим, будут резервом. Если же сподобимся — отдадим это дерьмо пехоте.
Есть у меня задумка в каждом стрелковом отделении иметь по два ручника. Глядишь, при счастливом стечении обстоятельств, те смогут на пару работая — «задавить» один немецкий «эмгач».
— Все радиостанции с танков снять и комплектно отправить на заводы-изготовители для ремонта, затем на заводы производящие новые танки.
Согласен: несмотря на неоднократные модернизации, находившиеся на вооружении с 1933 года советские танковые коротковолновые радиостанции «71-ТК» — уже устарели, как ленинский броневик и, с 1941-го года заменяются на более современные — «9-Р» и «10-Р»… Но тех остро не хватало и приёмопередатчиками оснащались только танки от командиров роты и выше. Взводные имели лишь приёмник, а линейные танки управлялись флажками и приёмом «Делай как я!» — известном ещё со времён линейно-парусного флота и одноглазого Нельсона.
Я же намереваюсь оснастить каждый Т-34 и КВ — хоть и хреновенькой, но именно полноценной радиостанцией!
А если экипажи в них буду сплошь и рядом командирскими, то и недостатки устаревших радиостанций в них — в значительной степени нивелируются.
— Всю «бронированную мелюзгу» — «Т-37», «Т-38» и, «Т-27» — отправить в Горький на автозавод: единственное, что них есть ценного — это 50-ти сильный газоновский моторчик, годный на грузовики-полуторки.
— «Т-35» законсервировать, и отправить на хранение куда-нибудь подальше от западной границы… Где у нас районы с сухим климатом? После войны будем их продавать в музеи мира, как кости мамонтов и прочих вымерших динозавров, зарабатывая валюту на восстановление страны.
— Все «Т-28» подшаманить и, с группой конструкторов из перспективной молодёжи отправить на Коломенский паровозостроительный завод: глядишь, что полезное с них запилят.
Читал я в «своё» время пару зачётнейших альтернативок по поводу этого сталинского «Трёхголового дракона». Подскажу коль сами не допетрят.
— Оформишь приказ как следует и на подпись мне, членам «ГКТиО» и далее по инстанции…
Грожу пальцем:
— …И не вздумай мне резину тянуть и Му-му ипать, Федоренко! я буду за тобой бдить — аки заботливый тесть за зятем-рукоблудом.
* * *
Однако, «пилим» дальше:
— Из освободившихся командиров-танкистов сформировать при Кировском и Харьковском танковых заводах учебные части. Название: батальоны, полки или бригады — сам придумаешь, не маленький уже. Штат и всё такое прочее — также на твоё усмотрение.
Тот, с видом просветлённым кивает:
— Ага… Понял.
— Самое главное, что? Эти учебные части должны готовить танковые экипажи из командиров, члены которых для лучшего ознакомления с новой техникой — будут участвовать в изготовлении «своего» танка с самого начала. Они обязаны следить, чтоб он изготовлялся качественно, был укомплектован как положено — ЗиП, шанцевый инструмент и всё такое прочее… Участвовать в его испытании ездой и стрельбой на заводском полигоне и, наконец…
Торжествующе поднимаю палец вверх:
— …Участвовать в госприёмке, где подпись командира танка будет решающей!
Вспоминаю рассказ другого ветерана-танкиста, командира «ИС-1» из того же сборника Драбкина:
«Я был младшим лейтенантом, а мой механик-водитель как политрук имел звание «старший лейтенант», в соседнем взводе даже капитан был механиком-водителем».
— Чуть не забыл: командирами танков обязательно должны быть уже повоевавшие танкисты. Даже если положим это лейтенант, а механиком-водителем к нему попал капитан, а то и целый майор… Сечёшь?
— Секу, тов… А может таких сразу в звании повысить?
— Eh bien pourquoi pas?
— Что?
— Я говорю: языки учить надо! Конечно, повышай в звании. Хоть до маршала — если это для дела необходимо.
Однако, это я отвлёкся…
— Наводчики должны расстрелять на заводском полигоне хотя бы по полному боекомплекту, остальные — по его четверти.
Громадное значение для успеха танкового экипажа в бою, для его выживаемости, имеет умение и опыт механика-водителя. Он сам правильно площадку для стрельбы выберет, сам за укрытие спрячется или встанет так, чтобы подставить под неприятельский выстрел толстую лобовую броню, а не уязвимый бок.
Отсюда:
— Все танкисты должны иметь наезд не менее десяти часов на танках новых типов, исполняющие обязанности механиков-водителей — двадцать пять.
Федоренко осторожно:
— Средний пробег до ремонта крайне низок…
Кулаком по столу и безапелляционно:
— Значит, в этих учебных подразделениях надо иметь по два, по три учебных танка на экипаж! На одном товарищи командиры учатся воевать, на другом учатся его ремонтировать.
— Тогда отпуск танков в войска прекратится.
Неделанно-изумлённо на него таращусь:
— А зачем войскам танки — которые больше ремонтируются, чем воюют?
Затем, с крайней подозрительность в голосе:
— Вы на кого работаете, Федоренко? На меня или на Гитлера?
Поспешно-испуганно:
— На Вас, тов…
Заговорнищески подмигнув:
— Ну а тогда чё ты в натуре быкуешь? Товарищи командиры будут ломать танки, а заводские специалисты заипавшись их ремонтировать — денно и нощно работать над улучшением конструкции и устранением недостатков. И будет всё пучком в танковых войсках, а мы с тобой, Федоренко — по брови в шоколаде.
Однако, продолжаем:
— Пиши следующий приказ, Федоренко: все танки «Т-34» и «КВ» вернуть на заводы изготовители… Все до одного, как понял? Кроме тех, разумеется, что в учебных батальонах военных училищ.
— Понял, тов… Хорошо понял.
Подняв палец вверх:
— С сей поры, Начальник автобронетанкового управления РККА, порядок в танковых войсках будет такой: отправка танков с заводов промышленности в округа (в военное время — на фронты) должна была производиться только в составе сформированных, укомплектованных личным составом и матчастью, обученных и сколоченных маршевых рот.
«В реале» такой порядок был установлен постановлением правительства «№ 1749-756» от 25 июня 1941-го года.
