— Да, — усмехнулся Нихуш, — мне дорого пришлось заплатить Хусто, за то, что он переправил их всех за одну ночь.
— Видел, как они восхищенно пялились на меня? Как будто не было всего того, что они творили еще несколько месяцев назад!
— Детка, они, наконец, смогли найти для себя логичное объяснение тому, что какая-то выскочка оказалась сильнее и умнее их по всем фронтам. Одно дело проиграть дочери садовника, и совсем другое дело биться с потенциальным демиургом, моей дочерью. В один день для них ты превратилась из занозы в заднице, в предмет поклонения. Не трать больше силы и время на них, мне хотелось, чтобы твой триумф был полным, поэтому я совершил этот мальчишеский поступок, и в глубине души мне стыдно, что поступил так по-детски. В то время, когда моя юная дочь, оказалась значительно выше подобной мелочности.
— Твоя юная дочь, с удовольствием упивалась их поклонением, и не додумалась до этого сама только потому, что в последние дни на нее столько свалилось, что просто не до того.
— Отлично, а то я начинал ощущать себя уж как-то совсем ребенком, рядом со взрослой, разумной дочерью. Мне хватило этого ощущения с Миной. Вот уж кто меня беспокоит. Она решила взвалить на себя ответственность за всех и вся? На плечах этой девочки столько висит.... Тяжелее только твоему приятелю Дэймону. Вот уж кого очень хочется прибить, чтобы не мучился!
— Не надо! — встревожилась Джинни, — он хороший!
— Не волнуйся, не буду, — задумчиво буркнул Нихуш, — не переживай за него. С этим парнем все будет в порядке. Я позаботился.
Джинни снова напряглась. Ее пугала мысль о том, как Нихуш мог позаботиться о Дэймоне.
— Лучше не спрашивать как?
— Лучше не спрашивать как.
Дэймон вернулся домой. Он не знал, как так получилось, но они до сих пор ни разу не говорили с отцом о произошедшем уже и предстоящем в будущем. Вопросы, которые мог задать Реналь... — это пугало.
Корин Шагрин сидел в гостиной и всем своим видом показывал, что слишком долго ждет. Дэймон сам налил себе Фари Марты и сел в кресло напротив. После непродолжительной паузы Реналь спросил,
— Почему ты мне не сказал?
— Не мог. Она лишила возможности.
— Понятно.
Повисшая пауза заставила Дэймона внутренне напрячься.
— Я могу чем-то помочь? Что-то для тебя сделать?
Молодой человек поверить не мог, что отец вот так просто завершил допрос, и предложил помощь.
— Можешь.
— И? — Реналь явно старался собрать все свои силы, чтобы не взорваться. Дэймон первый раз видел отца в таком взвинченном состоянии. До сих пор он считал своего родителя образцом хладнокровия. Чтобы не злить его дальше, молодой человек предпочел перейти к делу.
— Я слышал, что Персоналий пробовал объединить силы, и у вас получилось, это правда?
— Правда. Кто сказал?
— Яго.
— Ну, конечно!
Степень эмоциональной возбужденности Реналя выбивала Дэймона из колеи, и провоцировала на дерзость.
— Ты же не думал, что от того, что он моложе вас на десяток тысяч лет, он не будет использовать все те же самые уловки, что и вы. Не говоря уж о наследии доставшемся ему от Густаво.
Почувствовав, что влияет на Дэймона, отец постарался взять себя в руки.
— Естественно. Так что ты хотел?
— Как ты сам оцениваешь потенциал этой силы?
— Гм... Мне трудно судить, но думаю, что поодиночке и Нифрее, и Фаране придется с ней считаться. Не то, чтобы она была способна причинить им какой-то серьезный вред, но, скажем, выставить защиту для Яго на несколько минут мы сможем.
— Вы пробовали развивать ее? Пытались подобрать того, кто сможет управлять этой силой, фокусировать ее?
— Считаешь, может пригодиться?
— Да это пригодиться.
— Буду иметь в виду, возможно, соберу всех еще раз.
— И попробуй позвать Джинни. Я знаю, что она только-только осознала себя, как демиург, и не имеет никакого опыта, кроме как полетов, но подозреваю, что подобные вещи заложены в них от рождения. Может у нее получится.
— Почему не Яго?
— Яго будет не до того, — покачал головой Дэймон.
Реналь судорожно пытался понять, что творится в голове сына. В какой-то момент он совсем потерял над ним контроль. Корин Шагрин не мог вспомнить тот миг, когда Дэймон из подростка превратился во взрослого независимого человека.
— Насколько я тебя знаю, ты не расскажешь мне, что за план пытаешься воплотить в жизнь.
— Извини, это невозможно.
Реналь с пониманием кивнул. Потратив пару секунд на размышления, ответил.
— Ты заслужил мое уважение и доверие. Я сделаю все, что возможно, чтобы помочь.
Дэймон был потрясен тем, как повел себя Реналь. Он был искренне благодарен за то, что отец не полез к нему с вопросами, сочувствием, упреками и указами. Не желая злоупотреблять ситуацией, он все же попросил.
— Времени осталось мало, постарайся всех собрать поскорее.
— Конечно. Что-нибудь еще?
— Да. — Дэймон выложил на столик между ними пачку запечатанных конвертов. — Первый и второй конверт для Мины. Если она очнется, отдай первый конверт в случае моей смерти. Сделай это в тот же день, и убедись, что она его сразу же прочитает. Пожалуйста, чтобы вокруг не происходило, ты должен убедиться, что она его прочтет, сразу же после моей смерти.
— Не волнуйся, я сделаю, все как ты сказал. Не боишься, что я его прочту?
— Нет. Ты слишком уважаешь себя для этого. На мою судьбу это уже никак не повлияет, а все остальное.... Нет, ты не станешь его читать.
— Ты прав. А что с остальными конвертами?
— Сейчас объясню.
Яго, пошатываясь, шел по коридору к своей комнате. Постепенно ему становилось лучше, но в глазах еще был кровавый туман. Поэтому когда на полу ему померещилось черное перо, он даже не удивился. Простояв пару минут, пытаясь навестись на резкость, Джакомо решил, что сознание играет с ним злую шутку. Таинственная незнакомка слишком глубоко запала ему в душу. Эта красотка смогла, заставить всех забыть о предстоящем конце света, о ненавистной Нифрее, о виновнице торжества, и о ее необыкновенном, удивительном отце. Яго не знал никого, кто способен, закатить за столь короткий срок, столь завораживающий спектакль. Он не был уверен, что сам смог бы провернуть подобное. Мина, возможно, смогла бы.... Полуживое состояние добавило не хватавшей ранее решительности. Он развернулся и пошел в обратную сторону. Распахнув дверь без стука, Яго замер глядя на сидящую в кресле кузину. Кровавое платье, маска и парик валялось рядом. Она оставила только белые перья на кончиках ресниц. Укутавшись в шелковый халат матери, Мина сидела, поджав под себя ноги и подперев локтем голову. С тоской глядя на ввалившегося кузена, она только расстроенно буркнула,
— Проходи, садись.
С трудом соображающий Яго оценил путь, который ему надо было преодолеть, чтобы сесть в кресло, и путь до кровати, и предпочел последнюю. Кое-как доковыляв, он полу-прилег, боясь, что если ляжет полностью, его начнет мутить.
— Дай мне пустой стакан, — Яго с трудом выдавил из себя просьбу и зашелся от боли.
Поначалу, погруженная в свои страдания, Джельсамина не заметила состояние кузена, но постепенно его странное поведение привлекло внимание. Быстро поднеся кузену стакан, она с ужасом увидела, как он схаркивает в него сгустки крови.
— Создатель, что с тобой?
— Немного переборщил в дерзости, общаясь с Нифреей.
— Да, на нее это похоже, — усмехнулась Мина, взяв себя в руки, после того, как вспомнила сразу две вещи — ее кузен бессмертен и завтра они все равно все умрут.
— Мне плохо, поэтому рассказывай, когда успела оклематься.
— Да, я собственно, все время себя прекрасно чувствовала, — поморщилась Мина. — Убедить этих простофиль, что я пала жертвой всемогущей богини не составило труда. Картинно вывалилась через стену, выплеснула на себя побольше крови, нюхнула мнимой смерти, и вот я уже на краю гибели.
— Но ты же упала с такой высоты, я же сам видел глазами Дэймона!
— Не упала, а спланировала. Ты не забыл, что я умею планировать?
— А как же пробитая тобою стена?
— Ловкость рук и никакого мошенничества, — усмехнулась Мина, — стену пробила я сама, только не своим телом, а силой мамы. Создать у нашей самоуверенной красотки иллюзию, что она со мной справилась, было проще, чем выпить чашку кофе. Это бы и так произошло, только парой минут позже, а я поддалась и сделала это тогда, когда было нужно мне.
— А меня зачем было обманывать?
— Ты сам меня учил — чем меньше народу знает, тем надежнее тайна.
— А Джинни?
— Ну, Джинни то не проведешь. Она же целитель.
— И зачем ты это устроила, можешь сказать?
Мина на некоторое время задумалась, подтащила кресло поближе к кровати, устроилась в нем поудобнее и начала,
— После того, как мы разнесли замок Нифреи...,
— После того, как ты разнесла замок Нифреи! — уточнил Яго.
— Хорошо, после того, как я разнесла замок Нифреи, я поняла, что долго ее визита ждать не придется. Она неизбежно объявится выяснять отношения. Это был хороший повод прощупать ее на предмет могущества. Все говорят о том, что демиурги сильные, могущественные, что нам с ними не тягаться.... Но откуда им об этом известно? Что кто-то пробовал? Вот я и решила проверить.
— Ненормальная!!! А банальная логика тебе не подсказывает, что существа способные создавать и разрушать целые миры по определению обладают неким недоступным нам могуществом.
— Нет, не подсказывает. Мне моя логика подсказывает, что скорее они обладают некими недоступными нам знаниями. Потому как, вряд ли кто из нас уже сомневается, что ты был не рожден женщиной, а создан своим отцом. И судя по тому, что твое лицо не исказила гримаса изумления, ты это уже тоже осознал. А как я прочитала в записях матери, демиург становиться демиургом только тогда, когда сам осознает, кем является. Ему никто не говорит с рождения "ты демиург", он должен себя осознать таковым. Ты, похоже, осознал, но что-то я не наблюдаю в тебе столь глобальных изменений. Собственно, как и глядя на Нифрею, не скажешь, что она способна разрушать миры. Из этого я делаю вывод, что скорее эти способности обусловлены в первую очередь знаниями, а уж затем могуществом.
— Я слишком слаб и болен, чтобы следить сейчас за ходом твоих безумных мыслей, поэтому будь добра, скажи мне сразу, что ты узнала, и к какому выводу пришла.
— Я к тому и веду. Итак, я решила немного потягаться силой с богиней. Зная, что на своей земле у меня будет преимущество, я предпочла никуда не ходить, до ее визита. Как ты знаешь, мы встретились, обменялись парой дерзких фраз, после чего она поперла, как вол. Признаюсь честно, я могла сопротивляться дольше, запаса сил хватило бы, но мне очень не хотелось в результате этого эксперимента погибнуть. Поэтому, я не показала всех своих возможностей, чтобы в нужный момент безболезненно пасть жертвой божественного могущества. Из того, что мне удалось понять, к сожалению, могу лишь сказать, что вряд ли буду представлять для тебя достойную помощь в борьбе с демиургами. Это совершенно другой уровень и класс. Я чувствую себя абсолютно спокойно, выступая против любой Персоны нашего мира. Никому из них не удалось сегодня "прочесть" меня, и мне даже не пришлось сильно напрягаться. К счастью, к моему приходу ты так заморочил Нифрее голову, что она уже была не способна здраво мыслить и серьезно интересоваться моей личностью.
— Ну, хорошо, выяснила ты все, что хотела, но зачем было дальше всем морочить голову?
— Слишком много плюсов от моей комы. Во-первых, мое плачевное состояние так огорчило Кейсара Хоакина, что он поторопился отозвать свои войска, и заключить перемирие, вспомнив о том, что я являюсь носительницей силы матери, и без меня ваши шансы еще меньше. Во-вторых, прознай Нифрея, что я обвела ее вокруг пальца, могла бы вернуться и добить, с нее станется. Ну, а в третьих, когда я узнала о предстоящем бале.... Знаешь, ты столько раз убеждал меня, что Дэймон не такой, каким я его знаю, что мне стало безумно интересно посмотреть, а какой же он, когда меня нет рядом.
— Гм... Ну, конечно, решается судьба мира, а твоя светлая головка занята всякими глупостями. И что ты узнала?
Мина тяжело вздохнула, сердито насупилась и ответила,
— Ты был прав. И теперь я одновременно в ярости, в тоске и печали.
— Не сердись на него. Зная, что умрет, Дэймон старался, чтобы ты в него не влюбилась. Он не хотел, чтобы ты потеряла еще одного возлюбленного.
— Это очень благородно.
— Да. И ты была права, он рыцарь и романтик.
— Да, это благородно и глупо одновременно. Завтра мы все умрем, я всю жизнь мечтала встретить такого красивого, умного, благородного, но в то же время веселого и бесшабашного, как ты. Я хотела закружиться в вихре любви, ощутить себя счастливой.... И я могла бы все это иметь. А теперь я умру, не познав ничего подобного, только потому, что он оказался слишком хорош! Это высшая форма жизненной несправедливости!
Меньше всего Яго был расположен выслушивать ворчание кузины о ее несостоявшейся любви с его лучшим другом. Он постарался как можно осторожнее перевести беседу в более безобидное русло.
— Слушай, а откуда такой чудной дизайн платья? Нет, ну оно, конечно, завораживает и отвлекает от тебя самой, но откуда такой странный мотив — перья, кровь.... — Не успев договорить, Яго остановился, мучительно вздохнул и, не веря собственной догадке, спросил, — это был намек для меня?
— Создатель, какой же ты догадливый! Я надеялась, что перья наведут тебя на мысль о крыльях, о полете, красный о крови, в которой я была измазана. Просто хотела дать тебе возможность сыграть, зная прикуп. А ты повелся на это платье, как мальчишка. Вот уж не ожидала, что завладеть вниманием Корина Куори так несложно.
— Дорогая, ты была слишком хороша! Но почему ты все время молчала?
— Да, это угнетало. Дело в том, что Дэймон мне признался, что у него такой тонкий слух, что он узнаёт мой голос, даже когда я его переделываю. Поэтому, я говорила только тогда, когда его не было в одном помещение со мной.
— Хитро, — Яго чувствовал, что его глаза непроизвольно закрываются, и скоро он отключится. — Знаешь, пусть завтра мы все умрем, но сегодня я безмерно счастлив, что пока ты жива и здорова, и по-прежнему умудряешься удивлять и обманывать меня. Ты лучшее, что есть в моей жизни, и я рад, что смогу встретить смерть с тобой рука об руку.
— Я тоже тебя люблю.
— Иди ко мне, не хочу быть опять один против всего мира, — со слипающимися глазами, Яго хлопнул рукой по кровати.
Мина быстро перебралась на кровать, легла у него за спиной, обняла руками, поцеловала в затылок и тихо прошептала,
— Спи. Ты не один. В случае если надо выступить против всего мира, я всегда рядом.
Через минуту оба заснули со спокойным сердцем, и тревогой на душе.
Джинни снова не спалось. Вечером она упала замертво и уснула, едва успев раздеться. Но к рассвету сон стал некрепким, и пение птиц разбудило ее окончательно. Было в этом что-то не правильное — спать, когда до гибели всего сущего оставалось несколько часов. Джинни подумала о том, что птицей быть лучше. Вот они летают, поют и даже не подозревают, что скоро все погибнут. И их не тревожит, что они должны что-то сделать, чтобы всех спасти, но не знают что. Мысль непроизвольно перескользнула на Дэймона. Вот они с Анри уже много лет знают, что должны будут сделать, чтобы всех спасти. Проще ли жить с такой мыслью? Вряд ли. Но ведь и это полбеды. Скорее всего, они, как и все остальные, боятся, что их жертва будет напрасной, и это не спасет мир. Джинни закуталась в шаль и тихонечко выбралась на улицу. Ей хотелось воссоединиться с природой, как этому учила госпожа Габриэлла. Надеясь, что это успокоит, девушка поудобнее расположилась под одним из деревьев и уже собралась закрыть глаза, как увидела нечто поразительное. В их доме горел свет, и у Томаса явно кто-то был в гостях. Гости в столь ранний час, вызывали подозрение. Осторожно пробравшись к окну, она заглянула внутрь и поразилась еще больше. Ранним гостем Томаса был Дэймон. А вот это совсем не укладывалось в голове. Что этот несчастный делал у них дома на рассвете в день, когда ему суждено умереть, и решится судьба их мира? Неожиданно Томас и Дэймон вышли из-за стола, и подошли к выходу. Через мгновение дверь распахнулась, и гость спустился по ступенькам вниз. Хозяин дома не стал провожать его дальше.
