— Аль, ну...к тебе это совершенно никакого отношения не имеет...
Успокоили.
— Давайте выпьем, — подал голос Леший, и они с барменом подняли бутылки.
Конечно, давайте! За что — значенья уже не имеет...
— За Музу, — сказал бармен, — и за творчество.
Чува-а-ак!
Стук стеклянных бутылок над столом и вылетающие пивные брызги.
— И...за Муза! — заметила Алик.
— И за крылья! — добавил Натан.
А? Хорошо, и за них тоже.
— Крылья не нужны, Нат, когда не чувствуешь ветра в лицо...
Что? Алик...ветер?
-...так что за ветер! — сказала Аля.
Ой, а Пашка, по-моему, уснул... Вставай, барабанер, мы пьём за ветер. Нет ничего важнее ветра, бросающегося в лицо.
Эй, парень! Бармен! Как тя звать-то?.. Влад?
— Влад, а ты не знаешь случайно...чей вообще "Пепел" изначально? — спросил Леший. — Я вот сколько себя помню, бар этот всегда тут был. И всегда был "Чёрным Пеплом".
Парень задумался.
Не, я просто подумал, раз ты тут работаешь, мож знаешь.
— Не знаю, — Влад покачал головой. — Когда маленьким был, ходил мимо него в школу... Тут ещё много байков собиралось. И стоянка была...вроде бы. Говорят, второе подвальное помещение тоже использовалось, там иногда концерты проходили...ну... запретных тогда групп. Подпольных. Хотя...эт вам лучше знать.
— Было такое, — кивнула Алик. — Я помню.
— Я тоже, — сказал Нат
Леш усмехнулся.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Леший, мы ж выступали как-то...прямо здесь или нет, я не помню...но было дело. Ну, бля, Леший, fuck, в "Пентакле"!! Мы тогда гитариста искали ещё!! Ну!! — постучал другу по лбу. — Ау!!
Вспомнил? Ну, блин, друг... Я — и то.
— А гитариста-то нашли?
Чё, Алик? А, да, нашли. Так, я эту бутылку допиваю внаглую один!!
— Нашли, — кивнул Натан. — Правда, выбор был не велик. Так...два парня, по-моему, заблудились к нам на базу. Играли отвратно. Но это ещё не беда. Они учиться не хотели. Поэтому Вождь их и послал. Жёстко. Эти козлы ещё возмущались! Мы тогда с Вождём потолок раздолбали к чертям! — глотнул пива, подумал. — Нет, не тогда. Эт мы после девчонки одной его раздолбали.
Алик улыбнулась. Ну, вот, всё опять из-за женщин!
— Что, она тоже на прослушивание приходила? — спросила.
— Ага. Слышь, Аль, а ты правда пива не хочешь, а то я сижу тут, пью...
Ой, Натан! Ну, сиди и пей! Нашёл ценность великую — пиво.
Ну...чем богат.
— ...Вождь её тоже выпроводил...— вспоминал Нат, — потом, правда, догнать хотел...
— Играла хорошо?
Из угла послышался Пашкин храп. Нат усмехнулся и мотнул головой.
— Не. Так, три аккорда... Просто Вождь подумал, что обидел её. Он с женщинами всегда такой был. Он, Аля, только на мужиков орал и бил почём зря. Ну...и за дело тоже. А женщине и слово на полтона выше сказать не мог. Точнее...не хотел.
Ну...значит, правильный мужик. Был.
-...но я его тогда тормознул.
А ты — Викинг! Злой Викинг.
— Жень, звякни Марине, а? Чтобы подъехала за Пашкой. Мы его...погрузим.
Аля... Я? Марине? Да она ж...испугается очень.
— Я и телефона-то её не знаю... — руками развёл.
Я тоже. Ладно, тогда растолкаем. Правда, это...ещё никому не удавалось. Никогда. Разве что сам проснётся. Леш, а может, мы его к нам домой дотащим, а? Вернее, вы с Натом. Тут же через пару дворов и...дома. А то за окном темно уже...
— Аля, да мы его в нашу машину погрузим, — сказал Богдан, — и домой завезём. Не волнуйся.
Улыбнулась. Бог...ты хочешь, чтобы у Марины обморок случился? Или что похуже?
— Нат? — чуть толкнула его локтем.
Что? Блин, закончилась последняя бутылка...ещё что ль взять?..
— Ну, так...почему ты его тормознул? Вождя. А, кактус ты колючий? Вдруг девочка пошла да сбросилась...с крыши.
Викинг улыбнулся и пожал плечами.
— Понимаешь, Скандинавка... Он не оскорбил её и не обидел. Он просто сказал: ещё рано. Ещё учись. Сама, — Натан по привычке поставил бутылку под стол. — Если она была сильной...настойчивой...если в ней вообще был толк, то пошла и научилась. А крыши...— отмахнулся. — Крыши для слабаков, Алик. Да и вообще! Ха! Зачем слушать каких-то козлов, которые крутых металлистов из себя строят?!..
Точно. О! Пашка проснулся!
-...но я был бы не против, — продолжал Нат, — если б она к нам потом пришла...
— А она не пришла? — кусочком лимона Алик рисовала на тарелке невидимый узор.
— ...только...инструмент надо было выбрать. Мож...потяжелее что... А? Нет, не пришла.
Лимон отдал свой сок — по краю тарелки скатилось несколько блестящих жёлтых капель. Она бы пришла, Натан. Обязательно. Просто...так получилось. Так вышло. Хотя, знаешь...всё было бы по-другому. А ты, кактус, совсем пьян. Натан...я вот давно заметила — ты, когда пьянеешь, ты обычно грустишь. Почему-то.
— Drunk! Ты совершеннейше пьян! — улыбнулась.
Я? Аля, ничего подобного! Я тебе сейчас докажу... Знаешь, как? Я спою. И сыграю. На чём?.. Ха! Да хоть бы и на тех вон гитарах. Настенных. Харэ им висеть без дела!.. Ничего в этой жизни не должно вот так тупо лежать и покрываться пылью. Иначе оно сдохнет... Леший, бля, подвинься немного, я к гитарам пролезу. Ну, бля, чё ж ты такой большой вырос, а?!..
Ща... Ну, девушки, кто из вас не против знакомства поближе?..
— У-у-у!.. — Женька схватился за голову. — Натан, это ж не инструменты, а хлам!
Нич-ч-чё подобного! О, пыльная какая... Скажи, какая сволочь оставила на тебе пыль? Ну...по струнам проведём... Да, ты расстроена, конечно. Сильно. Но...и я тоже. Расстроен.
Натан упёрся ботинком в скамейку, положил гитару на колено и немного подкрутил колки.
Сойдёт.
Знаешь, гитара, я часто почти физически чувствую эту дребезжащую четвёртую струну... Не настроена. Только немного подогнала к остальным пяти... Ведь во мне тоже...шесть струн. А может...семь. Ну, уж точно не двенадцать. Это круто слишком.
Люблю играть. И люблю создавать ритм. Может быть когда-нибудь...
Может быть, всё может быть...
Может быть, вернётся солнце,
Может быть по дну колодца
Мне к себе придётся плыть...
Чёрт, дребезжит четвёртая...а голос хрипит...слегка...let it be.
Посмотри, вдруг там осталось
Кофе. Хоть на дне стакана...
Или чай... на два глотка...
Может, только показалось?
И болит чужая рана?
И петля — на два витка?
Может... кто-то обознался?
Те слова сказал... не я?!
Я давно так не боялся
За пустынного себя...
Слушай, дай хотя б портвейну...
Хоть воды! Хоть соли! Дай!!!
Я... просить я не умею...
Я прошу — полжизни... дай?
Может... музыка осталась?
Ты молчишь? Моя... душа?
Вижу... вон — струна порвалась...
Доигрался... до гроша.
Я обидел? Знаю. Помню.
Получу сполна. Ну, что ж...
Только... я такой... невольно.
Просто калька. Ты... сожжёшь?
Слушай, может всё же...
Кофе? Нет? Не хочешь?
Мне так жаль,
Что покинула ты... Боже!!!
Муза! Знаю! Ты же можешь!!!
Полетим со мною?..
Полетим со мною?..
Жаль...
Нат смахнул с инструмента оставшуюся пыль и вернул гитару на место. Хотя очень не хотелось...на место. Хотелось кому-то отдать, и чтобы этот кто-то играл. Не на ней. С ней. Вдвоём. И чтобы кто-то всегда приходил. Куда-нибудь. Уходил и возвращался обратно. Зачем?.. Это странный вопрос. Возможно, если кто-нибудь ответит на него, мир перевернётся. Во всяком случае, я не отвечу.
Не хочу.
— Леш, — Нат дёрнул его за рукав, — сигарет дай. Я пойду прогуляюсь.
— Брат, — усмехнулся пьяный Леш, — ты гуляешь всю жизнь!!..
Ага. Как это у тебя нет сигарет?! Ты что...курить бросил?.. Леш? Почему?..
— Лови! — Женька кинул пачку.
Нат поймал на ходу. Почти полная.
Спасибо.
Люблю вечер. И ночь — тоже. И гулять, вдыхая морозный кусающий воздух. Мешают только эти кучки пьяных веселящихся подростков.
Эт что, Юля, что ли?
— Девушка, чёй-то Вы в такую темень и одна? — спрашиваю.
А? Пешком собралась домой? Через дворы...а, ну, да, всего-то через два двора и сквер пройти, подумаешь...
Ты, говорю, вернись, подожди наших, они скоро тоже по домам расходиться начнут.
Вернись.
— Что Вы! — отмахивается. — Тут идти-то...
— Юлька, — говорю и чувствую, как меня качает в разные стороны, — я не сомневаюсь, что куда-нибудь ты дойдёшь...одна...
Но тебе ведь не куда-нибудь, а домой надо, не так ли? Я б тя сам проводил, но мне сегодня в другую сторону.
Посмотрела, плечами пожала.
Я когда через дорогу перешёл, оглянулся назад, на бар. Мне показалось, что она вернулась.
Пеплом пахнет от тебя...
Жгучей, едкой меткою...
По глазам ударь меня
Гибкой веткою.
Я не ждала... Я тебя...не помнила.
Как с тобой пришла зима —
Проворонила.
Ты невесту отпусти,
Что ей, бедной, маяться,
Дай ей снега, две горстЗ:
Серебром покажется...
Она уйдёт. Надолго не останется.
Я её пустила в дом...
Странницу...
Дикий зверь бежал, не ты...
По теням, по запахам...
Он ловил её следы...
Но...поля — распаханы.
Ты — за ней. Всё тот же зверь,
В серебре — окалины.
Что теперь?
И догонишь ли? Как знать...
Зимы нынче злобные.
Тебе сложно не летать
В небеса холодные...
Ты сказал, а я...прощу...
Я уже простила.
Но...грущу.
Я буду ждать...
Чтобы ты...вернулся.
И дороги выпрямлять,
Чтобы не споткнулся...
Как приедешь — заходи.
На замкИ — царапина.
Ты оставил...
Приходи!
Пепел — это...правильно.
НЕМНОГО СЕБЯ
— Hey, little girl,
Where do you come from?
- Hey, little boy,
Where do you come from?
From the valley...
from the valley...
Ты чё, пьян?.. Лара усмехнулась. Опять?! Нет — снова. Слышь, Натан, а ты ещё что-нибудь в этой жизни делать умеешь? Стоит, шатается, за косяк дверной держится. Ну, пытается держаться — мир ведь кружится. И глазами — в потолок. Задумчиво так. Как же! Ты хоть различаешь где пол, где потолок?
Ну... Ну, не смотри на меня так, Лара... Я тут чисто мимо проходил. Гулял. Точнее, меня мимо проносило. Последние месяца полтора. В смысле проносило или в смысле мимо? Fuck... Верните мне крышу. Ты...не спишь?
— Слушай, а чё у вас подъезд такой чистый? — спросил невзначай.
Подъезд?.. Это не он чистый, это ты грязный. Ну, проходи, что ты как...точнее, вваливайся. Куда ж тебя девать теперь? Хорошо, что Макс рано уснул...
— Поставишь на место мою крышу? — пьяный такой голос.
Тихо ты. Не шуми.
— У тебя не было никогда крыши. Где ж я её возьму?
Сокрушённый вздох.
— Мою б кто поставил...
Бля, рукав... Если ты мне зеркало снесёшь... Чёрт, убила бы. По крайней мере, побила — это без вариантов. Только устала — жуть... Сил нет даже кружку помыть. Натан!
— А-а-а... — морщится.
Что? Ну, что ты орёшь?! У меня вообще-то ребёнок спит в соседней комнате! Ты что, забыл? Он никуда за это время не делся, он всё ещё есть.
— Спину не трожь, а... — стон.
Спину? Причём тут... Ща как врежу по морде! Эй...по моим туфлям, бля!!.. Ну...ну... Да вижу я, что ты пьян. Но от этого туфлям не легче! Их у меня, между прочим, ограниченное количество. Строго ограниченное. Вот же...свалился на голову. Невменяемый совершенно... Погоди, не споткнись...
— Что?.. Какой на фиг кофе?!
Зачем тебе кофе, если ты напился вдрызг! Обалдеть. Чё? Чё ты там сказал? А ну — спать!!!.. Упал. Лицом вниз на кровать. По диагонали. Слушай, я, конечно, ничего против не имею, но...ты хоть что-нибудь по-человечески делаешь?! Да, да...кофе ему. Как же.
— Да тебя вообще усыпить надо!
— А?
Бэ, блин.
— Не надо меня...усыплять...это подло...
Чё-о-о?!! Разговорчики... Так, ну-ка подвинься, я тоже собираюсь спать. Хоть несколько часов, мне ведь на работу завтра. Точнее, уже сегодня...
— Fuck!!!.. — тихий такой злой рык.
Ну, что опять не так? Если ты Макса моего разбудишь... Что? Да не трогаю я тебя, не трогаю. Только подвинься, ладно? Какой же ты тяжёлый и...извечно потеряный. Спи. Глупый.
— Почему все говорят, что я глупый, а? — сквозь подушку.
Так, ясно. Спать мне не грозит. Чёрт.
— Говорят, потому что это действительно так! — огрызнулась и накинула на него кусок одеяла.
Молчание.
— А. Ясно. Тогда плохо дело... — ответил.
— Слушай, — не выдержала, — ты хоть когда пьян, можешь не думать, а?!
Молчание. Уснул?.. Ах, нам жарко в одеяле? Ну, как хочешь. Мне же теплее. Спокойных тебе пару часов перед рассветом. К окну отвернулась...глаза закрываются...в голове шумит...тяжело... Господи, как я на работу пойду, а? Выгонят же. Так, будильник поставила? Да. Хорошо... Когда приходится долгое время не спать, появляется ощущение, что ты отравился...температура повышена...слабость... Ну, кому я объясню, что позавчера у меня болел ребёнок, вчера я играла ночь напролёт и иначе было нельзя, а сегодня... Так может...не надо никому ничего объяснять? Пошли все на. Ну, выгонят. Ну, сдохну с голоду и что? Что, что... Макс у меня вообще-то в соседней комнате спит. А если б не было его? Если б не было Макса? Что тогда?.. Лучше? Хуже? Легче? И этот ещё... Вроде бы тоже спит. А если б тебя тоже не было?.. Мне было бы легче?..
Ты же мне почти чужой...
— Я...— пробормотал сонно, — уезжаю завтра.
Хм. Завтра уже наступило, Натан. По крайней мере, по астрономическим меркам. А если б не было завтра?.. Блин, я уже не усну, это точно. Чёрт бы побрал тебя! Едь, куда глаза глядят. Твои глаза. Мне-то что? Мож...действительно кофе заварить?
— Насовсем, — добавил зачем-то.
Кофе. Крепкий и чёрный. Пол холодный какой...темнота вокруг...несколько звёзд на небе...то появляются, то снова меркнут. Где-то тапки были... Ладно, какие уж тут... тапки. Насовсем — это значит навсегда? Нашёл, чем удивить... Спал бы лучше, так нет! Ты кофе будешь? Ну?! Ладно, сейчас...сейчас...
