Утром в атаку на эсэсовские части, уцелевшие после штурма Красной Горки, пошли 6 танков 7-й гвардейской танковой бригады Копцова и 'воронежцы'. На исходных позициях танки попали под огневой налёт. Один Т-34 получил повреждения. Тем не менее танки прорвали оборону эсэсовцев. Фашисты бросили в контратаку 8 танков 203-го танкового полка. В ходе боя без своих потерь гвардейцы сожгли Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, подбили Pz.Kpfw.II, а также повредили ещё несколько машин. Пока 'воронежцы' уничтожали ДЗОТы, танкисты также без потерь прошли на 1,5 километра вперёд, преследуя и давя бегущих эсэсовцев. Уничтожено 2 орудия среднего калибра, 3 ДЗОТа и 18 блиндажей с пехотой. Все позиции севернее Красной Горки ликвидированы.
'Группа Эндрес' под Любанью уже дышала на ладан под непрерывными и мощными актами. Штаб группы армий 'Север' вновь вынуждено перетасовал войска, сформировав очередную 'сборную солянку' — 'группу фон Шверина': 254-й пехотная дивизия графа фон Шверина, III батальон 272-го полка 93-й пехотной дивизии, III батальон 122-й пехотной дивизии, I батальон 320-го полка 212-й пехотной дивизии, III батальон 504-го полка, II батальон 505-го полка и 'охотники за танками' 291-й пехотной дивизии, 44-й сапёрный батальон, I батальон 1-го полка SS Polizei-Division, танковые подразделения 12-й танковой дивизии, стройбаты 'Организации Тодта', части добровольцев 'шума' из Эстонии и Латвии, стройбаты 'хиви', транспортные колонны NSKK.
На восточном фланге Любанского направления наступали с юга на опорный пункт Коровий Ручей штурмовые группы 22-го стрелкового полка капитана Кошкина из 92-й 'дальневосточной' стрелковой дивизии Ларичева. В 300 метрах от линии обороны атаку остановил сильный огонь из-за реки. В ходе боя удалось разрушить 2 землянки, 5 блиндажей, уничтожить НП, два пулемёта, убить 90 подлецов. При отражении контратаки убито около 200 очень пожилых солдат в форме чешской армии из 'Организации Тодта'.
Начштаба 317-го стрелкового полка капитан Васильев поставил все полковые и батальонные пушки на прямую наводку. Политработники, коммунисты провели с бойцами беседы. Комиссар полка батальонный комиссар Мухатов вручил партийные билеты лучшим из них. После этого 1-й батальон капитана Парфенова и 3-й капитана Токарева начали очередную атаку. 'Зоси' разбили три ДЗОТа. Миномётный огонь прервал связь батальонов с комполка. Но штурмовым группам удалось прорваться к церкви в Коровьем Ручье, уничтожить там три пулемётные точки и 60 подлецов. Нескольких часов шли жестокие уличные бои, переходящие в рукопашные. Оккупанты потеряли ещё 6 ДЗОТов, 5 пулемётов, противотанковое орудие, 50 солдат. Они гнали в бой всё новые и новые подразделения из Залесья, подвозили орудия, пулемёты, миномёты для восполнения потерь. Переходили в контратаки, но ротные группы Парфенова и Токарева умело отбивали их, укладывая оскалами в снег каждый раз по 50-100 солдат. И всё же к концу дня при массированной поддержке артиллерии и миномётов подлецам удалось вытеснить советских героев к окраине села.
В центре Волховского плацдарма штурмовые группы 374-й стрелковой дивизии провели атаку на Спасскую Полисть, но из-за сильного контрудара отошли к Мосткам. В это же самое время 378-я стрелковая дивизия по-прежнему пыталась пробиться через реку Глушица к шоссе 'коридора' снабжения 'Волховского рукава'.
На южный фас Волховского плацдарма в составе 'группа доктора Альтрихтера' с самого утра наступал также 426-й пехотный полка Шмидта из дивизии Лаукса с дивизионом 126-го артполка. Подлецы проводили обходной маневр. Шмидт вместе со своими адъютантами имели репутацию трусов. Несколько раз во время советских атак они бросали полк и скрывались в неизвестном направлении. Шмидт сильно страдал 'мюнгхаузеновщиной', более других завышая потери врага и занижая свои. Вот и сейчас во время наступления Шмидт сообщал о быстром продвижении. Альтрихтер встретил это с восторгом. Но вскоре выяснилось, что войска Шмидта безо всякого боя безнадёжно заблудились в лесу.
Группа 'West' из 'группы Вюнненберга' на Спасско-полистском направлении только к ночи смогла оттеснить и обойти группы прикрытия 'сибиряков' Рыбакова. Враг завалил 'сибиряков' своими трупами, занял лес и болото у железной дороги недалеко от Мостков, перерезав таким образом дорогу Мостки — Ольховка. Гитлеровцы дальше двигаться не могли. Они захлебнулись своей чёрной кровью и остановились.
К Мосткам после этого двинулись для контратаки противотанкисты и сильно ослабленный, но очень боевой 1238-й стрелковый полк майора Анищенко из дивизии 'воронежцев'. Эту дивизию после боёв за Любань только что отвели для приведения в порядок и пополнения, но ни пополнения, ни отдыха. В полку Анищенко всего 500 крайне утомлённых бойцов, многие легко ранены. Командир полка доложил обстановку Антюфееву, сообщил о крупных силах эсэсовцев и запросил подкрепления. Начаштаба полка майор Чайка и комиссар полка старший политрук Ларин стояли рядом и подтверждали это. Антюфеев ответил, что в дивизии сейчас нет ни одного свободного подразделения кроме штабных работников и комендантского взвода, который охраняет Штадив. Анищенко потребовал, чтобы его соединили по телефону со штабом фронта, но комдив на этом разговор окончил. Комдив считал, что речь идёт об очередной рейдовой группе фашистов, а не о мощной группировке, идущей для создания окружения и тянущей за собой дорогу по лесу. Тогда Анищенко направил часть солдат-артиллеристов на левый фланг у болота, чтобы укрепить роты и удержать оборону. Он также собрал всех солдат транспортной роты, писарей штаба и других и послала на левый фланг.
Ночью после блуждания в лесу вернулся на исходный рубеж 426-й пехотный полка Шмидта из дивизии Лаухса и дивизион 126-го артполка, которые совершали обходной маневр. В результате безо всяких боёв 1200 человек получили обморожения тяжёлой степени. Шмидта от командования отстранили. Вот как воевал Wehrmacht на Волхове!
Начало операции 'Raubtier' командарм-2 Клыков и начштаба Волховского фронта Стельмах не восприняли как что-то серьёзное. Самого плана 'Raubtier' они, естественно, не знали. 'Raubtier' — 'дикий зверь'. Да уж! Оккупанты засели в дремучих русских лесах как кровожадные хищники! Воздушная разведка не углядела в дебрях западнее Спасской Полисти фашистские танки и 15-тысячную группировку. Партизаны сообщали противоречивые данные. Сведения радиоперехватов не использовались. Не имелось даже для этого специальных переводчиков. Переводчики имелись во всех частях крупнее полка, но прослушиванием они не занимались. В огромной массе радиосообщений о сапогах, отпусках, брёвнах, сигаретах, назначениях и передислокациях внутри бесконечных 'групп' и 'бригад' пулемётов, кухонь, солдатских магазинов не разобралась бы и счётная машина IBM.
К дороге снабжения Мостки — Ольховка и раньше со стороны 'Волховского рукава' выходили группы фашистских автоматчиков, которые затем уверенно уничтожались. Одного из фашистов около Кречно и Новая Кересть захватил было дело командарм Клыков вместе со своим членом Военного совета Зуевым, направляясь в расположении Штарма-2. Сплошной линии фронта нет. Вечно фашисты изо всех щелей лезут. Поэтому командарм-2 Клыков и начштаба Волховского фронта Стельмах не посчитали ситуацию опасной. Они не подозревали, что фон Кюхлер и OKW начали наступательную операцию 'Raubtier' силами шести пехотных и одной моторизованной дивизий, дивизии SS, двух легионов SS с большим количеством танков, наносящих встречные удары из 'Волховского рукава' от Спасской Полисти и на южном фасе Волховского плацдарма от деревни Земтицы для того, чтобы перекрыть всю горловину прорыва армии Клыкова.
В рамках неусыпного контроля политорганов за действиями командиров, заместитель начальника политуправления фронта бригадный комиссар Ганенко направил очередей донесение в Главное политическое управление РККА Мехлиса. Ганенко честно сообщил о недостатках в работе по предотвращению сыпно-тифозных заболеваниях в частях Волховского фронта и работе по их устранению. Командиры и политработники недооценивали вопроса борьбы со вшивостью в войсковых частях, которая могла привести к распространению эпидемии сыпного тифа, ведь им противостояла завшивленная и тифозная армия капиталистов — Wehrmacht. От 'самой лучшей армией в мире' заражалось местное население, бегущие из плена и освобождаемые красноармейцы.
Санитарная разведка освобождаемых районов как положено не производилась. При расквартировании часто пользовались постельными принадлежностями или бельём без предварительной дезинфекции. Прибывающее пополнение по вине отдела укомплектования не всегда проходило санитарную обработку, а сразу направлялось в часть. Имелись случаи, когда сыпной тиф завозился прибывающим узбекским пополнением из Ташкента.
Санитарные взводы, в обязанности которых входило выполнение санмероприятий, отвлекались другими задачами. Интендантство инертно выполняло приказы об организации в дивизиях прачечных, обеспечении частей мылом и бельём. В 225-й и 267-й дивизиях и 25-й бригаде совершенно отсутствовал обменный фонда белья, части 191-й дивизии имели 1/4 потребного фонда. Не везде имелись машинки для стрижки волос.
Тем временем эпидемиологическая обстановка складывалась самая неблагоприятная. Из-за закрытия оккупантами для населения прачечных, общественных бань и фельдшерских пунктов, из-за отсутствия моющих средств в продаже на оккупированной территории Ленинградской области, завшивленность гражданского населения и военнопленных красноармейцев в оставляемых оккупантами освобождённых районах, оказалась почти 100-процентная. Свобода от Сталина и его Наркомата здравоохранения СССР в действии.
Основная опасность для заражения тифом — Wehrmacht — вшивая орда. В этой 'самой лучшей в мире армии' не проводилась централизованно стирка и смена нательного белья, как это делилось в Красной Армии 'унтерменшей'. Не практиковался как в Красной Армии утренний осмотр: подворотнички, ногти, чистота и целостность обмундирования и обуви, портянок, не велась запись в книгу больных, не практиковался вечерний осмотр — чистота и состояние ног, нательного белья. Не говоря уже о централизованной бане и прожарке белья и обмундирования от вшей. И вот результат — Wehrmacht — вшивая орда! Это стало серьёзной угрозой распространения эпидемии сыпного тифа в войсках Красной Армии. В частях Волховского фронта в январе заболели 26 человек, в феврале 80. Например, когда в Крестцах освободили 150 военнопленных красноармейцев, 70 из них болели тифом. Многие перенесли эту болезнь раньше. В камере предварительного заключения в Крестцах, где изолировали фашистских пособников, обнаружено 19 случаев больных тифом. Комендатура после следствия из камеры освободила 4 человека, и они создали новые очаги сыпного тифа. Их госпитализировали только на 6-8 день. Естественно, что первыми, кто заболел тифом после освобождения Крестцов, стали комендант, председатель поселкового Совета и врачи, приютившие военнопленных.
В избах, в которых побывали военнопленные, появлялись сыпно-тифозные больные. 18-20 пунктов в тылу армии являлись очагами сыпного тифа. При этом гитлеровцы за период оккупации отучили население обращаться к врачам, а Ленооблздравотдел ещё не начал работу по борьбе с эпидемией и не посылал в эти районы врачей-эпидемиологов. Очагами эпидемии оказался также Дрегельский район и все населённые пункты, расположенные по дороге Будогощь — Неболчи.
Проверка военной прокуратуры установила, что большинство командиров, начальники санучреждений вопросами санитарии и борьбы со вшивостью занимаются недостаточно активно, директивы заместителя Наркома Обороны Хрулёва 'О борьбе с распространением вшивости среди личного состава частей' полностью не выполняются. Многие командиры и бойцы подолгу не моются в бане и не меняют белья. Медосмотр показал, что некоторые бойцы и командиры 191, 366, 376-й стрелковых дивизий завшивлены. На совещании армейских врачей отмечалось, что в санбатах, госпиталях имеются случаи завшивленности. В Мало-Вишерском госпитале за сыпно-тифозными больными ухаживала завшивленная дружинница! Военным прокурором фронта Суховым даны указания военным прокурорам армий и дивизий расследовать факты нарушения норм санитарно-гигиенического режима.
Профилактическая работа резко усилилась после вмешательства в ситуацию военной прокуратуры Главного политического управления и комфронта Мерецкова. Тыловые районы армии разбили на районы, к которым прикрепили военных врачей. Почти во всех населённых пунктах организовали обход домов гражданского населения и выявление лихорадящих больных. Решён вопрос о госпитализации больных сыпным и брюшным тифом. Для больных создали изоляторы. Организовали санобработку раненых. При эвакуации в полевой госпиталь 1-й линии раненые стали проходить сортировочную и санпропускник, где их мыли, а одежду дезинфицировали. Повторной обработке больные стали подвергаться в походно-полевом госпитале 2-й линии, а затем обрабатывали перед посадкой в поезд — в ППГ 3-й линии. В частях ежедневно производились медосмотры личного состава, и при обнаружении вшей устраивали внеочередное мытьё в банях и дезинфекцию одежды. Изыскан обменный фонд белья.
Во 2-й Ударной армии запустили в непрерывную работу 13 армейский 'вошебоек' и 13 бань, а также местные бани. 'Вошебойка' — камера, в которой при повышенной температуре прогревали одежду. 'Вошебойки' устраивали как при банях, так и передвижные. Одновременно приступили к строительству бань: если на 1 февраля во 2-й Ударной армии имелось 11 бань с пропускной способностью 45 человек в час, то на 15 марта их уже насчитывалось 72 с пропускной способностью 500 человек в час. Дело шло. Wehrmacht созданием подобной системы по защите солдат от вшей не озаботился.
В ночь на 16 марта ВВС Волховского фронта силами 657, 658, 660-го авиаполков ночных бомбардировщиков провели бомбёжки Трегубово и колонн снабжения и войск на шоссе в 'Волховском рукаве'. Достигнуты значительные результаты.
Ранним утром на Спасско-полистском направлении после убийственной морозной ночи в лесных дебрях без возможности разжечь костёр, чтобы не обнаружить себя, но зато, набравшись коньяка и метамфетамина из 'Panzerschokolade', эсэсовцы двинулись дальше на север, постоянно попадая под огонь снайперов и небольших советских групп. Вслед им по лесному массиву параллельно железной дороге и шоссе шли основные силы групп 'Ost' и 'West', составленные из 'групп Вюнненберга' и 'бригады Кёхлинга'. 1238-й 'воронежский' стрелковый полк Анищенко, имея лишь 500 бойцов, предпринял против них контратаку для удержания дороги Мостки — Ольховка при соотношении сил 1:150, о чём, впрочем, комполка не знал. Встретив ураганный артиллерийской-пулемётный огонь и оказавшись под ударами Ju 87, 'воронежцы' перешли к обороне. Им на помощь пришли связисты, прокладывающие в здешних лесах линию связи, а также работавшие на строительстве дороги стройбатовцы.
На Любанском направлении 4 танка Т-34 гвардейцев Копцова вместе со штурмовыми группами воинов-чекистов из геройской 4-тысячной 259-й 'серпуховской' стрелковой дивизии полковника Лапшова двинулись по лесной дороге от Красной Горки на Любань через Сустье-Полянка. Дорогу перегораживали позиции очередной 'сборной солянки' 'группы фон Шверина', где командиры не знали своих солдат, а солдаты умирали вдали от своих штабов, тылов и врачей: II батальон 474-го пехотного полка 254-й пехотной дивизии фон Шверина, III батальон 272-го пехотного полка 93-й пехотной дивизии Тимана, III батальон 409-го полка 122-й пехотной дивизии Махольц, I батальон 320-го полка 212-й пехотной дивизии Эндреса, III батальон 504-го пехотного полка и II батальон 505-го полка 291-й пехотной дивизии Герцога. Вся эта свора подлых убийц засела в ДЗОТах и блиндажах на чужой земле, чтобы убивать её защитников.
