— Да за кого же ещё? Гарольд же столько лет его мурыжил, мол, пока надёжный дом не построит и денег не скопит, чтоб его кровиночка достойно жила, свадьбы не будет, — хозяин жаждал посплетничать. — Рудольф из кузни лет шесть не выходил. А как на свет показался, страшный как демон стал, заросший, чёрный от копоти. Сама Анка его испугалась. Пришлось ей ещё полгода его в порядок приводить, чтобы не стыдно было замуж выходить. А Гарольд снова заартачился, мол, закончился сезон свадеб. Какой скандал тогда был! Крики из дома бургомистра аж до порта доносились. Пришлось Гарольду для дочки в самую тёмную пору веселье устраивать. Кто знает, что с молодыми после такого станется?
Ничегошеньки не изменилось. Эх, Гарольд-Гарольд, как доводил близких до несчастья своей скупостью, так и продолжал по сей день. Ничему не научила его история с подкидышем.
— Как видите, я лично знаком с бургомистром и приехал сюда по его просьбе. Он будет очень признателен, если вы найдёте для нас ночлег, — Николас достал из кошелька на поясе пару серебряников. — А я щедро вам заплачу.
Глаза хозяина полыхнули алчным огнём.
— Идемте! Переночуете у меня.
Он одолжил им большую спальню в собственном жилище на первом этаже постоялого двора. Слуги принесли тёплой еды и одеяла. Поужинав, ученики отправились спать, чтобы поменьше переживать перед назначенными на утро испытаниями. Николас же за вечер успел разыскать ещё достаточно трезвого портового распорядителя, который подсказал, какие корабли отчаливают в ближайшее время на юг. Море здесь, как и у берегов Авалора, не замерзало из-за тёплого течения, оставаясь судоходным круглый год.
Утром бледные от волнения Эббе и Фритта ели очень медленно и безо всякого аппетита. После завтрака Николас пригласил их на испытания. Купец согласился быть первым и сбивающимся голосом принялся рассказывать, чему научился за это время. Потом он извлёк призрака-защитника из кулона-ловушки. Зелёный огонёк мерцал агрессивно, ощущая неуверенность Эббе.
— Помнишь, что я тебе говорил? Страх — это маленький убийца. Позволишь ему завладеть тобой, и он выпустил ядовитое жало в твоё сердце, — предупредил Николас.
Зелёный огонёк вытянулся в маленький кинжал и нацелил остриё в грудь Эббе.
— Кто из нас мертвошёпт? — усмехнулся купец, и призрак дрогнул, обратившись в безобидно светлячка.
Эббе заставил его облететь комнату, вырисовывая защитный контур в виде пятиконечной звезды, заключённой в круг.
Николас захлопал в ладоши.
— Поздравляю и присуждаю тебе заслуженный третий уровень владения даром. А будешь тренироваться, доберёшься и до первого, — он пожал Эббе руку и ободряюще улыбнулся.
Купец загнал призрака обратно в кулон и ошалело спросил:
— Неужели всё?
— А ты хочешь что-то ещё показать? Оспорить результаты? Если чувствуешь себя готовым к испытаниям второго уровня...
— Нет! — оборвал его Эббе. — Просто неправильно это. Не чувствую я себя... просветленным.
— А какого просветления ты жаждешь? — удивился Николас. — Обходиться с даром ты умеешь, а уж как его использовать, решай сам. Хочешь, помогай заблудшим душам, служи в штабе Компании. Они не откажутся от человека с мирным ремеслом, тем более с такой хваткой, как у тебя. А хочешь, прогони призраков полынным дымом и возвращайся к обычной жизни. Выбор только за тобой, — Охотник вгляделся ему в лицо и добавил: — Но времени у тебя до отхода корабля.
Николас повернулся к Фритте и кивнул.
— Приступай!
Она обняла себя за плечи. Такой жест помогал ей наводить морок. Фритта опустила взгляд, ссутулилась и сжалась. Никто не замечал, как она исчезала. Просто начинало казаться, что её тут и вовсе не было. Идеальный шпион.
Николас подошёл к месту, где видел Фритту в последний раз. Комната небольшая, в такой спрятаться вряд ли получится. Он закрыл глаза, прислушиваясь к едва слышным шорохам, дыханию — она научилась вести себя бесшумно. Даже бирюзовые, переливающиеся золотыми песчинками прожилки в ауре не полыхали так ярко. Николас вытянул руки, щупая воздух перед собой. Если он приближался, Фритта плавно уходила в сторону.
Резким выпадом Николас ухватил невидимое запястье и потянул ученицу на себя. Она не вскрикнула, а только шумно выдохнула, но концентрацию всё равно потеряла и предстала перед ним во плоти.
— Я очень старалась! — заверила Фритта бойко. — Могу так хоть полдня скрываться или всю ночь. Ночью проще, на полную луну. И ещё кое-что попробовала. Посмотрите!
— Конечно.
Николас отпустил её.
Когда робость прошла, Фритта оказалась на удивление амбициозна и старательна. Она подошла к столу, где стояла шкатулка с её украшениями. Провела над ней ладонями, вытягивая воду для иллюзий из фляги на поясе. Шкатулка исчезла. Теперь её можно было разве что нащупать.
— Попробуйте! Она даже стала чуть мягче, — попросила Фритта.
Пальцы вдавливались в поверхность, как в глину.
— Как думаете, со временем у меня получится делать вещи неосязаемыми?
— Если ты очень постараешься, — подбодрил её Николас. — За выдающиеся успехи в овладении даром присуждаю тебе первый уровень. Поздравляю!
Он пожал ей руку, она просияла.
— Я думала, что сразу дают не выше второго. А можно... можно мне отправиться в Дюарль, а не возвращаться к отцу? Я бы хотела... жить в штабе вместе с другими одарёнными.
— Увидеть короля? Танцевать на балу? — проницательно спросил Николас.
Она зарделась и надвинула на лицо платок. Вот-вот снова исчезнет. Эх, видно, мало он с ней поработал.
— Поезжай, если таково твоё желание. Твой отец доверил Компании распоряжаться твоей судьбой.
Вряд ли среди неодарённых найдутся охотники взять её в жёны даже с большим приданным. Обычные люди боятся магии, как огня.
Так закончились испытания. Ученики отдохнули ещё один день, пока Николас составлял выпускные грамоты. При помощи печати Компании, золота и внушительного оружия в ножнах на поясе Охотник выбил места на корабле, и на следующее утро Фритта с Эббе отправились в Дюарль.
* * *
Николас собрал свои скудные пожитки, навьючил ими лошадь и пошёл на поиски нового дома. Нужно заглянуть к Эглаборгу, поздороваться и объясниться. Всё-таки Охотник многим был обязан целителю, и оставлять в их отношениях недосказанность не хотелось.
Разлитую в воздухе тревогу Николас ощутил уже на подходе к усадьбе. Сорванная с петель калитка валялась на снегу. С полдюжины верзил толпились за оградой. Они кричали и толкали встретившего их на ведущей к дому тропинке Эглаборга. Охотник узнал его по напитанной огненными нитями ауре.
Николас прибавил шагу. Верзилы ударили целителя в живот, и тот упал, прикрывая голову руками.
— Эй! Оставьте его! — гаркнул Николас.
— Кто ты такой, чтобы нам указывать? Проваливай! — ответили ему.
— Это вы проваливайте, пока я не позвал стражу, — Охотник привязал лошадь к забору и встал между верзилами и лежавшим в снегу целителем.
— Стража будет на нашей стороне! Этот пройдоха должен нам денег. Эта земля, дом и дорогая эламская лошадь ему не принадлежат, он сам так говорит! Он устроил тут лечебницу и берёт с людей плату, а подати и аренду платить отказывается! А ещё за ним огромный долг за брата уже лет восемь тянется! — принялся обвинять его главарь.
— Предъявлять ему обвинения может только городская власть, а избивать его вы права не имеете, — настаивал Николас.
— У него есть золото! Много золота. Помоги нам, и мы поделимся с тобой. Там на всех хватит! — подхватил второй верзила.
— Так вы грабители! — разозлился Охотник. — Проваливайте, иначе я вышвырну вас отсюда пинками под зад!
— Да что ты можешь! Нас много, ты один! А ну-ка дружно, парни, навались! — скомандовал главарь.
Верзилы бросились на него скопом. Николас ударил первого в челюсть, второго пнул ногой в живот, сбросил с плеч ещё двоих, загрел локтем по носу главарю, развернулся и сбил с ног последнего нападавшего. Четверо снова атаковали. Сильные, конечно, но техники — никакой. Смекалки — тоже. Николас легко увёртывался от их кулаков и бил так, чтобы они надолго потеряли охоту приставать к честным людям.
Через пару мгновений верзилы на четвереньках поползли к калитке, отплёвываясь от крови.
За оградой главарь поднялся и выкрикнул, вытирая разбитый нос:
— Мы пожалуемся бургомистру! Правда на нашей стороне!
— Да, пожалуйста! Только чтобы я больше вас здесь не видел! — пригрозил им Николас и опустился на колени рядом с Эглаборгом. — Ты как, старина?
Охотник помог ему сесть и отряхнул от снега. Целитель ошалело мотал головой и смотрел с ужасом:
— Нет у меня ничего! Все уже отдал этим супостатам. А золото, хозяйство и конь — не мои. Убивайте-режьте, не отдам!
— Эглаборг, ты меня не узнаёшь? Это же я, Морти, — Николас сдвинул маску с лица набок.
Глаза Эглаборга округлились и заблестели от слёз, припухшие губы дрожали:
— М-м-мастер Стигс!
Целитель вцепился в него и сдавил грудь с такой силой, что казалось, треснут рёбра.
— Они говорили, что вы сгинули, но я не верил! Не верил! Я так вас ждал!
Его плечи затряслись от рыданий.
Николас отвёл целителя в дом, усадил на лавку и напоил водой. Эглаборг отдышался и выглядел уже вполне сносно. Охотник решился оставить его, чтобы устроить лошадь в конюшне.
За дверью просторного денника сверкал глазами вороной жеребец. Николас отодвинул щеколду и протянул руку, чтобы погладить точёную морду. Голубые глаза внимательно следили, ноздри широко раздувались.
— Харысай, ты ли это? — произнёс Николас, и в следующий миг конь цапнул его за плечо. — Ай, за что?!
Жеребец прижал уши и скорчил крысу.
— Где тебя демоны носили?! Ты ведь сказал, что будешь здесь раньше нас, а сам пропадал три года! — возмущался жеребец уже вполне взрослым хриплым голосом.
— У меня возникли... неожиданные затруднения, — ответил Николас, потирая укушенное плечо.
Надо же, рубашку порвал, синяк огромный поставил. Грабители и десятую долю такого вреда не нанесли.
— Какие ещё затруднения? Ты изменял мне с другой лошадью?! — Харысай злобно покосился на коня, которого привёл Николас. Тот от ужаса выпучил глаза и полез на стенку. — Не строй из себя невинность. Это я тут жертва! Ты хоть представляешь, как я тосковал? Меня, между прочим, давно заезжать пора!
Харысай резко развернулся, обсыпав Николаса соломой, и махнул задними ногами. Нет, не ударил, но всем видом показал, насколько обижен. Не хватало Николасу ревнивых женщин, так Безликий ещё и ревнивым конём наградил.
Охотник взял висевший на двери недоуздок и зашёл к Харысаю сбоку.
— Да ладно тебе. Теперь я здесь. Заезжу, если ты не съешь меня раньше. Будешь моим героическим скакуном. Между прочим, я самого владыку ши Аруина одолел!
Харысай недовольно фыркнул, едва язык не показал. Николас надел на него недоуздок и повёл на улицу. Конь высоко задрал голову, не разговаривал и даже не смотрел в его сторону, но хотя бы верёвку из рук не рвал и не пытался ударить. Стоило Николасу выпустил его в загон, как жеребец помчался вдоль ограды, задирая задние ноги выше головы.
Похоже, заездить его будет даже сложнее, чем Вестфольду. Молодой да горячий.
Николас обошёл все огороженные забором владения. Просторная двухэтажная усадьба стояла на высоком каменном фундаменте и была сложена из цельных сосновых брёвен. Небольшую веранду обрамляли дубовые сваи, на которых держалась крыша, уложенная красной черепицей. Скаты здесь делали очень крутыми, чтобы тяжёлый снег падал на землю. Из высокой трубы приветливо вился дымок. Коньки были сделаны в виде распахнувших крылья соколов. Рунные узоры оплетали ставни, наличники и двери для защиты от демонских чар.
С одной стороны от усадьбы находилась баня, с другой — конюшня, сарай и небольшой погреб. Не дом, а мечта!
Николас собрал вещи и вошёл внутрь. Эглаборг перевязал голову белым полотном и суетился у печи, разогревая еду в горшках.
— Ты бы отдохнул, тебя же сильно ударили, — забеспокоился Николас.
— Пустяки! Пройдёт! — отмахнулся целитель и, приглядываясь к нему внимательней, удивился: — Вы постригли волосы?
— Не спрашивай! Надеюсь, скоро отрастёт, чтобы хоть какое-то подобие пучка можно было заплести, — погрустнел Николас.
— Что ж вы не предупредили, что приедете? Про это хоть можно спрашивать? — перевёл тему Эглаборг. — Я бы всё прибрал и такой пир устроил, что даже свадьба Анки скромным домашним праздником показалась.
— Вот поэтому и не предупредил, — рассмеялся Николас. — Так как у тебя дела? Снова лечебницу открыл?
— Чтобы не тосковать, — ответил Эглаборг. — Нет тут хороших лекарей, людям и обратиться не к кому. Но если больные будут вам мешать, то я от всего откажусь.
— Что ты! Это же твой дом.
— Ваш! — возразил целитель. — У меня таких денег отродясь не было. Землю я на ваше имя покупал, и дом тоже строил так, чтобы вам понравилось. Мне и маминой развалюхи хватило бы. А остальное золото я сберёг. И коня вашего.
Эглаборг указал на окно, в котором было видно, как Харысай барахтается в снегу кверху копытами.
— Как хорошо, что вы приехали! Такой демон шебутной вырос, я уже с ним не справляюсь.
— И не только с ним, — хмыкнул Охотник. — Ладно, останусь. Кто-то же должен за тобой приглядывать.
— Вот и здорово! Как снег растает, расширяться будем: птичник и кузницу построим. Если заплатим пошлину Компании "Норн", сможем голубиную станцию открыть. Очень доходное дело. По нашим снегам по полгода ни один скороход пройти не в состоянии. Осталось только почтовыми птицами разжиться.
— Такими? — Николас показал клетку с голубями, которую прикупил в Эльмарене.
— Какая прелесть! — захлопал в ладоши целитель. — Пока устроим их в сарае. Так где вы пропадали столько времени? Неужто в плену у Лучезарных?
— Если бы, — Николас развернул грамоту из Компании. — Три года в Дюарле без права переписки. Норикийцы оказались куда коварней Голубых Капюшонов.
Эглаборг присвистнул, отыскав глазами строчку, где была указана его должность.
— Другой человек был бы на девятых небесах от счастья, а вы... Так вы и правда жили в Золотом городе? Видели его?
— Короля? — удивлённо моргнул Николас.
— Нет! Внука Утреннего всадника, Николаса Комри. О нём же только и говорят в последние годы. Величайший герой, гроза всех демонов. Как жаль, что он погиб, спасая город от нашествия.
Николас неуютно сглотнул, избегая взгляда целителя.
— Разве что краем глаза...
— Не верю! Наверняка вы сражались с ним плечом к плечу и помогали доблестному Ноэлю Пареде унести его изувеченное тело с поля битвы. Вы ведь ничуть не хуже их! Правда!
Казалось, из ушей вот-вот повалит пар.
— Ты как всегда преувеличиваешь. Я самый обычный Сумеречник. И он тоже! Если... Ноэль будет писать... или нагрянет с визитом, отправляй его ко мне... — неловко предупредил Николас.
— Мастер Стигс! — Эглаборг ошалело распахнул рот и всплеснул руками.
Чтобы избежать продолжения разговора, Николас принялся разбирать вещи. Ему досталась просторная спальня на втором этаже и небольшой кабинет с удобным столом и полками для бумаг и книг.
